Вдох / Сборник драбблов

Руки тянутся к воротнику пальто. Не одергивая себя, пальцы сами ложатся на расцарапанную кожу шеи. Короткие тонкие ногти молодого парня, остры как обычно, и с первым движением уже яро впиваются в эпидермис, снимая тонкий, невидимый глазу слой, образовывая после себя покрасневшие полосы. Не щадя собственное тело, Томура расчесывает до крови. Нервы понемногу дают сбой. Надежда никогда больше не встретиться с девушкой, что так нагло посещала его сны каждую ночь, превращая их в кошмары, развалилась на месте, рассыпалась на миллион мелких осколков, оставив после себя лишь пустоту. Его глаза зацепились за хрупкий силуэт совершенно случайно. Вагон метро, был слишком полон, и лишь необходимость, оставаться незамеченным, останавливала Шигараки от использования причуды на всех этих неприятных людях, что через чур близко жались друг к дружке. Парень даже не знал чего боится больше, быть замеченным девушкой, или засветиться случайно в камерах видеонаблюдения вагона. Его ладони чуть вспотели, и неприятный зуд начал добираться и до пальцев, вызывая жуткое раздражение. Собственное тяжелое дыхание, ускоренное сердцебиение, зауженный кругозор, заставляет безотрывно смотреть на знакомое лицо, ощущая внутреннюю панику. Виски покалывает и парня уже начинает чуть подташнивать. Пытаясь не привлечь к себе внимание, отворачивается к отражению в стекле автоматических дверей. Безумный взгляд не пугает, пугает то желание скрывающееся за горящими кровавыми глазами. Голова раскалывается от противоречий, обрушивая на парня всё новые и новые эмоции. Желание приблизиться и уйти поскорее, граничат совершенно рядом, и результат голосования в его голове, никак не может склонить парня в какую-нибудь сторону, заставляя того не замечать проходящих мимо него людей, пытающихся выйти. Снова тронувшись, поезд чуть качает из стороны в сторону. Душа словно поперек горла остановилась, мучая жаждой и острой болью от нехватки кислорода в легких. Шигараки даже не заметил как задержал дыхание, прокручивая воспоминания их последней встречи, словно пластинку, которую он боялся включать. Конечно он знал, что делал больно, и будь он таким животным, каким его видят другие, ему было бы всё равно. Легкий аромат розового мыла резко вонзился в ноздри, заполняя и всё вокруг. Запах был слабый, но не узнать его просто нельзя. Отражение в стекле показывает безэмоциональные глаза, стоит девушке подойти к дверям. Она не замечает его, и её разум витает сейчас где-то далеко, проходя мимо фигуры в капюшоне. В груди становится невыносимо больно, когда пожирая отражение девушки взглядом, он замечает синие круги под глазами, совершенно безжизненное бледное лицо, а после и крохотные порезы на шее, что слабо выглядывают из-под высокого воротника. POV Т/И Вагон моментально стал забит людьми, стоило остановиться возле станции железнодорожного вокзала. Я даже чуть порадовалась, что успела занять место. Ощущать чьи-то, даже случайные, прикосновения к себе приблизило бы к состоянию паники, а мне этого совсем сейчас не хотелось. Не даром пройденный курс антидепрессантов и так с трудом вернул меня в социальный мир. Подъезжая к нужной станции, с трудом пробралась через гущу людей, стараясь заглушить в себе нарастающий стресс. Надо было соглашаться на предложение отца, подвезти. Но так хотелось показать ему, что я смогу справиться, что я сильная и готова наконец-то ходить без своей двухметровой няньки, нанятой для меня в качестве телохранителя, или всё же няньки. Не уверена, но конфеты он с собой таскал постоянно, возможно пытаясь использовать их каждый раз после курения, вероятно думая что тем самым от него действительно перестает пахнуть табаком. Ацуши, такой большой, но такой наивный любитель котов. Воспоминания о телохранители чуть развеселили меня, и улыбнувшись уголком губ, я всё же сконцентрировалась на настоящем, иначе возможность проехать нужную станцию стала бы стопроцентной. Отражение в стекле делало из меня ходячую мумию, которая наконец-то смогла сдать последнюю сессию и закрыть все долги и дипломную работу. Взгляд чуть попадает на человека рядом. Алые глаза прожигают насквозь, оставляя от моего резко ускорившего сердца только хлопья пепла. Мир изменился, деформировался, уменьшившись до размера его глаз. Время замедлило свой ход, стягивая голову будто в тиски. Нарушенный равномерный пульс ускорил кровоток по венам, пуская в кровь новые гормоны эндорфинов. Мучительные желания и эмоции накрыли голову, и лишь мысли от причиненной боли, не сильно, но всё же отрезвляли разум, заставив замереть на месте. Автоматические двери раскрылись, но никто так и не сдвинулся с места, забывая про внешний мир вокруг, а после и оставляя нужную станцию позади. Барабанная дробь грудной клетки, отбивала совершенно неровный ритм, грозя кажется полной остановкой. Часы с пульсометром уже разрывались от тихого писка на запястье, привлекая ненужное в такой момент внимание ближайших окружающих. Новая станция, и несколько пар глаз остаются позади, пока не сговариваясь ноги ведут нас в одном направлении. Я даже не уверена, как далеко мы уехали от нужного мне места и что я увижу при выходе из подземки. Лишь крепкая спина и кончики выглядывающих из-под капюшона пепельных волос. — Зачем ты идёшь за мной? — Резко обернувшись, Томура припечатывает к месту одним вопросом, и было бы здорово если бы я сама знала на него ответ. Боковым зрением подмечаю лишь то, что фон изменился и вся сцена разворачивается в какой-то темной подворотне. Мы словно сломанные игрушки, которыми очень весело играет кто-то вне нашей досягаемости. Хочется оборвать эти нити, но я совсем не могу ни пошевелиться, ни что либо произнести. Горло засохло требуя хоть немного влаги. — Остановись, не иди дальше. Развернувшись, парень снова удаляется. Но в этот раз я не готова его отпустить, больше нет. Разрывая невидимую нить кукольника, тянусь за рукой Шигараки, и схватив того за запястье, заставляю остановиться. Больше не смогу, не отпущу. Краткая доля секунды, что проходит с осознанием собственных действий, такая жалкая, но её хватает для долгожданной встречи. Сухие обветренные губы ложатся на мои, не спрашивая разрешения, но заставляя отвечать на этот грубоватый поцелуй.