Обещанный танец

      Однажды один человек сказал, что не бывает проблем, которые невозможно решить. Пусть уйдёт день, два, месяц или год – решение обязательно найдётся и страх испарится. Этим человеком был мой отец. Я верила ему, пока сама не оказалась в ситуации, из которой не могла найти выход.       За голыми ветками деревьев кустились сиреневые облака, будто нанизанные на ожерелье не огранённые камни аметиста. Дорога казалась чёрной; вечерние сумерки стелили первый туман на спящую землю. Зима стучала в окна, рисуя свои морозные узоры на замёрзших стёклах по утрам. Дни были короче, а ночи – длиннее. Время для печали, время как синоним слова меланхолия.       Пальцы замёрзли. Я потерла ладони между собой, но это не помогло. Роуз накинула плед мне на руки, поправив меховое манто. Я собиралась поблагодарить её, но тихие слезы ещё не высохли на щеках. Мои губы разомкнулись, оставаясь безмолвными. Обида терзала сердце, ком из возражений, которые невозможно было высказать, застрял в горле, словно кость. Ни вдохнуть, ни выдохнуть.       — Вас пригласили на ужин в следующую пятницу, - в тишине движущегося автомобиля голос Майкла Пирсона прошелестел сухой октябрьской листвой на ветру.       — Леди Макдауэл была весьма любезна, - согласилась Розалинд. Она улыбнулась мужу, взглянув на меня украдкой. – Мы непременно примем её предложение, не так ли, милая?       — Как скажешь, тётя.       В салоне воцарилась прежняя тишина. Все молчали. Майкл закрыл глаза, пытаясь подремать, Роуз положила голову на плечо мужа, переплетя их пальцы. Раньше мне нравилось наблюдать за ними, подмечая те незатейливые прикосновения и мгновения нежности, которые были редкостью. Сейчас мой взгляд был прикован к окну.       Когда вдали показались верхушки башен особняка Пирсонов, я почувствовала слабое облегчение. Мы почти дома, значит этот сумасшедший день почти окончен. Попрошу горничную набрать ванну, выпью горячего чая и лягу спать. Завтра будет новый день. И я снова попробую найти решение.       На втором этаже я столкнулась с маркизом. Утром ему необходимо уехать по дипломатическим обязанностям и всякий раз эти отъезды печалят его.       Я почти привыкла, что мы встречаемся за завтраком. После обеда, пока он пишет письма в гостиной, я читаю книгу, сидя на бархатной софе, рядом с бюро из ореха и розового дерева, за которым работает Рэймонд. Иногда я зачитываю особенно заинтересовавший отрывок и тогда мы пускаемся в долгие дискуссии. Маркизу нравится, когда наши мнения совпадают, но позже я пришла к выводу, что ему доставляет особое удовольствие, когда я выступаю с противоположным суждением. Тогда его серо-голубые глаза сужаются и блестят задором, он подначивает меня вступить в спор.       — Вы выглядите уставшей, - сказал он, погладив меня по руке.       Мы стояли на лестнице и я впервые смотрела на него сверху вниз. Сейчас его глаза казались тёмной лазурью в вечернем свете, напоминая воду в озере в нашем саду в Йорке – тихие волны набегали на берег, принося ощущение покоя и аромат водяных лилий.       — Я знаю, что могу доверять вам, - начала я, после паузы; Рэймонд нахмурился, сделавшись серьёзным. – Дядя с тётей желают мне лучшего. Последние месяцы они постоянно вывозят меня в свет, знакомят с самыми завидными холостяками Англии. Я знаю, что они стараются ради меня, но я ничего этого не хочу.       — Вы не хотите замуж? В вашем возрасте стоит задуматься о браке.       — Я не желаю, чтобы мне навязывали мысли о замужестве. Это должно прийти само, как дождь после засухи, - слова маркиза вызвали вспышку недовольства, казалось, что он поддерживает идею скорого замужества.       — Конечно, - Рэймонд понимающе кивнул и склонил голову на одну сторону. – Это должен быть ваш выбор. Но иногда бывают такие ситуации, когда нам нужно плыть по течению.       — Делать то, что говорят?       — Видеть в каждой проблеме что-то светлое, - сказал он мягко. – Поговорим об этом в другой раз. Вам необходимо отдохнуть. Доброй ночи, Шарлотта.       Рэймонд поцеловал мою руку и быстрыми шагами сбежал вниз по лестнице. Я видела, как он вошёл в кабинет дяди и закрыл за собой дверь. У этих мужчин одна работа на уме.       «Миледи», - обратилась ко мне горничная и мне пришлось оставить мысли о случившемся разговоре на потом.       Утро встретило завесой дымчато-серых облаков над шпилеобразными верхушками деревьев, что росли вдоль дороги к особняку. Ночью прошёл слабый дождь, оставив на память о себе морозный запах замерзших капель и завывающий ветер. За завтраком Майкл выглядел задумчивым.       — После завтрака я уезжаю, - сказал он хмуро.       — Что-то случилось, дядя?       Майкл явно предвидел мой вопрос, но отвечать не спешил. Роуз завтракала в спальне. Дворецкий вышел, чтобы ответить на телефонный звонок, и мы остались наедине.       Я долго наблюдала, как Майкл, с суровой педантичностью разделывает свою порцию завтрака, чтобы затем тщательно прожевать каждый кусочек. Когда с последним ломтиком брокколи под сметанным соусом было покончено, дядя сложил столовые приборы, повернувшись ко мне.       — Вчера после нашего возвращения, Рэймонд сообщил мне, что нашёл покупателя на ваш особняк в Йорке, - он не позволил мне вставить слово, продолжив. – Мистер Лоуренс уже там. В полдень с Кингс-Кросс отходит прямой поезд и я ещё успею перекусить в Барафини перед дорогой. Вернусь завтра утренним поездом и тогда мы все обсудим.       Я ничего не успела сделать. Майкл встал, поцеловал меня в лоб, и ушёл. Его шаги быстро стихли. Я осталась одна.       Прошлым вечером, когда мы столкнулись на лестнице, маркиз шёл к Майклу, чтобы рассказать о потенциальном покупателе. Уже тогда он знал всё, но не счёл нужным рассказать мне. Я была уверена, что он мой товарищ, мой единственный друг, которому я могу довериться. Так ли это?       На меня накатило чувство опьянения, будто сыпавшиеся как из рога изобилия новости сыграли злую шутку со мной. Голова кружилась, но я чётко знала чего хочу.       Пожалуй, мне стоило постучать или хотя бы попросить прощения за своевольный поступок. Майкл склонился над столом, читая письмо, которое ему передал дворецкий. Дверь в кабинет со стуком ударилась о стену, когда я вошла или скорее вбежала. Кулаки сжаты, дыхание частое, взгляд – горящие факелы праведного огня. Вероятно, я напоминала Афину Палладу, готовую ринуться в бой, но дающую последний шанс на отступление.       — Дядя, я поеду с вами.       — Это вовсе не обязательно, милая, - Майкл не удостоил меня взглядом, продолжая читать письмо. – В такую погоду тебе лучше остаться дома.       — Я хочу в последний раз увидеть родной дом, - мой голос не дрогнул, я была непоколебима. – Вряд ли представиться другой шанс побывать в Йорке. С тем местом связаны все мои важные воспоминания. Прошу, позволь поехать с тобой.       Майкл оторвался от дел. Его зелёные глаза с знакомым животным прищуром изучали меня. Он мысленно взвешивал все «за» и «против», решая, как поступить. Но похоже, мои аргументы смогли убедить его, поскольку взгляд изумрудных глаз смягчился и он ответил молчаливым кивком. Мне дали полчаса на то, чтобы собраться. Никогда ещё я не собирала багаж так скоро. Дорожный саквояж был легок на подъем, в отличие от сердца, что страстно стучало в груди.       Знакомые пейзажи грели сердце. Шпили Йоркского кафедрального собора служили приветствием – священными воротами на землю предков – путеводной стрелой, указывающей на дом в котором выросло не одно поколение моей семьи. Некогда богатая резиденция знатного семейства – ныне выставленный на продажу кусок сырой земли.       Престарелый дворецкий поинтересовался моим самочувствием и выразил свое беспокойство.       — Вы очень бледны, миледи, - сказал он.       Я не могла ничего ответить, но его внимательные глаза и мудрое сердце нашли ответ. В конце концов, у нас была общая боль.       — Мне очень жаль.       — Мне тоже, миледи. Нам всем жаль, что все так случилось.       Я очень надеялась, что смогу сдержать слезы, но сама мысль о том, чтобы навсегда распрощаться с этим домом, застилала глаза влажной пеленой. Отдав вещи лакею, я пустилась в последнюю прогулку по дому.       — Шарлотта, что вы здесь делаете?       — Я приехала с дядей, - мой реверанс получился торопливым и неискренним. Появление маркиза Солсбери было неожиданным, никто не сказал, что он тоже будет присутствовать.       — Вы плакали? Возьмите платок.       Рэймонд достал из внутреннего кармана сложенный квадратик белого, накрахмаленного платка и протянул мне. Я почувствовала аромат лавандового мыла и мужских духов.       — Что случилось?       — Сначала вы ответьте, как оказались здесь.       — Прямо сейчас вы похожи на дикую и свирепую кошку, - маркиз дружелюбно рассмеялся, сложив руки в замок за спиной. Без всякого знака мы одновременно продолжили идти, преодолевая зал за залом, комнату за комнатой.       — Простите за мою грубость.       — Все в порядке.       — Значит, вы расскажите, как оказались в Йорке?       — У меня были дела в этих краях, - мы вошли в малую гостиную, где уже стоял поднос с чаем. – За завтраком я встретил мистера Бингли, который приехал, чтобы подписать документы на покупку вашего особняка. Он попросил сопровождать его.       — Мистер Бингли будущий хозяин?       — Доверенное лицо, - ответил маркиз кратко. Его внимание привлекла картина над роялем. – Я правильно понимаю, на картине изображены вы?       — Отец заказал мой портрет накануне моего десятилетия.       — За год до того, как мы впервые встретились.       Дальнейший разговор вертелся вокруг особняка. Рэймонд задавал вопросы, я – отвечала. Его внезапно заинтересовала история здания, года реставрации, самые интересные предметы мебели и коллекции картин и скульптур, которые начала собирать ещё моя бабушка.       — У вас есть какое-то любимое место в доме?       Я задумалась над вопросом. За окном давно стемнело и лакей зажёг свечи. Отец собирался провести электричество, но не успел.       Рэймонд сидел на софе напротив меня. Его лицо – выразительное, мужественное, не лишённые аристократического шарма – освещалось огнем зажжённых свечей. Обычно серо-голубые глаза казались темнее, напоминая глубокие синие воды, в которых ты непременно тонул, если смотрел дольше обычного. Стакан с виски в длинных пальцах отливал золотом на дне, а полоска губ под усами блестела обжигающим алкоголем. Мне понравилось смотреть на Рэймонда в этот момент. Его дружеская компания оказалась весьма кстати, лишив необходимости грустить по прошлому в одиночестве.       — Если выйти через зимний сад и спуститься к озеру, что раскинулось справа от дубовой рощи, можно наткнуться на каменную беседку, - я взмахнула рукой, рисуя узоры в воздухе. – С южной стороны она увита плющом, а в центре установлена статуя младенца с крыльями.       — Ангела? – Рэймонд выглядел сонным, но его глаза продолжали улыбаться, глядя на меня. С ним я ощущала себя как за надёжной стеной, словно одно его присутствие прибавляло сил.       — Младший брат моего отца и Роуз умер спустя год после рождения. Дедушка заказал статую почившего сына, представив его небесным защитником семьи и дома.       — Замечательная метафора.       — Жаль, что дом мы потеряли. Пусть теперь этот младенец охраняет покой другой семьи.       Рэймонд ничего не ответил. Это позволило мне продолжить.       — Маркиз, вы знакомы с будущим хозяином дома. Кто он?       — Достойный человек. Семьянин. Ему была необходима летняя резиденция и я предложил ваш дом.       — Летом здесь особенно хорошо, - согласилась я. – Каждое лето на озеро прилетает много уток и пара чёрных лебедей.       — Чёрные лебеди большая редкость в Англии.       — Сколько я себя помню, они всегда прилетали парой и всегда были вместе, обнимая друг друга шеями.       — Вероятно, это место действительно священная земля, - маркиз не договорил. В гостиную вошёл Майкл. Зелёные глаза пристально оглядели нас, после чего он сообщил, что ужин готов.       — Я переоденусь и спущусь, - сказала я, вставая. Рэймонд последовал за мной, но был остановлен дядей.       — Нам нужно кое-что обсудить, - сказал Майкл, после улыбнувшись мне. – Розалинд здесь нет, чтобы сказать, что мы нарушаем этикет, не переодевшись к ужину. Ты не выдашь нас, Лотти?       Стоит признать, что не проведи я последние пару часов в компании Рэймонда, мне бы не удалось поддержать дружеский тон. Но компания маркиза будто скинула неподъемную ношу с плеч. Я подмигнула дяде и сделала реверанс.       — Буду бережно хранить эту тайну, - мой голос звучал игровыми смешинками, запустив в уголках глаз маркиза лучики-морщинки и искристый смех, похожий на брызги дорогого шампанского. – Я спущусь через четверть часа, но вы можете приступать без меня.       Утренним поездом мы вернулись в Лондон, где Рэймонд пообещал приехать к нам через неделю. Хотя наше трио приятно провело время в Йорке и в поезде мы много дискутировали, после того, как я зачитала «Озимандиа» Шелли, оставалось ощущение внезапного напряжения в отношениях Майкла и маркиза.       В пятницу, как и было условлено, мы с Роуз посетили ужин у леди Макдауэл. К моему удивлению там же мы повстречали маркиза. Кажется, эта новость удивила не только меня, но и тётю, но ей удалось сохранить лицо и не выдать истинных эмоций. Что-то подсказывало, что она зла на Смита.       Но в отличие от Розалинд я была рада видеть дружеское лицо и после ужина, когда все перебрались в гостиную, с удовольствием очутилась в компании маркиза. Нам было весело вместе и я заметила, что у нас возникали такие моменты, когда сказанные слова и шутки, понимали лишь мы вдвоём. Это делало нас сплочённее. Я представляла, как мы с Рэймондом противостоим всему миру и непременно одерживаем победу. Рядом с таким другом верилось в победу любой кампании. Мне даже стало казаться, что будь маркиз в Судане вместе с моим отцом, все могло случиться иначе и наша семья смогла бы сохранить состояние.       После вечера у леди Макдауэл наш экипаж следовал за автомобилем маркиза Солсбери. Дети спали, дядя читал книгу у камина в малой гостиной, попивая излюбленный виски со льдом. Он пригласил нас с Роуз к себе, пока Рэймонд поднялся, чтобы поцеловать сына.       — Как вы провели вечер?       — Отлично! Появление Рэймонда скрасило обычно скучный ужин, - воскликнула я воодушевленно. – Кстати, Рэймонд пригласил нас на Рождество в свой дом в Лондоне. Мы ведь примем его приглашение? Впервые после смерти Кларисс, он открывает дом в Кенсингтоне.       — Если ты так хочешь, - ответил Майкл и я уловила в его тоне раздражение. – Что ж, Рождество через две недели, и это отличное время, чтобы объявить на праздничном приеме о твоей помолвке.       Пара слов выбили почву из под ног. Мне пришлось ухватиться за спинку кресла, чтобы не рухнуть. Роуз издала глубокий вздох и опустилась на софу, рядом с мужем.       — Моя.. помолвка?       — Именно. После твоего первого выезда в свет этой осенью, ко мне обратился джентльмен с официальной просьбой твоей руки и сердца. Для начала мне следовало написать твоим родителям, поэтому последние месяцы я ждал их ответа. Пару недель назад я получил письмо.       — Что в нем написано?       — Родители счастливы и благословляют тебя на этот брак.