Последняя реальность, где мы сможем быть вместе

      Тьма. Тяжёлая, плотная, вязкая. Она давила со всех сторон, не позволяя и пальцем пошевелить. Это смерть? Но с губ Кита сорвался невольный вздох, шелестом прокатившийся под маской. Мёртвые, как известно не дышат. Стало быть, он ещё жив?       Попытка взмахнуть рукой неожиданно увенчалась успехом, хоть движение и вышло заторможенным. Странно знакомое ощущение…       Ну конечно. Вода. Он под водой.       Глаза постепенно привыкли к темноте и начали различать размытые очертания странных колонн, стремящихся вверх. В просвете между ними мелькнул и исчез вытянутый силуэт — должно быть, рыба. Как бы там ни было, отсюда надо выбираться, скудный запас воздуха под маской уже подходил к концу. Над головой было светлее, поэтому Кит поплыл туда, с трудом загребая руками.       Тяжёлые доспехи и плащ тянули вниз, но вода будто сама подталкивала тело к поверхности. Рюкзак так и остался в бронированном шкафу в бункере, но сейчас эта потеря казалась незначительной. Ему не впервой начинать с нуля.       Чтобы облегчить себе задачу, Кит вцепился в ближайшую колонну — она оказалась склизкой и пружинила под пальцами, словно мох. Перебирая руками, он быстро поднялся, рывком вытянул себя из воды и застыл, ослеплённый тёплым оранжевым сиянием.       Это… солнце? Или другая звезда, точно такого же размера и цвета, находящаяся на том же расстоянии от планеты?       Огромный раскалённый шар висел прямо над горизонтом. Свет ровный, мягкий, с розоватым отливом. Закатный. И на небе ни облачка. Последний раз Кит видел подобное только на своей родной Земле.       Но ведь это невозможно. Или…       Неподалёку плеснуло, и из воды показалась взъерошенная голова Космо. Фыркая и отплёвываясь, он доплыл до ближайшей кочки, круглой и упругой, как мяч, и положил на неё передние лапы. Только сейчас Кит обратил внимание, что обнимает точно такую же кочку. Похожая, с пучком травинок на макушке, торчала на расстоянии вытянутой руки, за ней ещё две, потом ещё, всё дальше и дальше. До самого горизонта — сплошь вода и эти самые кочки.       В какое болото их занесло? Это Земля или всё-таки нет? Какая-то другая Земля? Земля «наизнанку»?       «Лэнс».       Тело непроизвольно содрогнулось от озноба. Идиотская надежда заставила Кита напрячь глаза, но естественно, больше никто из воды не выплыл. Его формула не была включена в общую базу, Лэнс специально выстроил его путь таким образом, чтобы он мог попасть в нужное место. Но оно ли это? Вдруг он действительно напрасно ввязался в битву за бункер и негативно повлиял на расчёты?       В любом случае, если Кит пережил переход, есть шанс, что и остальные тоже, где бы они в итоге ни оказались. По крайней мере, в это очень хотелось верить.       Он одним движением смахнул с лица маску и полной грудью вдохнул свежий пряный воздух. Болотного зловония не было и в помине.       — Ты как, приятель? — осведомился Кит у Космо. — Двигаться можешь?       Волк устало вздохнул: мол, бывало и лучше, но сойдёт.       — Тогда поищем сушу и решим, что делать дальше.       С этими словами Кит вытянул шею, осмотрелся и окаменел, наткнувшись взглядом на дом.       Дом семьи МакКлэйн.       Тот факт, что дом заметно меньше и включает всего один этаж, а не два, дошёл до оцепеневшего мозга далеко не сразу. Кит пожирал глазами квадратный сруб на сваях, обитый светло-голубыми досками, покатую крышу, резные рамы на больших прямоугольных окнах; даже столбики на веранде выглядели старыми знакомыми. Веранда плавно перетекала в настил из крепких тёмных досок, ограждённый с одной стороны лёгкими перилами. Настил убегал в болото и обрывался всего в паре десятков шагов от них.       В груди заныло так, будто рёбра Кита выгнулись в обратную сторону и вот-вот прорвут грудную клетку вместе с доспехами. Не дожидаясь Космо, он скатился обратно в воду и устремился к дому. Даже если это не тот дом (рядом с домом МакКлэйнов точно не было никакого болота), до него необходимо было добраться как можно скорее.       Вода ужасно замедляла движения. Хотелось скинуть неповоротливое тело вместе с одеждой и сразу влететь в приоткрытое окно, но увы. Приходилось переплывать от кочки к кочке, переводить дыхание и упрямо грести дальше. Всё существо Кита стремилось к этому дому. Другие мысли начисто вымело из головы.       Наконец над головой нависла влажная изнанка настила. Крайняя доска темнела на расстоянии вытянутой руки. Приготовиться. Собрать все силы для рывка. Вцепиться пальцами. Кит медленно выдохнул, готовясь подтянуться, но услышал приближающийся ритмичный грохот. Настил вибрировал. Кто-то бежал навстречу. Мелькнула запоздалая идея затаиться, но судя по спешке неизвестного, он уже заметил гостей. Скрываться нет смысла.       Кит рванулся наверх, навалился животом на доски и едва не уткнулся лбом в потёртые носки синих резиновых сапог. Забавно, его Лэнс надевал такие же в огород.       Лэнс надевал…       Лэнс…       Взгляд поднялся выше, по голенищам сапог, над которыми собирались гармошкой выцветшие джинсы. По заплатке в форме звезды на колене. По полам расстёгнутой небесно-голубой рубашки. А дальше шея Кита просто отказалась двигаться.       Сильные руки сжали его плечи и потянули вверх, помогая подняться. Перед глазами всё плыло, сердце едва билось. За свою долгую жизнь Кит видел множество вещей, которые считал невозможными, и думал, что отучился быть категоричным… но происходящее сейчас определённо невозможно.       На него взглянули широко распахнутые, яркие, сияющие глаза, под которыми голубели альтеанские метки. Самые любимые глаза во всех Вселенных.        — Наконец-то… — выдохнул Лэнс и рассмеялся.       Невозможно… Но так знакомо. Так… реально. Лэнс, из плоти и крови, не постаревший ни на день с их последней встречи, прямо здесь. Смотрит на него со счастливой улыбкой. Может, это очередной сон?       Рука сама потянулась к чужому лицу, но в последний момент Кит вспомнил о перчатках и положил ладонь на плечо Лэнса. Твёрдое. Ткань рубашки собирается в складки под пальцами.        — Не узнал, маллет? — послышался ироничный смешок, и тёплые руки обхватили лицо Кита.       Узнал. Эти прикосновения ни с чем не спутаешь. Полузабытый вкус этих губ нельзя подделать или повторить. Только Лэнс умеет целовать так чувственно, обнимать так нежно.       Лэнс…       Лэнс.       Лэнс.       Глаза закрылись сами собой. Руки бессильно скользнули вниз и обвились вокруг тонкой талии. Тёплые пальцы зарылись в волосы Кита привычно и легко. Будто ничего и не было — ни многолетних скитаний, ни отчаяния, ни бесконечной череды смертей. Только они вдвоём. Застывшие на пороге вечности, поправшие законы мироздания ради того, чтобы быть вместе.       Отстранившись, Лэнс прерывисто вздохнул, отвёл чёлку Кита с лица и уткнулся лбом в лоб. На лице — ни следа потрясения, словно он, в отличие от Кита, ни капли не сомневался в их встрече. Космо ураганом вертелся вокруг и радостно подвывал. Губ Кита коснулся шёпот:        — Пойдём домой?       Слово проникло прямо в душу и растворилось во всепоглощающем тепле. Кит с трудом поднял голову. Маленький голубой домик на сваях манил знакомым уютом.       И они отправились домой. Как когда-то давно, в обнимку — рука Кита на плечах Лэнса, ладонь Лэнса на талии Кита. Пушистый хвост Космо маячил впереди. Под ногами поскрипывали доски. Ласково пригревало солнце. Где-то в болоте беспечно щебетали птицы.       Кит двигался на автомате, совсем не задумываясь, куда ставит ноги. Если бы не поддержка Лэнса, он бы, наверное, грохнулся с настила в воду и даже не сообразил бы, как выплыть. Малейший намёк на мысль отдавался в черепе болезненным звоном. Он не мог заставить себя думать сейчас.       Открытая веранда выходила прямо на закат. Смуглые пальцы едва легли на позолоченную ручку, а Кит уже знал, что увидит внутри. Конечно же, маленькую светлую кухню со шкафчиками цвета слоновой кости и прямоугольным деревянным столом возле окна. Она точно такая же, какой он её помнил, разве что чуть меньше. Даже клетчатый фартук на месте, на крючке возле мойки. За барной стойкой виднелась знакомая гостиная с огромным мягким диваном и обоями в ненавязчивых цветочных узорах. Он и не чаял когда-нибудь вернуться в это место…       Но место — не главное.       — Садись, ты едва на ногах держишься. — Лэнс кивнул на стул и осторожно выпутался из объятий.       Ноги тут же отказались держать Кита, и он упал на мягкое сиденье. Взгляд был прикован к Лэнсу, который танцующей походкой приблизился к разделочному столу и небрежно закатал рукава рубашки. Зажурчала вода в кране, застучал нож о разделочную доску. Ужин? Простой домашний ужин?       — Извини, овощи мелкие, они тут плохо растут. Но главное, что на вкус почти такие же, верно? Разве что специй не хватает, я пробовал разные травы, но это всё не то. Пытаюсь вырастить тут перец — видишь, рассада на окне? Солнца достаточно, думаю, созреет рано или поздно…       Звуком этого спокойного глуховатого голоса невозможно было наслушаться. Кит даже глаза прикрыл, впитывая в себя каждую интонацию, но надолго его не хватило — смотреть тоже хотелось. Смотреть, как Лэнс непринуждённо ссыпает нарезанные овощи в кастрюльку, над которой клубится ароматный пар, как он заливисто смеётся и треплет между ушами Космо, нетерпеливо бодающего его лбом в бедро.       — Эй, приятель! Ты тоже голодный? Ну конечно, можно было бы и не спрашивать. Не переживай, папочка и тебя угостит вкусняшкой.       Смотреть, как Космо радостно виляет хвостом и уплетает какие-то хлопья из чашки на полу. Как крохотные нежно-зелёные листочки рассады сияют в лучах закатного солнца. Просто наслаждаться ощущениями настоящего момента, изгнав незаданные вопросы даже из подсознания. Если иллюзия рухнет, сердце Кита точно не выдержит.       О столешницу тихо звякнуло дно глубокой миски — белой в синий горошек. Внутри дымилось наваристое ярко-алое пюре.       — Будем считать, что это томатный суп, — хмыкнул Лэнс, плюхаясь на стул напротив Кита и глядя на него сияющими глазами. — Помидоры здесь особенно хорошо растут. Пробуй же.       К каждому прилёту Кита на Землю (ещё до того, как они решились на отношения) Лэнс учился готовить новое блюдо и непременно ставил его на стол в первый же день. Совсем как сейчас. Кит всего лишь вернулся из очередной космической миссии. Всего лишь снимает пробу с очередного кулинарного шедевра.       Металл ложки быстро нагрелся в пальцах. Первая порция супа едва протолкнулась в стиснутое спазмом горло. Кит не в силах был оценить ни вкус, ни запах. Внутри поднимался шторм из тесно спаянных между собой эмоций и воспоминаний. Ещё немного, и всё сметёт.       — Ну как? — взволнованно поинтересовался Лэнс.       В ответ Кит смог только сунуть в рот ещё одну ложку, затем ещё и ещё. Миска опустела в мгновение ока. Лэнс расплылся в довольной улыбке, а Кита внезапно замутило. От страха.       Неужели это просто очередная галлюцинация? Может, он вот-вот проснётся в бронированном шкафу в бункере и увидит вместо родного лица осунувшееся серое лицо другого Лэнса? А что, если он очнётся в знакомой мансарде настоящего дома МакКлэйнов, и окажется, что путешествие длиной в шестнадцать лет тоже было лишь мучительным сном?       Наружу рвался неистовый крик. В попытке удержаться на краю безумия Кит схватился на смуглую руку, лежащую на столе.       — Где мы? Что это за место? — с трудом выдавил он из себя. Глаза не отрывались от любимого лица. Наверняка оно вот-вот исказится мукой, на губах снова проступит чёрная пена…       — Ох… — с нежной грустью вздохнул Лэнс, поднялся на ноги и приблизился к Киту. Обхватив ладонями его лицо, он мягко напомнил: — Мы дома, Кит. Ты дома.       — Но этого не может быть. Ты же не… — Кит запнулся, стиснул в пальцах полы голубой рубашки. Вырвался совсем уж детский вопрос: — Ты настоящий?       В глазах Лэнса мелькнуло озорство. Он бережно обхватил ладонями руку Кита, стянул перчатку и взглянул на гостя сверху вниз.       — А ты как думаешь?       Губы, тронувшие костяшки пальцев Кита, определённо были настоящими, тёплыми и упругими. Щека, к которой ладонь прижалась мгновение спустя, тоже походила на настоящую. Кит задел пальцем метку — кожа в этом месте была чуть тоньше и нежнее. Сосуды исправно отсчитывали пульс.       Подавшись вперёд, Кит уткнулся лицом в твёрдую грудь и почувствовал, как она приподнимается на вдохе. Футболка под рубашкой пахла свежей травой и Лэнсом. Он втянул этот запах одновременно носом и ртом, всё крепче сжимая объятия. Родные руки коснулись его шеи.       И толстый грязный панцирь, наслоившийся на его сердце за все эти годы, оглушительно треснул, рассыпаясь в прах.       Обжигающая горечь заструилась по горлу. Кит задохнулся, захлебнулся этим ядом, не сразу признав в нём собственные слёзы. В груди заклокотал мучительный стон. Кто бы знал, что счастье настолько больнее горя.       Лэнс заставил его поднять голову и прильнул к губам, собирая с них соль. Он всегда это умел: облегчать чужие страдания, залечивать раны буквально одним своим присутствием. Без него Кит превратился в одну большую загнившую рану, но прикосновения понемногу очищали её и унимали боль.       Пальцы Лэнса судорожно сжались в его волосах. Губы дрогнули.       — Как же долго я ждал тебя… Если бы ты только знал…       — Я знаю, — выдохнул Кит в ответ.       — Нет. Не знаешь, — со странной обречённостью в голосе отозвался Лэнс и решительно дёрнул его на себя.       Застёжки упавшего плаща звякнули об пол. Движения сделались порывистыми, поцелуи — жадными. Кит и представить себе не мог, что его тело ещё способно на подобное. Способно — с Лэнсом. Ни с кем, кроме Лэнса.       Через несколько минут они уже ворвались в спальню на восточной стороне дома. Сюда солнце не проникало, и в сказочных лиловых сумерках глаза Лэнса сияли ярче звёзд.       Губы. Шея. Снова губы. Тяжёлое рваное дыхание. Детали брони падали одна за другой, но их всё ещё было раздражающе много.       — Подожди… Давай я сам, — выдохнул Кит, собрав в кулак всю свою волю. Лучше прерваться один раз и потом уже не отвлекаться. Неохотно отпрянув от его груди, Лэнс кивнул и отошёл к кровати.       Трясущимися руками Кит торопливо отстёгивал остатки брони. Поколебавшись, снял и цепочку с кольцом и положил на стул поверх других вещей.       Смуглые руки обхватили его и медленно скользнули вверх по груди. Кит накрыл ладони Лэнса своими и закрыл глаза, ощущая спиной близость его обнажённого тела. Хотелось задержаться в этом мгновении подольше, но Лэнс вскоре обогнул его и замер напротив. С улыбкой потянул за кончик верёвки, стягивающей косу Кита, и пропустил сквозь пальцы прядь сизых, как волчья шерсть, волос.       Лицо Кита опалил жгучий стыд. Он обрёл мечту, а Лэнс — развалину, сплошь изрезанную морщинами и шрамами. Не то чтобы это его вина, но всё же…       — Я такой старый, — протянул Кит с жалким смешком.       — Нет. Ты лучше всех, — очень спокойно и серьёзно отозвался Лэнс. Близкий и манящий, настолько завораживающе красивый, что перехватывало дыхание.       Спешка исчезла. Больше им ничего не мешало.       В полумраке спальни воспоминания оживали быстрее. Кит помнил этот сухой жар во рту. Лёгкий озноб и напряжение в каждой мышце. Помнил прерывистое дыхание на своей шее. Пальцы, мнущие спину. Плавную синхронность движений, шелест влажной кожи. Блестящие глаза, смотрящие на него так, будто он один стоит целого мира.       — Кит…       Забыл только, какими ненасытными они оба умеют быть. Прежде шансы побыть наедине выпадали редко, и каждый из них приходилось использовать по максимуму. В такие моменты желание буквально ослепляло. Как сейчас. Как раньше. Как всегда.       Позже, когда они молча лежали в обнимку под одеялом, на ум пришло объяснение, простое и ясное, как день.       Это не сон — это мир после смерти. Мир, где Лэнс дожидался его так долго и где теперь никто не помешает им быть вместе. Что ж, ради этого стоило умереть.