The Chosen End

Санкт-Петербург, Россия. Весна 1780 года. Было бы нечестно сказать, что Америка вылетел из зала Святого Георгия. Он выглядел скорее как некто, кто вспомнил, что совсем скоро должен был находиться где-то в другом месте, очень далеко отсюда, но не переходил на бег, потому что это было бы грубо и вызвало бы переполох. Пройдя сотню футов по коридору, он вдруг остановился и прислонился к стене. Он закрыл глаза. Его голова ударилась о панель с тихим стуком. Он смотрелся чуждым в роскошном интерьере Зимнего дворца; плохо скроенным и чересчур раскрасневшимся. Дипломатия сама по себе не могла обернуться для молодой страны такой изматывающей. Оттолкнувшись бёдрами, Россия выплыл из ближайшей ниши, полы его одеяния зацепились за лепнину. Америка моргнул, широко распахнув глаза, и огляделся. - Ох, я… - начал он и замолк. Затем одёрнул свой камзол и торопливо пригладил волосы. – Ох, привет! Я не… я не доставил вам неудобств? Произошло, эм… - он отстранённо потёр лоб тыльной стороной ладони. - Доставил неудобств? – Россия подошел к нему, слегка склонив голову набок. – Определенно нет. - Это, эм, хорошо, - он с трудом поправил пальцами шейный платок. – Я просто не был уверен, будет ли… - Будет ли что? Будет ли бегство посреди аудиенции воспринято неодобрительно, дипломатически говоря? Глаза Америки в тревоге распахнулись. - Ох, я не собирался… Я не хотел никого оскорбить… Я просто… - он резко выдохнул. – Я, эм, мне кажется, произошло некоторое… недопонимание. Россия бесстрастно взирал на Америку. - Правда? – мальчишка продолжал нервно теребить свой платок, и внезапно России захотелось шлёпнуть его по рукам и поправить его самому. – Что сказала Её Императорское Величество? Америка выглядел так, будто его сейчас стошнит. - Она, эм, - его голос дрогнул. Он немного побледнел и бросил беспокойный взгляд вниз по коридору, в сторону тронного зала. – Она была очень… р-радушна? Другая страна изогнула бровь. - Такое не принято там, откуда ты родом? – он выглянул из-за Америки, проследил за его взглядом и ухмыльнулся. – Никто тебя не преследует. - Ох, хвала Господу, - выпалил Америка. Он втянул воздух сквозь зубы и прижал ладонь ко лбу. – Я имел в виду… я не имел… ахаха, конечно, никто меня не преследует… Молодая страна сдалась и вновь прислонилась к стене. Он закрыл лицо руками и тихо застонал. Был ли он таким же беспокойным в молодости? Россия пожал плечами и откинулся вместе с ним, скрестив руки на груди. - Зачем кому-либо преследовать тебя? Ты же не произнёс нечто… несуразное? Америка содрогнулся. - Я, эм, кажется, нет? В смысле, мне казалось, я очень старался этого не делать, - он опустил руки и просунул пальцы в рукава другой руки. Он уставился в пол на полпути к противоположной стене, глаза были распахнуты слишком широко. – Но, то есть, кажется, именно это и произошло, так ведь? Она бы не сказала… Её Величество не сказала бы нечто… Я что-то не то сделал, - он поднял взгляд на Россию. – Что мне делать? – спросил он жалобно. - Мне и впрямь трудно сказать, - он постучал носком ботинка по мрамору. – Возможно, ты каким-то образом обидел Её Императорское Величество и… - удручённый вид Америки остановил его на середине фразы. Россия прокашлялся и отвернулся. – Или, возможно, здесь действительно произошло недоразумение. В конце концов, ты и правда ещё новичок в этом деле. - Ну, она… она… - Америка медленно краснел. – Я-я, должно быть, неправильно её понял. Наверное. Потому что я подумал… она, вроде как… - его румянец приобрёл нездоровый пунцовый оттенок. – Эм… П-предложила кое-что. Мне. - В этом весь смысл аудиенции, Америка, - мягко сказал Россия, наблюдая, как краска растекается по лицу Америки. – Я надеюсь, ты не был оскорблён её планами оседлать твой растущий рынок? Потому что всё уже распланировано, и это было бы чрезвычайно выгодно для нас обоих… Если бы Америка ещё больше сжался у стены, он бы совсем исчез. - О-оседлать мой что? - Твой рынок, конечно же, - осторожно продолжил Россия, наблюдая, как руки Америки, сжатые в кулаки напротив его скрещённых, начали трястись. – Он стабильно растёт, и мы думали… - О, правда, мой рынок, - Америка вздрогнул. – Послушайте, а императрица всегда так… напориста? Россия моргнул. Напориста… А. Всё ясно. Он глубоко вздохнул и откинул голову к стене. Стекла блестели в утреннем свете, и он изо всех сил старался сосредоточиться на них, а не на запинающейся стране – всё ещё ребёнке, по сути – что стояла рядом с ним. - Она удивительная женщина, - начал он, а тембр его голоса стал ниже. – Великолепная во всех отношениях. Как в государственных, - маленький выдох, что мог бы сойти за смех. – Так и в личных. - Я-я, эм, я уверен, что так и есть, но знает ли она… То есть, она знает вас, так что она должна знать, что… Может ли быть так, что произошло недоразумение, и… - О нет, никаких недоразумений. И если ты подразумеваешь то, о чем я думаю, то это вполне возможно, - Россия сместился на кедровой панели. – Насколько я знаю, Англия и тот человек, Гоббс, были довольно близки… - Что?! – взвизгнул Америка. Он прочистил своё горло. – Н-но почему вы захотели мне… То есть! – его голос сорвался в нарастающей панике. Он стал тоньше и слабее. – Ох чёрт, что же мне делать? Он-на сказала, что у меня к-красивые глаза, и, и она… Россия какое-то время смотрел на него с пустым лицом. Америка смотрел в ответ, широко распахнув свои «красивые глаза». Россия испустил глубокий, судорожный вздох, который можно было, только лишь на миг, спутать со смехом. - Тебе следует сделать то, что следует сделать каждому, когда императрица говорит ему комплимент: поблагодарить её, - рот Америки открылся, но Россия опустил руку ему на плечо, заставив того замолчать. – Особенно когда это – сущая правда. Америка замер под его хваткой. Он больше походил на испуганного кота, вот-вот готового убежать. Он облизнул губы, открыл рот, снова закрыл его, и затем, отбрасывая любой намёк на дипломатичность, воскликнул: - Да что с вами со всеми не так?! Раскат смеха России донёсся до самой люстры. - Я и понятия не имел, - сумел произнести он, не в силах встретиться с Америкой взглядом из страха вновь вывести его из себя. – Что ты настолько сдержан в подобных вещах. Эти аудиенции могли бы проходить гораздо интереснее. Америка стряхнул его руку с плеча и отшатнулся от стены на шаг. - О чём ты говоришь? – потребовал он. – Что я сделал? Россия не сделал попытки последовать за ним, лишь слегка сместился на то место, которое только что освободил Америка, плечи его тряслись от плохо скрываемого смеха. - Я предположил, что, учитывая твою связь не с кем-нибудь, а с самим Францией, знаки внимания моей императрицы не смутят тебя настолько сильно. - Что? – взвизгнул Америка. Его руки взметнулись вверх во всем понятном жесте «погоди, давай помедленнее». Пунцовая краска вновь прилила к его щекам. – Я не… я никогда… кто вам сказал… - Один из писателей Франции, Вольтер, близкий друг Её Императорского Величества, и он передал эту новость. По его словам, вами был заключен, как бы выразиться… некий союз. Несколько секунд Америка стоял неподвижно, дергаясь. Затем он поднял одну руку и закрыл ей глаза, а второй упёрся в бедро. Некоторое время он дышал ровно, а затем: - Значит, про благоразумие у вас даже и не слышали, или… Россия подсознательно скопировал его позу. - Благоразумие – изобретение Англии, Америка. И как бы то ни было, то, что он зовёт благоразумием, мы называем недобросовестностью, - он сцепил пальцы и прижал их к губам. – В этом нет ничего постыдного. У нас с Франциском уже много лет полное взаимопонимание. Небольшая дрожь прокатилась по Америке, в остальном его поза осталась прежней. Он сумел выдавить странным, тихим голосом: - Что ж, я рад, что мы сделались ближе с помощью доверенного лица. Крошечный комок вины скрутился в животе России, и прежде чем он заметил, его рука уже вновь лежала на плече Америки. - Я не хотел тебя обидеть, - мягко сказал он. – Просто отметил некоторые, ммм, различия наших культур. Россия чувствовал, как мышцы Америки медленно разжимаются. Спустя какое-то время он опустил свою руку и испустил неровный вздох. Он всё ещё не смотрел России в глаза. - К-конечно. Никаких обид. И-и я тоже не хотел никого обидеть, правда. Если всё-таки обидел, конечно. Я… я пока ещё не очень хорош во всём этом. Спасибо за ваше… - он замолк на несколько секунд. Его расфокусированный взгляд устремился куда-то вдаль. – Терпение, - закончил он. Это, по крайней мере, вызвало у него улыбку. Россия сжал его плечо. Много воды утекло с тех пор, как ему приходилось общаться с кем-то настолько… впечатлительным. - Не за что. И я надеюсь, что ты не станешь держать на меня зла за этот нелепый разговор. - Н-нет, конечно нет, - теперь Америка вновь взглянул на него и улыбнулся. Издал краткий, самоуничижительный смешок. – Я выставил себя полным дураком, не так ли? Мне так жаль. Я правда хочу разобраться, как вы в этом вертитесь. Я, знаешь, был так поражён всем тем, что увидел, с тех пор как прибыл сюда. У нас нет ничего подобного… - он моргнул и вновь поднял на Россию глаза, полные неподдельной тревоги. – Вы думаете, я должен вернуться и извиниться перед Её Величеством? Я не хочу, чтобы она думала, что я был расстроен. В-в смысле, в некоторой степени это правда, но это не её вина, что я… эм… - Неверно истолковал её слова? – подсказал Россия. – Но ведь это не так, не правда ли? Америка беспомощно пожал плечами. - Лучше всего будет продолжить вашу с ней встречу так, будто ничего не случилось. Я достаточно хорошо знаю мою императрицу, чтобы не думать, что она не восхитится твоей стойкостью, - он коснулся кончиками пальцев поясницы Америки и мягко подтолкнул его в сторону зала. – А если она вновь станет… как ты выразился, напористой, я прослежу, чтобы она обращалась с вами немного сдержаннее. Америка бросил на него взгляд, полный глубокой благодарности, затем расправил свой камзол и последовал за Россией.