Мастер и его Смерть

Ночь опустилась на Косой переулок, окутав его туманом и тишиной. Ближе к полуночи пошёл дождь. Гарри сидел на подоконнике, свесив ноги вниз, на улицу. Капли стучали по крыше и козырьку над окном, но в комнату не залетали. Мостовая влажно блестела в оранжевом свете фонарей. Гарри не просто сидел – он думал. Вообще, в последнее время ему часто приходилось этим заниматься. Так часто, что Ева всерьёз беспокоилась за сохранность рассудка своего Мастера. Распотрошённый свёрток лежал на кровати. Книга. Амулет. Ключ. Исаак, видимо, решил, что Мастер априори должен знать, что со всем этим делать. Мастер не знал. Гарри крутил в пальцах палочку. Такой привычки в прошлой жизни за ним не водилось, а тут как-то прижилось. От нервов, наверное. Детские навязчивые движения. Его мысли снова и снова возвращались к вещам из свёртка. Книга была очень старой, в серой обложке и без названия. На титульном листе красовался рисунок мотылька какими-то серебристыми чернилами. Половина страниц была исписана непонятными закорючками, в которых Ева опознала санскрит, а вторая половина была полностью написана на латыни. Гарри, естественно, ни того ни другого не знал. Ева тоже. Костяной амулет в виде (вот так неожиданность!) мотылька, на шнурке, сплетённом, как сказала Ева «изо власы непорочных дев», не содержал в себе ни крупицы магии. Даже куриная лапка, которую Гарри носил на шее, была более волшебной, хотя фактически просто впитала в себя остаточную магию ритуала. Выходило, что амулет-мотылёк – просто побрякушка. Или же его нужно каким-то хитрым образом активировать. А каким – одному Исааку известно. Головка тяжёлого серебряного ключа была выполнена тоже в виде мотылька. И по несчастливой случайности, к нему не была приложена записка с пояснениями, что он открывает. Книга, которую нельзя прочитать, бесполезный амулет и ключ без замка. Спасибо, культ Мотылька! Дождь всё не прекращался. Сна у Гарри не было ни в одном глазу. Флитвик вечером зашёл «пожелать спокойной ночи» и обрадовал скорым возвращением к родственникам. Видимо, знатно Гарри ему надоел своими странностями. Гарри, на самом деле, и самому себе надоел, но это дело десятое. А первым делом был колдомедик. Себастиан, которого тётушка Сара упомянула ещё три дня назад, соизволил объявиться. У него был какой-то невероятно срочный и важный вызов, чуть ли не в Австралию, поэтому в Англии он объявился только сегодня, под вечер. Решено было обследовать Гарри завтра утром. Решено, естественно, без его участия. Гарри вся эта ситуация напрягала. Нет, конечно, его детское тело, в отличие от взрослого, не хранило следы проклятий, которыми Главного Аврора награждали все, кому не лень, но чисто на уровне рефлексов он ожидал очередной выволочки от Алека за «отвратительно халатное отношение к собственному здоровью!». Умом он понимал, что Андерсон-Гроза-Авроров, у которого бравые вояки гуськом ходили анализы сдавать, остался в прошлой жизни, и этот Себастиан не может иметь с ним ничего общего, но, как говорится, привычка – вторая натура, поэтому Гарри не ожидал от осмотра ничего приятного. - Мастер, вы бы поспали, что ли… - Ева сидела на краю кровати, меланхолично болтая ногами, - У вас растущий организм, вам нужно много отдыхать. Гарри на это только фыркнул. Ему не нужен был сон, ему нужен был хоть какой-то план действий. Проблема была одна – Гарри никогда не был хорош в составлении планов. Особенно – долгосрочных. В целом, вариантов было немного. Первый – решать проблемы по мере их поступления. То есть, вести себя как обычный одиннадцатилетний мальчик, и не отсвечивать, пока злодеи сами не обратят на него внимания. Стратегия под кодовым названием… Ну, скажем, «Тихий омут». Второй – прямо сейчас начинать что-то делать. А что конкретно? Искать крестражи? Зачем, если без яда василиска их не уничтожить? Просто собирать и складывать на полочку? А как на соседство друг с другом отреагируют разные куски Риддла? Что, если поссорятся? Или, ещё хуже – объединятся? И самое главное – как вытащить крестраж из головы без применения Авады? Слишком много переменных… Кодовое название стратегии – «Энтузиаст». В стадии разработки. Точнее, в зачаточной стадии. Третий вариант, уже не раз рассмотренный Гарри со всех сторон (и уже не раз признанный невыполнимым) – найти человека, который, по доброте душевной, решит все его проблемы. При этом примет на веру безумную историю о переселении души взрослого Гарри в его детское тело, будет мириться с закидонами Зеркального Гарри, говорящей куклой и тёмными ритуалами, поможет найти Кукловода и разобраться с загадками Госпожи. Ах да, ещё у него должны быть деньги и связи. Гарри понимал, что на весь мир таких чокнутых типов, подходящих по всем параметрам, можно пересчитать по пальцам на клешнях у краба, но кто запретит ему надеяться? Эту стратегию Гарри сначала хотел назвать «Патрон», но потом вспомнил мелкого Малфоя с его «Мой отец узнает об этом!», и переименовал на «Ябеду». Так забавнее. Было ещё несколько совсем запасных вариантов: «Пророк» - Гарри притворяется, что его посещают видения о будущем, и спокойно меняет историю; «Глиняные ноги» - Гарри изображает величайшего тёмного мага и переманивает сторонников Риддла на свою сторону, чтобы потом спокойно сдать их силам добра; «Дезертир» - Гарри хватает в охапку крёстного, друзей, самых адекватных членов Ордена, Снейпа, и драпает за океан. Куда-нибудь в Мексику; «Вендетта» - на родительские деньги Гарри нанимает взвод киллеров, которые поодиночке устраняют всех нежелательных личностей. Пожалуй, действительно рабочими были только первые три варианта, но всё же приятно было представлять выражение лица портрета какого-нибудь сиятельного лорда, когда родственнички, краснея и опуская глаза, скажут: «Так и так, сэр, вас убили из маггловской огнеплюйной трубки…» Дождь не прекращался. Ночь текла медленно, как патока. Гарри слез с подоконника, подошёл к кровати, ещё раз окинул взглядом свои сокровища и тяжело вздохнул. Немного подумал, полистал книгу, покрутил в руках ключ, надел амулет, а остальное убрал в новый сундук, к уже собранным школьным вещам. Для чего-то же это всё нужно… Ева была странно молчалива после того, как Гарри рассказал ей о своей встрече с Госпожой. Она, кажется, тоже обдумывала что-то важное. Правильно, не всё же ему одному голову ломать. Гарри прошёлся по комнате, постоял возле окна, проверил, всё ли собрано, и всё это на автомате, ни на секунду не отрываясь от мыслей о будущем. Очнулся от тяжких дум он только в ванной, напротив зеркала. Даже отражение выглядело усталым, что, впрочем, не мешало ему разыгрывать спектакль: «Гарри Поттер умирает в агонии». - Вот молодёжь нынче пошла… - сонно проворчало зеркало. Гарри с трудом отвернул ржавые краны, разделся и сел на бортик ванны. Ему отчего-то было плохо, гораздо хуже, чем в Мунго, когда он умирал от проклятья. Странная мысль, уже давно маячившая на границе сознания, вдруг оформилась и целиком заполнила его голову: «А что было дальше?» Гарри умер там, на кладбище, на могиле человека, который до последнего вздоха ненавидел его, но что было дальше? Нашли ли его тело? Как прошли похороны? Как это перенесли дети? Скучают ли они по нему? Справляется ли Мэгги на должности Главного Аврора? Принёс ли Алек цветы на его могилу? Есть ли вообще всё то, что он помнит? Или тот мир, в котором он жил, перестал существовать с его смертью? Гарри медленно опустился в горячую воду. Думать было тяжело, веки слипались. У него перед глазами снова встала река душ. Если души людей - просто энергия, то как работает Воскрешающий Камень? А призраки и живые портреты? Как это всё возможно, если после смерти тебя не ждёт ничего, кроме забвения? - Смерть – это начало, или всё же конец? – в пустоту спросил Гарри. Пустота ответила голосом зеркала: - Смерть есть Смерть, и всё покоряется ей. Большего тебе знать не нужно. - Иди к Мордреду, - он чувствовал себя старым и больным, причём на всю голову. Когда его жизнь успела стать такой мрачной и странной? Гарри вылез из ванны, и, шлёпая босыми ногами по плитке, снова подошёл к зеркалу, плюнул отражению в лицо и вышел, не слушая несущихся в спину ругательств. Окно было закрыто, свеча на тумбочке мерцала мягким светом, а на кровати лежала новая пижама и полотенце. Евы нигде не было видно. Гарри слишком устал, чтобы думать. Это тело ни на что не годилось: ни магии толком, ни силы, ни выносливости… Он оделся, задул свечу, пнул подкроватную тварь, которая как-то подозрительно зашевелилась, и лёг в постель. Всю ночь его мучали кошмары.

***

Ева скользнула в зеркало, как только Мастер уснул. Ей, конечно, следовало предупредить его о том, что она собирается сделать, но он бы наверняка запретил. А Ева просто обязана была докопаться до правды! Ева белой тенью скользила по бесконечному зеркальному коридору Изнанки. Жрецу от неё не скрыться. Она призовёт его к ответу, она заставит его рассказать всё, она будет беспощадна, несмотря на то, что… …лунный свет заливает опустевший бальный зал. Двое кружатся в призрачном вальсе. Его лицо скрывает маска демона, её – кружевная вуаль. На секунду их взгляды пересекаются. На белоснежном платье расцветают алые пятна кровавых слёз… …Она будет беспощадна, потому что таков её долг перед Госпожой и Мастером! Вдалеке слабо замерцали две золотые искры. Ева устремилась туда.

***

Проснулся Гарри не от привычного уже «Доброе утро, Мастер!», а от звука чужих голосов. -…правда? - Так показал осмотр. На лицо признаки хронического недоедания. Он отстаёт в общем развитии, также есть несколько патологий ядра… - это, видимо, тот самый колдомедик Себастиан. - Какой кошмар! Просто ужас! Филли, ну что ты молчишь?! – тётушка Сара (и откуда она здесь взялась?), судя по голосу - в лёгкой истерике. - Это лечится? – Флитвик, очень обеспокоенный Флитвик. Гарри надеялся, что профессор теперь постарается донести до Дамблдора, насколько идиотской была идея оставлять Мальчика-Который-Выжил на попечение родственников. Кровная защита? Бред сивого фестрала! В своё время Гарри тщательно изучил всё, касающееся магии крови в целом, и защитных ритуалов в частности. Нигде не слова о том, что мать, умершая за своего ребёнка, дает ему защиту от Авады. Если бы это работало именно так, население магического мира было бы раза в два больше. -…Пять курсов зелий, довольно недешёвых. Школа возьмёт на себя расходы? Повисла пауза. Гарри мысленно расхохотался. Как же, возьмёт! Школа (в лице Дамблдора) просто подрядит Снейпа варить всю эту муть, и хорошо, если чаевые оставит… - Я обсужу этот вопрос с директором, - пробормотал Флитвик. Обсудит он, как же. Гарри открыл глаза, и сел на кровати. К нему тут же метнулась Сара: - А вот и малыш Гэри проснулся! Доброе утро! Как ты себя чувствуешь? Головка не бо-бо? Без очков всё вокруг казалось мозаикой из занятных цветных пятен, а визгливый голос Сары бил по ушам, как пожарная сирена. Будет тут головка бо-бо… - Доброе… Нет, но… Извините, можно мне… Лимонно-жёлтый силуэт тут же протянул ему очки. Когда предметы приняли привычные очертания, Гарри понял две вещи. Первая – Сара и Дамблдор пользуются услугами одного и того же очень плохого стилиста: никак иначе объяснить её ужасную малиновую мантию было нельзя. Вторая – судя направленным на него сочувствующим взглядам, он проспал что-то важное. Себастиан, высокий хмурый тип с длинными седыми волосами, уже складывал свои колдомедицинские штучки обратно в саквояж. Гарри понял, что его осмотрели, пока он спал, и почувствовал себя жестоко обманутым. - Передайте список зелий и рекомендации по режиму школьному колдомедику, - он протянул Флитвику запечатанный свиток, - И, ради Мерлина, устройте ребёнка в нормальную семью! Если так будет дальше продолжаться, никакие зелья не помогут. Он сухо попрощался и вышел из комнаты, хлопнув дверью. Дальше всё понеслось кувырком. Едва Гарри переоделся в свою старую одежду (чтобы Дурсли не возбуждались при виде недешёвых вещей из ателье), как Флитвик и Сара в четыре руки потащили его в зал - завтракать. Точнее, Сара потащила его, а Флитвик – сундук. Ковыряя ложкой подгоревшую овсянку, Гарри понял, что со вчерашнего дня не видел Еву. По идее, ему не о чем было беспокоиться: она точно могла постоять за себя. Но Гарри всё равно нервничал. Куда её понесло, и почему она не предупредила его о том, что куда-то собирается? Додумать эту мысль ему не дали – почти что вытолкали на улицу. Там состоялась слезливая сцена прощания в исполнении Сары. Она долго пыталась сломать Гарри рёбра, то есть, обнимала его, рыдала в ярко-зелёный носовой платок, и причитала в духе «За что судьба так жестока с этим милым мальчиком?!». К невероятному счастью Гарри, Флитвик быстро аппарировал их обоих оттуда. В этот раз аппарация прошла не так паршиво. По крайней мере, Гарри остался в сознании, а овсянка осталась у него в желудке. Плохо было только то, что Флитвик переместил его прямо на порог дома на Тисовой, а сам куда-то смотался. По-английски, Мордред его побери. Не попрощавшись. Ну и ладно. По ощущениям Гарри, сейчас было часов восемь-девять, значит, всё семейство уже было на ногах. Он был твёрдо настроен обрадовать родственников своим возвращением, пусть даже против их воли. Гарри смерил сундук задумчивым взглядом. На вид он был очень тяжёлым. Как там сказал продавец: «Чтобы активировать режим самостоятельного передвижения, просто пните его и скажите «пошёл, скотина»! Сундук последует за вами, куда бы вы не отправились!»? Ну вот и прекрасно! Гарри воодушевлённо улыбнулся и с силой забарабанил в дверь. Изнутри раздались тяжёлые шаги и трубный голос дяди Вернона: - Кого там черти принесли?! Дверь распахнулась с такой силой, что Гарри едва успел отпрыгнуть, чтобы ему не прилетело по лбу. Дядя, уже в рабочем костюме, с чашкой кофе в руке, видимо, ожидал увидеть на пороге почтальона или какого-нибудь сектанта с буклетиками, но никак не своего племянника. - Доброе утро, дядя! – Гарри улыбнулся ему так же доброжелательно, как Оливандеру. Ему в лицо полетел горячий кофе. На реакцию Гарри не жаловался, но тут его спасла исключительно стихийная магия. Кофе замёрз на лету и ледяной крошкой осыпался на крыльцо. - Я тоже очень рад вас видеть, дядя! – Гарри добавил в улыбку ещё немного доброжелательности и с силой пнул сундук, - ПОШЁЛ, СКОТИНА! Дядя Вернон, видимо, воспринял это на свой счёт, потому что с неожиданной для своей комплекции скоростью скрылся в доме. Сундук задрожал и выпустил по бокам суставчатые деревянные ноги. Гарри фыркнул. В этом весь магический мир. Колёса? Какие ещё, к Мордреду, колёса? Вот приделать сундуку паучьи ноги – это да, это стильно… - Будешь моим питомцем. А назову я тебя… Честер. Нравится? Сундук хлопнул крышкой, что, наверное, можно было считать за согласие. Гарри спокойно зашёл в дом, вытер ноги, проследил, чтобы Честер тоже вытер ноги, и пошёл на кухню. Дурсли сидели за столом, и старательно делали вид, что ничего необычного не происходит. Это у них получалось плохо: дядя Вернон снова выдёргивал себе усы, у тёти Петуньи так дрожали руки, что чашка дребезжала о блюдце, а Дадли пытался спрятать свою толстую морду за вазой. Безуспешно. И все трое смотрели куда угодно, только не на Гарри. Его это не устраивало. Нужно было сразу показать родственникам, кто здесь главный. - Доброе утро, тётя! Доброе утро, Дадли! И ещё раз доброе утро, дядя! Знаете, я так рад вас всех видеть! В ответ тишина. Гарри подошёл к тёте и всё с той же улыбкой спросил: - Тётя Петунья, может, мне помочь вам с чем-нибудь? Помыть посуду, например? Или прополоть розы? Она вздрогнула и перевела на него взгляд своих водянистых глаз. В них Гарри не увидел ничего, кроме страха и ненависти. - Мне ничего от тебя не нужно, дьявольское отродье! – почти выплюнула она. Обидно. Гарри кивнул, и подошёл к дяде: - А вы, дядя Вернон, может хотите, чтобы я помыл вашу машину? Или убрался в гараже? Мне нетрудно, только попросите… Дядя побагровел от ярости. Медленно, со страшным бульканьем он выдавил из себя: - Нет… Иди… - В чулан? – закончил за него Гарри, - Знаете, дядя, мне там никогда не нравилось. Можно я всё-таки останусь во второй спальне? Вы же сами меня туда переселили… Честер вышел на середину кухни, громко цокая ножками по плитке. Дядя Вернон замер, не в силах отвести от него взгляд, и медленно кивнул. - Большое спасибо, дядя! – Гарри улыбнулся так широко, что у него заболели щёки, и пошёл к выходу из кухни. Сундук за ним. - Ах да, чуть не забыл. Дадли, не трогай, пожалуйста, мои вещи. Честер может разозлиться, и прищемить тебе что-нибудь. Сундук утвердительно хлопнул крышкой. Дадли побелел, как полотно. Видимо, проникся. Только выйдя из кухни, Гарри перестал улыбаться. «Дьявольское отродье»… За что тётя его так ненавидит? Только за то, что он сын своей матери? Только за то, что он волшебник? Это что-то нездоровое. Он поднялся наверх, в свою старую-новую комнату. Это место вызывало у него смешанные чувства. Всё здесь было пропитано призрачным духом чужого детства, беззаботного, весёлого… Такого, какого у Гарри никогда не было. А ещё в этой комнате были просто ужасные обои – жёлтые, с голубыми медвежатами. - Честер, в угол! Сундук послушно улёгся в углу, подобрав под себя ноги. Гарри сел на кровать, и в первый раз за всю свою новую жизнь задумался, чем бы заняться. На ум пришли довольно зловещие слова колдомедика: «несколько патологий ядра…». По-хорошему, сейчас надо было заняться этими самыми патологиями – он помнил, в каком кошмарном состоянии сейчас был его «клубок». Конечно, ему должны были выдать какие-то зелья, но Гарри на них особо не рассчитывал. С Дамблдора станется замять это дело в угоду каким-нибудь своим планам. Спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Гарри как утопающий не был доволен таким раскладом, но выбора у него не было. Хоть, как гласили плакаты в Мунго: «Самолечение – это самообольщение!», он должен был попробовать исправить ситуацию самостоятельно. Но чуть-чуть попозже. Утро было в самом разгаре. Летнее солнце поднялось над крышами домов, делая всё вокруг в тысячу раз лучше, чем оно было на самом деле. Гарри выглянул из окна и полной грудью вдохнул тёплый сладковатый воздух, напоенный запахом тётиных роз. Дурсли тихо шебуршались внизу, особо не отсвечивая. И всё было хорошо… …Пока не стало плохо. Дом содрогнулся от визга тёти Петуньи. Гарри тяжело вздохнул: вот и новые проблемы подъехали.