Да что ты за Ангел такой?

      Когда шатен сбежал с места столкновения с объектом своей неприязни и ненависти, Антон продолжал сидеть на каменном полу. Голова после удара начала звенеть, и боль сильно отдавала в пострадавший затылок Звёздочкина. Слов парня он не расслышал, как и слов Олежи, что впрочем неудивительно.       Когда звон в голове утих окончательно, Звёздочкин медленно поднялся с каменного, немного потрескавшегося от времени, пола. Выпрямившись, он отряхнулся от пыли и возможной грязи.       Тишина окутывала пустые коридоры института, создавая от каждого, даже самого тихого, шага звучное эхо. В эти же коридоры просачивались солнечные лучи сквозь мутноватые от уличной пыли окна. Может быть, они такие мутные от того, что уже довольно долго их никто не мыл изнутри? Да и смотрели в эти окна, то только первокурсники и студенты, приехавшие сюда из разных уголков страны, чтобы получить образование и возможность воплотить свою мечту. Курсы постарше редко смотрели в них и подоконники использовали вместо скамеек.       Дойдя до лестницы, Антон начал спускаться на нижний этаж. Студенту оставалось только смотреть себе под ноги и осторожно наступать, дабы не споткнуться, не прокатится по ним на пятой точке и вновь не удариться затылком.       По ступенькам пробегали наверх или в другое крыло студенты, им было не до того, чтобы с кем-то здороваться. Было не до того и самому Антону. Ему нужно было поскорее добраться в подвальный медицинский кабинет и, если на то пойдёт, отсидеть там до конца все процедуры. Хорошо бы, медработник мог назвать причину головной боли с самого пробуждения. Хотя у здешней медсестры, если вспомнить отзывы своих знакомых по потоку, оставалось лишь мечтать о такой прихоти. Если судить по их словам, она не даёт даже выписку о освобождении на пары физической подготовки. Даже, когда студенту очень плохо. Что уж говорить об остальных парах.       Прохладное помещение медкабинета, в котором сидела медсестра — женщина преклонного возраста, со старомодной, но аккуратной прической, в плотных, круглых очках и длинном кипено-белом халате, обхватывающим ее полную, но крепкую фигуру — и возилась с документами, принесенными студентами для заполнения. Жалюзи на окне были опущены, и помещение освещалось газовыми трубчатыми лампами холодного света. В воздухе витал тошнотворный запах смеси медикаментов.       Когда к ней постучался Антон, женщина лишь недовольно цокнула и поджала губы. Отложив от себя очередные бумаги, она посмотрела на дверь, в проёме которой появился её очередной пациент. — На что жалуемся, юноша? — с тяжёлым выдохом спросила женщина, придав своему лицу максимально строгий вид. Сколько их тут бывает за день, студентов-симулянтов! — На головную боль, которая не проходит с самого пробуждения, — мягко произнес вошедший, сев перед ней. — Прямо с самого утра? — с каким-то прищуром и иронией спросила медсестра. Хоть что-то новое. У некоторых индивидуумов начинает болеть голова, живот и прочие части тела, как только они переступают порог ее кабинета. — С момента пробуждения, и я ещё по дороге к вам ударился затылком об пол, — смотря в глаза женщине, уточнил парень, чьи глаза напоминали две капли чистого янтаря. — Так, ладно, — вставая со своего кресла на колесиках, сказала медсестра и направилась к закрытым шкафчикам, начав что-то искать. Ее лицо приняло озабоченное выражение. — Какая именно боль у тебя? Пульсирует? Давит? Или кругом? — Звенит, — наблюдая за поисками медсестры по шкафчикам, ответил Антон.       Женщина вытащила электронный термометр в синем бархатном мешочке, вытряхнула его и прислонила ко лбу студента. Антон издал нервный смешок: уж больно эта процедура напоминала направленный в лоб пистолет. — Что веселого? — сурово спросила медсестра, но ответа не получила. Цифры термометр показал неинтересные и отправился обратно в чехол. Электронные градусника она не любила и ценила старые добрые ртутные, один из которых и сунула студенту в руки. Затем начала разматывать трубки тонометра, который судя по всему был ровесником универа, в котором учился Звёздочкин. Привычным движением женщина натянула на руку пациента потрёпанную манжету с порядком полысевшей липучкой-застежкой и принялась ритмично нажимать на резиновую грушу. Манжета начала медленно сжиматься и сдавливать руку. Не больно, но весьма неприятно. Затем с сосредоточенным видом вставила в уши дужки фонендоскопа, среди ее коллег именуемый просто «уши». Манжета, стягивающая руку чуть выше локтя заметно ослабевала. Медсестра задумчиво покрутила головой, поправила очки и наконец водрузила на пострадавший затылок Звёздочкина хладэлемент — пластиковую ёмкость со льдом — обернутый в старое, но мягкое полотенце.       Затем она снова уселась за стол, придвинув к себе исписанный журнал и принялась задавать бесчисленное количество вопросов: кружиться ли голова? Не тошнит ли? Не шумит ли в ушах? Не мелькают ли мушки перед глазами?       В конце концов Антон получил продолговатую красную капсулу, на которой крохотными буквами значилось: «Нурофен» и два небольших квиточка: направления в городскую поликлинику к двум специалистам: травматологу и невропатологу.       В графе диагноз крупным почерком значилось: «Переутомление. Сотрясение мозга?»       Окинув напоследок Звёздочкина внимательным взглядом, как бы убеждаясь, что парень не рухнет в обморок, покинув ее кабинет, и бестрепетно выставила студента в коридор.       Дмитрий сидел на дальних рядах и прокручивал момент столкновения со звездой института. Он появился внезапно, да и было очень странно встретить Звёздочкина по среди пары. Считалось, что он чуть ли не по минутам отсиживается на них, но тут.       Склонив голову над пустыми страницами тетради, Дима облокотился на руку, пальцы которой зарылись в густой шевелюре. Взяв с парты карандаш, он начал делать на ней узоры, не задумываясь об их смысле. Это занятие в какой-то мере расслабляло и давало скоротать время пары. К тому же, позволяло не пялиться на парящее по аудитории голубенькое облако. При этом студент раз за разом прокручивал в уме ситуацию. По сути, Дима не виновен в том, что сбил Звёздочкина с ног. Его бег слышал весь институт, и только Антон почему-то оказался глух. Правда, кажется, ему придется выслушивать упреки призрака в том, что Дима не извинился за то, что сбил. Но он же не виноват в этом!       В какой-то момент под монотонным рассказом лектора, Диму начинало клонить в сон. Не выспался, хотя и лег намного раньше обычного. -«Может мне и не стоило подрываться и лечь обратно спать?» — тихонько зевая и ложась на парту спросил он себя. — «Нет, Олежа не дал бы доспать нормально.» — такой ответ был выдан самому себе, а после парень погрузился в сладкий сон.       Проснулся он под конец пары, когда прозвенел звонок. Дима быстренько собрал свои вещи и вышел из аудитории в коридор. К своему большому неудовольствию, он пересёкся со Звёздочкиным. Студент одарил парня взглядом янтарных глаз и быстро скрылся среди толпы. Но даже этого хватило, чтобы у Димы испортилось настроение. — Дим, Дима-а, — звал своего знакомого Олег, пытаясь привлечь к себе внимание. Тот закатил глаза и надел наушники, чтобы притвориться, что разговаривает с кем-то. — Потом поговорим, — буркнул Дима, идя по коридору вдоль толпы других студентов, после вытащил наушники и убрал в сумку.       Призрак нахмурился и скрестил руки на груди, но потом выражение лица вновь расслабилось и приняло мягкое выражение. Все же понимал, что момент подобрал совсем неудачный: много людей и много ушей. Пришлось лететь всю дорогу за ним молча, чтобы не выставлять за юродивого.       Дмитрий быстро вышел к центральной лестнице и начал по ней спускаться. Он планировал выйти и затянуть сигарету. И если призраку так надо поговорить о чем-то, то тихое место было как раз кстати. Спустившись на первый этаж, студент встретился со знакомыми, которые начали сразу говорить о вечеринке на выходные. Предложение было заманчивым, да и есть под рукой тамагочи в качестве невидимой шпаргалки, поэтому со сдачей не возникнет проблем. Посмотрев мельком на своего недовольного призрака, вилявшего своим хвостом, подобно раздражённому коту, Дима вышел на улицу.       В лицо ударил прохладный ветерок, начав шевелить и трепать волосы студента и призрака. Первый сразу же направился в сторону общей курилки, которая была устроена за зданием. Придя туда, парень был в некотором смысле счастлив, что там никого не оказалось, можно выслушать своего соседа. — Чего хотел? — облокачиваясь на кирпичную, изрисованную небрежными граффити стену. — Уже ничего, — грубо ответил призрак, скрестив руки на груди и немного отвернувшись. — Ты должен извиниться перед Антоном. — С хера ли? — стиснув в зубах зажжённую сигарету, спросил у призрака Дима и зло посмотрел на него. — Я не виноват, что он не слышал, как я бегу! — Ты виноват в том, что лег спать поздно и проспал! — высказал ему тем же тоном Олежа, немного сгорбившись, подобно коту, который начнёт шипеть.- Более того, ты даже не подумал о том, чтобы ему помочь! — Я не буду извиняться перед ним и точка, — произнес тот, немного затянув в себя дым, а потом его тут же выдохнул, прикрыв глаза. — Ты должен, — чуть тише, но все же таким же настырным тоном сказал Олег, смотря на расслабленное и полное пофигизма лицо Димы. — На данный момент, он — единственная надежда на то, чтобы ты смог окончить учебу. — С чего бы? Или ты хочешь сказать, что он может сделать так, чтобы преподаватели были помягче? Нет уж, я не хочу оставаться перед ним должником. Спасибо, — после этих слов парень сделал ещё одну затяжку сигаретного дыма и, выдохнув ее, начал рыться в своей сумке. — Д-да ты… Ты! — призрак не мог найти слов, чтобы хоть как-то задеть совесть Димы и просто молчком повернулся к нему спиной. — Что я? Давай договаривай, — роясь в сумке в поисках чего-то, произнес студент. — Не стану, ибо слов не хватает уже, — буркнул Олегсей, продолжая скрещивать свои руки на груди. —То есть тебя выкинуть можно сразу? — спросил Дима, посмотрев на призрака, и достал зелёную тетрадку с пружинками.       Призрак молчал. Дима только хмыкнул и, раскрыв тетрадку, начал листать ее. Страницы тихо шуршали под пальцами парня и утихли только, когда открылась страница со списком дел призрачного Тамагочи.       Внимательно пройдясь по ним глазами, парень заметил один из пунктов. После молча посмотрел на призрака и, дабы привлечь его внимание, закрыл тетрадь с хлопком, что почувствовал призрак и прошипел, повернувшись к нему: — Поаккуратнее нельзя? — А как ещё привлечь внимание такой обиженки, как ты? — саркастично спросил Дима, убирая тетрадь, и достал из пачки сигарету. — Пункты свои выполнять собираешься?       Вопрос, касающегося списка дел невыполненных при жизни усопшего, оказался более подходящим в данный момент. По крайней мере, это отвлечет обоих от носителя статуса лучшего студента, Антона. Развернувшись полностью в воздухе к смертному, Олежа с поникшим лицом взял сигарету, хоть получилось это сделать не сразу.       Освободившись от всех остальных пар, товарищи по неволе направились в сторону общежития, пешком. Один просто хотел подольше побыть вне комнаты, а второму не особо и хотелось туда спешить: все равно завтра ко второй паре. Да нужно было ещё зайти в дешёвый магазин с продуктами. Тратить деньги на проезд, чтобы проехать половину пути до того магазина, а потом тратить на проезд до общежития - не очень хорошая идея.       Идя небыстрым, умеренным шагом, Побрацкий забрел в парк и решил сократить через него дорогу в сторону общежития. В этом месте было много людей, просто гуляющих, сидящих на лавочках и также решившие сократить через него путь. Лениво шуршащая от ветра листва на деревьях приобретала разные оттенки теплых цветов от самых светлых до самых темных. Толпа людей, солнце уходившее в закат, цветной наряд листьев на деревьях и на земле — создавали приятную глазу картину. Картину природы, медленно уходящей на долгий сон. Смотря на такое, можно было невольно улыбнуться наслаждаясь ею. Даже призрак любовался и, летая по этому месту, выглядел, как счастливый ребенок. И именно это виделось периодически на лицах людей, они смогли отвлечься от своих забот на некоторое время и начали наслаждаться покоем. Но среди них были и те, кто при всем желании расслабиться не мог.       Возможно, они не понимают эту красоту. Возможно, не могут избавиться от мыслей, осевших в голове и впившихся очень глубоко, подобно паразитам. Непонятно, чему радоваться в данный момент, идя по этому парку. Все происходящее вокруг не очень и счастливое, но и не очень и печальное. Обыкновенное. И счастливые улыбки людей вызывают только глухое, сильное раздражение. Одним из таких людей был Дима.       Он пытался получить признание и хоть какое-то уважение со стороны, но практически все его усилия заканчивались крахом. Всегда в его жизни появлялся человек, который мог затмить Димины достижения и заслуги, чуть ли не одним существованием. Мог легко привлечь к себе внимание и горделиво говорить своим взглядом: " Да! Смотрите все на меня! Я лучше, кого угодно здесь! Смотрите и восхваляйте меня!»        Самое забавное, что это действительно происходило. Что в семье, что в школе, что даже в университете, находящемся в другом городе — везде были такие люди.       Зависть, злоба на жизнь, презрение к другим росли внутри день за днём. Даже тот момент с сердечным приступом, схваченным благодаря сессии и энергетикам, был совсем недолгой темой обсуждения, так как напоминал о его спасителе, Антоне Звездочкине.