Второй шанс

      Путь до машины и после, оба провели в молчании, но Чимин не стал отказывать себе в удовольствии сидеть на переднем сидении, и из-за этого напряженная обстановка только усиливалась. Вид за окном был настолько однообразным, что Пак просто несколько минут посмотрев в него, полностью откинулся на сидение. Молчание раздражало, поэтому Чимин открыл глаза и развернулся к Намджуну, который был сосредоточен на дороге, ну или как он пытался делать видимость этого.       Всё же, взгляд Чимина его заинтересовал и он бегло посмотрел в его сторону с застывшим знаком вопроса на лице и Пак тогда ответил.       — Просто пытаюсь понять, в какой момент собственная жизнь тебя перестала интересовать, что ты так яро желаешь помочь остальным, ну в частности Чонгуку, как всегда? — Чимин удержал закатывание глаз, но тон голоса был всё же обиженный, — Хотя, знаешь, не отвечай. Потому что я услышу то же самое…       Намджун лишь напряженно вжался ладонями в руль. Что так раздражает этого мальчишку? Да, Джун привык волноваться за Гука, но ведь когда-то, Чон и сам был не в восторге от его заботы. Неужели, он снова перегибает? Джун вздохнул, выкрутив громкость радио почти на полную, чтобы заглушить мысли в голове.       Чимин возмущенно повернулся к нему вновь. «Он что, делает вид, что не слушает меня»? Пак делает радио тише.       — Не делай вид, будто я несу чушь, Намджун. Тебя что-то тревожит и я это прекрасно вижу, прикрыться проблемами Чонгука здесь не получится… Да, у парня их поднакопилось, но не стоит забывать, что это его жизнь, его, — Чимин пытается успокоиться и говорит уже не так горячо, — поэтому я бешусь. Потому что ты всегда так делаешь! Ты бежишь сломя голову спасать, а себя спасти не в состоянии. Кто спасет тебя?       К тому времени машина останавливается на углу парка: это совсем рядом от дома Чимина и буквально несколько метров до той самой детской площадки. Чимин улавливает её взглядом и воспоминания кадрами на несколько мгновений пролетают перед его глазами. Ему хочется спросить Намджуна: почему сейчас не всё как раньше? Почему они опять ссорятся и почему нельзя прижаться к его груди и сказать, что всё хорошо, и это всего лишь неудача. Но они уже взрослые и Чимин не позволит себе такой слабости.       — Можешь остановить тут, я дойду. Тебе тоже надо собраться в дорогу…       Намджун молчит, но когда Пак уже собирается покинуть машину, он останавливает его за запястье.       — Пойми, Чимин, меня не нужно спасать! Я всегда заботился о вас с Чонгуком и не ждал ничего взамен. Не все люди нуждаются в том, чтобы их жалели! Мне не нужно ничье сожаление, пойми это! — Намджун выталкивает того из машины, и резко разворачивает её в сторону своего дома.       Чимин только и может растерянно смотреть ему вслед. В сердце с болью Намджун произносит снова и снова эти слова, и с тем никому не нужные слёзы собираются в глазах. Чимин обескураженно выдыхает, роняя их на щёки, но не плачет. Он давно привык получать оплеухи со стороны Намджуна, но с этим сегодня он переборщил.       «Почему ты всегда отказываешь мне? Что плохого в том что я хочу помочь?» — эти и многие другие вопросы кружат в сознании и Чимин упорно не дает им вырваться сквозь слезы. Он рассерженно вытирает их рукавом и идёт оставшуюся дорогу пешком.       Хоть фургон был и большой, свободных мест было не так много, за счёт сумок, которые попросту не помещались в багажник, но места для них четверых всё же были. Девушка, чье имя они так и не узнали, сердито постукивала по рулю и периодически спрашивала, когда будут остальные двое. Ей отвечал Чонгук, но видно было, что и он заметно напрягся, ведь не знал, где пропали парни. Вскоре, первым прибегает Чимин, но если Чонгук с Тэхеном думали, что он, как всегда, разрядит обстановку, то сильно ошиблись. Чимин даже не пытался сделать вид, что всё хорошо, но и убитым горем не выглядел. Он больше сейчас походил на эту девушку по поведению, с чем общий дискомфорт в машине увеличился. Тэхен пытался поговорить с ним, но Чимин грустно улыбался ему, что-то мямлил и отворачивался к окну. Оставалось только дождаться Намджуна.       Вскоре и Джун появился на горизонте. Он спокойно кинул сумку назад и сел на переднее сидение, рядом с девушкой.       — Ты нам так и не представилась. Не хотелось бы ехать в такую даль с человеком, чьего имени мы не знаем…       Девушка поморщилась, нервно вздохнула, оглядев всех через зеркало над панелью.       — Меня зовут Рин У Вэй, зовите просто Рин. Ехать нам долго, остановка будет только одна, и раз вы решили ехать все, то оставьте свои проблемы за дверью этого фургона, всем нам сейчас сложно.       Она завела мотор, и машина с визгом покинула свое парковочное место. Первые десять минут в салоне была полная тишина, пока Чонгук не спросил.       — Рин, почему дядя Чан послал тебя? Я тебя даже не знаю. Почему не прислал своего приближенного?       — На то он приближенный, чтобы быть рядом с мистером Чаном… — девушка была довольная своим ответом, но сильно обижать парня она не хотела, — Если он посчитал меня более полезной, значит на то есть причины.       Намджун думал, что если он уедет из города, Элли его поймет, и перестанет злиться. Но как же он ошибался. Только он выехали на трассу, телефон начал разрываться от её звонков. Он пытался игнорировать, но под злобные взгляды Рин это было сложно продолжать делать.       — Да, Элли, что случилось?       — Намджун, ты вроде бы вышел за молоком! Где ты чёрт возьми?!       — Элли, такое дело, я уехал. Я не вернусь, уже далеко. Мама уже знает о том, что ты говорила, поэтому не пытайся давить на жалость. Займись пока собой…       — Намджун!!!       — Скоро увидимся, — Джун сбрасывает звонок, понимая, что все в салоне их прекрасно слышали.       Чимин в том числе. Он услышал и хмыкнул, приподнимая уголки губ, чтобы видно было только насмешливую ухмылку, а не злой взгляд. Серьезно? Намджун сбежал? Даже Чимин предупредил свою мачеху, что сваливает. Та конечно кричала на него, пока он скидывал вещи в рюкзак, но у неё не было выбора, ведь Пак в любом случае её не послушал бы.       Хотя, признать, у Чимина были мысли остаться, но он решил для себя, раз Намджун не хочет, чтобы ему помогали, пусть будет так. Он не ради него туда едет. И вроде бы себя в этом суждении он не обманывает. Да ведь?       Разговоры в дороге и правда не ладились. Эта самая Рин умела оборвать разговор на полуслове. Чимин мириться с молчанием не собирался, но когда Рин включила радио, заметно оживился. Он отвернулся от вида за окном и посмотрел через Тэхена на Чона. Тот смотрел в окно совсем его не замечая. Тогда Чимин стал тихонько в такт подпевать знакомой песне. Как человек, который часто заглядывает в гости через окна, он прекрасно знал, что эту песню Чон слушал не раз.       Чонгук и правда вышел из своих раздумий, прислушавшись к песне из радио. Она и правда была ему очень знакома, к тому же, Пак видимо тоже её хорошо знал. Чон сначала слушал, затем беззвучно повторял слова, а после и вовсе, подобно Чимину запел. Голоса сливались, вместе звуча очень гармонично. Даже Рин сделала музыку погромче.       Тэхен был приятно шокирован, услышав пение парней, в частности Чонгука. Он никогда не слышал, как тот поет, а теперь, готов был поклясться, что захочет это услышать вновь. Обстановка улучшилась, правда проследив за тем, куда смотрит Чимин когда поет, как будто почувствовал тонкую связь, словно то, что не должен был увидеть. Слишком интимное. Или возможно ему казалось, ведь собственные мысли были заняты одним человеком.       Намджун грустно улыбался, глядя на дорогу. В сердце саднило, жгло и неумолимо всё металось из стороны в сторону. То ли потому что Намджун отец, то ли потому, что он не любит свою девушку, и ее место занимает кто-то другой. Нет! Чимин его друг. Друг детства, не больше.       У Чимина кошки на душе скребут. Он старается не думать о том, как Намджун поступил с ним, но в конечно итоге, всё равно злится, злится на то, что с ним не откровенны, злится, потому что не знает о жизни друга (друга ли?), не знает о его чувствах, а все потому, что Намджун даже под жестокими пытками ему ничего не объяснит, не расскажет, закроется и будет хмур, как обычно. Это нервирует Чимина, и от этого он не может прокомментировать то, что между ними случилось, ведь парню кажется, что Намджун не отступил тогда, потому что хотел забыться, и от этого ещё больнее.       Песня заканчивается. Чимин улыбаясь, обращается к Рин.       — Рин, а сколько тебе лет? Мне можно называть тебя нуна? — Пак явно надеялся на свое очарование, спрашивая о таком, — Нам еще долго до остановки?       Девушка вздохнула, глядя на дорогу.       — Я ваша ровесница. Так что не надо делать из меня тетушку! — буркнув, она кажется, даже улыбнулась своим словам, — Через пол часа сделаем остановку, мне нужно будет заправить фургон.       — Нам ехать ещё примерно два часа?       — Да, а ты что, уже бывал в Инчхоне?       Чонгук грустно улыбнулся.        — Я переехал из Инчхона в Линсан, когда закончил младшую школу. Дядя Чан забрал меня. Мы жили в доме, из которого ты нас забирала. Потом приехал Мэнди, и дядя оставил меня на него, а сам уехал обратно в Инчхон.       — Не знала, что мистер Чан самолично перевез тебя в Линсан.       Чон, казалось, был заинтересован разговором с Рин, ведь все остальные так и молчали.       — Он на самом деле очень не хотел уезжать. Боялся, что Мэнди со мной не справится. Однако, он справился, очень даже не плохо… — было видно, как глаза Чона заслезились. Было тяжело говорить о брате в таком ключе.       Тэхен конечно из первых это заметил. Всё так несправедливо против него обернулось, и теперь он вынужден нести ношу того, что его брат умер. Сердце с болью отзывается от собственных ужасных воспоминаний: темный дом, гроза, выстрел. Тэхен хотел бы не вспоминать всё это, но он не может. Это его ноша. Ким кладет свою руку на коленку Чона, осторожно её поглаживая. В слёзных глазах столько печали, которую блондин был бы не прочь забрать, но беспомощно не может.       — Уверен, Мэнди бы понравилось то, как ты о нем отзываешься…       — Да, Мэнди был хорошим парнем, — Чимин вздохнул от воспоминаний, — мы хоть и не были достаточно знакомы, только через Чона, но он всегда относился ко мне лучше чем Гук…       Чон вздрогнул от касания Тэхена. Не то чтобы ему было неприятно, просто он мог расценить это как-то иначе. Но не стал. Его это даже успокоило. Он обернулся на слова Чимина, слегка хмыкнув.       — С чего ты взял, что я к тебе плохо отношусь? Если не считать того, что очень часто таскаешь мои вещи, то у меня даже поводов злиться не было…       — А по другому твоё внимание не привлечь, — Чимин, улыбаясь, передразнивает и щурит свои глаза, делая вид, что задумывается, — хотя, ты таскаешь очень много полезных вещичек, вот я и подумал, что складной ножик тебе не нужен…       Если можно было бы, то Чонгук наверное закатил глаза так, что не вернул бы обратно.       — Неужели мое внимание для тебя так важно? — вопрос прозвучал неоднозначно, так что напряжение зависло между всеми, кто сидел в фургоне.       Даже Джуну вопрос показался не таким, каким был поставлен. И что эти двое вечно выясняют? Неужели даже убийство не смогло их сплотить? Всё же, из ситуации надо было как-то выходить. Поэтому Намджун указал на заправку, что виделась в сорока метрах.       — Рин, смотри, можем заправиться здесь, думаю в нашем регионе будет дешевле, в отличии от цен в Инчхоне…       Чимин даже опешил от такого и совсем немного покраснел. Вопрос так и остался без ответа, но Пак даже рад, ведь он внезапно потерял дар речи, но услышав слова о заправке вновь приобрел.       — О, чудесно, давайте остановимся. Не знаю, как вы, а я что-то насиделся…       Рин спорить не стала, и сразу завернула на заправку. Подъехав к колонке, она заглушила мотор. Был полдень, но небо висело пасмурное и хмурое, казалось, вот-вот сорвётся дождь.       — Ладно, вылезайте, если хотите, а я должна заправиться.       Чонгук, так как сидел с краю, сразу же отстегнул ремень и вышел из фургона. На улице было тепло, хоть и дул ветер. Слабый запах дешевого бензина доносится отовсюду. Чон пошарил в кармане куртки, найдя пачку сигарет. Специально отведенная зона находилась в десяти метрах от самой колонки, поэтому, не дожидаясь никого, он пошагал туда. Попутно зажёг сигарету, уже без фильтра, и затянулся. Место для курения больше проходило на остановку. Оно было закрытым, с одной большой пепельницей и мусорным баком. Гук сунул руки в карманы и задумался. Голова не очень хорошо варила, поэтому всё что приходило на ум, так это то, насколько же несправедлива к таким как он жизнь.       Джун тоже решил проветриться, поэтому ждать не стал и покинул фургон следом за Тэхеном. Оперевшись о капот, он сложил руки на груди и слегка поежился от полуденного ветерка, забиравшегося за ворот его куртки. Слишком много свалилось на его плечи за это время, и кажется, ещё один такой разговор, и он просто не выдержит. Чимин проследил за тем, как Намджун покинул фургон и возмущение снова накатило на него с головой. «То есть, он даже не хочет объясниться за свою выходку?» — подумал Пак и вылез из фургона последним, ведомый одним лишь желанием — узнать причину. Намджун был расслаблен, как казалось самому парню, и это только поджигало в нём огонь.       — Как себя чувствуешь? Совесть не мучает? — Чимин говорил спокойно, сложив руки на груди, но его взгляд метал копьями, — Почему ты стал вести себя так? Я же пытаюсь помочь…       Намджун скептически того осмотрел, и даже кажется хотел возразить, но почему-то промолчал. Обсуждать что-либо сейчас, для него было какой-то пыткой. Всё, что он мог, это нехотя ответить.       — Ты уверен, что я в этом нуждаюсь?       Чимин просто молча негодовал с его слов. Он знал, что Намджун особо не любил оказываемой ему помощи, но он всегда благодарил за старание и был рад поддержке. Поэтому парень был крайне раздражен заявленным.       — Знаешь, чем больше ты мне это показываешь, тем больше я убеждаюсь в обратном! Ты мог бы хотя бы не давать мне поводов для волнений, но твое поведение… Что с тобой, чёрт возьми, творится?! — Чимин распустил сложенные руки и подошел ближе, заглядывая в глаза.       Джун нервно вздохнул, явно не желая продолжать этот разговор, однако Чимин все не унимался. Что ещё нужно было сказать этому парню, чтобы он понял наконец? Ким не знает, поэтому строго смотрит на Чимина, и не гнушаясь их отношениями говорит:       — Чимин, я ещё раз тебе говорю, я сам смогу справится со своими проблемами. И если ты волнуешь, то просто перестань это делать! Чону куда хуже, подумай о нём!       Пак конкретно злится, бесится. Для него непонятно, почему его лучший друг детства так смело отталкивает его. Парень подходит вплотную. Да, Намджун выше и да сильнее, но сейчас речь шла о другом. Чимин хватает его за рубашку, придвигая к себе.        — Меня сейчас не он интересует, а ты! Если с Чонгуком всё ясно, то что творится с тобой, я себе вообразить не могу! И как только я пытаюсь узнать от тебя хоть что-то, получаю такой ответ, думаешь тебя бы он устроил, будь ты на моем месте?! — руки уже трясут парня за эту чертову рубашку, что даже ткань между пальцев поскрипывает. У Чимина глаза на мокром месте от несправедливости, но он упорно не дает места слезам, его заполняет гнев, — Ты бы не чувствовал себя так же?! Ты бы не сделал всё, что мне понадобится?!       А Намджуну это уже слышать тошно. Сколько ещё людей вокруг него будут требовать объяснений?! Сил нет, как впрочем и терпения. Но разве Чимин не прав? Разве попросту он волнуется. Хотя Джун знает, что дело далеко не в Чоне, а в чувствах самого Пака. Ким их задел, и не просто, а очень сильно. Поэтому сейчас Чимин и выглядит таким встревоженным и злым. Ах, Пак Чимин, если бы только знал, как дорого твоё внимание и твоя забота для него. Как сильно Ким боится, что больше не будет частью твоей жизни. Если бы ты только знал, если бы ты только мог понять его, то вся бы твоя злость тут же бы испарилась. Намджун не знает, как ещё дать Чимину понять его важность.       Он просто не представляет как. Поэтому сильные руки охватывают ладони Чимина, что сжимают его ворот. Взгляд встречается со взглядом Пака, и твердит об одном — не плачь, Чимин! Ты такой красивый, не плачь, мой наивный друг. Джун хватает ладонями щеки младшего, что горят румянцем от злости, и без промедлений притягивает его к себе, жадно впиваясь в пухлые, влажные от слёз губы.       Много слов потребуется, чтобы описать чувства Чимина в этот момент. Это и боль, и злость, и облегчение, и большое чувство принадлежности, почти что преданности к парню, что на все его крики ответил лишь этим чёртовым поцелуем, но таким пьянящим и нужным ему сейчас, что всё остальное идет к черту.       Мокрый солоноватый вкус оседает где-то на языке, и Пак упорно теперь глушит свое волнение, вплетаясь в этот водоворот с такой же вовлеченностью. Хватка на рубашке Кима ослабевает и сам он теперь оказывается прижат к передку машины, а руки вцепляются в широкую спину парня, что заменит ему щит, как кажется. Упорство обоих на этом не кончается. Молодым телам кажется, что между ними всё равно слишком много места, поэтому также быстро Чимин оказывается на капоте, а Намджун между его разведённых ног.       Тэхен видел куда пошёл Чон и последовал за ним. Оставлять парня в разбитых чувствах он просто не мог. Блондин остановился ещё до того, как дошел бы до него и молча несколько секунд наблюдал за тем, как обожжённый белый фильтр касается обветренных губ в расслабленной затяжке, и как плавным движением эти губы становятся влажными, а фильтр попросту тлеет. Закусив губу от своих мыслей, коих накопился целый вагон, парень наконец топчет землю рядом, оказавшись по правую сторону от Чонгука. Сизое облако дыма, растворяющееся в влажном воздухе и то было живее, чем темные и потухшие глаза Чонгука. Тэхен не представлял, что говорить, но следовал какому-то чувству у себя внутри.       — Инчхон довольно далеко, значит детство ты провёл там?       Странный вопрос, учитывая, что его задает не менее странный человек. Чон сам себе удивляется, как они вообще оказались в одной лодке? Вернее, в одном фургоне. Жизнь не перестает удивлять. Вместе с теми, кого она забирает, она щедро посылает других. Чимин, например. Чон никогда бы не подумал, что тот решится ехать с ним в Инчхон. Да и Тэхен тоже, тот ещё удивительный персонаж. К нему самому у Чонгука много вопросов. Один из которых мучает по сей день — неужели он не боится?         — До того дня, когда меня забрали социальные службы, я прожил одиннадцать лет в Инчхоне, закончил там младшую школу. После меня отдали под надзор социальных служб. Я жил в их конторе примерно месяц, а после меня забрал дядя Чан… — Парень делает новую затяжку, и прикрывает глаза. — Никогда не понимал его мотивов. Моя мать ушла от него, а он приютил дитя, рожденного от другого мужчины его любимой женщиной…       — В этом не так много странного, если рассудить… — Тэхен продолжил говорить свои мысли, после того, как заметил чей-то идущий силуэт неподалеку. — Если он любил твою маму, то тебя — её продолжение, ему любить совсем не в тягость. Даже наоборот. — Блондин немного улыбнулся, проговорив, — За то, что ты её сын, он любит тебя ещё больше…       — Думаешь? — Чонгук, кажется, впервые за долгое время искренне улыбается словам Тэхена. Может потому что приятно, а может потому, что Тэхен всегда говорил правильные вещи, с которыми даже спорить он не хотел. — Сколько же в тебе невинности и доброты, Тэхен?       — Я совсем обычный… — Тэхен смущенно улыбается, но глаза не отводит. Ему так хочется, чтобы Чон улыбался почаще, ведь видеть его хоть немного счастливого, ему честно, больше всего нравится.       Идиллию между ними двоими нарушил чей-то тяжелый кашель и топот ботинок за спиной. Оба парня обернулись и увидели мужчину, лет тридцати, рослого и с огрубевшими чертами лица, походящего на какого-то бандита. Вид его также не сулил доверия. Он брезгливо окинул их своим надменным взглядом, но увидев в руках одного сигарету, заметно расслабился в лице.       — Парни, сигаретки не найдется? В киоске всё черти разобрали…       Тэхен не особо ему верил и его высказанный испуг в лице сначала заменился на твердость, в считанные секунды, с чем он подошел к Чону ближе. Мужчина это конечно заметил и ухмыльнулся.       — Че, жадничать вздумали? Ахах, я думал городские по вежливее будут, а тут опять какая то шелуха.       Чонгук молча достал из кармана пачку сигарет, протянув одну мужчине.       — С чего вы так решили? — он загородил Тэхена своим плечом, явно переживая за него. Такие люди всегда видят в нём мальчишку для шуток и игр, что не может не раздражать.       Увидев сигарету, тот сразу же забрал её себе, не обращая внимания на младших.       — Да с того! Здесь больше туристов, чем местных. Едут из города в город, видно, бабло то есть, а мозгов, один хрен, нету! — он поджог сигарету и как ярый поклонник легких наркотиков, сделал один глубокий затяг, а после выпустил, не отворачиваясь, прямо в лицо парню.       Тэхен почувствовал резкую жажду к действию, чтобы этот проклятый попрошайка уваливал подальше от Чона. Его глаза загорелись и он вышел немного вперед, показываясь из-за спины Чона.       — Вам не следует так себя вести. Мы вам ничем не обязаны.       Теплый, прежде, голос Тэхена приобрел твердый и угрожающий оттенок, которого доселе невозможно было себе вообразить. Стоящий мужчина конечно же только рассмеялся на подобные слова.       — Ах-ах-а… Какой буйный парень, хоть таким совсем не кажешься, какие тут права решил качать? Или старших не уважаешь? — кинул взгляд на Чона, — Эй, чего не успокоишь своего дружка?       Чонгук постарался снова загородить собой Тэхена, чтобы избежать неприятных событий.       — Послушайте, мы не собираемся с вами спорить, но как и сказал мой друг, мы вам ничем не обязаны. Поэтому, если вы не против, мы покурим в стороне и не будем прибегать к нежелательным разговорам.       Мужчина мотнул головой, всё ещё смея наглым образом не оставлять парней, после просьбы Чона. Он ухмылялся и глаза его недобро загорелись, прямо как и у Тэхена, но мужчина надежно это скрывал за маской хладнокровия.        — Вот как, ну что ж, не смею задерживать! — раскрыв руки в воздухе, он дал понять, что они свободны.       Чонгук медлить не стал и уже развернулся к мужчине спиной, держа за плечо и Тэхена, только вот Тэхен чувствовал, что это совсем не конец. Так и вышло. Стоило им обернуться, как тот незнакомый мужчина шагнул вслед за ними. Его рука вместе с тлеющим окурком уже приподнялась, чтобы прожечь Чонгуку затылок, как стремительная хватка Тэхена, остановившего его за запястье, не дав ему этого сделать.       Челка снова упала на лоб, но даже так, от разъяренного взгляда наглеца это не спасло. Для мужчины это было столь неожиданно, что он выронил окурок, и уже выглядел не столь уверенно, а Тэхен тем временем прожигал в нем дыру.       — Ты не посмеешь тронуть его, — спокойно, твердо и угрожающе, как замеривший в ожидании хищник, голос Тэхена разразил тишину. Мужчина уже на паническом не понимании хотел посмотреть на второго, чтобы узнать, почему блондин так ведет себя, но его остановили, заставив посмотреть Тэхену в глаза снова, — Если посмотришь на него сейчас, я выжгу тебе тем окурком глаза…       — Парень, я понял! Чёрт, отпусти меня!       Чонгук не сразу понял, кто на кого напал за его спиной, но когда разворачивается, совсем ничего не понимает. Тэхен держит руку мужчины за запястье, прожигая в нём взглядом дыру. Того ли Чонгук защищал всё это время? Чон не знает, как реагировать. Он берет Тэхена за локоть, заставляя ослабить хватку.       — Тэхен, мы уходим. Оставь этого старика в покое.       А мужчина только рад это слышать. Он покидает место, как только блондин отпускает его руку. Чонгук же смотрит с интересом и любопытством на белые прядки, покрывающие мрак светлых глаз.       — Мне показалось, или он удрал в страхе от тебя?       Тэхен ещё какое-то время выжидающе смотрит тому вслед, пока мужчина не скроется за зданием. Его колотит от того, что этот мудак собирался сделать с Чонгуком. С ним столько всего приключилось, что Тэхен просто не позволит какому-то отбросу доставать Чона. Он не смотрит на парня, приходя в себя, но успевает проговорить ещё одну фразу, которая могла повергнуть, если не в шок, то неожиданно удивить.       — Никто не смеет причинить тебе боль… — и когда Чонгук снова тянет его за локоть, блондин поворачивается к нему, смотря в глаза, и лишь на мгновение можно было застать снова его злые искры во взгляде. Тэхен моргнул несколько раз и этот облик пропал перед видом Чонгука. Теперь он выглядел по прежнему, только его вид был всё ещё сосредоточенным, хоть теперь и на брюнете. Он даже устало улыбнулся на его слова. — Разве я мог его напугать? Я же не сделал ничего такого…       Неужели не сделал, Тэхен? Кажется, от него удирал тот мужик. Чонгука это не волновало. Уже. Ведь перед ним на какое-то время, стоял совершенно другой Тэхен, которого Чонгук, кажется, и не знал вовсе.       — Решим, что так и было…       Хотя они оба знают, что всё совсем не так. Прежде чем уйти, Чон наконец отпустил локоть блондина. Но касаться его всё ещё хотелось. Так он хотя бы не чувствовал себя одиноким слепцом. Брюнет приподнимает ладонь, кончиками пальцев убирает блондинистые прядки с лица младшего, попутно разглядывая его лицо.       Тэхен замирает, чувствуя легкие прикосновения к своим волосам. Чонгук так внимательно на него смотрит, неужели и он его напугал? Нет, конечно нет. Тэхен не простил бы себя за такое. Но почему это так смущает? Ким с осторожностью ответно смотрит, чувствуя, как глаза напротив «касаются» его везде, изучая и читая. Тэхен невольно вспомнил тот злосчастный день, там, в переулке, когда разбитый Чонгук также смотрел на него незащищенного и растерянного. Но этот взгляд отличался; сейчас, по крайней мере, парень был в безопасности и может быть растерянным себя чувствовал Чонгук. Может сказать ему? Чтобы он так не волновался. Хоть что-то.       — Я уже в порядке… Что-то не так?       Чонгук улыбнулся, коротко, одними уголками губ.       — У тебя челка выбилась, вот и поправляю…       Но так ли это на самом деле? Или же Чон просто захотел прикоснуться к нему. Посмотреть на него, изучить, а не просто бросить очередной спешный взгляд. Всё возможно, осталось только самому себе в этом признаться. Но Гук не может, хочет, но не может. Его ничего не останавливает и не держит. Но по отношению к Тэхену, он думает, это было бы не правильно. Парень лишь слегка подается вперед, так, чтобы его губы находились у самого уха блондина, а пальцы по прежнему заводили прядки за ухо.        — Спасибо, что беспокоишься… — не отодвигаясь, Чон приоткрывает губы, чтобы еще что-то сказать, но лишь медленно выдыхает в самое ухо младшего.       Сердце, почему ты так колотишься? Тебя могут услышать!       Тэхен чувствует, как его лицо и уши вмиг краснеют. Мирно дышать с каждой секундой становится всё труднее. Какое счастье, что ноги ещё держат блондина, ведь он бы не хотел, чтобы Чонгуку пришлось его ловить. Тэхен не видит лица Чонгука, его обзору предоставлено только его широкое плечо, но он всё ещё слышит его дыхание и очень надеется, что дрожать не станет. Только что блондин ощущал себя тем, кто мог защитить парня, а теперь чувствует, что поменялся с Чонгуком ролями, и в отличие от того мужчины, ему нужно защищать Кима от себя, а точнее от своей близости, ведь сам парень не знает, почему он так на него реагирует. Но даже так, он знает, что препятствовать ему никогда не станет. Все же, его состояние выдает только голос, что теперь так покладисто сжался перед Чоном.       — Я не мог иначе. Не хочу, чтобы тебе что-то угрожало…       Заметная дрожь и выдала Тэхена, на что Чонгук ухмыльнулся. Он хотел проверить, верны ли его домыслы и сработают ли она на Тэхене. Сработали, как ни крути. Но в каждой такой ситуации, по иронии, так сложно остановиться. Поэтому, и Гук не спешит заканчивать с флиртом. Он отстраняется, но не намного, так, чтобы теперь касаться носом щеки блондина, видеть, как подрагивают его ресницы и надувается венка на шее.       Кстати, шея. Очень интересное место. Как много оно может рассказать о человеке, если к ней очень интимно прикоснуться. Все верно, Чонгук решает коснуться шеи Тэхена. Но не только пальцами, которые соскользнули с уха и спустились к затылочной части, а ещё и кончиком носа, ведя от скулы вниз, до линии подбородка, и ещё ниже, обжигая теплым дыханием губ чувствительные участки.       — Почему же, неужели я тебя так волную, Тэ?       Тэхен сдается, хватая воздух раскрывшимися губами, стараясь это сделать как можно тише, как только жар обдает его шею, но разве это уже имеет значение? Чонгук настойчив в желании получить ответ от блондина, и спрятаться от него точно у того не получится. Голос едва удается удержать в струне между вздохами.       — Ты… очень важен, Чони… Я хочу, чтобы ты был счастлив…       Почему, почему он делает с ним это? Тэхен не боится Чонгука сейчас, ведь он его не расстраивал. Значит, он делает это потому что хочет, а значит плохо с ним не поступит. Но плохо Тэхену уже. Чонгук близко и ему явно нравится то, как блондин реагирует на каждый выдох и мимолетное касание.       Так и есть. Чонгуку не может подобное не нравится, ведь он такого еще не видел от блондина.       — Вот как… Приятно слышать, Тэхен…       На этом он даже не церемонится, и резко все обрывает. Рука покидает затылок, а Чонгук отстраняется на безопасное расстояние.        — Думаю, нам пора… — он скользит взглядом по телу Тэхена, от лица, до самых ягодиц и обратно, — …иначе не избежим гнева Рин.       Хмыкнув, он недолго думая, первым покидает пространство и направляется в сторону фургона.       Ким прочувствовал этот раздевающий тело взгляд на себе и от такого даже закрыл лицо руками, ведь они были гораздо холоднее воспаленных висков. Неужели его можно вот так запросто прочитать, как раскрытую книгу? Тэхен знает, что нет, просто Чонгук единственный, кому он раскрылся, а плохо это или хорошо, оба узнают позже. Сейчас нужно отправляться в дорогу.       Тэхен садится на прежнее место, стараясь как можно меньше смотреть по сторонам, ведь ему кажется, на нём все большими буквами написано и обведено повторно. Чонгук, в отличии от него, никак не напряжен, это даже удивляет. Тэхен кидает взгляд на Чимина и тот, кажется, выглядит слегка потрепанным, хотя может блондину только кажется.       Чимин ответно ловит взгляд друга и улыбается, очень надеясь, что его и без того пухлые губы, не выдадут их поцелуй. А всего-то каких-то двадцать минут назад он принимал ими ласки другого, молчащего парня. Пак помнил его руки, их напористость и страсть, совсем отличающуюся от той, что была в парке. Что опять между ними было? Почему вдруг Намджун дал волю чувствам, и главное, почему Чимин поддался ему снова? Какие бы ни были отношения между ними, Намджун снова ушёл от ответа, ведь, услышав шаги девушки, они быстро закончили начатое.       Пак проводит по губам кончиками пальцев и пытается унять беспокоящее его чувство. Рин заводит мотор, говорит что-то о том, не осталось ли каких-нибудь неотложных дел здесь и наконец выезжает, покидая заправку.