Сердце вечности

      Ведь ни смелый и преданный Фэш, ни наивная Василиса не ждут того, что кто-то сам себе подпишет приговор… последним выстрелом.       Другие звуки: глухие удары сердца, тяжёлый вздох, что ненароком срывается с губ, беззвучный крик, раскаты грома за стенами — смешиваются, становясь посторонним, раздражающим шумом. Внутри обрывается то ли надежда, то ли что-то похуже, но чего теперь нет. Яркие ослепительные краски, пылкая злость, чужие прикосновения — это всё не взаправду, это всё не по-настоящему. Никаких предположений о том, что Синтия не справилась. Никаких расчётов на малейшую ошибку и поражение, ничего такого. И всё равно ей до чёртиков страшно.       Ужас сковывает тело, отравляя, парализуя, накрывает с головой тысячью дурацких осознаний: вдруг Королеву обнаружили? Что если Маар пострадал от чьих-то рук? Может, и она сама истекает кровью, просто не замечает этого. Болевой шок способен блокировать ощущения, а Фэш не позволяет увидеть травму. У него тоже сотня мотивов быть здесь, вместе с ней, и не отпускать до прихода других, до последнего. Только он не обязан её обнимать. Больше не сдерживая, всё так же молча. Василисе не сразу начинает казаться, что прикосновения его — утешение. И она не вырывается — остаётся в его руках и, хуже всего, не против этого. Будто все элементы на своих местах. Будто нет между ними вражды, от которой кровь стынет и из-за которой война объявляется на пороге.       Огневой не мерещится, когда Драгоций отпускает её и уходит первым в противоположное направление от нужного кабинета. Быстрой, неуверенной походкой скрывается за поворотом, оставив её одну. С потерянным видом, тревожными предчувствиями и сердцем, что грозится рёбра сломать. Осколки проткнут лёгкие, по губам потечёт алая горячая кровь, подобная соку граната. Если не пуля, то собственное переменчивое сердце добьёт её. Ненадолго, правда.       Через несколько секунд после странного поступка лучшего Следователя в коридор вбегает потрёпанный Марк и кричит: — Василис, нам надо уходить. Быстро! Совсем скоро здесь соберутся все, и если ты не хочешь коротать свою юность под землёй, то беги! — Где Синтия? — хриплым шёпотом задаёт вопрос. Никак не реагирует на появление сообщника. Его предупреждения не несут ничего серьёзного, разве что ещё один повод для раздражения. Уйти и оставить её одну?.. Только не это. Не снова. Не с ней. — Не знаю. — Парень оглядывается по сторонам. — Послушай, даже если с ней что-то и случилось, то тебе надо покинуть это змеиное логово. Нокс бы так хотела, желала, чтобы именно ты возглавила клан… — Его голос предательски прерывается из-за воя сирен. Торжество сокрушительно заканчивается. Даже гроза не несёт столько разрушений, как дикий возглас охраны. — Что происходит? — беспомощно озирается по сторонам Василиса.       Планы отступления недействительны, если сюда мчатся все законники. Можно, конечно, скрыться в каком-то из кабинетов, но дверь, возможно, окажется закрытой. Так не пойдёт. Лезть на крышу? Платье не создано для таких приключений. Наряд красив, не более… Надо найти другой выход, однако мысли бегут слишком медленно, непозволительно для мига, когда всё рушится. Нужно действовать, нужно поскорее убраться отсюда. Но она не может или банально не хочет принимать поражение после стольких лет благословенных удач. — Поверь, Огнежар, ничего хорошего. — Глава Братства смерти, подойдя, берёт девушку за руку и ведёт её в том направлении, куда недавно отправился Фэш. Огневой не нравится эта идея. Она мотает головой, царапает ногтями кожу Марка. Тот шипит:  — Это тайный ход, ведущий к одной из пожарных лестниц. Так мы сможем незаметно уйти. Поэтому, пожалуйста, прекрати царапаться. Мне ничего не стоит оставить тебя здесь. И всё же я этого не делаю.       Он прав. Василиса следует за ним, пару раз спотыкаясь. Но, в отличие от Фэша, Марк не спешит ловить её. Лишь поторапливает, напоминает об угрозе и указывает путь вперёд.       Не останавливаться. Лестницы. Поворот. До заветной спасительной двери остаётся один коридор. Они пробегают его за несколько мгновений, ожидая, что свобода уже близка. Но она заперта.       Тогда Марк, чертыхнувшись, наваливается на дверь плечом и пытается выбить. Благо, дерево податливее железа. Удар за ударом, пока Огнева стоит в стороне и медленно погружается в прострацию. Волнение сходит на нет с каждым взмахом ресниц, с каждым быстрым биением сердца. Отчуждение приходит запоздало, не вовремя. Побег до логова ещё впереди, а её оглушённое состояние путает карты. Если не сосредоточиться на чётких действиях, то можно ошибиться, попасть снова в ловушку и не выбраться из этого чёртового небоскрёба. Даже буря на улице и то приятнее, чем нахождение здесь. — Попробуй связаться с Мааром, пока я тут разбираюсь. — Парень просит Василису, задыхаясь. — Не теряй время зря. — Она, кивая, послушно налаживает связь через наушник. Сплошные помехи, после чего устройство и вовсе отключается. Похоже, что их глушат. Только этого не хватало… — Связи нет, — бормочет Огнежар, склонив голову. Замечает, что подол платья порвала, испортила, изгадила одну из последних вещей матери, доставшихся ей. Обидно до дрожи, которую девушка пытается унять, обняв себя. Не помогает. Стыдно. Перед собой, перед матерью, наставницей. Они-то точно сохранили бы внешний вид до конца операции, до последнего… — Чёрт! — ругается Ляхтич. Проходит около семи минут, прежде чем он сносит последнюю преграду. Отставляет ненужную деревяшку в бок, выходит первым наружу, проверив, нет ли на пути полиции или богатея, вышедшего подышать под грозовым небом. А нет ли в нём вертолётов, охраняющих здание?       Не раз бывало такое, да и Синтия не просила ничего уточнить про воздушную охрану. Конечно, буря играла им на руку: тёмные облака мешали бы, а порывы сбивали с направления. Никто не полетит в такую погоду, если не захочет получить молнией по винту или кабине… и вновь умереть.        Глава Братства смерти поднимает глаза и замирает — грозы больше нет. Над городом воцаряется тёмно-сизый спокойный небосвод, ветер стих. Воздух стал чище, чуточку прохладнее. И атмосфера меняется. Становится легче, становится проще спустя долгое-долгое время. Уходит противная дрожь земли, покидает окрестности и странное напряжение, которое, как кажется Огнежару, всегда было в этой жизни. — Разве такое возможно? — спрашивает Марк скорее себя, чем Василису, плетущуюся позади него. — Ты про?.. — Гроза прекратилась. — Он вздыхает. — Она просто исчезла после выстрела. Понимаешь, что это может значит?       Огнева догадывается, но вслух не говорит, ибо не верит сама до конца — много зла исчезло вместе с Синтией. Её преемница в этом почти уверена. Всё уходит, и у неё самой внутри немного остаётся.       Цепенеющий ужас. Глупая мысль: сегодня они вовсе не герои, не злодеи. Лишь жертвы стихийных порывов. Не смогли устоять, не смогли спасти нечто родное, до чёртиков дорогое.       Маркус и Василиса спешат убраться подальше от небоскрёба. Пару раз переходят на бег, понимая, что их могут заметить. Из всей толпы только они мчатся вперёд, но всё равно не встречают на пути ни Дианы, ни Маара. Конечно, те могли остаться в мрачном здании, освещённом размытыми огоньками. Как на болоте, честное слово. Даже страшные тени есть — длинные блики на мокром асфальте. И молчание. Почти мёртвое. Однако, как ни странно, оно обнадёживает. Может, не всё потеряно, возможно, через секунду Василису окликнет Нокс и похвалит преемницу.       Так было в их миссии. И чем эта сложнее? Ничем не хуже, разве что накануне ей снились странные сны, а ещё заклятый враг обнял. Вновь звучат сирены, а в отражениях сверкают синие огни. Значит, кто-то пострадал, и помощь уже в пути. Уже на месте. Можно надеяться, что она никому не понадобится, просто произошла ошибка. И всё же…       Всегда сбывается то, чего боятся больше всего. — Стой… — Огнева хватает его за руку, заставляя обернуться. — Марк, иди в логово. Дождись хотя бы кого-то из наших. Пожалуйста. — В её голосе звучит паника. Колени подгибаются, ладони дрожат, но девушка не сдаётся так просто. — Что ты задумала? — Хочу понять кое-что, — шепчет едва слышно, пробегает глазами и видит, где остановились медики. Толпа перед ними расступается. Кажется, кого-то выносят из парадного входа. Надо поспешить. Она убегает, снова не слыша вопроса, доносящегося ей вслед: — А если поймают?       Наверное, ей будет уже плевать. Наверное, она вновь пожалеет обо всём, узнав правду. Наверное. Однако, если этого не сделать, будет хуже. Затопчут сомнения, вина задушит под покровом ночи, и забыться уже никогда не удастся. А так… ещё можно что-то исправить. Василиса прорывается в самую гущу событий. Каталку с телом под простынёй как раз погружают. Как в страшном сне видит светлые волосы, окровавленные, правда, немного. Безвольные кисти рук, свисающие вниз.       Как много блондинок в этом здании? Шесть, десять, девятнадцать? И любая могла оказаться в ненужном месте не вовремя. Даже «любовница отца» могла быть светловолосой и случайно зайти в кабинет, когда там был кто-то другой. И погибла она, а не королева. Но сомнения развиваются, стоит опустить взгляд ниже. То самое чёрное платье. Синтия Нокс мертва.       Огнева закрывает глаза. Она не знает, что было и что будет дальше. Не чувствует ничего, кроме громыхающего сердца в груди. А потом ощущение, будто что-то скользит по щеке. Но дождь же прекратился, нет? Ах, это не капли, упавшие с неба. Это слёзы.       Василиса беззвучно плачет среди равнодушной толпы, среди уставшего города. Почти рыдает, размазывает макияж и содрогается ежесекундно. Даже когда машина уезжает прочь, даже когда кто-то подходит сзади слишком близко к воровке, кладя тяжёлую ладонь ей на плечо. Только тогда девушка оборачивается. Вновь встречается взглядом со Следователем и замирает.       «Упс», — бормочет она, грубо сбрасывая его руку. Пусть идёт к чёрту. Далеко и надолго. Лучше навсегда, чтобы не доставал и не напоминал о случившемся. Всхлипнув в последний раз, Василиса оборачивается и, толкнув напоследок Драгоция плечом, растворяется в толпе. Стремится домой, больше не путая дороги, не делая обманчивых кругов, хотя за ней могла быть погоня, слежка… Как-то всё равно.       Второй этаж, третий. Огнежар останавливается у стены, прислоняется к ней лбом. Прохлада ненадолго даёт сконцентрироваться и услышать смутно знакомый голос. Звучит он отовсюду, вибрируя и отдаваясь головной болью. Нестерпимо. — Василиса, ты пойдёшь в логово? Или так останешься стоять в грязном коридоре? — Кажется, это кто-то из команды. Зачем спускаться за ней? Непонятно. Разве что они узнали всё раньше и догадываются, кто теперь Королева… — Поговорим потом, — отвечает она шёпотом. На большее сил нет. Добраться до кровати было бы здорово, а не дискутировать о власти. Никто к ней не готов, честно. Мама и отец разве что. И Синтия. Та была лучшей. Обещала быть рядом, помогать. Теперь её нет… Боги! Как сказать эту информацию Авриль и Катрею? Только не это. Не их подруга должна ломать надежды, разбивать их хрупкое семейное счастье.       Василиса готова завыть, но открытая дверь в логово не позволяет. Приходится поспешить, чтобы понять: кто-то забрался к ним? Напал? Опередил её? Но нет. Это всего-то забота. Чтобы Огнева точно дошла до логова и не осталась среди мусора и прочего хлама. Чтобы почувствовала ярость совести перед членами команды — те тоже страдают, переживают не меньше неё. Ещё они ждут новых приказов. — Завтра.       Никто не смеет спорить.       В этой тишине она добирается до комнаты, не своей, правда. Скромная обитель Синтии встречает её напряжением, тоской и ароматом любимых духов наставницы. Здесь легче не станет — всё пропахло ею, каждая мелочь напоминает о том, кем была её хозяйка. Была… и будет в памяти верных воинов. Всхлипнув от этой мысли, Василиса падает на незаправленную кровать. Одеяло комкает в руке, в подушку вцепляется с яростью. Нащупывает под ней какой-то крупный твёрдый предмет. Зарывается рукой и достаёт из вороха синий камушек странной формы. Искрящийся в темноте, очаровательный, будто наполненный неизведанной силой. Девушка хмурится, пытаясь вспомнить, где она видела эту вещицу…       В детстве, у Нокс. Совсем недавно, когда они обсуждали цель нового ограбления. Вот оно, Сердце вечности. Лежит на её ладони, неизвестно, каким образом оказавшись дома. Неужели магия, о которой говорила Синтия? Или к этому причастно нечто иное?..       Задавая вопросы, юная Королева не замечает, как засыпает. Всю ночь ей снится ласково-обворожительный Фэш и мир, где они никогда не были врагами.

***

      В панике толпы легко улизнуть от других, скрыться с места преступления и выдохнуть. Всё самое сложно закончилось. Никто не услышит тихую поступь, никто не узнает расплывчатый силуэт, скользящий между улочек по направлению к штабу Следователей. Конечно, туда не пустят посторонних, поэтому придётся ждать Рока, а не чьих-то глупых приказов. Наконец-то, спустя долгие годы обид и непонимания. Сквозь туманы обмана, топи лжи тень наслаждается каждой секундой свободы. Каждым вдохом, шагом, отдаляющим её от прошлого, и несёт к желанному будущему. К тому, что зовётся любовью и чем хочется отправиться до конца времён.       Тень улыбается, когда перед ней неслышно появляется один из Драгоциев. Пожалуй, самый нужный из всех. Мрачный, молчаливый, но до чёртиков нежный. Порой. Если ей не наскучит его холод и отстранённость, чего почти не случается. Тьма взывает к тьме, как часто утверждает он. Тень с ним согласна. Она перед ним покорна. Она зовёт мглу внутри и кутается в неё, будто в тончайший шёлк.       В отличие от его братьев, парень высокий. Ростом достигает два метра. Худой, не болезненный. Стройный. Спортивный. Очаровательный. Не парень — мечта. Правда, боятся его. Иногда за чёрные жгучие глаза или за работу Следователем и сотню грязных дел, тысячу злостных сплетен. Но тень… тень не страшится. Она обнимает его и мурчит: — Рок, милый. — Здравствуй. — Он склоняет голову на бок, заинтересованно следя за своей собеседницей. Кладёт руки по-собственнически ей на талию, прижимает к себе. Сейчас бы послать все проблемы, наверстать упущенное, рыча, теряя ориентиры и забываясь ненадолго в зыбких грёзах. Но у них всё ещё есть дела. — Почему тебя не было на вечере? — спрашивает тень. — Ты столько пропустил… — Брат попросил заняться делами на другом конце города. — Рок неспеша убирает ладони с платья, а тень разочарованно вздыхает. — Я не мог отказать. Прости. Да и ты бы отвлекалась на меня. — Совершенно верно. Когда ты неподалёку, я не могу сосредоточиться на чём-то кроме тебя. Пойдём в штаб? — Там Фэш бушует… не самое лучшее зрелище, — фыркает его брат. Наклоняется к тени ближе и поправляет тёмную прядь, выбившуюся из прически, за ухо. — Нам всё равно перед ним отчитываться. — Она перехватывает его ладонь и недовольно цокает. Ещё одна черта Рока, которая, к несчастью, её раздражает, — непостоянство. Он может обнимать долго-долго или как сейчас — подарит сладкое мгновение и затем оставит наедине с холодом. — Тогда не будем опаздывать на вынесение нашего приговора.       Тень усмехается, неохотно отпуская своего парня из объятий. «На это будет ещё время», — повторяет она, в который раз оказываясь, проходя, проверку личности. Да уж, контроль у Следователей лучше, чем у Братства или клана Нокс. Доходит порой до снятия отпечатков пальцев. Что ж, безопасность превыше всего, особенно когда тебя считают — или ещё только будут считать — врагом народа. Рьяным злодеем, сбежавшим из сказки. Но не сегодня.       Подобно героям, они устали и потеряли многое. Хватит с них проказ. Хватит до полуночи, а там видно будет.       Само здание, где работают Следователи, обычное, невзрачное: пять этажей, железные двери и решётчатые окна. Приличный район. Неподалеку есть кафе с вкусным кофе и пончиками, удобная парковка. Тени нравится находиться здесь, видя за окном живые деревья и нормальных людей. Они улыбаются, смеются, как будто… всё хорошо. Странно. Если честно, то от спокойствия легко отвыкнуть. Его прекрасно заменят страх, беспокойство. Вспомнить, какого это — жить без паники, не боясь выйти на улицу, — это сложно.       Когда парочка поднимается на четвёртый этаж, то встречает Фэша. Тот действительно зол: его щёки побагровели, брови сошлись на переносице, голос гремит: — Вы, двое! Ко мне в кабинет!       Они переглядываются с опаской, но всё же идут к своему «начальнику». Хотя они всего лишь добровольно помогали ему. Или мешали. Или всё же… — Итак, начнём, — рычит Следователь, захлопывая дверь за своими гостями. — Клан у нас на виду, однако нет по-прежнему информации о них. Это поправимо, верно? Ещё сокровище украдено, а Королева мертва. Этого ли мы хотели? — Нет, — отвечают в унисон тень и Рок. — Тогда кто убил Нокс? — задаёт новый вопрос Фэш. — Брат? — Я не причастен к смерти Синтии, — отвечает тот равнодушно. Смерть ещё одной Королевы его не поразила. Наоборот, от этой вести он морщится, будто противно ему. Может, так оно действительно и есть. Лишь букашка, хотевшая устроить переворот у птиц. Теперь её нет. Какая жалость. — Почему ты упустил Василису? — спрашивает тень, однако замечает суровый испепеляющий взгляд Фэша и склоняет голову, будто признавая ошибку. — Ещё не время её брать, так что потерпи. — Но ты обещал… — возражает предатель, но его быстро прерывают: — Смерть Королевы меняет планы. Добудьте мне больше информации, узнайте, кто станет следующей Королевой. — Только не говори, что ты отпустил рыжую из-за жалости, — ухмыляясь, предполагает Рок, не понимая, насколько он оказывается прав. Но Фэш точно не скажет ему об этом. Лишь ухмыльнётся в ответ, допросит и только потом отпустит домой. Ему самому хочется туда отправиться, обнять Захарру и рассказать дочери сказку на ночь… Работа тоже требует внимания. От неё не уйти, поэтому Драгоций остаётся на ещё одну смену, чтобы обдумать всё случившееся.       Один преступник выбыл из игры, второго он опустил сам. Может, здесь причастна не только жалость. «Семья не заменит никаких богатств». Наивная. Она слишком наивна для того, кто должен отчаянно сопротивляться, биться, кусаться. Слишком просто она прогибается под судьбой…