Дело не в Искусстве

— Как работают актёры? — Играя!       Выдох. Голова кружилась от духоты помещения, её ноги дрожали. Медленно передвигаясь, чуть ли не на ощупь, она достигла середины сцены. Веки подрагивали, а по щекам неровными дорожками топтались слёзы. Руки то сжимались в кулаки, то обессиленно падали, словно мёртвый груз, и бились о узкие бёдра. — Ох, это Вы? — нарочито бодро проговорила девушка, описывая худой ладонью в воздухе круг. — Что же вы так рано? Праздник лишь завтра… — Вы мне не рады? — оскалился собеседник. Расслабленный, он стоял не в пример ей, будто прямо тотчас мог вспорхуть отсюда вон. — Где же ваша гостеприимность, миледи?       Она отвернулась прочь — якобы поправить сумку. Растёрла слёзы по щекам, всхлипнула. И поспешила отвечать: — Неожиданно-то как! Поверьте, точно рады; матушке сюрприз будет каков… — повернулась.       Неясного цвета глаза сейчас блестели голубым, на губах — тонких, чётко очерченых — дрожала кривая улыбка. Собеседник поморщился: — Не пригласите в дом?       Девушка-будто-бы-миледи¹ быстро закачала головой и еле слышно прошептав: «Непременно!..», растерянно зашагала в сторону кулис, не смея оглянуться. — Хорошо!       Голос режиссёра ворвался в сцену сада, и актёры остановились. Атмосфера девятнадцатого года постепенно развеялась. — Можете быть свободны, на сегодня всё, — кивнул режиссёр, ещё раз окинув взлядом лица своих актёров.       Девушка сбежала по ступенькам, и скрылась в гримёрке, которую пока занимала.       Вдох. Голова кружилась от свежести ночного воздуха, тело ломило от усталости. Но она шла вперёд уверенным шагом, без конца повторяя про себя весь сценарий. Эмоции на лице сменяли друг на друга, как бы она не устала за семь часов репетиций.       Ноги сами донесли её до дома. И только присев за стол, она замедлилась. Отпустила реплики, сценарий, вспоминая, что уже зима. Подготовку они начали ещё в июле. Прошлого года. — Долго, — откашлившись, начала она, — но не просто так, определённо!