Вдох / Сборник драбблов

Пустота. Хочется выбраться из кокона, сжимающего горло, словно плетьми. Руки до боли стянуты прочной мешковатой тканью. Я сама, сама захотела так. Только если бы у меня был хоть шанс на спасение. Спасение моей гниющей души. — Отец, прошу помоги мне. — Слова срывались с сухих губ. Всё тело покрытое мелкими разрезами нещадно саднило. Боль в глазах единственного родителя ощущалась физически, витая в воздухе. Тонкий скальпель ложиться на некогда нежную кожу. В тот момент она выглядела совершенно безжизненной. Весь румянец и сама жизнь давно покинула это худощавое тело. Я не чувствую боли. Желание перекрыть душевные терзания физическими чувствами снова делаю разрез на фиолетовой коже. Белые стены не дают сконцентрироваться хоть на чем-нибудь, а от того в голову лезут и лезут воспоминания о рубиновых глазах. — Ты была лишь заданием, просто забудь. Хочу забыть, я хочу забыть. Хочу умереть без мыслей и прочей ереси которая так активно посещает мою реальность, или сны. Я не уверена в том, сплю ли я или бодрствую. Не уверена жива я ещё или заперта в своём же Аду. Его сухие пальцы касались нежной, разгоряченной кожи лица. Губы были влажными и до бесконечности горячими, стоило коснуться их своими. Он никогда не забудет этот поцелуй, как и я. Он был груб, но стоило его направить, как он моментально подхватывал чужое желание. Первое свидание, первый поцелуй, первый раз. Он был первый, во всём первый. Первый, кто стал целым миром для меня. Но хотел ли он этого? — Я люблю тебя. — Слова сорвались с его губ, вернуть их было уже невозможно. Чуть шершавые пальцы прошлись по выступающим косточкам таза, оглаживая и мягкие бедра, чуть впиваясь пальцами. Цитрусовый запах витал в воздухе, побуждая мысли витать вокруг желанного тела. Запах кожи смешивался с ароматом в воздухе, заставляя парня ощущать боль от сексуального возбуждения. Он не собирался говорить о своих чувствах, но заветная фраза достигла моего слуха, подталкивая к той точке невозврата в которой я и нахожусь теперь. Дочь главы фармацевтической корпорации, сейчас я была похожа на наркомана во время ломки. После ухода Томуры, я держалась как могла. Держалась, заглушая боль в нанесении очередного, поначалу крохотного надреза на коже. Взгляд зацепился на худощавое телосложение в черном плаще. Его пепельная макушка выделялась на фоне синего пламени, словно островок в океане. Улыбка не была похожа ни на одну, которую он дарил мне ещё за день до происшествия. В глазах отражается огонь, заполонивший офис отца. Безумный смех пугает до чертиков, пропуская сквозь тело разряды мурашек. Повышенная температура кажется плавит тело, жар сжирает крохотные волоски, чуть щипля оголенные участки рук. Безумные зрачки расширяются, стоит остановить взгляд на мне. Я могла поклясться, в его глазах промелькнула доля страха, и словно скидывая с себя наваждение он подает второй фигуре какой-то знак и схватив кейс серебристого цвета, чуть морщится и приближается. Шаги быстрые, словно отсчитывают биение моего сердца. Хочется проснуться, не веря в происходящее. Но ноги словно окаменели и стали совсем неподъемными. Тяжелая рука ложится на запястье и силой тащит за собой, без права выбора. Вся гамма красок различных эмоций проскальзывает на лице любимого человека. Кажется выбор пал на злость. В одном из лестничным пролётов, куда Шигараки силой выволок меня при бегстве, он останавливается. Спина резко встречается с гладкой поверхностью стены. — Ты сказала что у тебя сегодня дополнительные занятия. — Его шипение, направленное в мою сторону выбивает последний кислород из легких. Глаза со страшной силой щипит, оповещая о подходящих слезах. Слова встают комом в горле. Алые глаза горят совсем не по доброму, но огонь знаком. Где-то на створках подсознания разум пытается перекричать обезумевшее сердце. «Беги, как можно дальше от опасности» Но в противовес, руки словно издеваясь над способностью здраво мыслить, тянутся к заведомо опасному объекту. Его сердце бьётся так же быстро. Стоит прижаться к его груди как Томура тяжело проглатывает комок нервов в горле, не сдержав себя чуть аккуратно проводит по подпаленным волосам, но маскирует движение и резко схватив за волосы, отталкивает от себя. — Спасибо что была такой милой игрушкой. — Нет. — Слово вырывается из груди вместе с рыданием и хриплым завыванием. Не уходи… Не бросай… Не покидай меня… За пеленой на глазах не видно было даже света. Ухватившись за его руку, словно стекаю вниз. Не отпускать, и не важно как жалко я могла выглядеть, не отпускать. «Всего лишь задание» Руки чешутся, сколько часов я уже в этой комнате. Сознание то приходит, то снова покидает меня, оставляя лишь пустую оболочку, сидеть в мягких стенах, от куда выход только после излечения. Чувствую как кто-то берет меня на руки, бережно перекладывая на холодную металлическую поверхность. Зрение пытается сфокусироваться на женской фигуре в белом халате. — Мама… — я помню как меня гладили похожие чуть полные, теплые и мягкие ручки, будучи ещё малышкой. Отец никогда особо не проявлял тактильность, но зато я никогда ни в чем не нуждалась, а мне всего лишь нужно было тепло моего отца. Томура смог подарить мне нежность, всю на которую он был способен, а потом разорвав чувства, словно тонкий пергамент, оставил умирать на той лестнице, похитив не только содержащееся в сейфе, но и мою жизнь. Никогда не думала, что я настолько слаба. Руки аккуратно снимают с меня белую рубашку, оголяя истощившееся тело, и надевая мягкую ткань.

***

Небо за окном хмурилось всё сильнее. Но оторвать взгляд от потрясающего погодного явления не представляло возможности. Небо прекрасно в этом сером пепельном цвете. Пол года антидепрессантов немного поставили на ноги. Тело уже чуть лучше слушается, и из рук даже не падает стакан с водой. Кожа чуть розоватого оттенка с яркими выделяемыми алыми рубцами по всему телу, возвращает свою жизнь, показывая всему миру, что вот она я. И я готова бороться. Готова вернуться в общество, готова к новым людям в моей жизни. И не важно что подушка всё ещё каждую ночь намокает от непрошеных слёз. Почему некоторые говорят "Время лечит" оно не лечит, лишь закрывает рубцы, которые иногда кровоточат.