Убогая.

"Ты знал, что войти в мой дом - Значит умереть! Ты знал, но играл с огнем И попался в сеть! Но я не враг твой, я твой друг. Стой, где очерчен мелом круг! Да, я отшельник, маг и волшебник, Тяжек мой путь... Древние тайны всех мирозданий Мне под силу! Я заклинаю и превращаю в золото ртуть. Стану тобою, ты станешь мною - Верным сыном зла." ©Ария (Валерий Кипелов) - "Отшельник"

      Просторный холл Sony International Inc. Russia поразил обилием света, простотой стиля хай-тэк и чистотой. Маша сама себе внезапно показалась крошечной и нелепо неуместной в этом огромном здании. Шаги гулко разносились по холлу. Пришлось сдерживать желание сжаться в комок.       - Извините, - она обратилась к девушке на ресепшене, - Я к Казимиру Чернохладову.       Вышколенная девушка в безупречном классическом костюме смерила Машу скептическим взглядом.       - К генеральному директору? - секретарша изобразила удивление, - У Вас назначено?       - Я созванивалась с ним пять минут назад.       - Одну минуту, я уточню. Как Ваше имя?       Девушка взялась за ручку, чтобы записать Машу в журнал посетителей, но было не суждено.       - Мария, очень рад тебя видеть! - раскатистый голос в миг заполнил огромный холл.       Маша обернулась, чтобы узреть, как Карачун легко сбегает к ней по лестнице и широко, открыто улыбается. В первую секунду она была озадачена, но поняла - он просто играет роль. Далеко не свою. И сейчас он показался ей не седым страшным стариком, а молодым мужчиной в расцвете лет. Она дала бы ему слегка за тридцать пять. Пепельно-русые волосы лишь изредка серебрятся сединой, собраны в короткий хвост, из которого выбилась пара прядей. Потертые джинсы и рубашка, с закатанными по локоть рукавами, известных фирм, и при одной только мысли о стоимости этих вещей возникает желание присвистнуть. На кожаном ремне с тиснением позвякивают цепи. На указательном пальце правой руки массивный перстень с головой дракона. Дорогущие часы на запястье довершают образ человеческой личины. Если бы Маша не знала, что это Карачун, то, наблюдая за таким мужчиной со стороны, наверняка засмотрелась бы. Она внезапно поняла, что почти не страшится его - вот такого простого и современного. Только внутреннее осознание и вызывало трепет. Пришлось изобразить ответную улыбку.       - И я рада Вас видеть!       - Ева, - он обратился к девушке за стойкой, приобнимая Машу за плечи, - Распорядитесь, чтобы нам привезли сытный обед на две персоны, а сейчас пусть подадут два капучино и трюфельные пирожные к нему. И, да, - он наставительно поднял палец вверх, - Сегодня меня более нет на месте для всех, кроме Василисы Елисеевны. Идём, Маш.       Он повёл её к лифту. Как только створки закрылись, с мужчины слетел весь налёт светского лоска и добродушия.       - А она не... - Маша подняла голову и наткнулась на внимательный, изучающе-жуткий взгляд, от чего она вздрогнула, - Не будет распространять про Вас слухи из-за меня?       - Нет. - Жёстко ответил чародей. Жёстко, но не грубо. - Последний сотрудник, что распускал про меня и других сплетни, вылетел с треском. Так что можешь не переживать, никто не узнает, что ты вообще здесь побывала.       - Спасибо. - Девушка опустила голову, невольно чувствуя себя виноватой перед стоящим рядом славянским Богом.       - Не вешай нос, - усмехнулся Карачун, - Тебя это совершенно не красит. Ты сама набрала мой номер, а значит - хватило храбрости. Сейчас не время и не место идти на попятный.       - Или, - Маша вскинула голову и зло уставилась в одну точку перед собой, - Меня сподвиг ещё более страшный вариант будущего чем тот, что пытались воплотить Вы.       - Знаешь ли ты, Мария, что в действительности я собирался сделать, взрезав небо? - спокойно спросил он, но следующий вопрос пригвоздил девушку к месту, - Что произошло после того, как химеры оказались на этой стороне защитного барьера Земли? Где обрывалось твоё видение?       И тут она поняла, что Карачун во всех смыслах прав. Ведь развитие будущего после вспарывания небесного купола подсказал Миран. Но были ли его слова правдой?       - И как мне отыскать истину?       Чародей улыбнулся, услышав в её фразе легкий оттенок сомнения.       - Твои видения о прошлом и будущем.       - О-о-о, - протянула она, - Тогда ничего не выйдет. Хотя... отчасти и с этим вопросом я пришла к Вам.       - Хочешь учиться? - уголок губ у чародея пополз вверх.       - Учитывая то, что в магии для нас с Никитой открыла Васёна, я и так Ваша ученица. - После чего она примирительно подняла ладони, - Конечно же косвенно, но, думаю, Вы меня поняли. Итак, Миран блокирует мои видения, от этого голова раскалывается. Если бы не Василиса...       - Ясно. - Он осторожно коснулся её головы прохладными пальцами над правым виском, а вид у чародея стал мрачным, - Посмотрим, как это исправить.       Двери лифта открылись. Перед Машей раскинулось огромное рабочее помещение, в котором сновали сотрудники Sony Inc. Кто-то говорил по телефону, кто-то целенаправленно нёс какие-то папки, а кто-то целой группой сгрудился возле интерактивной доски и активно что-то обсуждал, что со стороны было больше похоже на явный спор. Работа, что называется, кипела. Стоило Карачуну сделать шаг из лифта и Маше за ним, как тут же подлетел рыжий, веснушчатый паренёк в круглых очках с толстыми стеклами, от чего его глаза казались до смешного большими, и рабочим планшетом в руках.       - Казимир Мстеславович, мы разработали новый план, как увеличить производительность компании, сократив время занятости работников, с помощью чего сможем замахнуться и на такие высоты, как топы Forbes! И никому ничего не урежется, просто станет на один выходной больше.       - Молодец, Егор, чтобы завтра утром в пяти экземплярах на моём столе. Ты заешь, как поразить этих японцев. - снисходительно кивнул Карачун, а парнишка, сверкая улыбкой до ушей и мельком оценив Петрову взглядом, умчался дальше.       Маша с интересом разглядывала кипящую деятельность, пока они проходили один отдел за другим. В каждом из отделов находился человек, который сообщал ту или иную весть, важную для Компании. Казимир-Карачун выслушивал их, давал указания, просил прислать документы на электронку. Девушка, молча следуя за ним, мысленно сравнивала двух братьев. Миран редко выходил из своих апартаментов, чтобы работать с ребятами напрямую, больше используя Доброхота для этой цели на подобие мальчика на побегушках. Карачун сейчас выглядел более серьёзным бизнесменом, знающим цену каждого достижения, и спокойно располагал работников к себе.       - ...да, это отлично, просто отлично, начинайте внедрять, а вот это, будь добра, отдай Эвелине, я позже ещё раз посмотрю.       - Спасибо, Казимир Мстеславович! - просияла низенькая, немного полноватая девчушка с двумя карандашами в растрёпанном пучке волос и веселой, подпрыгивающей походкой понесла куда-то вперед стопку папок с документами.       Наконец, они добрались до кабинета. Рядом с дверью из-за стойки приподнялась миловидная блондинка.       - Казимир Мстеславович, кофе и пирожные на столе!       - Спасибо, Эвелина. - он подтолкнул Машу к двери, - Сегодня у меня важный посетитель. Ева заказала для нас обед. Проследите, чтобы подали стандартно. Если позвонит или приедет Василиса Елисеевна - сообщать сразу же. Кроме неё никого не впускать. Распоряжения по отделам я отдал, нас не беспокоить. После трёх можешь быть свободна. Постой, нет. После двух.       - Спасибо! - улыбнулась она, присаживаясь на место.       Дверь кабинета закрылась, Карачун дважды щелкнул собачкой дверного замка и положил ключ здесь же на столике.       - Раздевайся и пойдем за стол, пока кофе не остыл. - Он небрежно указал на стоящий рядом кожаный диван.       Маша сбросила с себя верхнюю одежду и выудила из сумки папку с рисунками. Прошла к кофейному столику, протянула папку Карачуну и только затем села, утонув в низком, мягком кожаном кресле.       - Я обычно стараюсь зарисовать всё, что видела. Те видения, которые я не могу вспомнить - в кармане обложки.       Карачун достал рисунки в первую очередь из кармана. Внимательно пролистал, выбрал два из них и развернул к Маше, потягивающей капучино.       - Посмотри внимательно, что ты здесь видишь? - он указал на левый рисунок.       - Мальчик дарит девочке большую снежинку. Девочка не сможет её взять, она всего-лишь призрак. Вот здесь, видите? - Маша провела пальцем над рисунком, - Она почти прозрачная, сквозь виден стол.       - Снежинка тогда, - Карачун сотворил крупную резную красавицу из воздуха точь в точь, как на рисунке, - разбилась.       Он чуть наклонил ладонь, и творение из льда упало плашмя на ковролин, надколовшись ровно посередине. Маша поставила чашку на стол, не сводя со снежинки круглых глаз.       - Быть не может! - резко выдохнула она и посмотрела Карачуну прямо в глаза, - Это Вы?! А это тогда...       - Да, это Васёнка, всё правильно. - Он вновь взял рисунок, подробнее рассматривая его. - Тогда мы впервые познакомились. Я пообещал, что вытащу её из ледяного цветка.       Маша потёрла лоб. Голова начинала побаливать, но пока что можно было терпеть. Карачун отложил первый рисунок в сторону.       - Теперь этот. Расскажи, что ты видишь здесь.       Маша чуть склонилась над столом.       - Прозрачный цветок. В нем спит совсем ещё молодая девушка. Больше на подростка похожа. Юноша склонился над ней, но смотрит в сторону, словно оглядывается, будто закрывает её от кого-то, или прячет. Он... ранен. Вот тут, - Маша указала на левое плечо юноши, на котором была разорвана рубашка. - Вот это темное пятно вокруг, что я нарисовала, - кровь. И правая ладонь испачкана - он рану зажимал. Кровь с ладони стекает в сердцевину цветка к девушке - капельки скопились прямо над её лицом... Что произошло?       Она подняла вопросительный взгляд на Карачуна. Чародей задумчиво держал во рту чайную ложку, которой только что ел пирожное. Затем вздохнул.       - По человеческим меркам мне тогда шёл двадцатый год. Я выяснил, как можно освободить Васёнку из цветка. Тогда я впервые разрезал небо. Чтобы она проснулась, необходима была капля лунной эссенции и дыхание химеры, чтобы цветок мгновенно растаял. Лунную эссенцию я нашёл. - Карачун красноречиво указал на рисунок. - Я же сын Луны. А вот огнедышки не долетели. Без дыхания химеры она должна была погибнуть. И я тогда потерял надежду. Меня поймали и заточили в личную тюрьму.       - Постойте, кровь? - Маша прижала левый висок и прищурила левый глаз, так как боль уже ощутимо стучала в голове, - Ваша кровь? Так вот откуда у Васёны гетерохромия и волосы спереди белые - от Вас! И в глазах тьма, и способности к высшей магии, и... - Она резко выпрямилась и замолчала, ведь такая страшная догадка посетила её разум. - Где сейчас Василиса?       - Дома.       - У-ух, - выдохнула девушка и расслабленно откинулась в кресле, - Если моя догадка верна, то Вы передали ей не только свои способности, но и часть своего ледяного гена.       - Тогда всё сходится. - Карачун сцепил руки в замок и уперся локтями в колени, - Если бы в ней не было моего ледяного гена, то не видели бы мы сейчас будущего. Он помог ей выжить в цветении льда и не стареть. Сделал бессмертной. Благодаря нему она сейчас жива. Но из-за него может и погибнуть. Главное, чтобы Миран, не дай Елеазар, не узнал.       Маша вновь схватилась за висок. Боль резко пронзила, но тут же сошла на нет.       - Да, извини, совсем забыл. - Карачун поднялся, отодвинул в сторону стол и придвинул своё кресло почти вплотную, сел напротив, потянулся к голове девушки, - Позволишь?       - Да, только поскорее прекратите это, - процедила она сквозь сцепленные от очередного приступа боли зубы.       - Сейчас. - чародей осторожно коснулся пальцами её висков, - Возможно, станет больнее сразу. Потом отпустит.       - Я - Рамунос. - твердо сказала Маша, и глаза её заволокла тьма, о которой не подозревала даже она сама, - Переживу.       - Вот и хорошо, - губы Карачуна изогнулись в недоброй усмешке, - Смотри мне в глаза и не моргай.       Он нащупал на её шее сзади две точки и резко надавил. Боль в голове у девушки стала мгновенно нестерпимой и неожиданной, как удар под дых. Такой, что она зашипела сквозь зубы, но отважно сдержала крик. Из носа потекла кровь и Маша не глядя, остервенело вытерла её. Глаза Карачуна пронизывали, словно тонкие лезвия - стоит чуть качнуться, как наступала еще более чрезвычайная боль, отзывающаяся одновременно и в затылке, и в висках, и во лбу, и где-то в груди. Он осторожно взял её голову в свои широкие, холодные ладони, надёжно и крепко фиксируя в одном положении. С прохладой его энергии стало легче переносить боль, а в какой-то момент она просто исчезла. У Маши вырвался вздох облегчения. Накатила слабость, глаза сами собой закрывались. Она обмякла, удерживаемая чародеем.       - Я почти закончил, - еле расслышала девушка за ватной пеленой сахарного онемения, как после хорошей анестезии, - Держись, ну!       Она попыталась упереться в подлокотники, но поняла, что ничего не ощущает руками. Глаза раскрылись сами собой от ужаса, что она не владеет своим телом - оно стало ватным и лёгким под натиском магии темного чародея. Сейчас она прекрасно понимала, что полностью находится в его власти. Он что-то ей говорил, но слух будто атрофировался, как нечто ненужное. Маша постаралась сосредоточиться на льдисто-голубых глазах Карачуна, что далось удивительно легко. Краем зрения она смогла прочесть по губам: "Это пройдёт. Сейчас ты не слышишь, но это пройдёт. Успокойся."       Маша не знала, сколько они так просидели. Минуты? Часы? В какой-то неуловимый миг время прекратило существовать. Но постепенно мир вокруг вновь наполнился звуками, пришло осязание и ощущение собственного тела. Первое, что услышала Маша, было еле различимое:       - Сволочь. - и тяжёлое дыхание Карачуна, которое он старался выровнять.       - Что? - тихо переспросила она.       - Миран - сволочь. - чародей осторожно отпустил её, откинулся на спинку кресла и устало прикрыл глаза ладонью, - Безпринципная, грязная мразь. То, что он натворил с твоим даром видеть - просто подлость. - зетем он тихо и невесело рассмеялся, - И кто же из всех нас Рамунос после этого?       - Что именно он сделал? - осторожно спросила Маша. Она всё ещё ощущала слабость, но уже иного порядка. Так ощущается приятная усталость после правильной силовой тренировки. Она ощущала себя совершенно невесомо и легко.       - Поверь, о таком мне Елеазар не рассказывал. И как Миран додумался до подобного злостного применения энергетических узлов на разуме, не понятно. Прости за каламбур, но даже я бы до такого не опустился. - Карачун поднял на неё серьёзный взгляд и указал на одну из дверей внутри кабинета, - Тебе бы умыться. Дойдёшь?       - Постараюсь. - Девушка встала и покачнулась. Сладкое онемение не до конца выветрилось из неё, потому, делая осторожные шаги, она медленно продвигалась вперед. Она включила воду в небольшой уборной и подставила руки под струю холодной воды. Это помогло окончательно прийти в себя.       Оттерев кровь с лица, Маша снова появилась в кабинете. Карачун стоял у окна в пол оборота к ней, скрестив руки на груди, и хмуро смотрел на Москву. В нем прослеживались черты, не поддающиеся объяснению. Такое иногда прослеживается в маленьких детях - на тебя смотрит дитя, а взгляд его выражает внезапную взрослую серьёзность и осознанность. Только Карачун не был ребёнком, а вся его поза выражала мудрость, измеряющуюся тысячелетиями, и так не сочетающуюся с иллюзией молодого мужчины.       - Спасибо. - тихо сказала она, чувствуя себя школьницей перед директором, понимающей, что для него это "спасибо" слабый мышиный писк. Пустой звук. Капля в океане.       - Я просмотрел то, что пытался скрыть Миран, пока оперировал с твоим разумом. - он повернулся к ней, лицо ничего не выражало, - Так уж вышло, что и все твои тайны и секреты для меня теперь как на ладони. Всё, кроме видений. Так что можешь не зажиматься. Сядь и выпей воды. Миран больше не сможет над тобой так издеваться. Я активировал твой ледяной ген на внутреннюю защиту, а это весомый аргумент. Теперь никто не потревожит твой дар. Идентичные стихии не могут ни рушить друг друга, ни владеть друг другом. Твой разум ныне закрыт для всех, в ком нет тьмы.       - Это... хорошо, наверное, - девушка потрясённо опустилась в кресло, - Но позвольте и мне теперь отблагодарить Вас. Присядьте, пожалуйста.       Маша вытащила сферу из кармана толстовки и уложила к себе на колени. Чародей опустился в кресло напротив.       - Я не стала это зарисовывать, - сказала она, располагая правую ладонь над сферой и протягивая левую Карачуну, - Боялась, вдруг попадёт не в те руки. Возьмите меня за руку. - чародей осторожно взял её тонкие пальцы, - Нет, двумя руками и покрепче.       - Хорошо. - он плотно обхватил её ладонь, - Я готов.       - Если закрыть глаза, то вы увидите чётче. Возможно, что чётче, чем даже я.       Она проследила, как тёмный прикрыл веки, и с выдохом провалилась внутрь себя, утягивая Карачуна за собой. Она знала, что он увидел по тому, как дернулись его руки и только крепче сжали её ладонь.       Карачун видел себя. Распростертого на толстом снежном насте, с пустым взглядом. Себя без иллюзий и личин, такого, которого боялись до ужаса все, кому выпала удача увидеть его хоть раз. Над его безжизненным телом склонилась плачущая Василиса. А вокруг стояли они. Они, склонившие посохи, направившие сферы на неё.       И эта немая сцена была до того страшной, что Карачун резко отпрянул от Маши, отпуская её ладонь. В голове чародея птицей билась мысль: "Я этого и боялся. Именно этого." Они оба открыли глаза и смотрели друг на друга довольно продолжительное время, пока не послышался стук и из-за двери не донеслось:       - Обед привезли, Казимир Мстеславович!