Долорес 3.

Они ехали по просёлочному пути. Им едва удалось оставить позади себя шоссе с кучей тачек, в которых находились гражданские. Они не могли позволить себе столько смертей. Их собственная была остановлена около какой-то заболоченной местности — лучший выбор для переговоров, правда? Брат вылез из машины первым. Хотя, в его случае слово "вылез" нельзя было применять - он буквально выпорхнул, держа наготове заряженный под завязку пистолет. — Нихрена себе ты Джеки Чан, — проговорила Долорес, чуть ли не вываливаясь из тонированного автомобиля, попутно спотыкаясь о какой-то камень. — Да блять. Ну ты и место выбрал, дружище. Комфортно, а главное: как свежо! — Главное, что поблизости ни одного населённого пункта, — фыркнул он в ответ, снимая пушку с предохранителя, — скоро наши ангелочки смерти подъедут. Ты готова? — К чему? — К битве, конечно. А ты что думала, мы будем решать эту проблему разговором? — Честно? Очень надеялась, — у них не было времени для банальной разминки. Почему то эта ситуация напомнила ей о сражении на Ферме Куперов — такой же холод, идущий уже не от снега, а от близ расположенных водоёмов, тот же озноб по спине, капли пота на шее и дрожь в руках. — Зря, — эта грёбаная тонированная машина показалась на горизонте. И, даже не останавливаясь, эти ублюдки выстрелили. Только вот Тэрри был не только оснащён способностью, но и оказался гораздо проворнее — буквально навалился на Долорес, падая с ней в грязь и укрывая от пуль. — Твою мать, какого хрена?! — рыкнула девушка, поднимая глаза на брата и думая, что вот оно - время возмутиться, но… глаза у него были закрыты. — Тэрри? Эй, Тэрри… — попытка встать окончилась неудачей. Тело, весившее всего каких-то семьдесят шесть килограмм, показалось ей каменным. Нет, бетонным. Будто на неё навалилось с полтонны разом. Но волновало не это — волновало то, что брат не отвечал. — Лютер… Лютер, пожалуйста, — шептала она, упираясь ладонями в его грудь, пытаясь нащупать хоть какой-то пульс. — Нет…нет-нет… Нет… — она не слышала стука сердца. Мотор рядом заглох. Послышался крик, смех и шум открывающихся дверей. — Вы посмотрите, кто тут у нас? Харгривзы… смотри, Рик, а ты попал в одного, — глумливый, туповатый голос какого-то мужика. Долорес прикрыла глаза, пытаясь ровнее дышать и унять дрожь, рвущуюся наружу. — Ты что-то путаешь, Кастл, пацан и должен был быть один, — голос более грубый и властный. Видимо, этот Рик являлся главным в этой шайке. — Но их тут двое. Девка и пацан, оба, кажется, без сознания. — Девка? Ты что, больной?! — шаги прямо около них. Совсем скоро она почувствовала, как тяжесть братского тела, давившего на грудную клетку, ослабла, руки освободились. Вдох-выдох, и чем размереннее, тем лучше. — «Тебе же не впервой притворяться, не облажайся», — трусость. Нежелание быть убитой сейчас, когда она наконец обрела семью и возможность прожить потерянные семнадцать лет так, как пожелает, было сильнее желания сейчас же свернуть шею бугаям — а в их размерах она не сомневалась. Мерзкая ручонка лягла ей на грудь — мозолистая, крепкая. Она пыталась нащупать пульс. Щёку ей обдало неприятное, горячее дыхание, будто над ней стояло животное, а не человек. — Ну что там, Рик? — Без сознания, — наконец, мужчина отодвинулся от неё. После встал на ноги и отошёл, оставляя лежать на земле и едва замечая выдох, сотрясший грудь. Облегчение. — Заканчивай с ними, Каст. Сначала мальчишку, потом девку. Щёлкнул предохранитель. У Пемберли перехватило дыхание. Она прекрасно знала, что означают эти слова, ещё со своей жизни, основанной на наркотиках и торговле ими. Она прекрасно понимала, что значил это звук — узнала бы его из тысячи. — А с девкой что делать? Тоже застрелить? — Нет, оставить её лежать здесь, чтобы она потом выдала нас папашке её ублюдского дружка. Застрелить, конечно! — Но мы ведь не знаем, кто она, и не знаем, что она может сделать с нами. Вдруг она такая же? — Она просто невинная овечка, решившая лечь под Харгривза. Захотела денег его отца, вот и поплатиться. — С чего ты это взял? — слова неприятно резали слух. И не только - дыхание начало сбиваться, держать рвущийся наружу крик было всё сложнее. — Да она тщедушная, намного его младше. Она слабая, ты что, не видишь? Она слабая. Глаза открылись сами собой. Белки глаз лишь на мгновенье блеснули красным светом. Долорес не понимала, что происходит. Сковала странная истома, она будто не могла управлять опёршимися о землю руками, ногами, которые поднимали её тело, ладонями, отряхивающими форму. Она чувствовала всё, что делала, но не могла понять, почему не может это прекратить. — Твою мать! Ты же сказал, что она без сознания! — Схрена ли ты орёшь, идиот?! Стреляй! — Рик был тучным мужчиной. Неприятная наружность и отвратительный вкус, прослеживающийся даже в рабочей форме, добавляли облику запоминающейся мерзости. — «Они убьют меня», — пронеслось в голове с ужасом. — «Ты убьёшь их раньше», — рычащий голос, который она слышала раньше, донёсся до неё будто из-под толстого стекла. Она дрогнула всем нутром, но на теле это, конечно же, не отразилось. — «Доверься мне, Долорес. Однажды ты спасла меня, позволь отплатить тебе». Пуля, выпущенная Кастлом, со свистом рассекла воздух, и… остановилась около неё, останавливаемая незримой силой. — Какого? — поднялся ветер, воздух начал сгущаться, даже дышать стало тяжелее. — Рик, ты ведь говорил… — мужчина сделал пару шагов назад, смотря на своего командира, который не нашёл ничего лучше, чем схватить лежащее без сознания тело Терри и приставить к его виску пистолет. — Если ты не прекратишь, я его убью! — он кричал так злорадно, будто нашёл её ахиллесову пяту. И она действительно боялась. Хотела вернуть контроль над своим телом и тут же упасть на колени, заводя руки назад. Лишь бы не потерять. Однако сущность, голос которой доносился из-под стекла, решила иначе. — Я убью тебя раньше, — это был её голос. Девичий, нежный, с нотками ироничной насмешки. Мужчина удивлённо заморгал, не ожидая такого ответа. А потом ещё агрессивнее заорал, до побеление костяшек сжимая пушку в руках. — Я убью его, сука! Не смей блефовать! Да кто ты вообще такая?! Долорес молча качнула головой, поднимая руку, после сжимая её в кулак. Пистолет с чавкающим звуком упал в грязь. Лицо Рика перекосилось гримасой, полной боли. Кастл, смекнув что к чему и прикинув, кто сможет убить его быстрее, поднял свою пушку и попытался сделать ещё один выстрел. Но был остановлен куда раньше — вторая рука взмылась в воздух, заставляя его упасть на колени. — Вы жалкие отродья, — прошипела она, сделав шаг вперёд, — решившие, что имеете право трогать мою семью. Проливать МОЮ кровь! — выделив жёстким ловом последние слова, она резко раскрыла руки. Кастл заорал во всё горло, открывая и закрывая рот как рыбка. Грудь у него тяжело поднималась и опускалась. — Что…ты…делаешь.? Кто… ты, — Рик, из-за чего она даже испытала к нему уважение, пытался противиться сжигающей кровь боли. Прямо на его глазах тело его дружка покрывали рваные раны, из которых ручьями текла кровь, приближаясь к ногам Долорес, будто по волшебству. А он пытался говорить, спрашивать её о чём-то, хотя у него даже не должно было остаться сил на дыхание. — Оу, всего-лишь подстилка Харгривза. Ты что, забыл? — ей вернулась власть над её телом. Контроль. Теперь она чувствовала каждую жилку, всю себя. Чувствовала чужую кровь, переплетающуюся в венах с её собственной. Чувствовала напряжённые мышцы и растянувшиеся в оскале губы. Чувствовала власть. — Прекрати… прошу… мы уйдём, только если... — О, нет. Я не прекращу, — прошипела девушка, в несколько шагов сокращая расстояние между ними. Один из двух мужчин безвольно упал на землю. Убит. Его кровь, вытекавшая из ран до этого уже стекала в небольшую лужицу у её ног, после впитываясь. Сила. — Я уничтожу тебя, ублюдок. За то, что ты пытался сделать с моим братом. Но вначале узнаю, — её пальцы с силой впечатались в щёку, будто обмазанную маслом. — Кто ты? Кто — удар. — Тебя — удар. — Прислал? — Я не скажу тебе, сучка, — прохрипел мужчина, брюзжа слюной. Ох, она его оскорбила, по глазам было видно. — Как жаль. А я ведь пыталась по-хорошему, — ладонь легла на чужую шею, нащупывая жизненно-важные вены. Бледные пальцы прошлись по ним, чувствуя, как движется кадык от частых нервных сглатываний. — Ты, наверное, любишь жизнь, правда? Готов с ней, — большой палец нащупал сонную артерию, карие глаза заблестели в предвкушении, — попрощаться? — В глазах Рика мигом полопались капилляры, из носа заструилась кровь, капая на белые манжеты её костюма, пачкая их. Рыжая не могла описать своих ощущений в тот момент. Та сущность отпустила её, но она же позволила ей до этого почувствовать этот контроль над чужой жизнью. Эту сладость, сладость власти. Она в полной мере ощутила смертоносность своей способности и будто учуяла страх, который исходил от этих жалких подобий людей. Самое страшное то, что заставляло уверенное в своих силах тело биться в мелкой дрожи. Ей это чертовски нравилось. — А разве вы у нас не хорошенькие, а, Спэрроу? Триггер. Он надавил на больное, хотя, казалось бы, ткнул пальцем в небо. Белые пальцы сжались на жилистой шее сильнее. Второе тело ударилось о землю, отпуская её брата. — Сволочь, — выплюнула девушка, пнув тушу. Глупый, опрометчивый поступок. Зато она спасла их с братом. Спасла, а не с особой жестокостью убила двух киллеров, лишь бы подольше чувствовать эту власть в ладонях. Правда? *** Припарковаться у дома было нелегко. Руки всё ещё дрожали, она едва сумела затолкать Терри в машину, бережно уложив его на заднее сидение. Удивительным было то, что брат не был убит или пристрелен — в него попали какой-то странной капсулой, кажется, с нейтрализующим действие способности ядом. Она просчитала несколько возможных вариантов реакции родственников на такой исход их операции. Как же давно она не орудовала цифрами в своей голове — тут же заболела и голова. Хотя, что удивительно, она не чувствовала слабости, лишь живительную бодрость, силу. Она будто ощутила ещё большую мощь - тощее тело не казалось уже таким тощим, волосы стали ярче, глаза налились, как спелые яблоки, кожа блестела. От чужой крови, от смерти этих ублюдков она стала здоровее. Стоило ей только заглушить мотор, как она услышала звук открывающейся задней двери и увидела выбегающую из дома Иви. Каблуки сменились на простые лоферы, платье на белый свитер и синие джинсы скини. Сестра выглядела замученной и как минимум испуганной. Долорес дрожащей рукой попыталась открыть дверцу машины, но получилось у неё это лишь с третьего раза. Из машины она вновь практически вывалилась. Чьи-то руки поддержали её. Знакомые руки. Тёплые, тонкие запястья которых тонули в синей ткани формы. В тот самый момент, когда эти руки покрепче прижали её к себе, не намереваясь отпускать, она почувствовала себя грязной. Будто в крови Кастла и Рика была она вся, а не только манжеты и воротник. — Долорес? Эй, отомри. Я разрешаю, — Пятый, кажется, подумал, что шутка забавная. А она с силой оттолкнула его от себя, пытаясь успокоить резко проснувшееся чувство, рвущееся наружу. То же чувство, что она испытывала при сражении полутора часами ранее. Но ведь Пятый не провоцировал её. Парнишка удивлённо захлопал глазами, поднимая глаза.  — Что не так? Что я опять сделал? — Я… твою мать, — прошептала она, поднимая голову и сталкиваясь с глазами, полными немого осуждения. Он осуждал её, ну конечно. Как же иначе. — Пятый, я… блять. Тэрри в машине, — не желая договаривать, она обернулась на Иви, выжидающе вглядывающуюся в машину. При этих словах лицо у женщины вытянулось, а глаза заблестели от навернувшихся слёз. — Не бойся, живой. В него херакнули блокаторами. — Но… откуда ты знаешь о блокаторах? — Неважно. Позови Бена, ты не сможешь достать его в одиночку. — Но что произошло? Почему ты истеришь как сука, а твой брат лежит без сознания на задних сидениях? — Слушай, давай поговорим позже, я... мне нужно идти. Хочу побыть одной, — Скаут вновь попытался перехватить её руки, чтобы заставить посмотреть на себя, но она легко оттолкнула его и зашагала в сторону дома. — Ты постоянно хочешь поговорить позже! А в итоге мы не разговариваем, — но его уже не слушали, спрятались за дверьми, громко ими хлопнув. — Ну и пошла ты нахуй! — Эм…я не хочу прерывать вас, но ты бы мог позвать Бена? У нас тут небольшой казус. Нужна его помощь. И чем раньше, тем лучше. Темноволосый недовольно фыркнул, поджимая губы в тонкую полоску. Однако, делать нечего - пацан, во-первых, неплох (у него хотя бы не плохой вкус в алкоголе), а во-вторых, эти люди обеспечивают его едой и кровом. Он не имел права отказать им в банальной помощи. — Бена? — Ага. — Момент, — после этой фразы он растворился в синей вспышке, с хлопком, прорезающим воздух. Долорес двигалась по памяти, особо не думая и не понимая, туда ли она идёт. Рука легла на запылённую ручку в корпусе, в котором никто не появлялся последние года четыре. Дверь, на удивление, поддалась сразу, будто была смазана только вчера. Раскрылась настежь, открывая взгляду комнату. В ней оставалось всё так же, как и при хозяине, но единственное, что зацепило её взгляд, единственное, что она сумела увидеть во всей этой суматохе — рамку с фотографией. Фотографией, перетянутой чёрной лентой. По щеке покатилась слеза. *** — Никто не видел Долорес? — Лисса, предварительно убрав белые волосы в пучок, склонилась над Первым, пострадавшим во время сражения. — Мне нужно узнать, чьей именно работы блокаторы. Кастла, комиссии или Морингтона, — она сосредоточенно рассматривала колбу с кровью, лежащего без сознания. — Эм… это имеет такое колоссальное значение? — Клаус сощурил непонятливую рожицу — эта бесящая фигура, *сеанс*, как он просил себя называть, всюду таскалась за Дэвидом, подшучивая над каждым из академии Спэрроу, когда у него была такая возможность. И вот сейчас — он притащился за стихийником в госпиталь. Хотя, может быть и не за ним — тут пол дома скопилось.Не хватало только Эллисон, которая после повреждения шеи ненавидела палаты, Вани, которая лежала в соседней и Пятого, который предпочёл проблемы в своей личной жизни решать дорогим алкоголем. —Это блокаторы Кастла, — тихий девичий голос заставил всех кроме Сеанса вздрогнуть и обернуться. Долорес же, напротив, усмехнулась, ступая на свет. Видок у неё был так себе: покрасневшие глаза, явно от слёз и какой-то задрипанный свитер. Диего собирался было задать вопрос типа: «Чё ты на себя напялила?», однако, его опередил Бен: — Ты откуда взяла это? — голос у него был осуждающим, будто надев безвкусное нечто Долорес нарушила не только все существующие законы моды, но и оскорбила несколько раз самого президента Соединённых Штатов в прошлом, три раза плюнув в него после этого. — Угадай с трёх раз, — мрачно ответила девушка, откидывая назад волосы. — Это попахивает святотатством, — резонно заметила стоящая у стены Иви. Диего приподнял бровь в вопрошающем жесте, пытаясь узнать, о чём они говорят. — Да нет, — девушка показательно приподняла руку, принюхиваясь к ткани. — М…пахнет мятой и парафиновыми свечами. И средствами от моли. — А ты та ещё сука. — «А ты та ещё сука», — передразнила девушка. —Ты мне лучше скажи, что там с нашим братом? — Его хотели грохнуть. Не понятно что ли? К слову, как произошло так, что вы всё ещё живы? — Чёрт его знает. Кастл и… Рик? Не знаю, они оказались трусливыми. — Они не оставляют людей в живых, — с подозрением ответил ей брат. — Вообще никого. Пару раз рядом с их жертвами находили мёртвых псин. — Ух ты. Оказывается, мы с Терри те ещё везунчики, правда? — Долорес? Ты уверена, что ничего не хочешь нам сказать? — Не-а. Бен блеснул глазами, сжимая и разжимая руки. После, оттолкнувшись от стены, кивнув сестре на выход. — Да, отлично. Спасибо, Бенни. Меньше народа — больше кислорода. И если кто не понял, это был намёк. Свалите, пожалуйста, — фыркнула Лиса, вытирая салфетками руки, обтянутые перчатками. — Ну же, я не буду повторять дважды. Или вам давно задницы не морозили? — Мне интересно, как ты воспитываешь свою дочь, — фыркнул Клаус, отведя взгляд и направляясь к выходу. — Да пошёл ты, Придурок, — недовольно рявкнула Спэрроу. — И чтоб ноги твоей в медблоке не было! Нашлись юмористы, Грейс на них нет, — благо, во время этой фразы Диего уже покинул помещение, иначе их ждал бы разнос. — Итак, куда мы теперь? Наше кровавое шоу закончилось, и... эй, Бен! Верни мне сестру! Куда ты её повёл? — Спокойненько, Сеанс. Мы просто поговорим, — Ужас схватил девушку под локоть, пока та не успела болтнуть чего-то лишнего, и утащил её в сторону лестниц. — Мне одной всё это кажется странным? — прервала воцарившееся после ситуации молчание Иви. — Я бы проследила за ними. Но мы же взрослые люди и… — Да, — с каменным лицом Диего кивнул, — мы проследим за ними. — О-о-о-о, нет. Если за Беном будет следить мужик в латексных колготках. — Это кожа! — Да срать я хотел на то, что это. Я про то, что он тебя выпотрошит, нафарширует твоими же конечностями и поставит вечером нам на стол. — Во-первых, он мой брат! Во-вторых, меня начинает пугать твой юмор, дружище. Тебе бы обратиться к психотерапевту, ты не думал об этом? — Он бесит меня. Вот как вы его терпите? — Стихийник, а ведь именно он вступил с Кракеном в словесную перепалку, устало вздохнул, всплеснув руками. — С трудом, — закатил глаза Лютер, за что тут же получил по шее от длинноволосого, вооружённого ножами братика. — Да за что? — За всё хорошее! — Да я ж любя… — Не сомневаюсь, Косми, не сомневаюсь.

***

— Ты меня нахрена на крышу вытащил? — Чтоб ты задницу свою тощую поморозила, — профырчал Ужас, протягивая сестре руку, чтобы та чего доброго не навернулась, поднимаясь по лестнице. Иначе папа с него три шкуры сдерёт. — Поговорить. — Слушай, Бен, если ты о свитере… — Да нет, ты чего. Носи на здоровье, у каждого из нас фетишей полно. Правда таких я ещё не видел, но да ладно. — Я просто…скучаю по нему. А это его свитер. Простите, я знаю, что вы не заходили в его комнату, но меня саму по себе потянуло. — Я понимаю, Ло. Я тоже скучаю, — брат похлопал себя по карманам брюк, пытаясь что-то отыскать.Совсем скоро губы его расплылись в довольной улыбке, а руки проворно выудили коробочку с сигаретами. — Будешь? Только не отнекивайся, я знаю, что ты куришь. Причём куришь полную дрянь. — Я и не думала отказываться, — фыркнула девушка, достав одну никотиновую палочку. — Ну прости, в шестидесятых не такой большой выбор. Зато в качестве тамошнего табака можешь не сомневаться - Клаус покупал только дорогое и красивое. Огоньку не найдётся? Щёлкнула зажигалка. Первая затяжка далась сложно лёгкие отказывались принимать никотин, будто она не курила несколько лет, а не пару жалких дней. — Твою мать, что там? — Табак. Хороший табак, милая, — прищурив и без того узкие глаза, опёршись спиною и локтями о перилла, мужчина помолчал с минуту, будто выжидая. А после выдал. — Каково это? Чувствовать эту власть? Рыжая напряглась. Откуда он мог узнать? Неужели она сболтнула лишнего? — Ты о чём? — Не прикидывайся идиоткой. Я знаю, почему вас отпустили. Тебе не кажется, что тела лучше уничтожить? — Болото уничтожит их ублюдские тела. Хорошая кормёжка для бродячих собак, — прошипела Ло зло, сдавая себя с потрохами. — Тупые твари. — Агрессивно. Но ты так и не ответила на мой вопрос. — А откуда ты знаешь вообще? В смысле, где я прокололась? — Ну… есть у меня парочка подобных примеров на памяти.  — Ты поступаешь по ублюдски, Диего! Они наша семья, мы не можем так… — Что нам мешает? К тому же, Бен, у них интересные мысли. Ты знал, какой ушат отврата и дерьма они могут вылить на нас в каждое мгновение, но держат его в себе? — Да с чего тебе это? Зачем тебе знать все подробности? — Власть, Бени. Я чувствую власть в своих руках. — Диего. — Да, Диего. Всё же вы чем-то похожи, не находишь? Девушка мотнула головой, всем своим видом показывая — на провокации она отвечать не будет. — Тебе-то хоть понравилось? Ещё минута молчания. Пепел по воздуху, подхватываемый лёгким ветерком. Плывёт, не думая о том, когда встретится с землёй и сотрётся с её лица. — Честно? Брат кивнул. И посмотрел так понимающе, будто точно не осудит. Даже если она скажет, что прямо сейчас хочет уничтожить всех находящихся в этом доме. Наполовину недокуренная сигарета полетела в лужи, образовавшиеся от недавнего дождя на асфальте, который был от них метрах в семи. Дрожащими руками девушка провела по волосам, зарываясь в них, боясь смотреть в ответ. — Очень.