Листья плюща над белым окном

Этим утром Дэни просыпается от поцелуев ласковых губ, которые спускаются по телу вниз, и тёплые волны удовольствия окутывают ее кожу. Все ещё находясь во власти сна, она выгибается, вздыхая, и вслепую нащупывает плечо Джейми, которая уже добралась до живота и нежно целует его. — Мне нравится такое пробуждение, — не открывая глаз, шепчет Дэни и поражается тому, как хрипло звучит её голос. Снизу доносится удовлетворённый смешок, затем Джейми осторожно разводит её ноги. Дэни счастливо вздыхает. Нет ни стыда, ни малейшего сожаления, только чистое счастье и удовольствие, и Дэни, наконец, открывает глаза, чтобы увидеть женщину, благодаря ласкам которой она так много кричала этой ночью. Джейми приподнимает голову. Дикие кудри обрамляют ее лицо, и Дэни знает, что это сделала она — ее пальцы взлохматили эту чудесную гриву волос, ее ногти оставили следы на гладкой спине, а рот пометил каждый сантиметр кожи Джейми, не оставив нецелованным ни одного кусочка. Глядя на Дэни, Джейми проводит языком по губам, и сон окончательно слетает с американки. Она уже знает, что Джейми собирается делать, и с восторгом ждёт этого. Вчера перед сном рот Джейми довёл её до оглушительного, никогда прежде не испытанного оргазма, и боже, если так будет всегда, то Дэни готова не вылезать из постели до скончания веков. — Я никогда ещё не делала этого с утра, — говорит она, гладя руками волосы Джейми. Обольстительный рот садовницы так близко от того самого ноющего места между бедрами Дэни, и это здорово отвлекает. — Чего именно? — шепчет Джейми и прикусывает нежную кожу живота. Дэни задыхается. — Не просыпалась от оргазма? — Джейми берет одну ногу Дэни и сгибает её в колене, ставя рядом с собой, а потом устраивается поудобнее. — Да, — стонет Дэни, ероша её волосы. — Вообще не делала этого с утра. — Я тебе сочувствую, Поппинс, потому что это лучший способ проснуться, — Джейми ласково дует на разгоряченную кожу Дэни. — И я обещаю, что ты привыкнешь к нему… Она опускает голову, и ее язык скользит в Дэни. — О Господи, — Дэни запускает пальцы ей в волосы. Рот Джейми творит что-то невообразимое между ее бёдер, и Дэни чувствует, что она долго не продержится. Джейми поднимает голову и облизывает влажные губы. — Мне нравится твой вкус, — говорит она. Дэни могла бы кончить от одного только звука ее голоса. — Джейми! — Тсс, Поппинс, не надо говорить, просто наслаждайся, — Джейми ныряет обратно. Бедра Дэни дрожат, и Джейми приходится придерживать их, а потом она добавляет пальцы, и через пару минут Дэни поднимает руку ко рту, чтобы сдержать громкий крик освобождения. Тело её извивается под ласками Джейми, которая медленно поднимается вверх, целуя грудь, живот, шею и, наконец, останавливается на губах. — Доброе утро, — шепчет Джейми тихо. Дэни все ещё дрожит от оргазма, и Джейми прижимает ее к себе, нежно поглаживая по волосам. — Боже, — выдыхает Дэни. — Я вообще не знала, что так бывает. Как ты это делаешь? Она хочет спросить, всегда ли это так, но сейчас ей слишком хорошо, чтобы слышать о других женщинах, которые были у Джейми. Лучше она притворится, что это только с ней Джейми такая, только с ней она столь нежна и ласкова и только её Джейми может так быстро довести до оргазма. Эдмунду требовались долгие минуты и старательные усилия, чтобы просто сделать ее влажной, а Джейми достаточно посмотреть на нее этим своим особенным взглядом, и Дэни уже на вершине возбуждения. И еще Джейми словно умеет читать её мысли. — Не всегда так, Поппинс, — говорит она, запуская пальцы в растрепанные волосы Дэни и внимательно глядя на неё. — Это бывает тогда, когда два человека так тянутся друг к другу, что им больно даже от воздуха, который их разделяет. Дэни притягивает ее к себе. — Да, — она прижимается лбом ко лбу Джейми. — Теперь я понимаю это чувство. И я хочу тебя, Джейми, хочу с каждым разом все больше и больше. Ее руки скользят по телу Джейми вниз. После секса с Эдмундом ей всегда хотелось поскорее побежать в душ, помыться и одеться, а потом заснуть. Но с Джейми все иначе. Она уже знает, каково это — ощущать влажность Джейми на своей коже, и помнит, какими хриплыми становятся стоны садовницы, когда она кончает, и ей не терпится узнать больше. Ее тело, когда к нему не прикасается Джейми, как будто голодает, и мучительная жажда кружит Дэни голову. — Можно мне… коснуться тебя? — спрашивает Дэни, глядя в глаза Джейми, которая нависает над ней, опираясь на руки. Джейми стремительно наклоняется, но не целует ее, лишь притрагивается кончиком носа, а потом шепчет: — Ты можешь делать все, что тебе хочется, Дэни… — Боже мой, — Дэни ощущает горячую влагу на своей руке и не может оторвать взгляда от лица Джейми. Ей кажется, что она в жизни не видела ничего прекраснее. Джейми запрокидывает голову, её глаза полузакрыты, а нижняя губа подрагивает, будто она пытается удержать рвущиеся наружу стоны, её шея так трогательно обнажена, и Дэни алчно приникает губами к нежной коже, всасывает и прикусывает, не заботясь о том, что может оставить следы. Джейми цепляется одной рукой за её плечо. — Да, — шепчет она. — Вот здесь, ещё, пожалуйста, ещё сильнее… Черт, Дэни, да… Дэни ускоряет свои движения, и Джейми не заставляет себя ждать: спустя некоторое время Дэни слышит глубокий стон и чувствует тёплый поток, омывающий её пальцы. Обессилев, Джейми падает на нее всем весом, и Дэни ощущает, как колотится сердце в груди садовницы прямо напротив сердца самой Дэни. Она нежно поглаживает влажную от пота спину Джейми. — Тебе не тяжело? — глухо спрашивает Джейми, уткнувшись в ее шею. Дэни счастливо смеётся. — Нет, что ты. Ты лёгкая, как пушинка. — Сомневаюсь, — улыбается Джейми, поднимая голову. Ее губы припухли, а глаза возбужденно блестят, и Дэни кажется, что они забрали весь свет, который только есть в мире. — Что? — шепчет Джейми, словно смутившись ее пристального взгляда. — Ничего, — Дэни проводит пальцами по ее лицу и касается губ, обводя их контур. — Просто смотрю на тебя. Ты такая красивая, Джейми. Когда я увидела тебя в первый раз, то подумала, что так просто не бывает. — Господи, Дэни, — Джейми слегка прикусывает ее палец и качает головой. — Ты не представляешь себе, что делаешь со мной. — Что? — Если ты когда-нибудь бросишь меня, то заберёшь с собой моё сердце. Дэни притягивает ее к себе и утыкается лицом в спутанные кудри, которые пахнут лимоном. — Глупая, — бормочет она. — Я никогда не брошу тебя. Я искала тебя всю свою жизнь и теперь, когда нашла, я не представляю, как вообще жила до этого. Она чувствует, как Джейми нежно целует ее в шею, и прижимает садовницу к себе ещё крепче, и так они лежат, спаянные в одно целое, словно разъединиться уже невозможно. Потом, спустя полчаса, Джейми встаёт, идёт на кухню и приносит кофе, и они пьют его, сидя на постели, и каждый раз, когда их глаза встречаются, Дэни не может удержаться от смущенной и счастливой улыбки. Джейми сидит напротив, скрестив ноги, она все ещё обнажена, спутанная грива волос блестит в утреннем свете, а на плечах виднеются следы ногтей Дэни. Она не помнит, чтобы так сильно царапалась, но ничуть не удивлена. — Когда я была в тюрьме, — беспечно говорит Джейми, поднося чашку ко рту. — Я больше всего скучала по хорошему кофе. Да-да, не удивляйся. В тюряге кофе препаршивейший. Дэни качает головой. — Я думала, больше всего в тюрьме скучают по свободе, — осторожно произносит она. Джейми хмыкает и смотрит в окно, а потом переводит взгляд на Дэни. — Никто из нас не свободен по-настоящему, Поппинс. Меня на свободе ждали друзья-наркоманы и коробка из-под холодильника, в которой я ночевала. Сомнительная свобода, скажу я тебе. В тюрьме мне дали койку, там кормили и была библиотека. Я никогда не любила читать, но там стала как сумасшедшая глотать книги. И это было лучше свободы. — Знаешь, — говорит Дэни уже позже, когда они допивают кофе и снова ложатся. Ее голова покоится на груди Джейми, она ощущает, как пальцы садовницы перебирают ее волосы, и нежное прикосновение заставляет все рецепторы Дэни чуть ли не петь. — Я все время об этом думаю. — О чем? — хриплый голос Джейми звучит как музыка, и по телу Дэни бежит дрожь. Джейми пахнет собой, сладко и маняще, а ее руки, как кольцо, обвивают Дэни, рождая ощущение тепла и уюта. — О том, как ты была в тюрьме, как одиноко и страшно тебе, наверное, было. Да и не только в тюрьме… Она чувствует, как пальцы Джейми на миг замирают, и поднимает голову, встречаясь с серыми, тревожащими душу глазами. — У меня сердце разрывается, когда я думаю об этом. Джейми едва заметно моргает. Ее взгляд не отрывается от лица Дэни. — Это все в прошлом, — наконец, говорит она севшим от волнения голосом. — Поппинс, не надо думать об этом, хорошо? Сейчас мы здесь, ты и я, и это главное. Дэни кивает и, наклонившись, нежно целует упрямую складку ее губ. После полудня небо резко темнеет, и, глядя в окно, Дэни отстраненно думает о том, что она никогда не привыкнет к столь резким изменениям в погоде. Ей, привыкшей к стабильности климата Айовы, тяжело понять, как может так ярко светить солнце, а через полчаса лить дождь. Джейми дремлет, лёжа на ее плече, спокойное дыхание касается шеи Дэни, веки чуть подрагивают во сне. Дэни с нежностью смотрит на тень от ресниц, лежащую на щеках Джейми, и борется с искушением поцеловать ее и разбудить. Во сне садовница выглядит моложе и беззащитнее, словно весь ее тяжёлый опыт куда-то ушёл, оставив только по-детски невинный изгиб губ и трогательную открытость на лице. В комнате из-за дождя становится темно, и Дэни скользит взглядом по тихим растениям, мебели, стенам и потолку, словно старается запомнить все это таким, каким видит, будучи абсолютно счастливой. Ей кажется, что весь мир выглядит иначе, и даже дождь, стучащий по подоконнику, кажется, напевает о любви. Джейми бормочет что-то во сне и крепче прижимается к Дэни. Позже, к вечеру, они все же выходят из дома, чтобы прогуляться. Лёгкий туман окутывает улицы Блая, но дождя уже нет, и ветер совсем утихает. Джейми предлагает подышать свежим воздухом, а потом зайти в паб и купить еды на ужин. Они долго бродят по улицам, и обе молчат, словно одинаково ошарашенные тем, что с ними происходит, и хотя Дэни уже бывала в Блае, но сегодня все вокруг выглядит каким-то иным, словно то, что произошло между ней и Джейми ночью, высвободило некую, до этого скрытую часть ее сознания, и теперь эта часть способна наслаждаться всем, что раньше было ей недоступно. Шагая по улочкам Блая, Дэни украдкой смотрит на идущую рядом Джейми и ловит себя на мысли, что хотела бы взять ее за руку или обнять за плечи, показывая всему миру, что они не просто идут рядом, что они — о боже! — вместе, что эта красивая девушка теперь принадлежит ей и только ей, но навстречу то и дело попадаются люди, и Дэни понимает, что она не может позволить себе обнять Джейми, и в очередной раз поражается человеческому скудоумию. Какое дело этим людям до того, кто с кем спит? Почему нельзя просто радоваться за других и дать всем жить так, как хочется? Словно чувствуя что-то неладное, Джейми искоса поглядывает на нее. Они сворачивают на какую-то маленькую улочку, где дома стоят почти впритык, так что, вытянув руки в разные стороны, можно коснуться стен каждого из строений. — Ты уже давно молчишь, — говорит Джейми, останавливаясь и засовывая руки в карманы джинсов. — Сомнения одолели? Ее голос звучит так, словно она обеспокоена, но отчаянно пытается это скрыть. Дэни с удивлением смотрит на нее. Джейми стоит, ковыряя носком ботинка землю, ее губы поджаты, а брови сдвинуты, и она просто олицетворяет собой неуверенность. Дэни охватывает желание притянуть её к себе и сказать, что не может быть никаких сомнений в том, что она её любит, но они на улице… и, черт возьми! — Что? О, нет, нет, что ты. Просто я подумала… — наконец, говорит Дэни, борясь с желанием прикоснуться к Джейми и успокоить её. — О чем? — Джейми суёт руки в задние карманы джинсов. — Как было бы прекрасно взять тебя за руку и ни от кого не скрываться. Джейми усмехается с явным облегчением, и они снова идут по переулку. — Да, это было бы прекрасно. Дэни бросает на нее косвенный взгляд. — Хотя, — вдруг говорит Джейми и, сделав шаг вперёд, преграждает Дэни дорогу. — В том, что нам нужно скрываться, есть свои прелести… Она берет Дэни за бедра и легонько подталкивает её к ближайшей стене. Глаза Джейми подернуты тёмной поволокой, нижняя губа закушена, спутанные кудри, прикрытые синей банданой, так и просят, чтобы в них запустили руки. — Представь, что кто-то может нас застукать, — приблизившись, шепчет Джейми ей в губы. — В этом переулке… Ее дыхание веет на лицо Дэни, а руки сдвигаются с бёдер выше, на талию. — Вон в том доме на первом этаже живёт миссис Кроуфорд, — правая рука Джейми ползёт под куртку Дэни и накрывает грудь, нежно сжимая ее, а левая скользит в задний карман брюк Дэни. — Если она увидит, чем мы тут занимаемся, у неё будет инфаркт. Дэни прижимается грудью к ее руке. — Не хотелось бы стать причиной смерти миссис Кроуфорд, — говорит она хрипло, ощущая, как волны возбуждения распространяются от груди по всему телу. Наклонившись, Джейми прижимается губами к ее рту всего на одну секунду и тут же отстраняется. В ее серых глазах пляшут смешинки. — Пойдём, Поппинс, — говорит она, с явной неохотой убирая руки от тела Дэни. — Зайдём за едой. В субботний вечер паб «Дырявая свинья» набит битком. Немногочисленные столики все до одного заняты, и Дэни, войдя внутрь, слегка пошатывается от густоты сигаретного дыма, окутавшего клубами все помещение. Свет приглушен, а на небольшом возвышении, виднеющемся за стойкой, какой-то мужчина играет на гитаре, но ее аккорды заглушаются гулом многочисленных голосов. Дэни много раз бывала в барах у себя на родине, и здесь на первый взгляд все выглядит таким же, но атмосфера совсем другая. Большинство людей, сидящих за столиками — пожилые мужчины и женщины, многие курят трубки, пахнет крепким элем и табаком, и никто не танцует. Как только хлопает входная дверь, все присутствующие тут же почти синхронно оглядываются на них, но во взглядах нет ничего, кроме простого любопытства. Нимало не смущаясь и ни на кого не обращая внимания, Джейми останавливается на пороге, прищуривается и оглядывает задымленный паб так, словно он её собственность. — Сегодня тут аншлаг, — говорит она весело и оборачивается к Дэни. — Пойдём, Поппинс, отыщем Джона. Дэни следует за ней к стойке, за которой сегодня работает не верзила, обслуживавший их в прошлый раз, а пожилая женщина с суровым, но приятным лицом и седыми волосами, уложенными в аккуратную причёску. — Джейми, — она радостно улыбается, увидев садовницу, и откладывает в сторону полотенце, которым протирала стойку. — Привет! — Привет! — Джейми обеими руками облокачивается на стойку и носком ботинка слегка пинает поручень для ног. — А где Джон? Женщина удивленно смотрит на нее, сдвинув густые брови. — Он же уехал за товаром в Лондон, ты забыла? Джейми хлопает по стойке ладонью. — Ах да, точно! Чёртова память… Она оглядывается на стоящую чуть позади нее Дэни. — Кстати, Агнес, это Дэни. Дэни, познакомься, это Агнес, жена Джона. Это она тогда перевязала мне руку. Говоря это, она пристально смотрит на Дэни и мягко посмеивается, когда по лицу американки вместе с густым румянцем расползается понимание. Агнес? Дэни приподнимает светлые брови, а Джейми подмигивает и незаметно пихает её локтем в бок. — Очень приятно, Дэни, — женщина улыбается скользящей улыбкой и окидывает Дэни проницательным, но дружелюбным взглядом. В ее речи акцент не так заметен, как в речи Джейми, но все равно он смягчает суровый облик Агнес. — Дэни — новая учительница в Блае, — поясняет Джейми, снимая с головы бандану и обматывая её вокруг левого запястья. Агнес уважительно кивает и говорит, глядя на Дэни: — Тяжкий, наверное, труд. Дети там не подарок. Дэни улыбается. — А разве бывает другой? Если по-настоящему трудиться? Агнес бросает на Джейми быстрый одобрительный взгляд. Джейми приподнимает левую бровь, и уголок её рта ползёт вверх. — Ваша правда, дорогая, — соглашается Агнес, снова посмотрев на Дэни. — Кстати, как твоя рука? — Агнес подбородком указывает на руку Джейми. — Зажило, как на собаке, — Джейми демонстрирует ей ладонь. — Спасибо, что тогда меня перевязала. Агнес, нагнувшись над стойкой, треплет ее по плечу. — Не за что, милочка. Обращайся, когда будет нужно. Джейми с ухмылкой смотрит на Дэни, и та качает головой. Она все ещё не может прийти в себя после сведений о том, что воображаемая ею красотка в короткой юбке оказалась пожилой леди с пучком седых волос на голове. — Что вам предложить, девушки? — спрашивает Агнес. — Мест внутри нет, но вы можете посидеть во дворике, я накрою на стол. Джейми рассеянно проводит рукой по волосам. — Нет, спасибо, Агнес, мы хотели взять еду с собой. Нам нужно четыре пинты пива и чего-нибудь пожевать. — Конечно, — Агнес наклоняется и достаёт из-под стойки большую стеклянную бутылку. — Вас устроит тушеное мясо с картофелем? Джон сам резал барашка. — Отлично, — Джейми взглядывает на Дэни. — Ты же не против, Поппинс? Дэни не против. — Мясо звучит превосходно, — отвечает она. Пока Агнес ходит на кухню за мясом, Джейми закуривает сигарету. Некоторые посетители паба узнают ее и здороваются, проходя мимо, она кивает в ответ, а Дэни, севшая рядом на высокий барный стул, украдкой любуется простыми, словно отточенными движениями Джейми, тем, как она непринужденно курит, стряхивая пепел в стеклянную пепельницу на стойке, ее чётким профилем и блестящими под светом ламп волосами. Чувство уюта и комфорта, которое ощущает Дэни, находясь рядом с садовницей, почти пугает, и словно почувствовав на себе пристальный взгляд, Джейми смущённо косится в ее сторону. — Что? — Ничего, — Дэни широко улыбается. — Просто смотрю и все. Нельзя? Белые зубы Джейми сверкают в приглушенном свете паба. — А вы сможете справиться с последствиями, мисс Клейтон? Нагнувшись к ней, Дэни облокачивается на стойку, а потом, не отрывая от Джейми пристального взгляда, демонстративно закусывает нижнюю губу и видит, как при этом простом жесте глаза Джейми темнеют от желания. — Играешь с огнем, Поппинс, — садовница качает головой и тушит сигарету. Вскоре возвращается Агнес с бумажным пакетом, пахнущим одуряюще вкусно, Джейми берет его под мышку, а Дэни подхватывает две стеклянные бутылки с пивом, и, попрощавшись с Агнес, они выходят на улицу. Моросит мелкий дождь, но после пропахшего сигаретным дымом паба приятно подышать свежим воздухом, и поэтому они обе идут медленно и молчат, то и дело поглядывая друг на друга. Дэни вспоминает, как вчера в это самое время она сидела под дверью Джейми, уставшая, несчастная и замёрзшая, страшась мысли о том, что будет, когда Джейми не захочет с ней разговаривать, если она вообще вернётся домой. И хотя прошли всего сутки, но ей кажется, что между вчера и сегодня пролегло не меньше пяти лет. — Агнес, да? — спрашивает Дэни, толкнув садовницу плечом, когда они подходят к дому. — А что? — Смеётся Джейми, открывая дверь подъезда. — Ты сама сделала выводы, я тут не при чем. — Ага, а ты даже не попыталась разубедить меня, — Дэни укоризненно качает головой, входя в подъезд. Джейми запирает дверь и, остановившись перед Дэни, пожимает плечами. Одной рукой она держит пакет с едой, а вторую запускает в свои идеально растрепанные кудри. — Что я могу сказать? Может, мне просто нравится, когда ты меня ревнуешь. Дэни хочет возразить, что она не ревнует, но лукавая усмешка Джейми не оставляет ей ни единого шанса солгать так, чтобы не быть уличенной. — Отчаянно ревную, — вскидывая глаза, признается она. Они стоят друг напротив друга в полутемном подъезде, и под пристальным взглядом Дэни усмешка Джейми медленно угасает, сменяясь чем-то животным, голодным, и в животе Дэни вспыхивает пламя. — Это смешно, Дэни, — хрипло бормочет Джейми, поудобнее перехватывая пакет с едой. — Я не могу думать ни о ком, кроме тебя. Дэни стискивает зубы и заставляет себя отвернуться, потому что такая Джейми, стоящая перед ней в полутемном подъезде, по-настоящему опасна: в тусклом свете лампы ее глаза кажутся темными и еще более притягательными, а уголок рта приподнят в кривой ухмылке, маскирующей желание и страсть. — Пойдём, — говорит Дэни через плечо слегка охрипшим голосом и начинает подниматься. Когда они заходят в квартиру, Джейми снимает ботинки и несёт еду на кухню, а Дэни, пытаясь унять желание схватить Джейми в охапку и начать целовать, заходит в ванную, чтобы умыться прохладной водой. В зеркале она видит свое отражение: глаза подернуты какой-то поволокой, на лице лихорадочное, безумное выражение, руки трясутся, а волосы торчат в разные стороны. Сейчас она не узнает саму себя. Ледяная вода слегка охлаждает ее гудящую голову. Прижавшись лбом к холодному стеклу, Дэни заставляет себя успокоиться, но бешеный стук сердца говорит ей, что это невозможно. Ей кажется, что она физически чувствует невидимые нити, тянущие её к Джейми даже через две стены, и спрашивает себя, как теперь жить с ощущением, что Джейми нужна ей, словно воздух. Больше, чем воздух… Дэни вытирает лицо полотенцем, гасит свет и, дрожа от предвкушения, идёт на кухню, где Джейми моет стаканы в раковине. Она уже успела переодеться, на ней короткие джинсовые шорты и обтягивающая майка, надетая на голое тело, и Дэни не может оторвать взгляд от ее обнаженных ног и проступающих под тонкой тканью острых, напряжённых очертаний сосков. Дэни прислоняется к косяку, неотрывно глядя на двигающиеся над раковиной сильные руки Джейми, покрытые родинками, и во рту у нее пересыхает. Она вспоминает, как эти руки скользили по ее телу, как напрягались сухожилия под тонкой кожей, как она ощущала их, цепляясь за предплечья Джейми, пока та была в ней, и волна желания прокатывается по позвоночнику и ногам Дэни. Словно почувствовав её присутствие, Джейми вскидывает голову. Ее кудри по-прежнему взлохмачены, губы чуть припухли и приобрели насыщенный темно-розовый цвет, майка свисает с прямых узких плеч и обрисовывает грудь, а глаза кажутся совсем светлыми на фоне шкафа из сосны, рядом с которым она стоит. Дэни, не скрываясь, скользит медленным взглядом по ее телу, задерживаясь на груди, а потом спускается к ногам. Можно, можно, можно — поёт у нее внутри. Можно подойти, запустить руки под эту майку, содрать её с гибкого тела Джейми, можно делать все, что хочется и не надо больше мечтать об этом, извиваясь под горячими простынями в душной одинокой темноте комнаты в Блае. Можно все, потому что тебя ждут, тебя хотят так же сильно, как хочешь ты, и все дозволено, нет преград, нет смущения и стыда, есть только момент, в котором двое становятся единым целым в своём желании слиться воедино — бесконечный и невероятно короткий момент начала любви. Глядя на Дэни в упор, Джейми слегка приподнимает правую бровь. Ее руки продолжают мыть стаканы, а глаза не отрываются от лица Дэни, и в этих глазах цвета грозового океана бушует настоящее пламя. Дэни внезапно чувствует вес одежды на своих плечах. Она чувствует, что между ее ног что-то пульсирует в такт жилке, которая колотится на гладкой шее Джейми. Джейми домывает кружки и, протянув руку, выключает воду. Ее глаза похожи сейчас на раскаленные угли, и они прожигают Дэни насквозь, и, хотя она всего лишь несколько часов назад испытала сильнейший оргазм, ей кажется, что они с Джейми не были близки долгие годы. Она никогда ещё так сильно не голодала по прикосновению другого человека. Джейми медленно вытирает руки полотенцем, и от этого простого движения Дэни бросает в жар. Кожа Джейми в свете из окна выглядит такой чертовски гладкой, мышцы на ее руках напрягаются, двигаясь, а на щеках ходят желваки, отчего челюсть кажется ещё более острой. Боже. Дэни умирает от желания ощутить её кожу своим языком. Ощутить язык Джейми на своём. Ощутить прикосновения её сильных рук на теле, и пусть они оставят следы, пусть пометят её как собственность, все это неважно, лишь бы Джейми прекратила её терзать своей недосягаемой и такой мучительной сейчас близостью, а сделала хоть что-нибудь. Джейми бросает полотенце на стойку и делает шаг к ней навстречу. Потом облизывает губы так, словно готовится поцеловать. Дэни дрожит, когда видит розовый кончик ее языка, который увлажняет нижнюю губу, оставляя её блестеть в свете лампы. Джейми делает ещё шаг вперёд. Ее глаза светятся желанием, а ноздри раздуваются так, будто она в гневе, но Дэни знает, что не злость сейчас обуревает садовницу, а страсть, такая же сильная, какую испытывает она сама. Под ее кожей пробегает быстрый жар, когда Джейми оказывается совсем близко от нее. Теперь она стоит в одном шаге от Дэни, стоит, сунув руки в карманы шорт и молча пожирает Дэни взглядом, и тепло ее тела проникает, кажется, в каждую пору, окутывает и будоражит одновременно. И Дэни понимает правила игры. Она медленно поднимает дрожащие, почти не слушающиеся руки и снимает с себя свитер. Под ним на ней только бюстгальтер, и Дэни видит, как ласкающий взгляд Джейми опускается на ее грудь, как тяжелеют ресницы, как подрагивает полная нижняя губа, словно Джейми хочет что-то сказать, но не может. Дэни расстегивает пуговицу на брюках, спускает их вниз по ногам и, не наклоняясь, отбрасывает куда-то в сторону. Джейми скользит взглядом по всему ее телу, грудь её тяжело вздымается, руки по-прежнему в карманах шорт, но Дэни видит, что они крепко сжаты в кулаки. Потянувшись за спину, она расстёгивает замочек бюстгальтера и опускает руки и плечи вниз, давая ему медленно соскользнуть по ее телу. Горло Джейми судорожно дёргается, и Дэни, выпрямившись, расправляет плечи. Пусть видит её всю. Пусть видит и пусть хочет так, как никого никогда не хотела. Жаркий взгляд Джейми скользит по телу Дэни от головы до ног, а потом она вдруг делает шаг вперёд, хватает Дэни за локти и резко притягивает ее к себе. От неожиданности Дэни издает полузадушенный писк, но горячие губы Джейми уже закрывают ее рот поцелуем, ладони ложатся на лопатки Дэни, прижимая её так крепко, что Дэни чувствует ходуном ходящую грудь Джейми, нога садовницы вклинивается между ее ног, раздвигая их, а спина Дэни со стуком врезается в стену позади неё. Бедро Джейми такое горячее, что Дэни чувствует этот жар даже сквозь ткань единственного оставшегося на ней предмета одежды, и, как только Джейми касается её, она сразу становится позорно мокрой. В голове у Дэни полная тишина, потому что все, что она способна чувствовать — крепкое тело, прижатое к ней, руки Джейми, медлительные и настойчивые одновременно, её твёрдые бедра, вжимающие Дэни в стену, пока язык скользит по шее, заставляя Дэни стонать все громче. Цепляясь за плечи Джейми, Дэни запрокидывает голову, подставляя шею под ласку умелых губ. Ей хочется содрать с Джейми майку и почувствовать ее всем телом, но ещё больше она хочет быть взятой, и потому, едва не теряя сознание, она лишь стонет и закрывает глаза, мечтая об одном — чтобы Джейми утолила жар между бедрами, который она же и зажгла. — Черт, Дэни, обожаю, когда ты это делаешь, — шепчет Джейми ей в шею, и Дэни слышит в ее голосе нотки страсти, смешанной с отчаянием. — Что… Что именно? — ей не удаётся произнести фразу с первого раза, в голове все путается, и горло дрожит. — Когда ты такая… когда так отдаёшься, будто навсегда… Твёрдые руки Джейми ласкают ее бедра. Она проводит длинную горячую дорожку языком по ключицам Дэни, опускается ниже, захватывает в рот вершину правой груди. Дэни ахает от неожиданности. Ее сосок словно охвачен огнём. — Потому что… навсегда, — удаётся выговорить ей, и тут Джейми, не сводя с нее взгляда, опускается на колени. Дэни чувствует, как подкашиваются её ноги. Джейми стоит перед ней с этой своей едва заметной ухмылкой, глаза сверкают, и она подцепляет пальцами резинку белья, стаскивает его по ногам Дэни и медленно разводит ее бедра, приподнимая одну ногу и кладя себе на плечо. — Боже, Дэни, я не могу, прости, я больше не могу ждать… — она нежно целует внутреннюю часть бедра. Краешком сознания Дэни понимает, что Джейми извиняется за столь короткую прелюдию, и в любое другое время ей было бы смешно, потому что — Боже, да Джейми достаточно лишь посмотреть на нее, чтобы возбудить — но сейчас не любое другое время. Вид темноволосой головы Джейми у нее между ног почти лишает Дэни сознания. Она зарывается пальцами в кудри садовницы, чувствуя, как та медлит, и со стоном откидывает голову назад. — Дэни, — слышит она сквозь гул в ушах. — Дэни, посмотри на меня. Дэни опускает взгляд вниз и видит, как Джейми, не сводя с нее глаз, медленно приближается, а потом языком проводит длинную линию между ног Дэни, почти сразу зажигая в ней настоящий пожар. Это так грязно и интимно одновременно, и Дэни хочет принять все, она подталкивает бедра ко рту Джейми, давая ей возможность проникнуть дальше, и язык Джейми оказывается у неё внутри, так глубоко, как только можно, и Дэни, уже не сдерживаясь, кричит. Джейми делает что-то безумно прекрасное, ее язык во всех точках одновременно, а потом она подключает пальцы, и теперь Дэни уже не сдерживает себя, она насаживается на ловкие пальцы, она толкается бедрами вперёд и вверх, обхватывая голову Джейми ногой, прижимая её к себе, и кухня наполняется криками, влажными звуками, стонами, а потом Дэни выгибается так сильно, что Джейми приходится отстраниться, и она с улыбкой наблюдает, как Дэни безвольно сползает вниз по стене, и ласково подхватывает ее в объятия. — Боже, — выдыхает Дэни, упираясь лбом в плечо садовницы. — Я ног не чувствую. — Оргазм делает это, да, — смеётся Джейми, поглаживая её по волосам, и целует в висок. — Ты чудо, ты знаешь об этом? — говорит Дэни, поднимая голову. Губы Джейми влажно поблескивают, и Дэни кладет руку на ее затылок, притягивая к себе. — Могу сказать то же самое, — шепчет Джейми в поцелуй. — Только на будущее, — спустя несколько секунд говорит она, отрываясь от Дэни. — Постарайся не смотреть на меня так в поместье, а то нас обеих уволят к чертовой бабушке. Но Дэни не слышит ее. Губы Джейми, хранящие едва заметный запах её собственного возбуждения, лишают Дэни разума в который раз за этот день. Она качает головой и вовлекает Джейми в новый поцелуй, одновременно пробираясь под ее майку. — Сними ее, — хрипло говорит Дэни, дёргая за подол майки. — Я хочу чувствовать тебя всей кожей. Джейми сдирает с себя майку, и Дэни укладывает её на пол, нависает сверху, проводя рукой по твёрдым, как камень, мышцам живота и мягкой груди. Сунув руку Джейми в шорты, она потрясенно ахает. — Боже, ты такая мокрая. — А как ты думала, — Джейми нетерпеливо извивается под ней, обвивая руками плечи. — Когда я вижу, как ты кончаешь, то едва не теряю сознание от желания. — Правда? — Дэни дразнит ее плоть кончиками пальцев. — Да, — стонет Джейми, закрывая глаза. — Пожалуйста, Поппинс, не мучай меня. — О, я планирую немного тебя помучить, — лукаво говорит Дэни и скользит вниз по ее телу. **** — У тебя на спине Орион, знаешь? — говорит Дэни. Они лежат на кровати, обнаженные, Джейми растянулась на животе, полностью расслабленная после недавнего оргазма, а Дэни лежит рядом на боку и гладит её спину. — Вот здесь, — она касается спины Джейми между лопатками, и по телу садовницы бежит лёгкая дрожь. — Пояс Ориона, три звёзды. Они у тебя прямо здесь. Она целует спину Джейми. — Раз. Поцелуй. — Два. Поцелуй. — Три. Джейми знает, что у нее много родинок, но никто и никогда не смотрел на них с таким восхищением, как Дэни Клейтон. Она ощущает мягкие губы на коже. — Поппинс, — шепчет она, выгибаясь на кровати. — Я и не знала, что родинки могут быть такими красивыми, пока не увидела их на тебе, — Дэни снова целует каждое коричневое пятнышко на коже Джейми, проводит руками по ее бокам. Джейми резко переворачивается, и Дэни ахает от неожиданности. — Ты не должна говорить мне этого, — стонет Джейми, прикладывая руку ко лбу так, словно ей стыдно. — Почему? — Потому что если ты будешь это делать, то мы никогда не выйдем из моей квартиры, — смеётся Джейми, убирая руку. Дэни кладет голову ей на плечо. — Ну и пусть. Я согласна никогда не выходить. Я в жизни не была счастливее, чем здесь, с тобой. Она целует Джейми в шею. — И я никогда не думала, что секс может быть таким приятным. Джейми притягивает ее к себе в объятия. — Иди ко мне. В комнате окончательно темнеет, и, спустя какое-то время Дэни кажется, что Джейми заснула, потому что ее дыхание становится спокойным и ровным, а стук сердца замедляется, и когда она сама уже начинает засыпать, то слышит, как Джейми мягко шепчет ей на ухо: — Я тоже не знала, что так бывает. И с этими сладкими, греющими душу словами Дэни погружается в сон.