Цвет моего сердца

      В аэропорту было людно. Люди сновали от одной стойки к другой, заходили в магазинчики и кафешки, ожидая того, как объявят, что им пора. Вообще мне кажется, что каждый аэропорт –это отдельный маленький мир. В нем были свои границы, свои достопримечательности, здесь было в достатке кафешек и всяких магазинчиков с безделушками. Здесь было почти все, что необходимо для жизни. Я усмехнулась. Картер с мамой остались на входе. От них и остался только аромат парфюма. Легкий шлейф ириса находился теперь где-то на моем правом плече, мама обнимала. А спокойный аромат мускатного ореха, смешенный с еще многими запахами пропитал меня весь. Перед прощанием я вновь расплакалась в его крепких объятьях.       Картер был младше мамы на несколько лет и учился в одном из американских университетов на психолога, именно он помог нам с мамой, после того как она ушла от отца. Он приехал после своей практики и устроился работать профессором в университет. Мы были обязаны ему практически всем, что сейчас у нас было, но больше всего тем, что он всегда был рядом. Я с большой уверенностью могла сказать то, что этот человек сделал для меня все, что только было в его силах. Я безумна его любила и дорожила им. Часто, читая его книги по психологии, слушая его лекции, я думала о том, как много он потерял из-за нас. Он мог бы стать невероятно известным человеком в кругах психологов, мог заняться исследовательской деятельностью, но вместо этого стал профессором. Я чувствовала вину за это.       — Трисси, — Шон указал на стульчики, на которых нам полагалось ждать. Я кивнула, а потом обернулась.       — Как думаешь, они далеко отъехали? — Шон повернулся, отвлекаясь от упаковки сумки и помахал головой.       — Наверняка еще стоят где-то на входе.       — Я сейчас, — кивнула я, сорвавшись со своего места. Шон был прав. Картер, обнимая маму, стоял около входа. –Дядя! — я позвала его, и он обернулся. На его лице расцвела безупречная улыбка, и он, оставив кивнувшую ему на что-то маму, подошел ко мне.       — Что-то случилось, милая? — Он провел рукой по моим волосам, обеспокоенно заглядывая в глаза и расслабляясь, не увидев там слез.       — Я хотела кое-что спросить. — он кивнул и обнял меня. — Ты жалел когда-нибудь?       — О чем-то конкретно или вообще? — он поглаживал меня по спине, а мне снова хотелось плакать.       — О том, что помогал нам и… И упустил возможность достичь невероятных высот. Жалел об этом?       — Что?! — Он воскликнул, отшатнувшись, и удивленно посмотрел на меня. — Трисс, ты что. Никогда, — он помахал головой. — Даже в мыслях не было. Меня всегда привлекало преподавание, только связать я это хотел именно с психологией. Ты и Салли- самые дорогие девочки для меня, слышишь? Я никогда не жалел, что прилетел к вам, не жалел, что видел, как растет моя красивая племяшка. И никогда в жизни я не стал бы ставить карьеру выше вас. Я очень люблю тебя, Трисс. — Он снова улыбнулся, утирая все-таки выступившие слезы, и обнял меня.       — Я тоже. Спасибо. — Он кивнул и, обернувшись, сказал:       — Звони иногда, хорошо? Она… Она делает это ради тебя. Она тебя любит.       — Дядя, — я потянула его за плащ и заглянула в глаза, — Эм… Маркус… Он любил ее? — вопрос возник в моей голове совершенно спонтанно, но спросить очень хотелось. Я ожидала, что на лице Картера проскользнет отвращение или что-то такое, но там была только легкая грустная улыбка, и мне почему-то вспомнилось лицо мамы и самого Маркуса в нашу последнюю встречу. Тогда я не совсем поняла, что за выражение лица у него было, не совсем поняла, что стояло у него в глазах, когда он в последний раз обернулся на меня, но сейчас, когда Картер посмотрел на меня этим же взглядом, я вздрогнула. — Я горжусь твоей мамой и тобой, но не понимаю, почему она не рассказала тебе всего. — Гордость. Маркус смотрел на меня с гордостью, какая чушь. — У нас не так много времени, так что я не буду вдаваться в подробности сейчас. Лучше позвони мне, как отдохнешь после приезда, и я расскажу тебе все, хорошо? — я кивнула.       — Только… Боже все это спрашивать, кажется таким неправильным и ужасным, — я вздохнула, поправляя собственную прическу.       — В этом нет ничего такого, спрашивай. –Картер снова улыбнулся.       — Какими они были, когда меня еще не было? — Я опустила лоб на широкое плечо Картера и тяжело вздохнула.       — Оу, ну, они были чудесной парой. Салли всегда была немного более сдержанной, чем того требовалось, а Маркус был способен ее расшевелить. Рядом с ним она становилась… не знаю. Совсем другой. И ты не думай, что это ты их изменила, слышишь? Они оба тебя очень ждали, — я вскинула бровь и посмотрела на дядю. Верилось с трудом. Он рассмеялся. — Сейчас тебе немного сложно понять это, но, когда человек попадает в стрессовую ситуацию в семье, он переносит это на работу и наоборот. Салли стоило раньше тебе все рассказать, возможно ни она, ни Маркус, ни ты не потратили бы столько бесценного времени, а может это и пошло вам на пользу. В любом случае, — он поцеловал меня в лоб, — Тебе пора. Я расскажу тебе все, когда позвонишь, а после ты сама решишь, как поступать. — Я кивнула и отошла, утирая слезы. Дядя улыбнулся, и в голове возникло вдруг, что вот он всегда меня во всем поддержит. На самом деле Картер больше походил на моего старшего брата, нежели на дядю, но я определенно рада тому, что он есть в моей жизни. Он поспешил к моей маме и, так же, как и мне пару минут назад, помог ей вытереть слезы с лица. Он убрал ее волосы за ухо и обнял. Мама была расстроена. Внутри что-то заскрипело, когда я увидела слезы на ее щеках, что-то определенно ясное мне. Я обиделась на нее, потому что она прогнала меня, вообще-то они все меня прогнали. И я, немного прокрутив это в голове, поняла, что это была просьба Зея. Самая эгоистичная его просьба. Я по грустному улыбнулась. У меня ничего не осталось от него, я даже не попрощалась с ним. Даже не попрощалась. Но несмотря на эту удушающую меня боль, моя душа скрипела при виде маминых слез.       — Мам, — я окликнула ее куда тише, чем Картера, но она услышала меня. Дядя подтолкнул ее, и она подошла. Я посмотрела в ее переливающиеся от света и слез глаза и широко улыбнулась. Мама была теплой. Эти объятья были совсем не похожи на те, которые она подарила мне при прощании, эти были куда лучше. Гораздо. Я крепко сжала ее, вдыхая легкий аромат. — Я тебя люблю, мам. Очень люблю. — Она вздрогнула, я это почувствовала и улыбнулась.       — Я тоже люблю тебя, милая. Я не часто говорила тебе это, — я фыркнула себе под нос, — Но я очень-очень тебя люблю. Я очень тебя ждала, и правда старалась делать все ради тебя. Мне очень не хочется, чтобы ты уезжала, но это такой огромный шанс для тебя, милая, — она всхлипнула, и я почувствовала, как по щеке стекает холодная слеза. Я кивнула.       — Мама, пообещай мне кое-что, хорошо? — Салли кивнула и крепче меня обняла, — Обещай рассказать мне обо всем, о чем я только попрошу. Пообещай мне, мам. Что мы поговорим с тобой. Тихое «Обещаю» прозвучало как-то глухо, но я осталась довольна.       — Тебе пора, Беа. — Мама отстранилась и пригладила мои волосы. Я улыбнулась. Она поцеловала меня куда-то в макушку и отошла, улыбаясь и взмахивая рукой. За ее спиной уже стоял Картер, а за моей Шон.       — Пойдем, Трисс. Нам пора, — я кивнула, обернувшись и поправляя лямку портфеля. Уже в самолёте подумалось, как выглядела беременная мной Салли. А как она выглядела рядом с Маркусом? Пожалуй, только сейчас я поняла, что никогда не видела маминых фотографий. И как-то неожиданно захотелось рассмотреть каждую. Захотелось увидеть ее с широкой улыбкой на лице, с распущенными волосами, в объятьях Маркуса, а может быть даже в кругу семьи. Есть ли у мамы фотография с бабушкой? Почему-то именно сейчас, когда я не имела никакой возможности проверить все это, мне безумно этого захотелось. В душе теплилась мысль о предстоящем разговоре и рассказе о ней и Маркусе. Я ждала его с нетерпением. Единственное мое воспоминание о нем было еще в раннем детстве, и оно было неприятным, и мне отчего-то захотелось увидеть и другие его стороны, вот так неожиданно захотелось узнать о той странице маминой истории, которая с одной стороны всегда была открыта, а с другой пряталась где-то на книжной полке.       — Все хорошо? — Шон дотронулся до моего плеча и я, обернувшись, кивнула.       — Просто задумалась о том, что совсем ничего не знаю о своих родителях, — я пожала плечами и снова опустила взгляд на воздушные с виду облака.       — Так обычно бывает, — Шон усмехнулся, — я имею в виду, что ты не одна такая. Мы знаем даты их дня рождения, возможно, любимый мамин цветок, редко, когда что-то еще. То есть… мы ведь этим и не интересуемся совсем. Они всегда рядом с нами, и нам кажется, что мы знаем их так же, как и они нас, но это совсем не так. И это на самом деле немного грустно, потому что им не сложно рассказать, но мы ведь просто не спрашивали. — Он повел плечами, глядя куда-то мимо меня, я улыбнулась.       — Мне уж думалось, что я одна такая. — Шон расхохотался и покачал головой.       — Все дети такие. — И этот разговор, и смех Шона успокоили меня, и я вновь окунулась в рассматривание облаков. Когда смотришь на них, сидя где-то в парке или прогуливаясь все они кажутся такими недосягаемыми, словно их совсем и не существует, и они просто видение, больная фантазия, а когда собираются свинцовые тучи. Когда это происходит, где-то глубоко внутри начинает скрипеть страх. Тучи кажутся невероятно тяжелыми, словно прямо сейчас они обрушатся вниз, и ты пропадешь. И ты боишься. Боишься и предвкушаешь то, как оно будет. Как окажешься в этой кромешной, мягкой темноте, а рядом с твоей головой будут позвякивать цепи молний, а чуть дальше, ступишь шаг-ты на месте, гремел бы гром, раскатывая одному ему известную песнь. И ты бы находился среди всего этого, до чего чудесно и страшно. А сейчас, смотря на облака из иллюминатора самолёта, ощущения были совсем другими. Сейчас казалось, что можно достать до них рукой, запустить ладонь и ощутить какое-то небывалое чувство счастья, стоит только вытянуть руку. Стоит это сделать, и ты достанешь до облаков.       И все это показалось мне в одно мгновение невероятно романтичным, наверное, я бы с удовольствием прочитала что-то такое в книжке. И в следующее мгновение я уже представляла и саму книгу, и как бы я ее читала. Что-то такое определенно бы в ней было, что-то такое, что заставляет отложить уже прочитанную и долгое время размышлять. И я воображала, что я бы долго размышляла. Я представляла себе обложку, словно саму по себе сплетенную из облаков, такая красивая она была в моем воображении. И шрифт в книге был бы, конечно, совершенно легкий. Я опустила голову на сиденье и улыбнулась. Я прикрыла глаза. Полет длился не так долго, как я ожидала. Да и время, собственно, пролетело довольно быстро, может просто так, а может из-за того, что я слишком много всего себе воображала. Багаж мы тоже получили довольно быстро, и вскоре аэропорт был за нашими спинами. Я вздохнула, посмотрев на небо и закрывая глаза, от ярко светящего солнца. Облака вновь были недосягаемо прекрасны. Я усмехнулась своим глупым размышлениям и осмотрелась. Ничего такого не было. Словно я и не улетала, словно я и не в Америке, словно я дома. На самом деле, чтобы почувствовать себя дома, мне требовалось много чего, но, чтобы обмануть себя, можно было посмотреть на небо. Небо было схожим. Оно всегда было небом, и этого было достаточно, чтобы обмануть себя.       — Ну что, — поправляя ручку чемодана, сказал Шон, — поехали?       — Куда? — я задала вопрос и в эту же самую секунду почувствовала себя просто идиоткой. Закрыла рукой лицо и услышала смех Шона, — Рада, что рассмешила.       — Прости-прости, — сказал он, поднимая руки и продолжая смеяться. Я покраснела. — У меня здесь дом. — Шон остановил такси и усадил меня в машину, продолжая посмеиваться.       — Не ожидала от тебя Шон! — воскликнула я, выходя из машины. Шон уже плакал от смеха. Я забрала чемодан и подошла к воротам, пока Шон доставал свои сумки.       — Ну прости! Трисс, ну прости. — он улыбаясь просил прощения, но что-то внутри меня подсказывало мне, что совсем ему не жаль, ни капли.       Дом был чудесный. Не могу сказать, из чего точно он был сделан, но он был невероятным. Весь темный, он сохранял в себе, казалось, все душевное тепло Америки. От дома веяло уютом, а белые оконные рамы смотрелись в общей картине, как приятная изюминка.       — Трисс, — Шон дотронулся до моего плеча и только тогда я заметила, что он стоит сзади.       — Прости, — немного смутилась я, — Задумалась. — Парень только улыбнулся и кивнул.       — Да ничего страшного. Пойдем. Отведу тебя в твою комнату.       — Это ничего? Ну, что я буду здесь жить?       — Нет конечно, — он усмехнулся и стал подниматься по лестнице вместе с моим чемоданом. –Дом большой, правда здесь не прибрано, я тут не частый гость, как видишь.       — Почему здесь не живешь? –Я посмотрела на Шона, но потом, снова смутившись, отвела взгляд. — Прости, мне не стоило спрашивать.       — Да ничего, — парень пожал плечами, — Это дом деда. Тут, эм… — парень почесал затылок, — Хороший участок, место или что-то такое. За него вроде как вся родня сражалась, а дед отдал мне. Не знаю зачем, он тогда уже знал, что я все равно уеду, зато теперь есть куда приезжать. — он снова пожал плечами и улыбнулся.       — Дом чудесный, Шон. Очень уютный, — я улыбнулась перегнувшемуся через перила Шону.       — Рад, что понравилось. Пойдем! — задорно позвал он, и я взбежала по лестнице. Нужно ли говорить, что комната была невообразимой?       — Ох…       — Трисс, что-то случилось? Трисс!       — Она чудесна, Шон. Спасибо огромное! Не знаю, как тебя благодарить. Спасибо.       — Не стоит, правда, — он обнял меня.       — Спасибо за все это, для меня это действительно важно, поэтому есть за что, — Шон кивнул.       — Обустраивайся, договорились? — он с радостной ухмылкой посмотрел в мои глаза, и я кивнулаб — Потом приляг и отдохни. Мы довольно долго летели, да еще и все эти переживания, тебе стоит отдохнуть. Я позвоню твоей маме и скажу, что мы хорошо добрались.       — Я.       — Неа, — Шон нахмурился, — Отдыхать. Все остальное потом, пожалуйста. — я сдалась и кивнула.       — Ладно, да, хорошо. Обустраиваюсь и ложусь отдыхать. — Шон кивнул и вышел из комнаты.       — Шон.       — Да?       — Я очень благодарна тебе.       — Знаю, Трисс. Отдыхай, — он улыбнулся и скрылся за прикрытой дверью. Я откинула чемодан и упала на кровать.       — Здравствуй, Америка, — прошептала я и усмехнулась чему-то в своих мыслях.       Первые дни прошли неожиданно быстро. Мы с Шоном приводили дом в порядок, что-то делали в саду, разбирали вещи и закупались чем-то необходимым в магазинах.       — Прошла почти целая неделя, — ужаснулась я. Шон рассмеялся, сидя на полу и распаковывая какую-то коробку, кажется, с бокалами внутри.       — Мы немного увлеклись, — кивнул он и с благодарностью принял ножницы из моих рук.       — Да-да, совсем немного увлеклись, — шутливым тоном произнесла я, посмеиваясь и усаживаясь рядом с парнем.       — Маме и дяде когда звонить будешь?       — Лучше, наверное, после того как схожу в компанию в понедельник. Расскажу, как там все и поговорю. — Шон кивнул, подавая мне красивый стеклянный бокал для вина, — А ты к родителям когда?       — Ох, — он вздохнул, задумываясь, — В понедельник. Отвезу тебя и поеду к ним, а на обратном пути заберу. Договорились?       — Конечно, спасибо, — я улыбнулась, снова забирая бокал и протирая его.       Понедельник, собственно, тоже настал совершенно неожиданно. Мы с Шоном с самого утра бегали по дому, как заведенные.       — Боже мой, уже десять! — крикнула я на весь дома, и где-то послышалось чертыханье Шона. –Так нормально? — я встала в дверном проеме, обтягивая юбку и поправляя пуговицы на рукавах белоснежной рубашки. Шон обернулся и, немного погодя, кивнул.       — Можешь накинуть тот жакет наверх, — я кивнула и рванула в соседнюю комнату, — Да что такое! — вскрикнул Шон, и я снова заглянула к нему. Тщетные попытки затянуть галстук. Я улыбнулась и вытянула руки.       — Давай, примерный сын, я помогу. — Шон зло посмотрел на меня, а я усмехнулась. Ну правда. Кто надевает к родителям такой костюм? Парень перевел взгляд на галстук в своих руках и, тяжело вздохнув, подошел. Улыбка на моем лице, кажется, заставляла щеки болеть, до того широкой она была. — Красавец, — хмыкнула я, последний раз поправляя воротник его рубашки и отступая, чтобы полюбоваться на свою работу. Шон улыбнулся.       — Поехали.       Только теперь, когда мы ехали по улицам Америки, только в это мгновение я поняла, что я здесь. Не было никаких маленьких домиков, знакомых кафешек или полюбившегося сада. Я почти с детским любопытством рассматривала улицы, по которым мы проезжали, дома, мимо которых проносились и людей в соседних машинах. Вокруг все шумело и двигалось. Люди смеялись, перебрасываясь какими-то маленькими фразами, кто-то разговаривал по телефону, а кто-то слушал музыку. Все жили своей жизнью и, кажется, были вполне счастливы. Я раз за разом оглядывалась на смеющихся людей, на девушек, идущих с колясками или под руку с парнем, смотрела на детей, бегущих впереди своих матерей. Иногда на глаза попадались люди в ресторанах или кафетериях. Довольно часто в открытое окно проникал ветер, несущий с собой еще не знакомые мне запахи, и это больше всего остального говорило мне о том, что все изменилось. На самом деле все было совершенно обычным, для меня конечно непривычным, но тем не менее совершенно обычным для всего этого. Для Америки. Шон иногда смотрел на меня через зеркало, и я улыбалась ему, потому что хоть на время, но я отвлекалась от всего того, что заставляло меня грустить.       — Я заеду за тобой через пару часов, хорошо? — я кивнула и обняла Шона.       — Позвони, хорошо? — он тоже кивнул. Здание было просто огромным и совершенно новым. Около девяти этажей, но довольно широкое, оно смотрелось как экзотичная стеклянная коробка.       — Здравствуйте, — поприветствовала меня женщина, как только я вошла в здание.       — Здравствуйте. Меня зовут Беатрисс Филиус. — женщина кивнула и улыбнулась. Белоснежные волосы были собраны в тугой пучок на ее голове, вот что сразу приковало мое внимание. Я усмехнулась этому глубоко внутри и посмотрела на ее сердце. Довольно яркое, со своими изъянами и также по-своему прекрасное. Где-то с левого краю начинал проступать светлый золотистый. Девушка ждала ребенка.       — Знаю, я вас ждала. Пойдемте вместе со мной. Пока мы будем идти, если так будет удобно, я расскажу вам, как будет проходить ваша практика. — она улыбнулась мне, поправляя рукав своей рубашки, и махнула рукой в сторону лифта.       — Конечно, было бы чудесно, спасибо.       — Меня зовут Малиа Никсон. Я секретарь в этой компании. В общем. Из-за нехватки хороших кадров и сложности приема на работу как в нашу, так и в другие компании на совете директоров было принято решение набрать в несколько компаний стажеров, которые впоследствии будут работать или у нас, или в больницах при других компаниях. Набор стажеров в нашу компанию немного отличается от набора в другие несколькими параметрами. Во-первых, мы набираем стажеров не только из университетов нашей страны, но также и из других. Во-вторых, если другие компании набирают стажеров на общий курс обучения, мы набираем стажеров на специальную исследуемую нами с недавнего времени программу. Конечно вы продолжите свое обучение, как и другие стажеры, конкретно с вами на курсе будет только одна девушка, как правило мы набирали предвыпускной курс. Если вам необходимо жилье, мы также его предоставим. — Я кивнула.       — Мне есть где пожить, спасибо. Полагаю, о самой программе мне расскажет директор. В таком случае, могу ли я узнать сколько стажеров кроме меня набралось и откуда они.       — Я не сомневаюсь в том, что вы познакомитесь между собой конечно же, но да. Мы набрали команду из восьми человек, включая вас. У нас не было никаких особых пунктов для отбора, вас выбрал наш человек, ответственный за проект, над которым вы и будете работать. Простая симпатия и статистика данных.       — Первый — Тэд Риди. Учился в Америке, в этом году учиться на последнем курсе. У него хорошие отзывы от учителей, да и он в принципе довольно способный. Он способен быстро ориентироваться в человеческих эмоциях, что определенно дает ему понять человека куда лучше, чем кому-то другому. Вторая — Аманда Мюзик. Она твоя одногодка, по фамилии, думаю, можно было узнать, что она из Франции. Она вроде как потомственный психолог, — посмеялась девушка и продолжила свой рассказ, нажимая на кнопку около лифта. — Она чрезвычайно тактична и способно выведать у человека информацию ту самую, которую он скрывает, и которая и является его проблемой. Третий и четвертая — Эмиль и Нэя Падум. Близняшки из Бельгии. Очень способные и всегда работают только вместе. У них нет каких-то границ в разделении работы между собой, но мне показалось, что Эмиль любит иметь при себе конкретную информацию для анализа, а Нэя, наоборот, любит анализировать все в ходе работы. Но это мое личное мнение о них. Пятый — Хуо Тэён. Корея. Он у нас больше связан со статистической психологией.       — Это как? — спросила я, входя в лифт.       — Он не общается с людьми, скорее просто анализирует собранные другими данные и выводит через какой-то алгоритм, преобразуя в какой-то код. Все довольно запутанно. Если будет интересно, я думаю: он с радостью объяснит. На самом деле чаще всего кажется, что психолог работает один, но во многих известных компаниях работает целая команда, которая обговаривает разные пути. — Я кивнула.       — Шестой, уже выпускник, который стажируется здесь немного дольше вас. Он младший брат нашего ответственного, но, как и Хуо специализируется в довольно узкой области. Джейд Тарнэ. Вот и все что я могу рассказать о них, если честно всей информацией владеет только наш ответственный и совет, все то, что я рассказала, лишь крупица.       — Седьмым должен был быть Зей, а восьмая я.       — Да. Мне очень жаль, мисс Беатрисс. Мы узнали об этом только недавно, когда нам позвонил ваш профессор, это стало…неприятной неожиданностью.       — Нет-нет, просто Трисс, пожалуйста. И… ничего. Все хорошо. Я думаю, я привыкну к стажировке и все будет хорошо, — девушка кивнула, улыбнувшись и указала на дверь.       — Ну вот мы и пришли. Вы пришли одной из первых, поэтому подождите всех остальных, пожалуйста. –Я кивнула. Малиа, постучавшись, открыла дверь и впустила меня. Кабинет был очень просторным и светлым, что несомненно меня радовало. Сейчас хотелось находиться вот в таких светлых местах.       — Беатрисс Филиус! — директор, сразу было понятно, что это был он, — С нетерпением ждал нашей с вами встречи. Лэй Дуарт, — он подал мне руку, и я пожала ее. — мужчина несомненно вызывал какое-то внутреннее уважение, то ли своей открытостью, то ли ярким сердцем, но несмотря на это я нервничала. Не часто приходится приходить к директору крупной компании.       — Приятно познакомиться, можно просто Трисс, — я улыбнулась.       — Нас здесь еще немного собралось, но позвольте представить. Джейд Тарнэ, Эмиль и Нэя Падум, — директор называл имя, подходя к человеку и давая мне время пожать протянутую руку и кивнуть. — Перед вами, — теперь он обратился к ребятам, — Трисс Филиус. — Что ж. Наверное, даже если бы мне не сказали их имена, я бы вполне смогла бы понять кто это. Джейд стоял уже в белоснежном халате, который сильно контрастировал с его почти черными волосами, а Эмиль и Нэя были почти зеркальным отражением друг друга и тихо переговаривались о чем-то на мягком французском. Еще когда Малиа говорила о них Эмиль показался мне пепельноволосым парнем с каким-то своим особенным шармом. Что ж. Таким он и оказался. Янтарные глаза Нэи, так странно сочетающиеся с необычным цветом волос, проскользнули по мне, и девушка улыбнулась.       — Приятно познакомиться, — еще раз сказала я, улыбаясь и присаживаясь на кресло, куда указал директор.       — Трисс, скажи, как поживает Картер?       — Вы знакомы с дядей? — я удивилась. У Картера были знакомые в Америке. Я знала, что дядя учился здесь, но мне никогда не удавалось увидеть его с друзьями или приятелями. В который раз я уяснила, что на самом деле ничего не знаю о своей семье.       — Он не сказал тебе? Мы учились вместе, и он помогал мне с компанией на первых парах, а потом уехал приглядывать за Салли и тобой. — Я улыбнулась. Сейчас после слов мистера Дуарта мне вспомнилось, что Картер всегда был рядом со мной и мамой. Он действительно делал все, чтобы поддержать нас.       — Все хорошо. Он преподает в том университете, где я училась до этой стажировки. Насколько я могу судить, его все устраивает. — директор кивнул, а я заметила косые взгляды со стороны. Ну вот, теперь проблем не оберешься. Вздох вырвался сам по себе, и я не успела его сдержать. Мистер Лэй улыбнулся и посмотрел на Эмиля, а затем снова на меня.       — Мисс Филиус, я просматривал все анкеты, отобранные нашим ответственным, и был приятно удивлен, когда увидел вас в анкетах. — Я удивилась. — Тут большинство отобранных специализируется на какой-то очень узкой области, но вы, — он улыбнулся. –За вами мы наблюдали.       — Простите? Что это значит? — мистер Дуарт усмехнулся.       — Черновой отбор анкет действительно провел наш ответственный за проект человек, далее действовала уже компания. Мы не можем довериться только словам ваших учителей, понимаете, — он развел руками, — поэтому мы сами проверили все то, чего вы стоите. Мы не следили за вами в буквальном смысле, но некоторые ситуации, в которые вы попадали, были нами подстроены. Например, вы Эмиль и Нэя. Та девушка, которая попросила у вас помощи, была вашей проверкой.       — Кто же стал моей? — спросила я, поправляя волосы.       — О! Трисс, — Мистер Дуарт улыбнулся, — Как только совет узнал, что я знаком с вашим дядей, все почти единогласно согласились убрать вашу кандидатуру из списка, так же, как и кандидатуру Джейда. Поэтому для вас двоих мы постарались на славу. Для вас, Джейд, мы подготовили двоих Лаю и Килиана. Ты прошел успешно. А на вас, Трисс, совет, видимо, решил отыграться. Они хотели поставить вас в стрессовую ситуацию, но все не могли придумать как. Мы хотели сделать поддельную сцену угрозы, но все пошло не по плану, когда в баре появилась Кара. Не станешь спрашивать?       — Это не могли устроить вы. Я точно знала, чего хотел тот человек. Это сделали не вы.       — Верно. Но в тот раз ты впервые поразила совет, не всех, потому что как бы то ни было там мало что касалось психологии.       — Вторым для меня стал Мэтью?       — Ты поняла?       — Его родители были в парке, они могли помочь ему, но не сделали этого. Так что, да, сейчас я поняла, — я улыбнулась. –Но ведь это не все, верно?       — Да. На самом деле тебя проверяло около двадцати человек, но ты просто проходила мимо. — Я немного нахмурилась, пытаясь припомнить, кто же мог сойти за проверяющего, но вспомнила только пару из «Гардении»       — Тот человек, из кафе, он ведь от компании, верно? — мистер Дуарт, улыбнувшись, кивнул. Я улыбнулась тому, что тогда не зря обратила на них внимание. Вот почему казалось, что они ведут себя наигранно. И тот случай с пролитым чаем, я усмехнулась.       — Скажите ему, что его жена ему изменяет.       — Что?       Я повернулась и увидела того самого мужчину. Теперь он стоял в черном костюме и с уложенными назад волосами, скорее всего я бы и не узнала его, если бы не горящее ярко красным пламенем сердце. Помнится, именно оно тогда привлекло меня, только из-за него я и обратила внимание на их столик, от сердца этого мужчины исходил такой яркий свет, что засвечивалась почти вся кофейня.       — Ваша жена вам изменяет, неужели не знаете? Прошло столько времени с того случая в кафе, а вы до сих пор не поняли? — я вздохнула, сняв кольцо с его пальца, — Ее кольцо было не на той руке, и она постоянно потирала его пальцем. Ей было с ним не удобно, значит чаще всего она не носит его. Тем более несмотря на то, что вы были напротив нее, это не помешало ей дать свой номер официанту, на которого она поглядывала все время вашего обеда, — сказала я, отдавая ему кольцу, –А еще она постоянно держала руки под столом, сложенными в замок. Так что да. С женой вам не очень повезло. Хотя ей тоже. Вы не очень-то расстроены, хотя ваше актерской лицо почти меня убедило. — мужчина улыбнулся и сел.       — Почему ты решила, что она моя жена?       — Если бы не была ею, не пыталась бы скрыть от вас свою измену. –Он кивнул и, немного поддавшись вперед, что-то шепнул мистеру Дуарту. Человеком он был довольно занятным, и что-то внутри меня кричало о том, что я хочу поработать с этим человеком. Я снова перевела взгляд на его сердце, и снова почти не ослепла от яркости. Все-таки меня радовало то, что сердце этого мужчины ничуть не изменилось, спустя такой длительный срок.       — Теперь, надеюсь вопросов по поводу ее присутствия здесь не возникнет, — Джейд, Эмиль и Нэя кивнули. Мисс Малиа тем временем привела еще троих.       Тэд почти сразу приземлился на кресло рядом с моим. «Индюк» пронеслось в моей голове, и это стало лучшим описанием Тэда Риди на все те годы, которые мы будем знакомы. Он был типичным индюком, и что-то в нем заставляло меня противиться работе вместе.       Аманда Мюзик… Что ж. Она была немного не такой, какой я ее представляла. Да что уж там. Она была совершенно не такой. Вместо милой невысокой шатенки передо мной стояла несомненно красивая, невысокая, хотя это компенсировалось туфлями на высоком каблуке, блондинка. Она если честно больше походила на модель, чем на психолога и единственное, что я уяснила для себя, посмотрев на ее сердце лишь то, что с ней будет невероятно сложно. «Как с Тэдом» подкинуло мне мое подсознание, и я не могла не согласиться.       Хуо Тэён, при виде его сердца, я чуть на заплакала. Он определенно был чудесным человеком. Спокойной тихой гаванью, одиноким островком посреди моря, кишащего акулами. Чудно! Директор снова всех представил и сел в свое кресло.       — Ну вот все и собрались! Мой друг, Шейн Илис, — представил директор, — Он попросил меня кое о чем и, надеюсь вы не откажете. В нашей команде, собранной здесь мы назначим каждого человека, ответственным за разного рода информацию кто-то будет делает анализ, кто-то статистику, кто-то правит ее, кто-то проверяет и выверяет, а кто-то будет непосредственно близко общаться с людьми для того, чтобы понять, а после всех махинаций, если позволите, дать человеку наиболее верный из несколько подобранных вариантов, для решения каких-то проблем. Обычно психолог работает сам по себе, но мы собираем цельную команду для работы вместе, не для того чтобы работа шла быстрее, а, чтобы наши клиенты и их проблемы перестали быть связаны между собой. Итак. Нас здесь десять человек. С помощью жеребьевки мы подберем для каждого студента человека, которого он будет анализировать. Приступим.       На самом деле, только когда я вытянула бумажку с именем Эмиля, я поняла, что вот сейчас начинается новый виток моей жизни. Мое имя вытянул тоже Эмиль. Разговаривали пары в строгой очереди так, чтобы одну пару остальные в это время слушали. Я и Эмиль были последними.       — Интересно, — произнес Шейн, — Кто же из вас будет лучше.       — Без разницы, — потянула я, усаживаясь в кресле и кивая Эмилю, -Можешь начинать.       — Мой способ — это обычный разговор, поэтому, — я кивнула. Эмиль, улыбнувшись, тоже. — Итак. Можешь рассказать о себе? — я аккуратно поправила волосы и разомкнула ладони, положив их перед собой.       — Что ж. Мое имя ты уже знаешь. Трисс. И оно мне не нравится совершенно. Учусь на предпоследнем курсе. Очень люблю кофе и работать в ботаническом саду. Эм… Психологом решила стать из-за матери, скорее всего. Недавно потеряла лучшего друга, и чувствую себя виноватой. — Эмиль кивнул и откинул голову.       — Почему ты чувствуешь себя виноватой?       — Он вытолкнул меня и оказался на моем месте.       — Ты пользовалась помощью психолога после этого?       — После аварии? Или после того, как он умер? Нет, — я покачала головой, — Я не ходила к психологу.       — Не думаешь, что лучше высказаться хоть кому-то?       — Ох, это довольно сложно. Все не так меня понимают. Вот ты, Джейд или Тэд. Что бы вы посоветовали?       — Так сложно сказать, наверное, все свелось бы к тому, что тебе стоит отпустить его, подумать о том, что он бы тебя не винил, это был его выбор, возможно…       — Они бы попросили тебя забыть о нем, потому что его уже не вернуть, — я грустно улыбнулась.       — Верно, Эмиль.       — Но ты не сможешь его забыть, потому что вы с ним были настолько близки и дружны, что ваши личности стали слишком близкими, — я кивнула, — Потому что пусть он и погиб, он все равно дорог тебе, потому что он тебя понимал. К психологу ты не пошла по этой же причине тоже. Они бы не поняли тебя так, как это делал он. Мне жаль, — произнес парень.       — Чудесно. — кивнул Шейн и посмотрел теперь на меня, — Теперь ты, Трисс. Как ты предпочитаешь работать с человеком?       — Я… Что ж. Эмиль, расскажи пожалуйста о первых трех воспоминаниях, которые придут тебе в голову. Я буду просто слушать, не задавая вопросов, а ты просто рассказывай, хорошо? — Он кивнул, задумавшись.       — Что ж. То, что вспомнилось впервые. Поход всей семьей в кафе. — сердце Эмиля окрасилось в красивый сиреневый и белый, он был искренен. Я слушала, погружаясь вместе с ним в одно воспоминание за другим. В сердце появлялись разные цвета: оранжевый, светлый красный, мягкий песочный, лавандовый, охра, был и холодный серебряный и легкий бирюзовый, застилающий все цвета дымкой. Один за другим эти цвета и эмоции на лице парня показывали мне его самого. Я улыбнулась.       — У тебя было чудесное детство, твои родители счастливы, ты с сестрой тоже. Тебе не нужно многого в жизни, и дома ты себя чувствуешь только там, где есть твои близкие люди. Ты не любишь в людях наигранность, хоть и сказал, что тебе это безразлично. Ты невероятно ценишь честность. Ты не очень любишь вспоминать свои школьные годы, потому что в школе тебя не любили, ты был слишком отдален от всего того, что происходило. Тебе было не интересно со всеми, и ты всегда пытался быть один. Ты не сказал своей сестре, что «чудесное, прекрасное платье» совершенно ей не шло, гораздо лучше подходило то светло-красное. Тебе приятно быть рядом с сестрой, но ты очень за нее переживаешь. Она за тебя тоже, не волнуйся. Она не сказала тебе, что в пятом классе, то сочинение, которое ты искал. Она посеяла его где-то дома, и сегодня не сказала, что тебе совершенно не идет это рубашка, ей больше нравилась та, которую ты показывал первой.       — Красное платье? Эмиль. Красное платье? — Нэя смеялась над братом, а тот почесывал затылок, краснея.       — Чудесно, Трисс. Может еще что-нибудь?       — Да, собственно, нет. Я сказала все, что поняла.       — Трисс станет нашим коммуникатором, — произнес Дуарт. Все только кивнули. — Ну, а сейчас стоит рассказать вам как все будет проходить. Так как у нас тут люди с разных курсов, то и расписание у вас будет разным. Распечатки будут у Малии. Первые полгода, то есть до конца этого курса вы будете анализировать уже собранные компанией данный, каждый, когда сможет. Больше будут работать те, кто учиться на последнем курсе, так как у них в расписании больше свободного времени, Трисс и Аманда будут приходить в свое свободное время, но вы будете редко пересекаться между собой. После вы будете проводить уже собственные исследования, искать людей, ждать одобрения совета, проводить исследования с людьми, снова анализировать, ну, собственно я вам всего и не расскажу. Главное для вас сейчас это учиться и руководствоваться своим расписанием. За работу вам будут платить, но. Вы должны понимать, что мы вводим совершенно новую программу, и все исследования являются исключительной тайной, для этого завтра вам предоставят договоры о конфиденциальности и т.д. Договор о стажировке будет действителен три года, после этого каждый из вас решит, остается ли он в нашей компании, или переходит в другую. Как сказала Малиа, в том случае, если вам негде жить, компания предоставит вам жилье. И… кажется все? Возможно вас что-то еще беспокоит? Ах да. Сама учеба для вас возобновится через неделю, в первый день после пар вы должны будете собраться вместе, вас встретит наш ответственный за проект вместе с Джейдом и покажет вам ваше поле исследований. Там же все и расскажет более подробно. — Мы все кивнули, принимая распечатки из рук Малии.       — Тогда, был очень рад с вами побеседовать, удачи вам!       В принципе вся встреча прошла очень удачно и заняла у нас примерно три часа. Через неделю нам предстояло услышать представление проекта, над которым мы и будем работать. Что-то внутри меня трепетало от той мысли, что скоро я достигну того, ради чего начала учиться. Только я вышла из здания, как телефон зазвонил, а к воротам подъехал Шон.       — Вижу тебя, сейчас иду, — быстро проговорила я и поспешила к машине.       — Как все прошло?       — Вроде бы хорошо. Директор вроде хороший человек, секретарь тоже хорошая. Занятия возобновятся через неделю, поэтому у меня достаточно времени, чтобы вспомнить все. После занятий нас соберут и расскажут суть проекта. Контракт о неразглашении. Непосредственная стажировка три года. По поводу оплаты и т.д расскажет ответственный за проект. Как у тебя?       — Что же, — Шон задумался и улыбнулся, — Меня назвали оболтусом, поругали за то, что редко приезжаю, учитывая то, что родители уехали сюда всего лишь месяца три назад. А так вроде ничего особенного. Обычная встреча родителей и сына. Жаль только, что не застал младшего брата, он все еще в школе, — он пожал плечами и развернулся. Мы снова ехали.       — Позвони дяде, а я пока пойду приготовлю что-нибудь, — я кивнула, падая на кровать.       — Дядя! –воскликнула я и услышала смех в трубке.       —Привет, милая. Долго же ты добиралась до телефона.       — Прости пожалуйста, прибирались с Шоном в доме, потом еще в компанию заехала.       — Я же пошутил, Трисс. Все хорошо. Как у тебя дела?       — Сейчас все нормально. Только что вернулась из компании. Почему ты не сказал, что мистер Дуарт — твой друг. Почему я вообще не знаю о таких влиятельных друзьях, — в шутку укорила я дядю, улыбаясь.       — Каюсь, Трисси, — рассмеялся Картер, — Все прошло хорошо?       — Ага. Могут, наверное, быть проблемы с другими стажерами, но все хорошо. Учеба через неделю. Приведу мысли в порядок за это время. Как мама?       — Все хорошо, сейчас в командировке, позвони ей через несколько дней, договорились? Она очень ждет вашего разговора. На самом деле… это странно конечно, что вы разговариваете только сейчас, но ничего не поделаешь.       — Знаешь, — потянула я, прикрывая глаза, — Так я, наверное, чувствую себя более уверенной, чем я на самом деле, это успокаивает. Наверное, только потому что уехала и попросила об этом разговоре. Не знаю, — пожала я плечами, хотя знала, что дядя не заметит.       — Все хорошо, Трисс. Главное то, что вы поговорите, совсем неважно как. Не обижаешься на нее больше?       — Немного, наверное.       — Ты… главное не ненавидь ее, хорошо? Не злись на нее. Она может и кажется сильной, может, и говорит, что все стерпит, но все ведь совсем не так, — Картер — мне так почему-то показалось — улыбнулся, — Она любит тебя, и ты, даже если кажется, что скажешь какой-то пустяк, очень ее ранишь.       — Я понимаю. — теперь улыбнулась уже я, — Передавай ей привет, хорошо?       — Удачи там, Трисс. Звони обязательно!       — Ну конечно, — это я прошептала, широко улыбаясь, — Пока.       — Пока. — и мне показалось, что протяжный гудок прозвучал не только в динамике телефона, показалось, что звук шел от стен, таким громким он показался в тишине большого дома.