Последняя реальность, где мы сможем быть вместе

      Тихая, прохладная летняя ночь. Млечный путь разлился на полнеба и отлично справляется с освещением без всякой луны, озаряя поля и далёкие горы мягким сиянием. Пейзаж умиротворяющий, но Кит едва замечает окружающую красоту — внутри его так и колотит. Молчание липко густеет от важности слов, которые он произнёс пару секунд назад.        — Меня? — тихо переспрашивает голос рядом. — «Глупого, раздражающего, земного» меня?        — Именно, — выговаривает Кит одними губами. Он чувствует плечом тепло чужого плеча, но не смеет даже повернуть голову. Ждать ответа страшно, но отчего-то захватывающе.        — И почему у меня чувство, будто я ждал этих слов лет тысячу, маллет?       И Кит, и его маллет давно выросли, но бравый космический волк замирает, будто мальчишка, застигнутый на месте преступления.        — Ждал? — переспрашивает он, наконец решившись скосить глаза на собеседника.        — Ага, — невозмутимо кивает тот, и Кит теряется ещё больше.        — Но… Но… Аллура…        — Она была удивительная, — шепчет Лэнс, и его голос срывается в конце. — Она знала обо мне столько всего — даже того, о чём я сам не догадывался. Каждый раз, когда я думал, что всё ещё недостаточно хорош, она пыталась убедить меня в обратном и любила… даже таким.       Сердце Кита падает в бездну. Конечно же, он знал, что раны на душе Лэнса слишком глубоки и вряд ли когда-либо затянутся. На что он вообще рассчитывал? Идиот…       — Я долго думал, почему же тогда она покинула меня? — продолжает Лэнс и медленно поворачивает голову. — Теперь, кажется, понимаю. Она просто знала, что я не останусь один.       В его глазах искрятся далёкие звёзды. Кит сглатывает жаркий ком в горле.        — Так ты…        — Ещё год назад я бы, наверное, сказал тебе, что не готов.        — А сейчас?        — Сейчас… — Впервые за несколько лет Лэнс улыбается искренне, без усилий. — Сейчас самое время действовать, по-моему.       Губы встречаются беззвучно, мягко. Они ещё не привыкли друг к другу, но скоро станут единым целым. Голова у Кита кружится так сильно, что кажется, он вот-вот упадёт с края крыши. Он осторожно привлекает Лэнса к себе, но тут же замирает. Какой странный привкус во рту…       Кит открывает глаза. В его объятиях — неподвижное мёртвое тело с устремлённым в никуда взглядом и чёрной пеной на приоткрытых губах…        — Ээ… Кит?       Макушка со всего размаха вписалась в металлическую стенку шкафа. Больно, аж искры из глаз, но даже такое пробуждение лучше того, что Кит только что видел.       — Опять? — догадался Лэнс, сидящий на корточках возле шкафа.       — Ничего, — хрипло отозвался Кит и с трудом развернулся в тесном пространстве, спустив ноги на пол. — Я сильно шумел?       — Да нет, не сказал бы… — замялся Лэнс, но по его виноватому взгляду легко было догадаться, что очередная ночь вряд ли обошлась без крика. Если, конечно, по отношению к весьма условному делению времени в бункере применимо понятие «ночь».       Кончики пальцев Кита, массирующие затылок, оставались ледяными. Кошмары, неизменные спутники его странствий, становились всё ярче, и времени на то, чтобы прийти в себя после них, требовалось всё больше. Этот сон окутал внутренности, будто ядовитая плёнка. Имя Аллуры отозвалось внутри глухой болью. В этом мире она тоже погибла — правда, совсем недавно, всего пару лет назад. И тоже потому, что пыталась спасти всех.       Мучительно хотелось сгрести Лэнса в объятия или хотя бы взять за руку, но Кит не мог себе этого позволить и в качестве альтернативы прижался спиной к тёплому боку Космо. Волк сонно заворчал и обвил талию друга длинным хвостом.       Лэнс привычно завис над столом, скрипя карандашным огрызком по бумаге. Оценив заметно прибавившееся количество листов с расчётами, Кит недоумённо уточнил:        — Ты что, не ложился?        — А? — рассеянно обернулся Лэнс. — Да… Просто шмы… мысль пошла, не хотелось бросать на полпути.       А вот это не дело. В последнее время учёные и без того работали на пределе возможностей и спали от силы пару часов в сутки. Расчёты близились к завершению, но пренебрегать сном точно не стоило.       — Если не будешь отдыхать, свалишься в лаборатории, — нахмурился Кит.        — Ничего, мне не впервой.       — Я не хочу, чтобы ты отвлекался от своей миссии из-за меня.       — А я хочу помочь, — уверенно отозвался Лэнс и сгрёб бумагу в неаккуратную стопку. — Возьму с собой, может, там обратит. Тьфу, осенит.        — Вопросы не начнутся?        — Вряд ли. Я уже кучу раз переписывал свои формулы, никто не удивится, даже Слав. Ты голодный, наверное?        — Не очень. — После такого пробуждения горло спазматически сжималось при одной мысли о еде.        — Всё равно схожу за припасами, тебе тут долго ещё торчать. — Отложив листы, Лэнс направился к двери. — Смотаюсь до кухни, Ханк наверняка не спит. Сейчас вернусь.       Можно было бы невидимкой сопроводить Лэнса на кухню, повидать Ханка, но для этого пришлось бы снова влезать в доспехи, да и режим маскировки вряд ли зарядился полностью. Прошли времена, когда Кит с лёгкостью шёл на риск, не задумываясь о последствиях для себя и окружающих. Знал бы Лэнс…       И вновь — воспоминание, мучительно яркое, сродни галлюцинации: подозрительно прищуренные голубые глаза, взъерошенная короткая чёлка, голос: «Опять что-то задумал, маллет? Тебя никто никуда не отпускал!»       «Тебя тоже, придурок. Тебя тоже…»       Нос Космо сочувственно ткнулся в спину, но у Кита не было сил даже поднять руку, чтобы благодарно потрепать друга за ухом. Сердце билось тяжело и медленно, будто каждый удар грозил стать последним.       Нет, надо встряхнуться. Нельзя сдаться теперь, когда у него впервые появился реальный шанс сдвинуться с мёртвой точки. Он обязан держаться. Ради Лэнса и ради себя. Чего бы это ни стоило.       Скрип двери возвестил о возвращении Лэнса. У Кита в руках вновь оказался термос с бульоном. Лэнс собрал свои расчёты и обернулся.        — Я пошёл. Постарайся не высовываться без нужды, хорошо? — серьёзно попросил он. Кит смог только кивнуть в ответ. — Я вернусь… часов через пять.        — А сколько сейчас времени?        — Понятия не имею, — невесело улыбнулся Лэнс и снова исчез, оставив Кита наедине с его терзаниями.       На завтрак хватило пары глотков из термоса — больше не влезло. Тёплая питательная жидкость выгнала из мышц противный озноб. Слабость не прошла до конца, но теперь Кит хотя бы нашёл силы на то, чтобы извлечь из рюкзака еду для Космо. Запасы подходили к концу, но местная пища волку категорически не понравилась и он предпочёл есть поменьше, зато со вкусом. Дождавшись окончания трапезы, Кит потянулся за посохом-костылём.       — Прогуляемся?       Космо облизнулся напоследок и согласно дёрнул ухом.       Лэнс похождения Кита не одобрял из опасений, что случайное столкновение с кем-либо из обитателей бункера негативно отразится на расчётах, но запрещать не осмеливался — понимал, что иначе Кит просто взорвётся. Чистки оружия, настройки приборов и починки одежды было недостаточно, чтобы заполнить бесконечную череду бессмысленно одинаковых часов, проведённых в запертой комнате.       Повреждённая нога и ограниченный запас невидимости не позволяли отходить далеко и надолго, но благодаря Космо удалось побывать во всех основных местах бункера. Однажды они добрались и до кухни, и Кит около получаса с глупой улыбкой наблюдал за суетящимся вокруг кастрюль Ханком (непривычно бородатым и стройным). Если бы не бдительность Космо, утащившего друга в последнюю секунду, местный повар мог бы испугаться внезапно возникшей из воздуха фигуре в тёмных доспехах и маске.       Но на этот раз Кит воздержался от риска и предпочёл просто прогуляться по коридору, следуя завету Лэнса «не высовываться без нужды». И без того измотанному парню не нужен лишний повод для беспокойства, а Кит, откровенно говоря, чувствовал себя недостаточно хорошо для протеста.       Они с Космо почти достигли конца коридора, когда со стороны лестницы зазвучали голоса.       Маскировка надёжно скрывала пришельцев от посторонних глаз, но Кит всё равно машинально прильнул к стене и на всякий случай прижал посох к себе. Впрочем, люди и не думали задерживаться на их уровне, они брели дальше, вглубь бункера.       Их было около десятка. Все в запылённой, неоднократно штопанной военной форме; тут и там мелькали бурые, а кое-где — алые пятна. Некоторые остались в шлемах, а некоторые несли их под мышками, открывая взору бледные безжизненные лица и потухшие глаза. Мимо Кита прошелестели обрывки разговора:        — …как будто это нас спасёт…        — Да, недолго уже…        — Недолго… Все там будем…        — Так зачем? Ещё и орёт…       Они не верят в спасение. Уже ни во что не верят. Просто ждут конца. Такой контраст с лихорадочной сосредоточенностью учёных. Но это и понятно, у учёных есть хоть какая-то цель, и они знают, что делают. В отличие от этих ребят. В отличие от Кита.       В глазах потемнело. Счётчик на запястье нагрелся, напоминая, что запас энергии подходит к концу. Придётся снова возвращаться в тесную полупустую комнату, к ненавистному Киту с самого детства ожиданию неизвестно чего.       Сколько всё это длилось, сказать было трудно. Кит пытался считать дни по количеству «утренних» подъёмов, но вовсе не был уверен, что не ошибся на день-другой, тем более, что продолжительность сна могла колебаться от одного часа до шести-семи. Остальное время — особенно в отсутствие Лэнса — превращалось в нескончаемую смертоносную воронку из мыслей и воспоминаний, не уступающих ночным кошмарам. Но даже это не угнетало так сильно, как острое до тошноты ощущение собственной никчёмности.       Всегда, сколько он себя помнил, Кит старался всё делать сам. Сначала из недоверия к окружающим, потом — из стремления их защитить. В это путешествие он отправился в одиночку не потому, что не нуждался в помощи друзей, а потому, что не мог, не имел права втягивать их в свою личную битву, которая, к тому же, казалась всем заранее проигранной, хоть об этом никто не упомянул вслух. Это было его желание, его идея-фикс, поэтому и реализовать её он обязан был самостоятельно. Космо другое дело — он следовал за Китом неотступно практически всю свою жизнь, и запретить ему это было попросту невозможно.       До сих пор они справлялись вдвоём: открывали мир за миром, собирали информацию, исследовали новые способы перемещений и отправлялись дальше. Теперь же успех миссии совсем не зависел от Кита. Даже хуже — зависел не от Кита.       Труднее всего было наблюдать со стороны, как толком не спавший несколько суток мальчишка вдвое моложе тебя часами горбится за столом, с маниакальным упорством вглядываясь в мелкие цифры воспалёнными глазами. Смотреть, как он встряхивает кистью, чтобы унять дрожь в пальцах, слышать неразборчивое бормотание бесцветных губ и осознавать со всей отчётливостью, что он старается ради тебя, а ты ничем не можешь ему помочь. Естественно, Кит не раз совал нос в расчёты в надежде понять принцип и разделить с Лэнсом его работу, но был вынужден отступить. Местная вычислительная наука, к сожалению, отличалась от известной ему куда сильнее, чем хотелось бы.       А Лэнс и не жаловался на тяжесть своей ноши. Лишь бледнел на глазах, периодически впадал в нездоровую рассеянность и путал слова от усталости. Теперь вот ещё и спать перестал. Что дальше? Голодовка? Нервный срыв? Нет, так продолжаться не может. Нужно принять хоть какие-то меры.       Казалось, прошла целая вечность, прежде чем вновь раздался долгожданный скрежет входной двери. Дремавший в проёме шкафа Кит встрепенулся. Лэнс пересёк комнату и свалил на стол выросшую вдвое стопку бумаги. Когда он обернулся, Кит заметил на месте пары голубых глаз два зияющих чёрных провала.       — Выспался? — усмехнулся Лэнс вроде бы беззлобно, но так нервно, что это походило на издевку. Не дожидаясь ответа, он с грохотом выдвинул стул, вцепился в карандаш и завис над расчётами, будто не провёл в таком положении последние несколько часов.       Жгучая волна стыда и бессилия подбросила Кита вверх. Подволакивая онемевшую ногу, он дополз до койки и опустился на жёсткий матрас, держась за прутья спинки.       — Я могу что-то сделать? — выпалил он, глядя на судорожно пляшущий по строчкам кончик карандаша. — Не знаю, пронумеровать страницы, выделить нужные разделы, хоть что-то?       Голова Лэнса бесконтрольно мотнулась в сторону. Дёрнувшись, он протёр глаза чёрными от графита пальцами и спокойно ответил:        — Не получится. Пока я объясню тебе, что нужно… Быстрее сам сделаю.        — Тогда прекращай. Хотя бы на сегодня. Ты должен отдохнуть. — Для наглядности Кит даже подвинулся на койке, символически уступая место. Собеседник и бровью не повёл.        — Я должен закончить алгоритм, — отозвался он сквозь зубы. Его расфокусированный взгляд по-прежнему был прикован к цифрам. Бесит.        — Не надо гробить себя из-за меня, — повысил голос Кит. — Это того не стоит.        — Не стоит? — вскинул голову Лэнс. В глубине его усталых глаз мелькнула живая искра. — Думаешь, я позволю всему этому вот так закончиться?        — Это не твои проблемы.        — Как раз мои! — огрызнулся Лэнс и неосознанно стиснул в пальцах мятый черновик. — Я не могу допустить, чтобы Кит — любой Кит — проходил через такое! Я уже говорил, что хочу помочь тебе! Хочу, чтобы ты нашёл своего Лэнса!       «Нашёл своего Лэнса»…       Мысль, которую Кит так старательно отгонял всё это время, врезалась в мозг подобно остро заточенной «игле». Силясь выдавить из сознания смертельно опасную занозу, Кит заставил себя произнести:        — Моего Лэнса больше нет. А твой Кит испытает то же самое, найдя твой труп за этим самым столом. Как думаешь, он будет счастлив?       Грубо? Да. Жестоко? Безусловно. Но, может, хоть так до этого упёртого барана наконец дойдёт.       Лэнс уставился на Кита круглыми глазами. Пару мгновений боролся с собой, затем нахмурился и пробормотал:        — Не говори ерунды, я же не собираюсь умирать…        — Но очень стараешься! — отрезал Кит. Собеседник подавленно уставился в одну точку. Перебор? Продолжить Кит постарался более мягким и убедительным тоном: — У вас и без меня хватает забот в этом мире. Да, мне действительно нужна помощь, но если она идёт во вред тебе, я не готов её принять. Я просто не прощу себе этого, понимаешь? А мне и так есть в чём себя винить.       Лэнс молча уткнулся лбом в сцепленные кулаки — виднелся лишь острый подбородок и плотно сжатые губы. Он не может отрицать очевидное, не должен спорить со здравым смыслом. Он ведь не идиот…       Гнетущую тишину нарушил хриплый смешок.       — Помощь он не готов принять… Типичный Кит. — Лэнс отнял руки от лица и взглянул на Кита — влажно блестящими глазами, но невозмутимо и даже как будто насмешливо. — «Не делай то, Лэнс, не делай это, Лэнс, не разговаривай с посторонними, не бегай по лестницам, не ходи в разведку…» Дальше что? Дышать мне запретишь? И будешь ждать, что я тебя послушаю? Или ты считаешь, что мне мало одного вечно озабоченного моим здоровьем Кита? Когда я провалялся неделю в коме после очередной миссии, он запретил мне выходить из бункера, так что мне хватает заботы, спасибо, — прошипел он и решительно придвинул к себе листы. — Сейчас тебе могу помочь только я, и пока у меня есть шанс сделать хоть что-то сто́ящее, я буду это делать. Любой ценой. И не смей утверждать, что твой Лэнс на моём месте поступил бы иначе, всё равно не поверю.       Пальцы Кита приросли к спинке койки, а взгляд — к бледному хмурому лицу. Слова Лэнса били больнее и унизительнее пощёчин. Похоже, он сам это осознал и поспешил отвернуться, безуспешно пытаясь прикрыть горящие уши ладонями.        — Я почти закончил. Отосплюсь на «изнанке», — примирительно буркнул он и низко нагнул голову.       Давящая, гадкая, растущая, словно опухоль, тяжесть наполнила Кита изнутри, приковав к матрасу надёжнее цепей. Если бы он давным-давно не потерял способность краснеть, он бы сейчас напоминал самую спелую свёклу из огорода МакКлэйнов. С губ сорвался хриплый шёпот.        — Прости меня. Я просто… Я…       Лэнс опять повернул голову, но теперь в его взгляде читалось кое-что похуже раздражения или усталости — неприкрытое скорбное сочувствие. Как будто Кит был недостаточно жалок в собственных глазах.       Он поднялся с койки, уходя из-под прицела этого невыносимого взгляда, и безотчётно выдал:       — Я принесу тебе кофе.       Автомат для синтезации искусственного напитка Кит видел на кухне, но ни разу им не пользовался. Зато это отличный предлог сбежать хотя бы на короткое время.       К его облегчению, Лэнс не стал ни утешать его, ни отговаривать. Покорно кивнул и ссутулился над листами, водя дрожащим пальцем по строчкам.       Обрывки их разговора продолжали роиться внутри черепа, пока Кит шагал по пустынным коридорам. Теперь он лучше понимал чувства Лэнса, но разделить их никак не мог. Безусловно, Лэнс тоже многое вынес, но он представить себе не может, через что прошёл Кит. Наверное, это и к лучшему. С другой стороны, испытания Кита были его личным выбором. Выбором, совершённым ради того самого призрачного шанса, который ему пытается предоставить Лэнс. В этом смысле обесценивать его заслуги было бы настоящим предательством.       «И не смей утверждать, что твой Лэнс на моём месте поступил бы иначе».       Не поступил бы. Более того — Кит в подобной ситуации рассуждал бы так же. Но поскольку ему в этом уравнении отведена лишь роль случайной переменной, было бы неплохо хотя бы добыть для Лэнса чёртов кофе. Он даже не отказался бы от парочки препятствий в процессе, чтобы придать этому жесту больше значимости, но ни в коридорах, ни на кухне ему не встретилось ни одного человека. Даже маскировку включать не пришлось.       Когда Кит вернулся в комнату, голова Лэнса уже лежала на столе, прямо поверх записей. Сам он мирно посапывал, так и не выпустив из пальцев карандаш. До чего же упрямый.       Аккуратно поставив стаканчик с кофе на край стола, Кит взглянул на спящего, и по лицу сама собой расползлась улыбка. Рот Лэнса был приоткрыт, ресницы слабо подрагивали. На худой смуглой шее размеренно пульсировала вена. Белый свет лампы обесцвечивал короткие тусклые волосы, по которым наверняка приятно проводить рукой.       Может, переложить его на койку? В таком положении его быстро разбудит боль в спине и шее, а на койке он сможет выспаться как следует. Если осторожно поднырнуть под плечо и обхватить за талию…       «Просто ищешь повод дотронуться, старый идиот», — мысленно одёрнул себя Кит и вдруг замер.       Кто-то тихо стучал в дверь.       Он успел метнуться к шкафу за секунду до того, как гость, не дождавшись ответа, переступил порог комнаты. Несколько осторожных шагов — и рядом с письменным столом возник стройный тёмный силуэт, будто начерченный углём на световом фоне. Вьющиеся растрёпанные локоны узнавались без труда — у Кита когда-то были такие же.       Двойника он не видел с самого первого дня — по словам Лэнса, его Кит вовсю руководил разведкой. Поскольку сам Лэнс отдавал всего себя научным изысканиям, вряд ли даже они сами часто пересекались за это время. Разве что в коридорах или столовой, но об этом Лэнс из вежливости умалчивал.       Если бы гость додумался обернуться, то вполне мог бы заметить блеск чужих глаз в щели приоткрытой дверцы шкафа. Однако его куда больше занимало неподвижное тело за столом. Проворчав что-то вроде «совсем страх потерял», другой Кит без особой осторожности перекинул тощую руку Лэнса через плечо и взвалил на себя бесчувственное тело. Судя по ловкости, с которой он это провернул, подобное происходило уже не первый раз.       Скрипнула койка. Спустя пару мгновений послышался сонный шёпот:       — Кит?..       Квизнак, всё-таки проснулся. Или машинально пробормотал имя во сне?       — Спи, — с необычайно мягкостью отозвался другой голос, и ладонь Кита ощутимо зачесалась. Он тоже мог бы сидеть рядом с Лэнсом на койке, смотреть на него, гладить волосы, успокаивать…       Внутренности скрутило так резко и больно, что Кит едва не выдал себя стоном, но вовремя успел закусить кулак. Воздух медленно покидал сдавленные лёгкие. Дышать. Просто дышать и слушать чужие негромкие голоса.       — Снова уходишь? — догадался Лэнс. Усталость забрала большую часть его эмоций, но нетрудно было догадаться, что этот факт не вызывает у него радости.       — Да. Улизнул с построения на пару минут, — подтвердил другой Кит.       — Будь осторожен, хорошо?       — Как всегда.       Раздался короткий смешок, похожий на всхлип. Затем еле слышное, почти виноватое:       — Я тебя очень люблю.       И Кит всей душой присоединился к ответному:       — Я тебя тоже.       Сияющие голубые глаза в его воображении довольно блеснули из-под полей старой соломенной шляпы.       Другой Лэнс, конечно, потрясающий, но не его. Это нормально. Остаётся только надеяться, что другому Киту хватит сил и возможностей уберечь своего Лэнса и не повторить ошибки своих двойников.       С этой мыслью он соскользнул в сон — на этот раз без сновидений.       «Утром» они не сказали друг другу ни слова. Лэнс, в кои-то веки хоть немного выспавшийся, залпом выпил безнадёжно остывший и наверняка омерзительный на вкус кофе, сменил Киту повязку, одарил его всепрощающей улыбкой и опять умчался в лабораторию, а Кит наконец вздохнул свободнее. Это негласное примирение придало больше сил, чем долгий обстоятельный разговор. Да и боль в груди притупилась, вернее, стала привычной, почти родной.       Так прошло ещё около двух суток.       А затем…        — Эй, МакКлэйн! МакКлэйн, вставай!       Киту хватило ума не вскакивать внутри шкафа, привлекая к себе лишнее внимание, но сон слетел мгновенно. Голос был незнакомый, но тон не оставлял сомнений: произошло нечто ужасное.        — Что? — спросонья пробормотал Лэнс. — Что за…        — Вставай!        — Что такое?        — Они здесь!       Затылок Кита похолодел. Галрийцы проникли в бункер.       Грохот сапог затих — неизвестный помчался дальше. Кит вцепился в дверцу шкафа и едва не выкатился под ноги Лэнсу. Вид у того был хмурый, но не испуганный. Скорее, сосредоточенный.        — Надевай доспехи, — отчеканил он, стягивая с полки бронежилет. — Отсюда ни шагу. В контакт ни с кем не вступать, разве что вынудят. Готовься использовать трекер по моей команде.        — Но расчёты…        — Готовы. И твои, и наши. Осталось внести текущие показатели.        — Будете запускать машину?        — Скорее всего.        — Как ты подашь мне сигнал? — уточнил Кит, застёгивая пояс. На колени тут же прилетел предмет размером с вишнёвую косточку — едва успел накрыть его ладонью, чтобы не потерять.        — Вставь в ухо и жди, — приказал Лэнс и бросился к столу. С кипой бумаг в одной руке и пистолетом в другой он распахнул дверь, впуская в помещение звуки пальбы и яростные крики.       Закрепив последнюю часть доспехов, Кит выпрямился во весь рост и затолкал в ухо крохотный наушник. Пока ничего, кроме помех. Опираться на больную ногу всё ещё было проблематично. Космо вылез следом и недоверчиво принюхался к воздуху, пропитанному войной.       Там, за дверью, защитники бункера вступили в отчаянное сражение. Нетрудно было догадаться, что оно — последнее. Не только потому, что учёные предусмотрели альтернативный вариант, но и потому, что их сил не хватит на сопротивление. Раз галрийцы прорвались внутрь, раздавить противников им теперь не составит труда. Они будут методично захватывать уровень за уровнем, уничтожая всё на своём пути. Кто-кто, а Кит отлично знал, на что способны галра…       Звуки приближались. За стеной кто-то вскрикнул, раздалась короткая очередь, топот и снова крики. Пальцы Кита сжались на рукояти посоха.       Лэнс запретил вмешиваться. Алгоритмы, над которыми он так долго и самоотверженно трудился, и без того не давали стопроцентной гарантии, а малейшее отклонение может погубить весь план. Кит не имеет права так бездумно рисковать чужими судьбами… а стоять и слушать, как в двух шагах от него гибнут люди, он имеет право? Если план учёных сработает, все они выживут на «изнанке» — а если нет? Паладин Вольтрона и лидер повстанцев так и останется в стороне, позволяя другим умирать? Лэнса это всё равно не воскресит.       А ответы… Достаточно веры в то, что у другого Лэнса всё получится, и он будет счастлив на «изнанке» со своим Китом, без всякого голода и войн. Это не то, что Кит искал всё это время, но гораздо больше, чем всё, на что он мог рассчитывать.       Кит опустил взгляд на Космо. Они оба были готовы.       «В контакт ни с кем не вступать».       Он и не будет. Просто наведёт небольшую смуту.       Прыжок сквозь стену. Слепой удар в тёмную тушу первого попавшегося галрийца. Тот ошалело покрутил головой, обескураженный нападением невидимки, но кто-то из местных не преминул воспользоваться этим и выстрелил. Кит к тому моменту успел отскочить в другой конец коридора и подсечь посохом ноги ещё одного врага. В общей неразберихе никто не обратил внимания на неестественную неуклюжесть нападавших, зато защитники бункера, почувствовав преимущество, бросились в бой с новыми силами. Вскоре коридор был очищен, и они устремились на другие уровни.       Тяжело дыша, Кит навалился на посох. Окровавленные тела валялись вперемешку — не понять, где свои, где чужие. Возможно, эта крохотная победа хоть немного задержит наступление…       Писк в ухе заставил его поморщиться. Точно. Передатчик.       — Лэнс?        — Кит? Кит, ты меня… с-слышишь?       Покидая комнату, Лэнс был вполне собран и хладнокровен; теперь его голос дрожал и прерывался, балансируя на тонкой грани между слезами и криком.        — Что случилось?        — Н-н-ничего. Ты… Т-ты в порядке?        — Да. Что с тобой? Ты ранен? — продолжал допытываться Кит.        — Н-нет… Всё… хорошо. Всё же будет хорошо… п-правда?       Голос надломился на самом верху диапазона. Что-то точно случилось. Не могло не случиться. Самым честным ответом на вопрос было бы лаконичное «не знаю», но Лэнсу сейчас даром не сдалась честность. Он нуждался в надежде.       Кит спокойно и уверенно ответил:        — Правда. У нас всё получится.        — Да. К-конечно. — Наушник зашелестел от тяжёлого вздоха. Лэнс собрал остатки сил и заговорил твёрже: — Мы идём к машине, загружать данные. Запустишь трекер точно в тот момент, когда я скажу «три», ясно?        — Ясно.       — Прям вот секунда в секунду.       — Хорошо.       — Готовься. Удачи.       Удача… Она определённо понадобится человеку, которого занесло в другое измерение, квизнак знает как далеко от дома, и который собирается прыгнуть в новое с помощью межреальностной кометы и машины человека по имени Слав.       — И тебе, — запоздало пожелал Кит, едва сдержав нервный смешок.       Теперь — снова ждать. Но не безвольно, а напряжённо, как затаившийся в засаде зверь. Осталось немного. До чего? До чего бы то ни было.       Бедром он ощущал тепло Космо, тесно прижавшегося к его ноге. Наушник потрескивал и время от времени отзывался далёкими криками. Изредка Лэнс бросал кому-то короткие фразы, но Кит уже не разбирал слов.       Наконец раздалось короткое и отчётливое:       — Раз…       Шум в ушах усиливался. Сердечный ритм вырос настолько, что Кит уже не был уверен, что доживёт до перемещения. Держаться. Держаться…        — Два…       Кит припал на одно колено и обхватил Космо за шею обеими руками. От резкого движения рана взорвалась болью, но он стиснул зубы и промолчал. Вместо него вскрикнул наушник, коротко и яростно.       — Лэнс!       — Готовься! — выпалил тот, задыхаясь, и Кит накрыл левой ладонью правое запястье, готовый в любой момент привести трекер в действие.       Чёрт, а ведь он даже не успел поблагодарить Лэнса за всё. Не сказал, какой он замечательный и как он рад был встретить его. Не обнял, в конце концов, даже не попрощался. А теперь уже поздно…        Космо успокаивающе сопел в плечо. Кит закрыл глаза.       Пусть это будет последний прыжок. Самый важный. Финал пути. Иначе…        — Три!       Пальцы стиснули маленький, неожиданно тёплый камень, и всё вокруг исчезло.