Хроники Хоббита. Благословенный край

Turn around, bright eyes Every now and then I fall apart Turn around, bright eyes Every now and then I fall apart And I need you now tonight, and I need you more than ever And if you’ll only hold me tight, we’ll be holding on forever And we’ll only be making it right, 'cause we’ll never be wrong Together we can take it to the end of the line Bonnie Tyler, «Total eclipse of the heart».

Торин редко задумывался, что именно будет ждать его после смерти. У гномов принята вера в Чертоги Махала, в ожидание Последней битвы, в которой они примут активное участие под предводительством своего Создателя. Но при жизни у бывшего Короля-под-Горой было столько дел, что ему попросту некогда было размышлять, а что же там будет и будет ли вообще что-то? Потеря дома, долгие скитания, тяжкий труд по восстановлению утраченного… Так уж вышло, что правители гномов чаще всего идут впереди своих подданных. Они трудятся больше, чем все они, и сражаются яростнее прочих. Вот так получилось, что Торин не думал о загробной жизни. Земные дела привлекали его куда больше. И потому удивительным откровением стало для него то, что произошло после Битвы Пяти Армий. Он умирал мучительно, чувствуя все сомнительные прелести от ощущения пронзенных внутренностей. Мысли метались, Торин никак не мог сосредоточиться. Вроде полагалось умереть героически, изрекая пророчества или мудрые мысли, но при малейшем движении грудь будто снова пробивали насквозь. Да и не было никого рядом, чтобы выслушать возможную исповедь. И когда к нему подбежал измученный, усталый, но совершенно живой полурослик, Торин был почти счастлив. Хотя бы один долг не станет тяготить его в посмертии! Он успел извиниться, надеясь, что Бильбо простит его. Забыв ненадолго про боль и горе, Торин торопился прошептать последние слова. не сказал только одного — того, что терзало и согревало его в последние дни. Вовсе незачем достопочтенному господину Бэггинсу всю жизнь помнить, как он стал дорог королю гномов. Торин посчитал, что и без того достаточно искалечил бедняге жизнь и судьбу. Голос Бильбо, звавшего его по имени, отдалился, почти исчез. Боль взяла свое, притупилась, лишив гнома сознания. Торин знал, что они победили, что мерзкий Азог наконец-то мертв, а большая часть его подданных жива. Даин наверняка примет престол и станет хорошим королем — куда лучшим, чем стал бы Торин. А значит, умирающий мог со спокойной душой позволить себе скользнуть во тьму, милосердно избавляющую от боли. Небытие накрыло его теплым платком, убирая все тревоги, боль и горе. Какое-то время — Торин не знал, сколько именно — он не ощущал совершенно ничего. Его просто не было, не существовало ни сознания, ни тела. А потом над ним раздались приглушенные голоса. Сперва Торин никак не мог разобрать слов, хотя общались голоса на Всеобщем. Он даже не помнил, кем был когда-то, не вслушивался в голоса над собой — просто лежал и привыкал к новым для его возвратившегося сознания чувствам. Вот под пальцами что-то мягкое — постель? Вот в приоткрытые веки струится яркий свет — факелы? Вернулось чувство тяжести своего тела, а затем — ужасная жажда. Торин попытался двинуться, и его тут же поддержали дружеские руки, а к губам прислонили край бокала. При жизни Торин не так часто пил воду, предпочитая утолять жажду разбавленным вином, но теперь вода показалась ему даром Запада. Он пил, захлебываясь, и закашлялся в конце, изумляясь тому, что снова дышит полной грудью. — Не так быстро, мой друг, - добродушно сказал кто-то над его головой. - Успеешь еще отдышаться. Приходи в себя, теперь тебе больше ничто не угрожает. Гном наконец очнулся полностью, сел на постели и огляделся. Он находился в просторной комнате, освещенной несколькими светильниками. Большая кровать, застеленная теплым покрывалом, уютно горящий камин в углу и несколько стульев у каменного стола возле стены комнаты. Торин глазам не поверил — эта комната точь-в-точь походила на его прежние покои в Эреборе, не хватало только старинных картин на стенах! И гномы, стоявшие рядом с его кроватью, были ему знакомы. Каждый подгорец неплохо знает свою родословную, особенно если в ней были знаменитые или героические гномы. И, уж конечно, Торин узнал всех, кто стоял рядом с ним. — Отец, - неверяще пробормотал он, глядя на улыбающегося гнома, что уселся в ногах кровати. Траин был совсем таким же, каким его помнил Торин — только оба глаза были на месте и смотрели молодо и живо. Бывший король осторожно покосился на лежавшие на груди пряди волос — вроде бы из них пропала седина, или это только кажется? — Ну и здоров же ты спать, сынок, - со смешком сказал ему Траин, с любовью глядя на старшего наследника. - Провалялся тут несколько дней, только стены от храпа дрожали! Мы уж думали, ты собираешься до самого Дагор Дагоррата дрыхнуть. Торин вздрогнул, пытаясь сдержать вспыхнувшие в нем эмоции, но все же не справился — и бросился к отцу, крепко стиснув его в объятиях. Сколько долгих лет они не виделись! Как больно было Торину узнать, что несчастного Траина замучили в подвалах Дол Гулдура! И вот теперь эта встреча — нежданная, но такая желанная. — Если это сон, то лучше не просыпаться, - пробормотал гном в плечо отца. Остальные подгорцы, стоявшие у кровати, посмеиваясь, ненадолго вышли, чтобы не мешать встрече родичей. Все они были из клана Дурина — и, будь у Торина больше времени, он наверняка узнал бы их всех. — Выспишься еще, успеется, - Траин погладил сына по голове и слегка отстранил от себя. - Вот ведь каким ты стал! А я помню, как ты делал свои первые шаги, спотыкаясь и шлепаясь на задницу. Впрочем, в бездну былое, о своей жизни расскажешь чуть позже! Добро пожаловать, сын мой. Это — твой новый дом. Если не обращать внимания на то, что по соседству с нами живет просто туча эльфов, тут очень даже сносно. Насчет «сносного» Траин преуменьшил, и сильно. Когда Торин, окрепнув и встав на ноги, бродил вместе с ним по залам Чертогов, то не уставал поражаться и радоваться тому величию и красоте, которые привнесли сюда гномы прошлого и настоящего. В Валиноре время будто замерло — причем для каждого по-своему. Торин видел совсем молоденьких гномов, а при разговоре с ними выяснял, что они умерли глубокими старцами. Видел умудренных годами стариков, которые не желали становиться вновь желторотыми юнцами. Истинным чудом был здешний благой воздух, позволявший каждому пребывать именно в том возрасте и состоянии, которое им было комфортно! Радостью и печалью одновременно стала встреча с племянниками. Юноши уже поняли, что погибли на поле боя и теперь им нет пути назад, к друзьям и близким. Они сознавали свои ошибки и безропотно приняли упреки дяди, выговорившего им, не стесняясь в выражениях. Но как можно было, скажите на милость, долго сердиться на этих двоих, таких счастливых и порывающихся постоянно обниматься с родичем? Торина ждало множество встреч. Он плакал, как дитя, и даже не стыдился своих слез, когда при свете вечерних звезд его поцеловала в лоб матушка, а затем получил порывистые объятия брата. Фрерин нисколько не изменился — и на его золотых волосах больше не было крови, а глаза сверкали все тем же юношеским задором. Это было возвращение домой. Здесь из сердца пропадали тревоги, и Торин начал учиться жить по-новому. На его плечах больше не лежала ответственность за королевство, не надо было никуда идти и ни с кем сражаться — разве что он захотел бы провести тренировочные бои с друзьями и родными. Мир и покой хлынули в измученную душу бывшего короля — и в кругу близких он перестал замечать, как несутся мимо годы. — Вот, значит, чем ты занимался, пока мы там воевали, - недовольно протянул Бильбо, выслушав рассказ друга. После пробуждения он потребовал рассказать, что же произошло с гномом после смерти, и тот не отказал ему в этом. Торин покаянно склонил голову, пряча улыбку в усах. Бильбо мог постареть и измениться внешне, но его характер оставался все тем же. И как же приятно было видеть, что с ним хоббит не проявляет напускную вежливость и учтивость! Бильбо мог ругаться и ворчать только с теми, кого считал самыми близкими. И Торин достаточно хорошо его узнал, чтобы понять это. — Я ужасно виноват перед тобой, мой добрый, славный Взломщик, - сказал он, обнимая насупленного старичка. - Но, поверь, здесь, в Благословенном Краю, я искуплю свою вину и заглажу ошибки. За много лет, прожитых тут, я успел узнать много интересного. Оказывается, тут негде заскучать и воителям, и мудрецам, и простым крестьянам! Для каждого найдется дело — а если устанешь, можно вернуться к домашнему камельку и пообщаться с теми, кто тебе дорог. — Нечего мне тут расписывать прелести здешней жизни, это я и так уже понял! - ворчливо осадил его полурослик. Он еще пару минут сердито сопел, глядя на улыбающегося гнома, а потом тяжело вздохнул и прижался к нему, довольно прикрыв глаза. — Я рад, что ты был счастлив все это время, - признал мистер Бэггинс тихо. - И еще больше рад, что ты больше не собираешься сидеть в грудах золота на жестком каменном троне. — Ах, так тебе не нравилось, что когда-то я звался королем? - возмутился Торин. Хоббит лукаво сощурился, толкнув его в плечо: — Мне нравится, что теперь ты простой гном — то есть не носишь на голове жуткую тяжеленную корону и не смотришь на нас, простых смертных, свысока. Торин прижал его к себе, касаясь щекой седых завитков кудрей, и решительно ответил: — Я не стал бы смотреть на тебя свысока, Бильбо Бэггинс. Не стал бы, даже будь ты самым распоследним слугой, а я — правителем всей Арды. У тебя душа воина и сердце верного друга, ты дорог мне бесконечно. И я рад, что нами правит великий Дурин, потому что это значит, что я свободен и могу говорить с тобой и держать тебя за руку столько, сколько нам того захочется. — Знал бы ты, как я ждал этих слов, - признался хоббит, украдкой отерев глаза. - Приятно осознавать, что после стольких лет я получу награду, о которой так мечтал. Они проговорили несколько часов, пока за окнами гномьей твердыни не разгорелся ясный полдень. Бильбо даже забыл о завтраке — и рассмеялся, когда Торин напомнил ему о необходимости перекуса. — Вот как я люблю поболтать, - захихикал хоббит. - Смотри, будешь проводить возле меня много времени — и оглохнешь от трескотни. И, между прочим, мой милый племянник тоже любит поговорить. Перестанет бояться прошлого — и замучает всех рассказами о своих подвигах, проныра этакий! — Ты им гордишься, - заметил гном. Он помог старому хоббиту надеть чистую жилетку и застегнуть пуговицы. - С удовольствием познакомлюсь поближе с этим достойным юношей. Он повернул полурослика к себе и покачал головой, оглядывая его с ног до головы. — Что? - занервничал Бильбо. - Одежда перепачкалась или помялась? Я надел штаны задом наперед? — Я смотрю на тебя, - пояснил Торин, слегка кашлянув. - И вижу того хоббита, который встретил нас, изгнанников далекой страны. Встретил, накормил и вернул нам дом, а потом много лет изводил себя, вспоминая безрассудного короля, поведшего его на смерть. Я восхищаюсь тобой, господин Бэггинс, и польщен тем, что тоже дорог тебе. Бильбо смущенно дернул носом, но похвалы очень ему польстили. Торин с радостью наблюдал, как улыбается старичок — и ничуть не удивился, когда заметил в белизне его волос проблеск золота. В Валиноре случаются еще и не такие чудеса. *** Они вышли к обеду, бок о бок, как когда-то в далеком походе к Эребору. Отдохнувший Бильбо с аппетитом набросился на еду, будто голодал целый месяц. Гномы смеялись, но по-доброму. Сегодня в большом обеденном зале было куда меньше народу, и в большинстве своем они общались между собой. Короли, владыки, принцы и принцессы… Никто не выделял бывшего Короля-под-Горой и его спутника — и от этого было так радостно и спокойно, будто просто с соседями повстречались. — Ну что ж, господин Взломщик, я целиком в вашем распоряжении, - сообщил Торин, когда полурослик доел и сыто откинулся на спинку стула, поглаживая живот. - Чего желаете? Быть может, тебя обрадует встреча с кем-то из старых друзей, Бильбо? — Обрадует, - подтвердил хоббит, - но несколько позднее. Видишь ли, я целую жизнь провел в воспоминаниях и глубокой тоске. Собственно, я куда дольше был стариком, чем молодым — и считаю это кошмарной несправедливостью. А раз уж от здешнего воздуха я чувствую себя так хорошо, то нечего сидеть в четырех стенах! Найдутся тут лошадки, на которых можно прогуляться и поговорить наедине в зеленых полях? — Для героя войны найдется все, - усмехнулся гном. Он так жаждал показать хоббиту все, чем жил в последние несколько десятков лет, что даже не знал, с чего начать — но раз тот желает заняться верховой ездой, быть по сему. У Торина возникла коварная идея научить полурослика кататься на горных баранах. Интересно, что скажет хоббит, когда увидит мир с вершины Пелор? Торин был уверен, что впереди их ждет только хорошее. Прежде чем новичков призовут для знакомства владыки Валар, у них есть еще довольно много времени. А ради того, чтобы видеть счастье на молодеющем лице Бильбо Бэггинса, стоило расстараться.