Разбитые небеса

– Сын мой, ты опять нарушил мой запрет? – тихо спросил человек на троне своего, на одно колено преклоненного, сына. Хотя, это был не совсем человек, как мы привыкли понимать. Лицо его было прекрасно: тонкие, словно выточенные из кости, черты, столь правильные и совершенные, что не возможно глаз отвести; глаза янтарно-медового цвета, в которых виднелась мудрость веков, хотя человеку не дашь больше тридцати зим, длинные волосы, цвета раскаленного солнца, словно жидкие лучи, струились по плечам. Но самым примечательным были его уши. Длинные, заостренные сверху. Они ясно говорили, что это не простой человек, а Древний, то есть – эльф. – О чем ты говоришь отец? – так же тихо ответил второй. Он выглядел не больше, чем на двадцать с небольшим зим. У него были такие же золотые волосы и янтарно-медовые глаза, но только с бирюзовыми вкраплениями. Это очень не свойственно эльфам, но у этого глаза были совершенно особенными; они имели два абсолютно разных цвета, и чем это обуславливалось, не знал даже самый старый друид эльфов. Лицо у молодого эльфа было таким же совершенным, как и у его отца. Тонкое, точно выточенное, цвета слоновой кости, казалось, что оно не может принадлежать живому существу. – Я говорю о том, что ты, и твой отряд Разящих Клинков вновь делал вылазки в земли некромантов. Ты знаешь, как сложно нам сохранять мир и равновесие между нашими государствами? Твои выходки, ставящие тебя и твой отряд на одну ступень с Темными, могут стоить нам хрупкого мира. Ты совершаешь поступки не достойные не только эльфа, но и моего сына. Ты ставишь под угрозу всех жителей нашей империи! Разве ты не видишь, чем могут обернуться твои вылазки? Каждый убитый воин с нашей стороны, и он тут же на службе у некромантов! – это была не просто отповедь глупого сына. Это была практически политическая борьба за сохранение мира в государстве. – Отец, я не делал никаких вылазок. В то время как это произошло, я был в Заповедном Лесу, – тихо ответил «неразумный сын». – Алем-Сэй! Эльфу не достойно лгать! – голос императора повысился до небывалых высот. – Какая разница, что я скажу? Ни один некромант не сможет доказать то, что это я и мои Разящие Клинки. Ни один. Мы никогда не оставляем следов, а тем более свидетелей, – Алем-Сэй дерзко вскинул голову и посмотрел в глаза отца. – Да, вы не оставляете следов. Вы даже цвет для оперения стрел выбрали весьма удачный – серый. Но это еще не говорит о том, что вы неуязвимы! Это говорит лишь о твоей недопустимой глупости! Глупости недостойной наследника Изумрудного Трона! – кажется, император просто вскипел от злости. Его отпрыск вел себя просто неподобающим образом для Древнего. – Это по твоей глупости мы еще не прикончили этих мерзких магов! Они оскверняют Смерть! Они заставляют души возвращаться в тела! Они лезут туда, где все боги всех государств и империй не имеют власти! Они суют свои длинные носы за самый край, в саму Неизвестность! А Неизвестность она потому и Неизвестность, что мы не знаем, когда кончиться ее терпение, и как она проявит свой гнев! – наследник трона распалялся с каждым новым словом. Вдохновлялся все больше и больше, веря в непререкаемую правоту своих слов. Его взгляд загорался, а голос почти срывался на хрип. – Все. Хватит, – хозяин Изумрудного Трона сказал это очень тихо, почти шепотом. Но от такого шепота могли побежать мурашки по спине даже у бывалого воина. Этот шепот не просто приказывал замолчать, он сулил нечто очень-очень нехорошее, если его ослушаться (а если император начинал говорить таким голосом это могло значить только одно: слушавшему действительно будет не сладко). – Нет, не хватит! Мы можем сокрушить этих, провонявшихся гнилью, магов! Нам лишь стоит… – Алем-Сэй не успел договорить, император сделал лишь движение бровью, еле заметное, но молодой эльф согнулся пополам и зашелся в громком хриплом кашле. – Если я сказал «Хватит», это значит только то, что я сказал. И никаких вторых значений или переносных смыслов. А теперь слушай меня внимательно. У меня для тебя задание, нет, для тебя это скорее наказание. Ты никогда не отличался дипломатичностью, сын мой. А теперь о главном. Тебе нужно отыскать одну персону и кое в чем помочь ей. И еще, ты должен быть телохранителем этой персоны. Ни один волос не должен слететь с головы твоего подопечного. Да, и еще, это задание обжалованию не подлежит, и отказаться ты не можешь, ибо тебе придется дать слово Чести. Итак, я слушаю, – император говорил абсолютно спокойно, но это спокойствие не имело ничего общего с тем заданием, что он давал сыну. Уж ему-то придется понервничать. – Даю слово Чести воина, кх-кх, – еле выдавил из себя Алем-Сэй, и снова закашлялся. – Вот и славненько. Иди собираться. Тебе придется нагонять свою подопечную у западной границы, поэтому поторопись, – император улыбнулся, от той мысли, в какое негодование придет его сын, когда станет исполнять это поручение. Он и сам не обрадовался, когда Файаден, древнейший друид Круга, сообщил ему о задании.