Проигравшие

Philip Sheppard — Chosen Road

Шерлок никогда не звонит Ирэн, а Ирэн никогда не звонит Шерлоку. Голый факт их жизни, на который никто не обращает внимания. До определённого момента. Неспокойная обстановка в Лондоне из-за затянувшейся игры Холмса и Мориарти Ирэн порядком тревожит. Она даже пишет несколько смс, но они, как и многие другие до, остаются без ответа. Впрочем, её ожидания и так занижены до минимума. И она бы разозлилась по-настоящему, если бы не сказанные будто вскользь слова три месяца назад в пригороде Мадрида самим Шерлоком. Он лежал рядом и, лениво накручивая прядь её волос на палец, сказал: — Я вижу всё, что ты пишешь, но ответить не получается. Она не заводила разговор об этом и была удивлена столь странному откровению. — Какой интересный способ попросить прощения за игнорирование. Шерлок закатил глаза и ретировался с беседы самым простым способом из возможных — поцеловал. Через два дня они расстались и больше не виделись. На горизонте замаячила тень Мориарти. * Новости прошедшей недели поражают и раздражают одновременно. Ирэн чувствует всем своим нутром, что Шерлок начинает застревать в расставленной паутине Мориарти, но ничего поделать не может. И, как оказалось, ошибается в своей уверенности. Телефонная трель разрушает тишину, а после разбивает наигранное для самой себя спокойствие. На дисплее имя Шерлок, а значит что-то пошло не по плану. Он не звонит. Никогда. — Да, — отвечает Ирэн. Сердце громыхает в груди от неконтролируемого страха, и приходится всеми силами держать себя в руках. Карачи даёт о себе знать по сей день. — Привет, — говорит Шерлок усталым голосом. Замолкает на несколько секунд и, как кажется самой Ирэн, принимает какое-то важное решение в голове. Интуиция её не подводит. — Завтра ты увидишь новости — ни одной не верь. Хорошо? — Ладно, — нехотя соглашается она, понимая, что если Шерлок говорит подобным образом, то опасается чего-то — прослушки, брата, Мориарти — а может, и всего вместе. Ирэн подыгрывает, но проклятая тревога лишь продолжает нарастать, словно снежный ком. «Дыши». — Не звони на этот номер и не пытайся связаться — я сам выйду на связь. Хорошо? — хочется послать его ко всем чертям и потребовать говорить нормальным языком, но Ирэн наступает себе на глотку иллюзорным каблуком Лабутена и послушно отвечает: — Хорошо. Шерлок глубоко вздыхает. Обречённость сквозит в пространстве, и страшное слово, ложащееся гравировкой на подкорке мозга, вызывает непрошеные слёзы. Прощание. — Всё будет хорошо. Обещаю, — будто читая её мысли, наконец произносит Шерлок. Ирэн видится иначе, но она соглашается вновь. — Да, безусловно, — проглатывает ком в горле и, представляя, как обнимает его, просит об одном: — Будь осторожен. — Как и всегда, — где-то в Лондоне горько усмехается он. — Спокойной ночи. «Только не клади чёртову трубку. Пожалуйста, Шерлок, не надо!» — Спокойной ночи, Шерлок, — отвечает она и сама нажимает «отбой». Никаких «Прощайте, мистер Холмс». Больше нет. Ирэн идёт в ванную, приводит себя в порядок и возвращается к ноутбуку. Усмехается монитору и иронии судьбы — стала богаче на несколько тысяч евро из-за скачка акций на рынке и обнищала на несколько тысяч нервных клеток всего за минуту. * В Люцерне падает снег, а в Лондоне — Шерлок. Ирэн просыпается ранним утром и включает плазму на фоне, то и дело бросая на неё встревоженный взгляд. Кусок в горло не лезет, но она с изобретательностью делает себе завтрак и даже остаётся довольна результатом. Три чашки крепкого кофе подряд, несколько непозволительно длинных статей криптоаналитиков, один из которых слишком уж радужно описывает грядущий в Европе кризис. — Идиот, — шипит Ирэн себе под нос, но тут же забывает обо всём, когда на экране телевизора видит здание Бартса и заголовок: «Знаменитый обманщик — Шерлок Холмс — покончил жизнь самоубийством, а актер Ричард Брук застрелен. Предположительно — самим Холмсом». В глазах темнеет. Воздух в один момент исчезает из лёгких. В висках яростно стучит. Надо дышать. «Дыши!!!», — кричит в голове голос Шерлока, но послушание Ирэн закончилось на минуту раньше, и теперь она летит в глубокую яму. — Что ты вчера сказал… Что ты вчера, — Ирэн силится вспомнить, но противная репортёрша перебивает любую здравую мысль, то и дело повторяя: «Холмс мёртв, мёртв, мёртв». — Заткнись, — рычит Ирэн и с силой щёлкает пультом. Взгляд застывает на месте происшествия, но слова Шерлока всё-таки прорезаются в памяти. — Завтра ты увидишь новости. Ни одной не верь, — трясущимися в надвигающейся истерии губами проговаривает она и вскакивает с места. Хватает из ящика пачку сигарет, зажигалку и выходит на балкон — холод немного отрезвляет, но недостаточно, чтобы успокоиться и поверить в то, что Шерлок сказал накануне. С третьей попытки прикуривает и глубоко затягивается. Каким-то чудом держится на ногах, а ощущение, будто уже давно сломалась и подлежит утилизации. — Ненавижу. Не-на-ви-жу, — позволяет себе прорыдаться вдоволь, а после, будто ничего не случилось, идет заваривать четвёртую чашку кофе. Грёбаного Шерлока Холмса, упавшего с крыши госпиталя Святого Варфоломея, в своих мыслях проклинает и молит, чтобы эта злая шутка, наконец, закончилась. * Через двое суток Шерлок получает звонкую пощечину, но до неё успевает заметить: — Далеко же ты забралась. Удивляется вполне натурально, на что Ирэн поясняет весьма доходчиво: — Сволочь. Шерлок наконец прикрывает дверь, снимает дурацкую шапку, натянутую до самых глаз, и улыбается, резонно сообщая: — Твой рождественский подарок был куда хуже. Я хотя бы предупредил. — Спасибо, очень великодушно с твоей стороны, — в который раз поражается, что её мнимая смерть его так задела, но продолжать спор не желает. Живой, здоровый и такой же несносный — что ещё требуется Этой Женщине для счастья? Шерлок неловко берёт её ладонь в свои руки и притягивает к груди. Ирэн не противится, но и не обнимает в ответ — маленькая месть за то, что позволил ей снова пережить эти чувства. — Всё хорошо. — Теперь да, — соглашается она и, отстраняясь, смотрит в его глаза. Об эти скулы можно порезаться, но, даже не касаясь их, Ирэн уже вдоль и поперек изрезана. Шерлок — обоюдоострый нож, который она избрала себе в наказание за все грехи, вместе взятые. — И раз мы оба мертвы… Расскажешь, что делают на другом берегу Стикса? Предательская улыбка касается губ Ирэн, а во взгляде загорается что-то дьявольское. — Покажу. И тонкий шёлковый халат падает к их ногам.