Bar Hobbits

      Не став дожидаться воду, Чимин на ватных ногах вышел из бара. Рассматривая трещины на асфальте, он поплёлся к ближайшей дороге, пока не вышел из проулка на шумную улицу, заполненную людьми, и вызвал такси. Уже будучи дома, он скинул с себя раздражающую его верхнюю одежду, оставшись в одних джинсах, и рухнул на кровать. На потолке он впервые в жизни смог разглядеть небольшие шероховатости, которых раньше попросту не замечал. Чувства обострялись. Одним из неприятных моментов был и усилившийся слух. Чимин теперь отчётливо слышал звуки ремонта, даже через несколько этажей. И это не были те самые шумные работы. В ушах стоял скрежет от того же вкручивания шурупов в стены, и всё это сопровождалось чужими разговорами. А ещё шум улицы. Единственный плюс — Чимин как-то мог абстрагироваться от всего этого, перестав концентрироваться на отвлекающем фоне, что и сделал. Скрытые в нём ранее способности рвались наружу. Обострившееся обоняние тоже отвлекало — где-то из-под двери тянулся тонкий шлейф чего-то травянистого с элементами марихуаны, и ему подумалось, что его сосед снова покуривает травку, возможно, прям в коридоре. Зарывшись пальцами в светлые волосы, Чимин с силой их натянул, пытаясь проанализировать сегодняшнее утро. Он лежал на мягком белоснежном матрасе с закрытыми глазами и прокручивал в мыслях отрывки видения вперемешку с кадрами из сна. Действительно было над чем подумать.       Он Цербер, как говорили ему в странном баре. Но, привыкший к тому, что большинство людей врут и недоговаривают, как и не всегда показывают правдивое к тебе отношение — Чимин расставлял всё по своим местам. Вампир — тот самый Намджун, что предлагал ему работу, был действительно незнаком, как и не фигурировал в его «воспоминаниях». К нему он относился настороженно. А вот прелестный красавчик с розовыми волосами — Сокджин, казался довольно знакомым. Именно из-за него в первой части сна его якобы изгнали из подземелья. Но сказать, что он испытывал к нему негатив, Чимин не мог. Фигура была довольно нейтральна в его восприятии. А вот тот самый бывший хозяин — Чонгук, или Аид, вызывал в нём ворох чувств. Преданности, что ли. Такое необъяснимое двоякое чувство, что он испытывал к существу с рогами на голове, было отторжением вперемешку с обожанием к собственному создателю и не поддавалось логике. А вот с Юнги наоборот. Этот кот вызывал в нём целую бурю. Злость. Это первое. Чимин точно помнил, что в первой части сна готов был разорвать эту наглую полукровку надвое. Потом же это желание сменилось духом соперничества. И не ясно как, но весь этот коктейль будто по добавлению одного-единственного ингредиента сменил окрас на… обожание? Чимин не понимал, но точно знал, что, во-первых, Юнги он знал раньше, а во-вторых — испытывал к нему что-то. Да и изначально при виде кота в тот самый злополучный день Чимин не смог отвести от странного существа взгляд. Юнги понравился ему сразу. Тот будоражил в нём интерес, его тянуло всеми фибрами души к коту, а запах так вообще сводил с ума. Он и припомнить не мог, когда в последний раз испытывал хоть что-то после мимолётного секса с очередным любовником. Те просто стирались из памяти на следующий же день, и он, не раздумывая, жил дальше. Сейчас всё было иначе. Даже после первой встречи, когда поутру на пьяную голову не осталось ничего, он жаждал найти полукровку снова. И нашёл. А потом остро нуждался в присутствии, как и хотел помочь. Необъяснимо, но факт.       В словах Намджуна действительно был смысл — тратить желание на того, кого знал от силы день-два, было неразумно. Но вампир соврал. Чимин знал Юнги раньше. В этом он теперь был уверен. Не просто знал — был с ним близок. А та женщина из видения, у которой он служил, названная вампиром как Богиня Баст — была той самой мучительницей для них обоих. Чимин вскочил с кровати, открыл ноутбук и пошёл на кухню. Стеклянный стакан, бутылка виски и парочка брошенных кусочков льда в ёмкость стали необходимостью сейчас. И плевать, что утро.       Первым делом в поисковую строку Чимин вбил Цербера. Разглядывая ужасные картинки, интерпретированные арты со злобным видом огромного животного, охраняющего врата подземного мира с тремя головами, Чимин сомневался в правдивости увиденного. А именно в наличии тех самых голов у него в действительности. Возможно, люди просто преувеличили в пересказах увиденное, движимые страхом, лишь бы сделать рассказ более пугающим. Алкоголь обжигал горло, приносил с собой успокоение и немного расслаблял. Чимин откинулся в кресле, свесив руку за подлокотник, и неспешно водил мокрым, покрытым инеем дном о пол, вчитываясь в легенды. Точнее, в ту часть о своих умениях. Единственное, что нового он узнал о своих способностях, которые и так просачивались в будничную размеренную жизнь в виде острого слуха и тонкого нюха, так это то, что его слюна, согласно преданиям, в образе огромного пса была ядом. Укус Цербера считался смертельным, даже если жертва могла уцелеть. Чимин неосознанно провёл языком по своим зубам и, встряхнув высветленными волосами, сделал крупный глоток виски.       Рассказы были на всех сайтах почти одинаковы. Там же он узнал частично о своих прегрешениях перед Чонгуком. Орфей — его упоминал и сам Аид, попал в ад обманом. Чимин был падок на сладкий голос пения. Это он и так замечал в привычной жизни, засыпая под звуки музыки. Его усыпили, а после, из слов Чонгука во сне, торговались и выпрашивали вернуть чью-то душу. То же самое он прочёл и в интернете. И раз тот самый хозяин не сильно злился, Чимин сделал вывод, что тот самый проситель, имя которого ему тоже показалось знакомым в подсознании, понравился Чонгуку, и его простили. Юнги же стал причиной его изгнания. Последней каплей. Наглый хитрый кот, со слов Намджуна, похитил Сокджина. Только почему полукровка ничего не вспомнил, как и он, после выпитого коктейля — оставалось загадкой. Скорее всего, этому способствовали последние кадры из видения. Богиня, у которой он служил, что-то сделала с Юнги, когда так умело воспользовалась его слабостью к звукам низкой частоты.       Свою работу Чимин с предусмотрительностью пока не планировал бросать, поэтому написал директору, что уходит в отпуск. Решил для начала попробовать себя в новом статусе личного охранника, хоть и не до конца понял, как именно он должен будет трансформироваться в случае опасности. Внутренний Цербер молчал. Чимин внимательно перечитал несколько раз условия договора, пока окончательно не убедился, что в нём нет слов с двойным смыслом и подводных камней, которые потом станут ловушкой. Намджун довольно честно составил условия контракта, если не считать раздражающей формулировки «хозяин».       От вороха мыслей и выпитого натощак спиртного Чимина клонило в сон. Завалившись на кровать, опустошив полбутылки виски, он отключился, проспав до самого вечера. В этот раз ему ничего не снилось, но по пробуждению в голове крутилась одна единственная фраза: «Я найду тебя». За окном уже стемнело, и Чимин понял одно — ему до зуда под кожей не хватало Юнги. Пытаясь бороться с навязчивым желанием сорваться и прямо сейчас поехать к острому на язык полукровке, он включил телевизор. Приготовил на скорую руку рамен, а когда насытился — старался вникнуть в какую-то бестолковую передачу. Отвлечься не получалось. В ход пошла умиротворяющая музыка, но от неё желание только усилилось. Возможно, от безделья. Сходить к тому самому соседу, с которым он дружил и иногда шлялся по барам, — тоже не вариант. Весьма красноречивые звуки женских стонов резали слух и раздражали. Тот сейчас явно развлекался.       Чимин привык проводить вечера в барах, кафешках и выпивать с сотрудниками после работы. Те же выходные он кутил по ночным клубам с другом, а днём привычно отсыпался. Сейчас всего этого не хотелось. Внутренний голос будто бы говорил, что вот оно — то, что ты искал. Странный бар с его посетителями, мифический мир, в который попал, будто бы надломили в нём что-то. Желание искать что-то новое исчезло.       Уже глубокой ночью, после нескольких часов бездельного шатания по квартире, Чимин принял душ и вызвал такси. Сопротивляться внутренним желаниям не было никаких сил. Пока он ехал к Юнги домой, в машине жутко воняло. Усилившееся обоняние улавливало сотни запахов других людей, и игнорировать их не получалось. Терпеть эту вонь не представлялось возможным. Зато Чимина чертовски позабавило высунуться из открытого им же только что окна, подставив щёки и нос прохладному ветерку. Сравнивая себя с собаками, которые так делали, Чимин глупо улыбался. Отчего-то стало так весело, что он рассмеялся, представив, если он высунет язык — таксист в край охренеет. Тот и так на него поглядывал косо в зеркало заднего вида. Но Чимину было плевать — так хотя бы не воняло другими людьми.       Громко постучавшись в дверь, Чимин был вынужден сие действие повторить, пока острый слух не уловил бурчание полукровки и шарканье тапочек по полу. Вслушиваясь в ругань кота, который не спешил открывать, он улыбался.       — Ты? Чего тебе? — застонал Юнги, сонно зевая, когда распахнул дверь. На нём была смятая пижама, на голове царил бардак, брови хмурились, а кончик хвоста недовольно подёргивался. — Я спал, приходи завтра, — Юнги нагло попытался закрыть перед его носом дверь, но вставленный в щель ботинок не дал этого сделать.       Чимин уверенно распахнул дверь и бесцеремонно притиснул к себе полукровку. Юнги только охнуть успел, когда Чимин подкинул его на руки, придерживая за задницу. Кот машинально обхватил его плечи руками и сцепил на пояснице ноги.       — К тебе пришёл, блохастый, — улыбаясь с чужого недовольства, Чимин ответил колкостью, спровоцировав Юнги.       — Чего, блять? Охренел?! Это кто из нас тут блохастый, псина!       Юнги, возмущённый чужой наглостью, увесисто приложился по плечу кулаком, но Чимин не дал ему продолжить ни пререкаться, ни брыкаться. Заткнул рот, как умел — языком. Посадил кота на тумбу с обувью и жадно присосался к чуть припухшим от сна губам. Пока тот продолжал мычать, он, улыбаясь, целовал. Юнги, в конце концов, поддался напору и ответил. Из груди раздались утробно-мурчащие звуки. Его любовнику нравилось, а он наслаждался этими звуками.       — Ты действительно не помнишь меня? — отрываясь от сладких раскрасневшихся губ, Чимин переводил дыхание.       — Опять припадок, что ли? — нахмурился Юнги. — Сказал же, не знаю я тебя.       — А я вот тебя знаю, котик.       Разговоры были уже не к месту — у Чимина крепко стояло, а нетерпеливый кот и вовсе не обращал внимания на его слова, не придав им значение, уже расстёгивал ему ширинку, ныряя рукой под бельё.       — Да плевать, мы будем трахаться или нет? — иронично заломив бровь, Юнги спрыгнул с тумбы и сам прижал Чимина к стене.       Крепко сжав в ладони член, Юнги с вызовом смотрел в глаза. Стянул с себя пижамные штаны, а следом и приспустил чиминовы. Впиваясь в губы, полукровка с нажимом надавил на плечи, вынуждая его опуститься.       — Отсосёшь? — шёпотом в губы, продолжая давить на плечи.       — С удовольствием.       Чимин несколько раз толкнулся в горячий рот, сплетаясь с юрким язычком кота, и встал на колени. Обхватив член ладонью, он тут же взял его в рот и принялся активно сосать, надрачивая ствол рукой.       — Сука, как же хорошо, — низко прохрипел Юнги, упираясь лбом о выставленную в стену руку, вторую же запустил в высветленные волосы своего любовника.       Чимин жадно ощупал чужие бёдра, смял задницу и сжал у основания копчика хвост. Чувствительная часть тела дёрнулась, а он медленно с наслаждением провёл до самого кончика хвоста, заглатывая член глубже. Юнги снова выругался, когда Чимин кончиками пальцев уже пытался растянуть сжатую тугую дырочку. Проникая вглубь на две фаланги, Чимин прислушивался к чужим урчащим стонам и толкался чуть глубже. Юнги нетерпеливо выпячивал попку, вздёргивал хвостом и толкался ему в рот членом, тяжело вздыхая. Казалось, терпение полукровки заканчивалось — Юнги вытащил пальцы Чимина из себя, обернулся к тумбочке, быстро выудил пакетик смазки и разорвал его острыми маленькими клыками. Опустился рядом с ним на колени и выжал содержимое прямо Чимину на член, не потрудившись до конца стащить брюки. Пока Юнги рукой размазывал смазку по всей длине члена, Чимин отвлекал поцелуями. Широкими мазками лизал шею, втягивал нежную кожу и местами позволял прикусывать. Несколько капель осели на ткань и впитались в брюки, но было плевать. Полукровка снова с нажимом надавил на плечи, опираясь всем весом и вынуждая усесться на пол, и забрался ему на бёдра прям в коридоре у входной двери.       — Может, переберёмся в спальню? — сквозь жаркие поцелуи прошептал Чимин.       — Потом. Хочу здесь и сейчас. Ты и так оставил меня днём ни с чем.       — Если ты думаешь, что я сбегу, можешь не рассчитывать, пушистик, мне слишком нравится твоя задница и… запах, — Чимин демонстративно уткнулся в шею носом и глубоко вдохнул воздух, а потом снова широким мазком прошёлся языком по нежной коже, утробно пророкотав стон.       — Ну вот и отлично. Заткнись уже и продолжай целовать, пёс, — Юнги дерзко сжал его волосы на затылке и снова упёр лицом в шею, подставляясь горлом под язык и пухлые губы. Он медленно насаживался на член и сипло выдохнул удовлетворённый стон, когда ствол полностью в него вошёл.       Юнги пару раз качнулся на пробу, а потом будто озверел. Впился острыми зубами в хрящик уха и остервенело стал раскачиваться на члене. Приподнимая попку, резко её опускал, до шлепка о бёдра, и снова качался, мурча в ухо. Чимин помогал руками — приподнимал за бёдра вверх и с силой насаживал кота на член снова и снова. Ему нравился этот бесцеремонный, местами хамоватый полукровка, который знал, чего хотел. И брал это. Как и нравились их стёбные перепалки между собой. Сейчас Юнги жаждал страстного секса, а кто он такой, чтобы ему отказывать? Боль от укуса ушной раковины расползалась по телу и только добавляла остроты в бешеный секс.       Юнги оторвался от покусывания и отклонился назад, упираясь руками позади себя в колени Чимина, продолжил вскидывать бёдра вверх и насаживаться на член, прикрыв веки от удовольствия. Возбуждённый член от слишком быстрого темпа шлёпал о низ живота, и Чимин ухватился за него рукой. Он быстро доводил Юнги до оргазма. Когда кот стал слишком громко стонать, будучи на грани, Чимин рывком притянул его к себе, скрутив ткань в кулак на смятой пижамной рубашке, и заглянул в глаза. Юнги с нажимом всё опускался на член, хмурился, заламывая брови, а его дырочка, упираясь в небольшое уплотнение в виде узла, с каждым разом расширялась сильнее, пока на последних остервенелых толчках не сомкнулась на нём.       В момент слияния двух тел, когда узел полностью вошёл в Юнги, тот крупно задрожал, глядя Чимину в глаза помутившимся взглядом, а хвост словно окоченел и затрясся. Кончая на сомкнутые на члене пальцы, Юнги распахнул в немом экстазе губы и прижал ушки к голове. Чимина накрыло следом. Узел плотно сжимался сокращавшимися стеночками узкого прохода, и последние толчки приносили непередаваемое удовольствие. В глазах напротив плескался оргазм, а в голове у Чимина мелькнула фраза из сна — «Я найду тебя». Чимин понял одно — эта фраза была брошена в самом конце их мучений в уже стеклянный взгляд кота, который его уже не узнавал, и теперь приобрела смысл. Чимин нашёл. Нашёл того, кого так долго неосознанно искал. И от этих мыслей в груди растекалось лавой тепло. Он мягко накрыл губы дрожащего всем телом кота, скользнул языком в рот, в последний раз вскинув бёдрами вверх, испытывая нечто большее, чем мог предположить. Он уже был в отношениях с Юнги раньше. Этот взгляд, запах, чувства ему были знакомы. Знакомы настолько, что грудная клетка расширялась от переизбытка чувств, пусть и без чётких воспоминаний. А вот Юнги его совсем не помнил, но, несмотря на грубости, тянулся. Горделивая свободолюбивая натура полукровки не позволяла это демонстрировать, но в глазах Чимин видел другое. Как и улавливал каждую нотку изменившегося запаха. Юнги пах не только возбуждением, сексом, похотью — от него веяло чувствами. Чимин был уверен в этом. Неповторимые феромоны, которые казались знакомыми, чётко говорили — кот испытывал к нему не только вожделение. Пусть и сам об этом не догадывался. Или, по крайней мере, скрывал всё за маской безразличия, приправленного хамством.       Чимин провёл ночь с Юнги. Добравшись до кровати, они повторили забег, а потом и ещё раз, пытаясь насытиться друг другом. Утром он уже не спешил сбегать, а с интересом стал разглядывать квартиру, пока измученный кот, свернувшись в клубок, сладко спал. Забавным оказались до ужаса простые вещи — у Юнги был аквариум с маленькими разноцветными рыбками. Небольшой насос размеренно тихо жужжал, подавая воздух хладнокровным животным. А рядом стояло кресло с кашемировым пледом. Чимин представил, как вечерами полукровка сидел на мягкой подушке сиденья и с интересом разглядывал движущийся косяк, повиливая с хищным азартом хвостом. В его представлении это было так «по-кошачьи». Он усмехнулся. В чужом жилище веяло свежестью с примесью мяты. Чимин пошёл на запах на кухню, открыл кухонные шкафчики и расплылся в улыбке. Там был выставлен целый ряд коробочек зелёного чая. В большинстве случаев мятного, с мелиссой и добавками цитрусовых. С виду высокомерный кот был довольно милым в таких вот житейских мелочах. Квартира источала уют. Мягкие с длинным ворсом ковры лежали почти во всех комнатах, включая и уборную, создавая особый комфорт своему владельцу.       Юнги, сонно потирая глаза, появился на кухне и открыл холодильник, привычно игнорируя гостя. Приобняв кота за талию, Чимин чмокнул его в щёку, заглядывая через плечо. Кто бы сомневался — на полках стояло несколько бутылок с молоком, лоток яиц, пачка сметаны и запечатанный судочек с беконом. Юнги совсем по-домашнему выудил содержимое и принялся лениво готовить яичницу, временами потягиваясь.       Кот делал завтрак в тишине и не сильно спешил с разговорами. Но, уплетая яичницу с хрустящим беконом, пока Юнги попивал тёплое молоко и наблюдал за ним, захотелось поговорить.       — Мне надо будет уйти, — Чимин внимательно посмотрел, желая увидеть чужую реакцию на свои слова.       — Надо так надо, я тебя не держу. Мне тоже надо, — безразлично повёл носом в сторону, вздёрнув плечами.       — Куда? — Юнги не спешил с ответом. Лишь долго пронзительно посмотрел, решаясь — делиться планами с чужаком или смолчать.       — По магазинам.       — Слушай, скажи мне, как именно ты попал к Намджуну.       — Это было давно, — нехотя почесав волосы на затылке, Юнги снова лениво потянулся.       — Ну всё же, как?       — Столкнулся с Сокджином, когда они гуляли ночью по городу. Это не очень приятная история, да и времена у меня плохие были.       — В смысле? — Чимин с набитым ртом внимательно вслушивался в слова.       — Бомжевал я. Денег не было, люди злые, набожные, а у меня, знаешь ли, уши и хвост. Вот и приходилось скитаться, чтобы какой-нить еблан не сжёг меня на костре или не решился пытать, пытаясь изгнать демона, прикрываясь благими намерениями… Перспектива так себе, я тебе скажу, научен.       — Чего? — Чимин аж подавился. Он и подумать не мог о таком. Ведь действительно, кот прожил достаточно долго — не одно столетие, а мир, в котором они живут, только последнюю сотню лет стал более-менее пригодным к таким вот индивидуальностям.       — Того, блять! У тебя хоть вид обычного человека, и тебя это спасает, пёс. У меня же всё иначе. Жизнь раньше тем ещё дерьмом была. Не хочу об этом говорить.       — Ладно, так что с Сокджином было?       — Ничего нового. Едва он произнёс моё имя рядом с Намджуном, как тот взбесился и свернул мне шею одной рукой. Я даже понять не успел за что, — округлив глаза, Юнги передёрнул плечами, продолжая свой рассказ. — Люди обычно там доебаться пытаются вначале, а потом уже, прикрываясь верой, нападают, крестятся, молятся всем богам, тащат куда-то, орут, а тут сразу на тебе. Хоп — и шею свернули.       — Что? — Чимин от злости сжал кулаки до побелевших костяшек под кожей и невольно преломил металлическую палочку для еды. Та со звоном стукнулась о стол и мягко осела на пушистый ковёр под ногами.       — То! Эй, с тебя новые палочки для еды, засранец! — Юнги недовольно покосился на сломанную кухонную утварь на полу. — И да, он убил меня. Воскрес потом на свою голову. Девять жизней и все дела… Правда, я уже не помню, сколько потерял, — Юнги задумался, разглядывая потолок, загибал пальцы на руках, а Чимина от каждого счёта накрывало волной ярости. Такое тоже с ним было впервые. Даже в груди запекло. — Ладно, неважно, не хочу вспоминать, плевать мне, — махнув кистью, Юнги остановился на второй руке. У Чимина всё похолодело внутри от понимания пугающей реальности с остатком жизней у кота. — Я очнулся, когда эта парочка ссорилась над моим трупом. Намджун было хотел свернуть мне шею снова, но Сокджин его остановил. Встал грудью на мою защиту, пока я собирал мысли в кучу и очухивался, вправляя пострадавшие позвонки, — Юнги невольно наклонил голову и потёр шею. — Короче, они там спорили, ругались, а потом Сокджин предложил служить Намджуну, лишь бы спасти мне жизнь. Ну, я и согласился, хоть и не сильно-то цеплялся за попытки выжить. Мне дали кров над головой, возможность заработать. Не так уж и плохо. Жизнь стала налаживаться после того, как я подписал этот контракт, что предлагают и тебе. Так что в какой-то степени эта потраченная жизнь того стоила. Не то, что остальные.       — Тебе так и не сказали, за что тебя наказали?       — Толком всю историю я не знаю. Что-то натворил, навредил, вот и прилетело. Не помню я. Чё ты доебался? Что насчёт тебя? Ты ведь тоже нифига не помнишь, как жил до этого, — вздёрнув бровями, Юнги недовольно опустил кружку на стол.       — Меня? — Чимин задумался. А у него ведь в квартире висели фотографии его родителей. И тут он понял, что совершенно не знал этих людей. Все его воспоминания о прошлой жизни были подделкой. Люди на фотографиях были незнакомцами. Чимин стих.       — Ну да. Ты же вон одеваешься хорошо, деньги есть, работа. Устроился же как-то. Всё же вечность жить — это менять надо все как-то, чтобы подозрений не вызывать. А ты как-то слишком беспечно живёшь, и только сейчас понял кем являешься. Помогает кто-то? — Юнги встал со стула, забрал тарелку и принялся её мыть, пока Чимин судорожно перебирал мысли в голове. А вот и новая деталь картины его прошлой жизни.       Действительно ведь ничего не помнил, но знал слишком много подробностей из своей жизни. Его друг, живший по соседству, вешал ему лапшу на уши всё это время. Рассказывал об аварии, в которой он потерял своих родителей и память, об их дружбе с детства, подкреплённой сотнями историй, о похождениях в школе, универе и вообще. Тот самый сосед, от которого так отчётливо тянулся древесный запах вперемешку с травой вчера днём, теперь казался странным. И зачем тому всё это надо было?       Чимин резко вскочил на ноги, будучи растерянным, и поспешил одеться. Выяснить реальные мотивы псевдо-друга было просто необходимо, хоть он и планировал пойти к Намджуну. Детали его прошлой жизни могли открыть глаза на реальность.       — Прости, мне пора. Ты открыл мне глаза на некоторые моменты, и мне надо кое-что выяснить, — Чимин подошёл вплотную к коту, прижимая его к кухонной столешнице, мокро поцеловал и прошептал в губы: — Ещё увидимся, котик.       Пустынный холл его этажа элитного дома, на котором было всего две огромные квартиры, всё так же был пропитан тем самым древесно-травянистым запахом. Чимин раньше не замечал этого, но усилившееся обоняние подсказывало, что за дверью его соседа, с которым он дружил сколько себя помнил, жил не человек. От людей пахло иначе. В этом он уже успел убедиться, пока добирался домой в такси. Возможно, демон? Но и это показалось ему неправдоподобным. В подземном мире в его снах пахло иначе — гарью, что ли, палёной плотью, а тут мягкая примесь зелени была. От того же джинна пахло озоном и арабскими благовониями бахура. Намджун же был насыщен железом от крови, которую пил, а вот от соседа несло ароматом леса и травы. Демоны так не пахли.       Чимин громко забарабанил в дверь кулаком с чётким намерением докопаться до истины.       — Хосок, твою мать, открывай! — прикрикнул он.       — Иду, — лениво прозвучало по ту сторону двери.       Едва металлическая входная дверь распахнулась — перед глазами предстал зачуханный сонный сосед в трусах. В зубах у того уже была зажата сигарета, на голове царил бардак, а на лице расплывалась приветственная улыбка.       — Чего тебе в такую рань надо, Чимин?       — Ты кто, блять, такой?! — Чимин с порога ухватился за чужое горло рукой и весьма ощутимо сдавил. Напирая на друга, он на вытянутой руке затолкал его обратно в квартиру. Но тот лишь загадочно ухмыльнулся, совершенно не обращая внимания на хватку, поднёс руку к сигарете, снова затянулся и выпустил клуб дыма.       — Гав-гав-гав, — перекривил он Чимина и совсем по сумасшедшему рассмеялся.