апория

у тебя были дурацкие галстуки, дурацкие рубашки, дурацкие носки в горошек. и вообще, ты сам был какой-то дурацкий, понимаешь? я никогда бы тебе это не сказал, ты бы обиделся. а потом извинился бы за это. за то, что обиделся, и за то, что такой весь из себя дурацкий. у тебя были дурацкие волосы: рыжие, как пламя (банально, но правда), нос с горбинкой (но недостаточно горбатый, чтобы быть похожим на гиппократский), губы, которые всегда опускались вниз. ты – словно карикатура какой-то античной статуи, нарисованная школьником на клетчатом листке, но черт ты был моим идеалом. твои волосы, рубашки, горошки, горбинки, все твое я называл «моим», ты улыбался, и твои губы опускались вниз. я знаю, ты тоже считал меня дурацким. с моим задумчивым молчанием, родинками на шее и неумением напиваться. с моей дешевой одеждой из сэконда, враньем о богатых родителях, я был дурацким вдвое больше тебя, но ты никогда бы мне это не сказал. я бы обиделся. а потом извинился бы за это. за то, что обиделся, и за то, что такой весь из себя дурацкий.