Визжащая Хижина
27 декабря 2000, 3:23
Никогда раньше Гарри так стремительно не выбегал из чужих комнат, как из маленького пристанища Волдеморта. Тело горело от так и не претворённых в жизнь желаний, а в голове шумело от заполонивших мысли развратных картин. Жалкий и полностью разбитый, он шёл к единственному месту в этом доме, где мог побыть один — в маленькую, закоптелую уборную в конце короткого узкого коридора. Там Гарри склонился над раковиной и обмыл лицо и шею, пытаясь выровнять быстрое, сбитое дыхание. Когда мышцы немного расслабились, он подался вперёд и прислонился лбом к треснутому, выцветшему зеркалу. Гарри глубоко вдыхал в себя воздух и ждал, когда же прояснится рассудок и расслабится тело. Через пару минут он расправил плечи. — Что я творю? — выдохнул он, разглядывая своё отражение. Оно промолчало, только взволнованно и расстроенно смотрело в ответ. Гарри вздохнул, помотал головой и потянулся за пастой и зубной щеткой, которые в маленьком стаканчике оставила для него Гермиона. Он неторопливо почистил зубы и причесал непослушные волосы; теперь Гарри готов был отправиться спать. Но выйти из уборной он не мог. Сперва ему нужно было разобраться с одной очень удручающей проблемой. Он стоял у старого ржавого унитаза, которым ему действительно нужно было воспользоваться, но воспользоваться которым он не мог. Кто-то наверное решил, что проблема крылась в неэстетическом виде туалета, но нет, всё было гораздо хуже. В общем, он не мог справить нужду, потому что ТАМ всё было твёрдым и уже болезненно пульсировало, давая понять, что само оно никуда не уйдет. Гарри сверлил взглядом бунтарски восставшую часть тела и уповал на то, что её урезонит либо холодный воздух, либо его усталость, либо явное нежелание уделять ей необходимое внимание. Не сработало; разгорячённый член просто издевался над ним. Гарри прорычал парочку непечатных слов, которыми в последнее время злоупотреблял. Выбор у него был невелик: либо простоять над унитазом всю ночь, либо просто сдаться и пойти спать. За секунду приняв решение, он с большим трудом застегнул ширинку на штанах и устало поплелся в маленькую спаленку, которую делил с Роном. Тело сотрясла дрожь, стоило ему просто посмотреть на противоположную дверь. Гарри прикусил губу, сдерживая тяжёлый вздох, и вошёл в комнату, где уже, должно быть, спал Рон. Гарри так утомился, что желал лишь одного, но его возбужденное тело явно было с ним несогласно. Он сдержал недовольное ворчание и рухнул на скрипучую кровать. Сбросив обувь, закутался в тёплое одеяло и обиженно ждал, когда же усталость возьмёт верх над возбуждением. Десять минут спустя ему стало понятно: напряжённый член не собирался расслабляться без его помощи. Похоже, если этой ночью он хочет поспать — у него оставалось лишь одно: мастурбация с мыслями о нём. Гарри тоскливо вздохнул и осторожно, чтобы не наделать лишнего шума, приподнял голову с подушки. В мягком свете дрожащего голубого пламени, которое оставила для них на столе Гермиона, он рассмотрел рыжую макушку, выглядывающую из-под толстого одеяла. Друг спал на пыльном, протёртом до дыр диване и довольно похрапывал. Судя по всему, ему уже было всё равно, что он находится в самом заполоненном привидениями доме вместе с самым опасным преступником. Гермиона была внизу — стояла на страже. Очередь Гарри шла после Рона, а это значит, у него было около пяти часов восхитительного сна. И он не собирался расточать их почём зря. Выругавшись на очередном выдохе, Гарри медленно просунул руку в штаны и обхватил пальцами ноющую плоть. Ощущения были такими же потрясающими, как и всегда; наслаждение знакомо струилось по позвоночнику, как когда-то давно, когда он предавался самоудовлетворению с мыслями о Джинни. От этой мысли стало дурно: воспоминания о её лице и теле больше ему не помогали. Сейчас он думал не о её лице, не о её голосе и руке. Холодный шипящий шёпот, тихий и мягкий; рот осторожно прослеживал линию его челюсти, едва касаясь, как прохладный воздух; рука с длинными пальцами неторопливо ласкала его пылающее естество — Гарри застонал от собственных фантазий. Осознав свою ошибку, он быстро прикусил подушку и перевёл взгляд на Рона, проверяя, не разбудил ли друга. Тихое похрапывание, нарушающее тишину в комнате, быстро его успокоило. Но подушки из зубов он так и не выпустил — выдержка изменяла ему. Сейчас его рука двигалась быстрее, он весь покрылся испариной и дрожал. Казалось, всё происходит наяву — твёрдый подбородок, задевающий его плечо; быстрое, жаркое дыхание в висок; и его имя на выдохе, снова и снова, пока костлявая рука безжалостно сжимает его... и тело, прижимающееся к нему... Гарри лихорадочно вспоминал то ощущение, когда они обнимали друг друга в пещере. То отвращение, с которым он прикасался к своему невольному соседу. Смешно, но всё, чего он хотел сейчас — коснуться его снова. Вместо того, чтобы сетовать на судьбу, он бы наслаждался каждой секундой. В животе разлился жар, и движения его руки стали беспорядочными, дёрганными. Приятное тепло сменилось пульсирующим огнём, который обратил кровь в море расплавленной лавы, опаляющей изнутри. Гарри задохнулся на очередном вздохе, выгнулся на кровати и кончил. — Том... — выдавил он, сильнее вжимаясь в подушку, пока его тело содрогалось в восхитительных спазмах. Несколько секунд Гарри словно парил в небе, покачиваясь на мерцающих волнах невероятного наслаждения. От этого он позабыл обо всём на свете и просто упивался ощущениями. А потом всё прошло; удовольствие всегда уходило слишком быстро. Мышцы жалобно дрогнули от отлива наслаждения, которое, исчезнув, оставило после себя сонливость и сбитое дыхание. Пальцы Гарри расслабленно соскользнули с обмякшего члена, и в мороке послеогразменной дымки он мимолётно подумал, что ему надо бы подняться и смыть с брюк белесые пятна. Но сонливость с лёгкостью одолела эту мысль — ему так уютно было под тёплым одеялом, что вставать и плестись в жуткую уборную совершенно не хотелось. Гарри закрыл глаза, сдаваясь заманчивости безмятежного сна.Лондон, Министерство Магии
27 декабря 2000, 3:50
Цок. Цок. Цок. Цок. Цок... Цоканье её каблуков действовало ему на нервы. Чем дольше она крутилась возле него, тем сильнее ему хотелось убраться от неё подальше. Но нужно было держать себя в руках, нужно было терпеть. Он ведь бессмертный, а она — кусок мяса на паре шпилек. Он сильнее натянул на лицо капюшон и мыслями вернулся к делам куда более важным. Пора было менять планы, которые с такой лёгкостью разрушил Гарри Поттер. Может, в этом мальчишке на самом деле есть что-то необычное, что-то, что он поначалу не заметил. Он грубо рассмеялся. Впрочем, неважно, особенный он или нет. Поттер — не первый и не последний, кто становился у него на пути. — Лидер? Какой же мерзкий у неё всё-таки голос, слаще сахара. Не будь он вампиром — его бы вырвало. — Лидер? — повторила она, на этот раз раздражённо. Он больше не мог делать вид, что не слышит её, поэтому остановился, ожидая, когда она нагонит его. Как легко он мог бы покончить с ней, но нет, его тайна и безопасность куда важнее. А эта женщина претворяла в жизнь все его решения, собственно, для этого она и была нужна. Она была в ответе за всё. Именно её будут во всем обвинять. А она, дура, думает, что власть у неё. Амбридж остановилась рядом с ним и уперла руки в бока. — Лидер, — строго начала она. — Должна сказать, я разочарована. От вас я ожидала большего. Вампир раздражённо стиснул зубы, хотя его лицо осталось невозмутимым. — Приношу свои извинения, Министр, — как всегда вежливо выдохнул он. — Я не ожидал, что Гарри Поттер соберёт группу спасения и поможет убийце своих родителей. Его поступок меня удивил. Она раздраженно постукивала туфлей о пол. — Ну хорошо, — пронзительно произнесла она. — Хотя мне по душе ваша теория, я не вижу ни одного доказательства. — Я работаю над этим, Министр, — он поджал губы. — Значит, вы работаете недостаточно усердно, — отрезала она и поправила большую безобразную розовую ленточку на шее. — На сегодняшний день у вас отвратительные результаты. Если бы не ваши ошибки, мы бы уже убили Сами-Знаете-Кого. Если вы не будете стараться, боюсь, мне придётся заменить вас кем-нибудь более усердным. Она отвернулась и зашагала прочь, высокомерно вздёрнув подбородок. — Если сначала я не заменю вас, — прошипел ей вслед Негура. Его пустые тёмно-синие глаза засветились холодным огнем. Он прикрыл их и откинул голову назад. — Брутус, — выдохнул он и за несколько секунд перед ним появился высокий тёмноволосый вампир, склонивший голову в знак покорности. — Да, мой Лидер? — Устрой собрание Совета. Пришло время сделать свой ход. Поттер и Тёмный Лорд не должны сбежать. Вам нужно схватить их, когда они будут вместе. Только тогда я смогу избавиться от мальчишки и заполучить наконец Волдеморта. Мне надоело сдерживаться.Визжащая Хижина
27 декабря 2000, позже этим же утром
Гарри подскочил в кровати, разбуженный каким-то шумом, но это всего лишь Гермиона пришла за Роном. Сейчас, должно быть, было раннее утро. Гарри со стоном поднялся и поплёлся в уборную, где облегчил мочевой пузырь и стёр со штанов засохшие пятна. Он вернулся в тёплую постель и снова заснул. Когда Гарри проснулся в следующий раз, через узкие щели заколоченных окон проникали тонкие солнечные лучики. Потянувшись затёкшим телом, он силой заставил себя сесть. Подслеповато сощурившись, Гарри отыскал на табуретке у своей кровати очки и нацепил их на нос, а другой рукой потянулся к тисовой палочке. Ему даже не пришлось воспользоваться люмосом, чтобы понять — он в комнате один. Это настораживало. Гарри думал, что Рон уже должен был вернуться. Неужели с ним что-то случилось? Иначе почему друг его не разбудил? Ведь Гарри давно пора было стоять на страже. Разнервничавшись, он быстро обулся, пригладил рукой волосы и поспешил вниз. Его встретил запах хлеба, глазуньи и бекона. Желудок ответил голодным ворчанием. — Доброе утро, Гарри! Хотя... сейчас уже почти полдень. Гарри недоумённо заморгал сонными глазами — необыкновенная для Рона утренняя жизнерадостность застала его врасплох. Друг с сияющим лицом гордо стоял у кухонного стола, в одной руке сжимая за ручку сковородку, а в другой — лопатку. Он пытался на магическом огне приготовить завтрак — или уже обед, и отсутствие результата, судя по всему, его совсем не огорчало. А Гермиона, склонившись, стояла над маленькой тумбочкой у полузаколоченного окна. Гарри заметил её румяные щеки и не смог списать их на яркий утренний свет. Девушка помахала ему рукой и быстро вернулась к нарезанию хлеба и яблок. — Доброе утро, — усмехнулся Гарри. Он уже понял, в чём дело. Рон не разбудил его, потому что они с Гермионой хотели побыть немного вместе. — Вы забыли меня разбудить. А ведь я мог помочь вам с готовкой, — подтрунивал над друзьями Гарри. — А... ну... понимаешь... — начал Рон, нервно почёсывая ухо. Гарри уставился на него с наигранным любопытством, едва сдерживаясь от улыбки. — Тебе нужно отдыхать больше, чем нам, Гарри, — решительно вставила Гермиона. Она уже разгадала его маленькую игру. — Вспомни, о чём тебе говорила мадам Помфри. На первый взгляд, она казалась очень серьёзной, но стоило ей подойти ближе с тарелками, полными еды, как Гарри разглядел подрагивающие уголки её губ. Он улыбнулся и сел на диван. Гермиона тем временем смотрела на неумелое обращение Рона со сковородой и, очень скоро потеряв терпение, забрала сковороду из рук своего парня. — Я сама закончу, — мельком взглянула она на него. — Мм, благодарю вас... моя леди, — прошептал Рон и нежно поцеловал её в щёку. — Садись уже, — выдохнула Гермиона и покраснела пуще прежнего. — Моя леди? — Гарри широко ухмыльнулся усевшемуся рядом с ним другу. — Ага, она такая же потрясающая, — громко ответил он, лицо Гермионы почти запылало. — Верю тебе на слово, — усмехнулся Гарри; секунду погодя подруга вручила ему тарелку с аппетитными яйцами и беконом. — Кажется, у вас обоих выдалось замечательное утро. — Да, — выпалила Гермиона, прежде чем Рон успел открыть рот. — Мы просто... да, — она решила не вдаваться в подробности. И Гарри со стыдом вспомнил о том, чем он сам занимался перед тем, как заснуть. И воспоминания привели его мысли к... — Где Волдеморт? — спонтанно выпалил Гарри, и Рон подавился очередным кусочком. Очистив через несколько секунд горло, он повернулся к Гарри и сердито на него посмотрел. — Не знаю. По счастливой случайности я не видел его со вчерашнего вечера. — Я тоже его не видела, — присоединилась к своему парню Гермиона, хотя отвращения в её голосе было куда меньше. — Я должен сходить к нему. Понимаете... вдруг что-то произошло, — тут же решил Гарри и отставил тарелку в сторону, собираясь встать. — Гарри, — возмутился Рон. — Может, сначала поешь? Я уверен, этот ублюдочный может подождать пять минут. Гарри хотел было возразить, но понял, что спорить с Роном он будет дольше, чем есть содержимое своей тарелки. Поэтому он просто кивнул и начал пережевывать пищу в два раза быстрее. — Итак, — продолжил Рон, удобнее устраиваясь на диване. — Как думаете, чем может оказаться хоркрукс Негуры? Из-за набитого рта Гарри не смог ответить, поэтому внимательно прислушался к словам Гермионы. — Пока что рано об этом думать, Рон. Мы точно не знаем, существует ли этот хоркрукс. Но даже если он есть, мы пока недостаточно хорошо понимаем Негуру, чтобы пытаться угадать ход его мыслей. — Разумно, — пробормотал Рон и, звучно сглотнув, запихал в рот очередную порцию. — Но я думаю, этот предмет должен быть магическим и что-то значить для него. Негура ведь охотник на тёмных лордов? Думаю, он захотел бы создать хоркрукс, который постоянно напоминал бы о его цели. А ты как считаешь, Гарри? Гарри вытер губы салфеткой и, убрав с колен уже пустую тарелку, поставил её на стол. — Раз этот хоркрукс — точно не я и не вы, я могу его уничтожить. — Да, но это не... — Гермиона права, Рон, — спокойно перебил его Гарри. — Сначала нам нужно понять Негуру. До тех пор гадать бесполезно. А если тебе так хочется знать мое мнение: думаю, его хоркрукс должен напоминать о причине, подталкивающей к вечной мести. — И что это может быть? — полюбопытствовал Рон. — Пока не знаю. Для начала нам нужно понять многое другое... Например, как он находит жертв? Как он мыслит? Потому что мне его действия кажутся лишенными всякого смысла. Помнишь, как Волдеморт уничтожил всю его армию, тысячи вампиров, а Негура даже глазом не повёл? Но потом он чуть ли не плакал, когда потерял ту женщину... Как её звали? — Гарри мельком посмотрел на Гермиону. — Леонтина, — тихо ответила она. — Именно, Леонтина... Почему она была для него особенной? Что в ней такого важного? И ещё кое-что. Из того, что мы увидели и узнали, получается, что Негуре небезразличен — или был небезразличен — Волдеморт. Рон поморщился от отвращения, и Гарри, стараясь не обращать внимания на гримасу друга, быстро продолжил: — Разве не странно? Почему вампир, одержимый убийствами тёмных лордов, захотел сделать Риддла своей ровней? Почему он захотел сохранить его магию? Сбитый с толку Рон глубоко задумался, а Гермиона одарила Гарри многозначительным взглядом, под которым ему стало очень неуютно. — Я хотел сказать, — поспешил продолжить он, — Негура ведь когда-то был женат. И Леонтина... она ведь тоже была для него особенной. Получается, он предпочитал... Взгляд Гермионы стал настырнее. — Хотя забудьте. Негура ведь вампир — мертвец, у него не может быть никаких чувств, — выпалил Гарри. Он уже отчаялся найти способ убедить подругу в своей правоте и избавиться от её красноречивого взгляда. — Но, возможно, кусочек его души до сих пор жив, — тихо прошептала Гермиона. — Но он не чувствует этого; он не может любить по-настоящему! Дамблдор говорил мне об этом, когда мы обсуждали Волдем... — его голос надломился, и он, чтобы скрыть внезапно овладевшие им чувства, торопливо схватил со стола чашку с чаем. — Думаешь, Дамблдор всегда был прав? — тихо спросила Гермиона, внимательно вглядываясь в его лицо. — Он всегда строил свои теории на собственных наблюдениях. И эти теории всегда были хороши, но даже самые лучшие наблюдения не обязательно раскрывают правду со всех сторон. Уверена, Дамблдор прекрасно это понимал. Чашка в его руке начала дрожать, и он поспешно поставил её обратно на стол. Он не смотрел на подругу. Не мог. — Гермиона, — изумлённо пробормотал Рон. — О чём ты только что говорила? Девушка повернулась к своему парню. — Да так, ни о чем, — отмахнулась Гермиона, но Гарри заметил, как дрогнул её голос. — Никогда больше так не говори, — недовольно пробурчал Рон. — А то мне показалось, ты пыталась доказать, будто Сама-Знаешь-Кто способен на... ... — На что? — нарушил напряжённую тишину холодный голос. Гарри встрепенулся и чуть не свалился с дивана. Услышав неторопливые мягкие шаги, которые остановились где-то позади, он так смутился, что даже не смог повернуть головы. Только сжал грудь. Так сильно, словно пытался защитить рёбра от обезумевшей мышцы, колотящейся внутри. — Забавно слушать, как грязнокровка и предатель крови пытаются разобраться в Лорде Волдеморте. Вот только голос его звучал скорее мрачно. Гарри глубоко вздохнул и, наконец, поборол своё оцепенение. Он мимолётом посмотрел на Тёмного Лорда и необыкновенно высоким голосом произнёс: — Доброе утро, Том. Присоединишься к нам? Не дожидаясь ответа Риддла, он начал перекатывать в руках кружку. Только пару раз Гарри мельком посмотрел на него, чтобы понять, смотрит на него Волдеморт или нет. — О да, утро на самом деле доброе, — насмешливо протянул Тёмный Лорд. — Только вот жаль, что я не смог услышать ваш разговор с самого начала. У Гарри кровь шумела в ушах. Он разобрал лишь половину слов, пока пытался обуздать лихорадочно заметавшиеся в голове мысли. Понял ли Волдеморт, о чём думал Гарри, когда они в последний раз виделись друг с другом? Разглядел ли он что-нибудь за его болтливостью? Если да, то что ему теперь делать? Как себя вести? Гарри не знал, да и знать не хотел. Он бы предпочёл заползти в какую-нибудь дыру и схорониться там. Правда, поблизости не было видно ни одного подходящего отверстия. Поэтому он глубоко вздохнул и посмотрел на Рона, который за пару секунд вскочил с дивана и оттащил Гермиону на безопасное от Волдеморта расстояние. Но Тёмный Лорд и сам — к величайшему облегчению и одновременно огорчению Гарри — держался от них поодаль. Сердце немного поумерило свой бешеный темп, и он смог вздохнуть свободнее, хотя все мысли и сомнения остались при нём. Волдеморт даже не смотрел в его сторону. Он подхватил сковороду с оставшейся порцией яичницы и подошёл к окну, у которого Гермиона недавно нарезала хлеб. Риддл склонился и подался вперёд, выглядывая наружу, на сверкающий снежный пейзаж, и доедая остатки их завтрака. Он не произнёс ни слова, и в комнате повисла неприятная тишина. А Гарри не мог отвести от Тёмного Лорда глаз. Тот двигался с такой утончённостью. Гарри был уверен, что даже самому талантливому актёру не удалось бы скопировать эти грацию и изящество. Влечение к нему сводило с ума. Гарри и не знал раньше, что способен желать кого-то настолько сильно. Волдеморт вдруг повернулся, и сердце снова замерло в груди. Отчасти от желания, но больше от удивления. Их глаза встретились впервые за это утро, и от Гарри не ускользнула притуплённая боль, скрытая в глубине багровых глаз. Это тревожило. — Тебе нехорошо? Он должен был это спросить. Краем глаза Гарри заметил удивленный взгляд Рона, но предпочёл сделать вид, что не видел его. Ответ Волдеморта был сжатым, полным горечи, таким, какого и ждал Гарри. — О да, — злобно прошипел он. — Мне перечислить причины, или сам догадаешься? Тёмный Лорд слишком быстро отвел взгляд, и Гарри стало неуютно. Он тут же решил, что причина в том, что недавно между ними произошло. Страх тугим узлом затянулся на шее. Волдеморт злился на него. Он понял, чего хочет Гарри. Он презирает его? — Скажи своим... друзьям уйти, — неожиданно произнёс Волдеморт. — Что? — раздраженно огрызнулся Рон и повернулся к Гарри, который тут же отвлёкся от своих размышлений. — Если ты хочешь сказать мне что-то важное, мы можем... Он не закончил, потому что Тёмный Лорд довольно бесцеремонно его перебил. — Вели им уйти отсюда, Поттер. Вели вернуться в замок! Гарри, должно быть, чего-то не понимал. Или Волдеморт просто не потрудился ему ничего объяснить. В любом случае, он хотел знать, что это значит. — Почему? Потому что тебе неприятно их общество? — спросил он так же резко, как и Рон секунду назад. — Не только поэтому, Поттер! — прорычал Волдеморт. — Неужели ты не понимаешь, что сейчас Негура будет охотиться за тобой! Он умён, хитёр и опасен. Он всегда думает на шаг вперед, и я уверен, у него был другой план, который он уже привёл в исполнение. Если ты хочешь с ним сражаться, ты должен быть готов. И должен знать, что честные схватки и дуэли — не в его стиле. Вчера ему не удалось убить тебя, поэтому он попробует избавиться от тебя другим способом. Он подорвёт доверие к тебе, настроит против тебя авроров, и всё, что ему нужно — один маленький промах с твоей стороны. Если они останутся здесь — Негура поймет, что ты помогаешь мне. В своём состоянии я просто не смог бы похитить трёх вооруженных волшебников. Если они не вернутся, у Негуры появятся доказательства, и не сомневайся, он умело ими воспользуется. Гарри оцепенело сидел на диване. — Я не могу просто... — пробормотал он, информации оказалось слишком много, чтобы он сразу смог принять решение. — Не слушай его, Гарри! Он хочет разделить нас! Наверняка, он замыслил что-нибудь очень плохое. Мы не оставим тебя с ним наедине! Никогда! — прорычал Рон, но тут же замолчал, стоило Волдеморту прожечь его самым холодным своим взглядом. Когда он заговорил, его голос сочился ядом. — Ну надо же, какие замечательные у тебя друзья, Поттер. Судя по всему, предатель крови жаждет твоей смерти. — ЧТО?! — вскинулся Рон, цвет его лица тут же сравнялся с цветом волос. Он мгновенно достал палочку и направил её на... — Нет! — бросился к нему Гарри, но Рон стоял слишком далеко. К счастью, в последнюю секунду его остановила Гермиона. — Не надо, — мягко прошептала она. — Но!.. — Рон стиснул зубы. — Не выношу его! — Я знаю, это сложно, — кивнул Гарри. — Но прошу, попытайся держать себя в руках! Потом он повернулся к Риддлу, подошёл к нему и вперился обвинительным взглядом. — Прекрати так себя вести! Или ты пытаешься покончить с собой?! Верхняя губа Волдеморта едва заметно дрогнула. — Вопрос в том, не самоубийца ли ты, Поттер? Если и дальше будешь пренебрегать моими советами — времени на то, чтобы пожалеть об этом, у тебя не останется. — Я... твои наставления мне ни к чему! — негодующе выплюнул Гарри. Волдеморт на секунду поджал губы, и что-то промелькнуло в ярко-алых глазах. Гарри до сих пор тяжело дышал, но негодование уже покинуло его под пристальным, гневным взглядом. Что же было в его глазах? Разочарование? Или смирение? Гарри почти хотелось забрать свои слова обратно. — Очень хорошо, — отрезал Волдеморт. Его холодный голос прорвался сквозь оцепенение Гарри. Черная мантия резко взметнулась, и Тёмный Лорд ушел из комнаты так же быстро, как в ней и появился. Он не сказал больше ни слова, и это задело Гарри куда сильнее, чем должно бы. В комнате снова повисла напряженная тишина, а потом Гермиона мягко прошептала: — Я такого не ожидала. — Не ожидала? — Рон до сих пор был зол. — Не ожидала, что он не попытается унизить нас хотя бы на словах? А я как раз предвидел такой конец, Гермиона! — Нет, — немного раздраженно покачала она головой. — Вы, правда, ничего не заметили? Юноши удивленно посмотрели друг на друга, а потом перевели взгляды на неё. — Не заметили чего? — спросили они в унисон. — Может, он и питает к нам с Роном отвращение... но... он... волнуется за тебя, Гарри. Он едва не расхохотался от такого нелепого предположения, но стоило ему вспомнить промелькнувшую в алых глазах боль, как желание смеяться сразу пропало. Всё, на что хватило Гарри — в изумленной тишине посмотреть на пустую лестницу. Как он умудрился не заметить такой явный намёк? Как мог быть настолько слеп? Он силился назвать чувство, переполняющее его сейчас, но никак не мог подобрать подходящего слова. Оно опьяняло, от него шла кругом голова. Хотелось рассмеяться безо всякой причины, хотя одна всё же была... «Он волнуется за меня». Сейчас произошло нечто невероятное, изумительное, фантастическое, а он чуть всё не прозевал. Отчего он был так расстроен всего несколько минут назад? Расстраиваться совершенно не от чего, ведь Волдеморт волнуется за него. На губах Гарри расползлась идиотская улыбка, и он не смог её убрать, как ни старался. — Как бы то ни было, — продолжила Гермиона, и Гарри с трудом заставил себя прислушаться к её словам. — Думаю, нам стоит хотя бы подумать над его советом. Рон несогласно застонал. — Ни за что! Что бы он нам ни сказал, он остаётся убийцей! Он опасен так же, как и вампиры! Не забывай, он сотню раз пытался убить Гарри! Гермиона сначала посмотрела на Рона, потом на Гарри, а потом кончики её губ неожиданно приподнялись. — Конечно, ты прав, Рон. Но кажется, у меня есть план.***
От плана Гермионы Гарри забеспокоился, а Рон рассердился. Это мягко говоря. На самом деле Гарри пришёл в ужас, а Рон взбесился. Непонятно было, как в голову такой умной девушки как Гермиона пришла эта сумасшедшая, опасная и совершенно излишняя идея. — Ты никуда не пойдешь, — на выдохе прорычал Гарри и скрестил на груди руки. — Не сейчас, когда Негура одержим мыслями о нашем убийстве. — Конечно, она никуда не пойдет, — выделил первое слово Рон. — А если и пойдет, то только со мной и с тобой, Гарри. Гермиона уже надела плотную верхнюю мантию и обмотала вокруг шеи лохматый шарф. — Сейчас полдень, — заметила она, спокойно разглядывая друзей. — Днём вампиры спят, потому что солнце ранит их кожу. — Да, но Негура — не обычный вампир, и мы знаем, что солнце ему почти не вредит. Кроме того, он как самый обыкновенный чиновник работает днём! — запротестовал Рон. — Верно, но он ведь единственный вампир с такими способностями? — спокойно заметила Гермиона. — Он охотник на Тёмных Лордов, Гермиона! Я не принижаю твоих удивительных способностей, но ты ведь не думаешь, что сможешь сражаться с ним! — Я и не собираюсь с ним сражаться, Рон! Я просто вернусь в замок и разведаю, что к чему. Если у Негуры, как говорил Сам-Знаешь-Кто, есть запасной план — мы должны об этом знать. К тому же, я хочу знать, что произошло с твоей семьей, с нашими друзьями и Орденом. Когда я окажусь в Хогвартсе, то пущу шпионов Негуры по ложному следу. Всем, кроме тех, кому мы можем доверять, я скажу, что Гарри пропал, — она мельком посмотрела на него, — а ты отправился на его поиски. Так все решат, что Гарри похитил Волдеморт. Её глаза встретились с глазами Рона, но тот лишь несогласно покачал головой. — Слишком опасно. Мы можем связаться с Орденом, не ставя в известность этого поганого кровопийцу. Нам нужно держаться вместе. Давайте уйдём отсюда, и будем прятаться как раньше. Мы уже знаем всё, что хотели знать, так давайте найдём хоркрукс Негуры! — Это не очень хороший план, Рон. Я же говорила: мы почти ничего не знаем о Лидере! Гарри... — она со вздохом повернулась к нему, то же самое сделал и Рон, ожидая его решения. — Мы не можем отсюда уйти, пока Волдеморт не восстановил свои магические силы, — очень серьёзно произнёс он. — И? — приподнял бровь Рон. — Если мы не защитим его — Негура найдёт и прикончит его! — И? — продолжал допытываться Рон, словно не видел ничего плохого в последних словах друга. — Этот подонок превратит Волдеморта в свою послушную марионетку и натравит его на нас. Надеюсь, этих причин достаточно, или я должен напоминать тебе, что не помоги нам Волдеморт — нас бы здесь сейчас не было. — Он пришёл на Гриммуальд Плэйс не для того, чтобы спасти нас, Гарри! — Возможно, но... мы живы только благодаря ему! — Мальчики, — прошептала Гермиона. — Прекратите. Гарри, что ты решил? Он закрыл глаза и сосредоточился на своём внутреннем чутье. — Вы оба должны вернуться в замок, связаться с Орденом и остаться под их охраной. Я вернусь, когда Риддл восстановит свои силы. — Ты хочешь остаться здесь... с ним... наедине? Ты с ума сошёл? — задохнулся от негодования Рон. — Рон, не забывай, я почти неделю прожил с ним... в тёмной сырой пещере. — Но тогда было совсем другое! — Почему? — Мы... мы не знали, где ты... мы не могли помочь тебе! — Спасибо, Рон, — выдохнул Гарри. — Но сейчас вы тоже ничем не сможете мне помочь. — Я тебя здесь не оставлю, — запротестовал друг. — И это не обсуждается. Секундную тишину нарушила прочистившая горло Гермиона. — Тогда решено, — тихо произнесла она. — Я иду в замок. Вернусь завтра утром. — Гермиона! — безнадёжно застонал Рон. — Со мной все будет в порядке, — мягко улыбнулась она. — Обещаю, — а потом обняла и нежно поцеловала своего парня в губы, под ворчание стоявшего в стороне Гарри. — Если с тобой что-то случится — никогда себе не прощу. — Ещё одна причина быть очень осторожной, — усмехнулась она, но Гарри её слова не успокоили. — Гермиона, — позвал он и вперился взглядом в пол. — Мне было бы легче, если бы ты осталась. — Гарри, я сама так решила, — спокойно произнесла она, позади раздался горестный вздох Рона, и Гарри вздрогнул. — Хорошо... просто... перед тем, как ты уйдешь, я хочу кое-что у тебя спросить. Ты случайно не знаешь... почему... ну, почему ему не становится лучше? — Ты сейчас говоришь о Сам-Знаешь-Ком? — вскинул брови Рон. — Да, — кивнул Гарри, рассматривая носки своих ботинок. — Да ладно тебе, Гарри! Почему?! Почему ты так за него волнуешься? Словно он девица, попавшая в беду, а ты — её рыцарь в сияющих доспехах! Ведь он всё тот же Сам-Знаешь-Кто, чтоб его! Никак не могу выбросить из головы это твоё «Тебе нехорошо?». — Просто не обращай внимания, Рон. Серьёзно, — прошептал Гарри, и его глаза встретились с глазами Гермионы. — Ну конечно, — недоверчиво покачал головой Рон. — Просто думаю, твоё мнение изменилось бы, окажись ты на месте Невилла с прижатым к горлу ножом. Гарри просто кивнул — ему не хотелось ввязываться в спор. Он не отвёл от Гермионы глаз даже тогда, когда мимо них прошёл Рон и выглянул в полузаколоченное досками окно. — Итак? — осторожно спросил Гарри. — Ну, — она прикусила губу. — Думаю, скорость выздоровления зависит от тяжести травмы. А всем известно, что потеря магии — очень серьёзный удар по здоровью волшебника. Я точно знаю, что исцеление требует огромного количества сил, поэтому сейчас ему нужно отдыхать, как физически, так и эмоционально. — Чем я могу ему помочь? — очень тихо спросил Гарри, так, чтобы его вопрос не коснулся ушей Рона. — Не знаю, — прошептала в ответ Гермиона. — Ты едва ли можешь сделать для него больше, чем уже делаешь. — Я просто не могу сидеть и смотреть, как он слабеет. Вдруг он не поправится? — Он поправится, — выдохнула она и оглянулась через плечо на Рона. — А если нет? — прошептал Гарри. На её лицо легла печальная тень. — Ты должен верить в лучшее. — Спасибо, — поблагодарил Гарри. — И прошу тебя, будь очень осторожна. Она кивнула, и он на секунду обнял её, а потом поднялся наверх, чтобы его друзья могли попрощаться друг с другом наедине. Когда Гарри проходил мимо комнаты Волдеморта, ему нестерпимо хотелось постучать в его дверь, зайти внутрь и извиниться за свои слова. И лишь ощущение того, что ему будут не рады, удерживало его. Гарри вернулся к себе, тяжело опустился на кровать и обхватил голову ладонями. Он не представлял, как они проживут без Гермионы целый день. Обстановка в доме накалится до предела — Рон будет зол на Гарри за то, что тот так просто отпустил его девушку, и на Волдеморта будет зол за то же самое и найдет ещё кучу причин. Тёмный Лорд будет зол на весь мир, а Гарри — на самого себя, потому что всё это происходит по его вине. От размышлений о том, кто прав, кто виноват, о том, не поставило ли его решение Гермиону под удар, и о том, не выльется ли болезнь Риддла в затяжную, накатывала невыносимая тревога и перехватывало дыхание. Гарри вскочил на ноги и закружил по комнате, отчаянно ища взглядом хоть что-нибудь, что помогло бы ему отвлечься. Взгляд остановился на маленьком чёрном шкафу в углу. Терзаемый любопытством, Гарри подошёл ближе и опустился на колени, внимательно рассматривая шероховатую пыльную поверхность, окрашенную в выцветшую от времени краску, и грязную медную ручку. Гарри взялся за неё, открыл скрипучую дверцу и заглянул внутрь. Шкаф оказался забит старыми, побитыми годами книгами и пергаментами, некоторые из них даже заплесневели под слоем пыли и паутины. «Это, должно быть, старые книги Люпина», — понял Гарри. Наверное, он учился здесь, когда был не в форме оборотня и когда не мучился от боли обращения. Сердце сжалось, словно в тисках, когда Гарри вытянул одну из книг и сдул с неё пыль. Он словно наяву увидел исчерченное шрамами лицо Люпина. Бедный Тедди, его мыслями тут же завладел маленький, улыбчивый ребёнок... в приюте. Из Гарри вышел никудышный крёстный отец. Но что он мог сделать? Рискуя жизнью малыша, принять его в этот крестовый поход, который именуется у него жизнью, или спихнуть его под заботу Уизли и бабушки Невилла? Гарри разозлился на себя, поэтому поспешил открыть книгу и погрузиться в чтение. Основы продвинутой магической защиты, Глава 1. Книга показалась Гарри смутно знакомой; должно быть, он читал её раньше, когда подготавливался к просроченным ТРИТОНам. Всю книгу он, конечно же, не читал, только первую пару глав. Поэтому сейчас решил продолжить с того места, где остановился. Чтение не только отвлечёт его, но и повысит застоявшийся уровень знаний. Три часа спустя у порядком подуставшего Гарри начала раскалываться голова. И он решил больше не истязать свой мозг, а спуститься и посмотреть, чем там занят Рон. «Может, он уже немного успокоился», — подумал Гарри, хотя и сам в этом сомневался. Когда он проходил мимо двери Риддла, сердце уже привычно подпрыгнуло в груди. Ему бы впору злиться на себя за подобные реакции, но он не злился. Намного сильнее его волновало другое — то, что он почти не виделся с Тёмным Лордом. Гарри не сомневался: Волдеморт его избегает. То ли из-за своей болезни, то ли из-за того, как Гарри огрызнулся недавно на его слова, то ли... от того, что произошло между ними утром. Он тяжело вздохнул, волоча себя вниз. Всё стало бы намного проще, если бы он знал, почему Волдеморт сейчас ненавидит его. К величайшему облегчению Гарри, Рон уже не был так сердит. Остаток его негодования был направлен вовсе не на него, а на Гермиону. И хотя Гарри был счастлив, что Рон снова с ним разговаривает, ему было бы намного легче, если бы друг порицал его, не её. Весь день они провели за непринуждённой болтовней, партиями в волшебные шахматы, обсуждением возможных планов Негуры и приготовлением обеда, который оказался самой веселой частью — Рон явно не претендовал на звание шеф-повара. Занятия Зельеварения со Снейпом ясно давали понять, что его другу не стоит приближаться хоть к чему-нибудь, отдалённо напоминающему котел. К счастью, приобретенный у Дурслей опыт обращения с кухонной утварью не дал им умереть от голода. И лишь однажды за весь день вниз спустился Волдеморт, тут же своим присутствием доведя Гарри до исступления. Хотя внешне он совершенно спокойно наблюдал за тем, как Риддл подошёл к большому котелку на столе, налил себе в кружку тёплого чаю и без лишнего взгляда в его сторону ушёл в свою комнату. Вот и всё. Он не произнёс ни слова, даже не посмотрел на Гарри. И облегчение, переполнявшее его до недавнего времени, вмиг испарилось без следа. Если Волдеморт на самом деле волнуется за него, как он — как Гермиона — думал, тогда почему Риддл не заговорил с ним? Почему ни единым жестом не дал понять, что зол на него? Разве не должен он был сделать хоть что-нибудь? Гарри захотелось закричать от ярости и отчаяния и переломать всю мебель. Нечестно! Почему его задевает то, что этот ублюдок так невозмутим и спокоен? — Прекрати, Гарри, — прошептал склонившийся к нему Рон. Тот удивлённо вздрогнул и отвёл взгляд от пустой лестницы. — Что прекратить? — Прекрати всё время на него смотреть. Понимаю, ты настороже, но... я не хочу, чтобы у тебя мозг вскипел. — Мозг вскипел? От чего? — не понял Гарри. — Понятное дело, от чего, — усмехнулся Рон. — На него даже смотреть потенциально опасно. — Очень смешно, — застонал Гарри и возвёл глаза к потолку, и все же ему полегчало. У Рона как-то получилось ослабить гнетущую его боль, теперь осталось разобраться с её отголосками. И Гарри старался с ними разобраться. Весь вечер он думал, лучше ему будет или хуже, если Риддл по-прежнему ненавидит его. Словно издалека он слышал, как Рон обеспокоенным голосом говорит что-то о Гермионе, которой уже успел простить её выходку. А Гарри сгорал от стыда, потому что не знал, за кого сильнее волнуется: за подругу или за Тёмного Лорда. — Она обязательно вернётся утром, — прошептал Гарри, вглядываясь в голубое пламя. — Да, — пробормотал Рон. Его глаза, казалось, были подернуты пеленой. — Но то, что она одна... там... — Она в замке с членами Ордена. И она в безопасности, — решительно перебил его Гарри. Рон не ответил, он смотрел в синеватое пламя и едва заметно качал головой. — Я должен был убедить её... Я хочу, чтобы она вернулась прямо сейчас. — Ты устал, Рон, — тихо заметил Гарри. — Ты почти не спал прошлой ночью. Иди в кровать, сейчас моя очередь стоять на страже. — Да, может, ты и прав, — пробормотал, наконец, Рон и потянулся к сумке Гермионы, вытаскивая оттуда тёплое одеяло. — Ты не против, если я останусь здесь? — спросил он. — Ну, понимаешь... если она скоро вернётся... — Без проблем, — кивнул Гарри. — Это вредноскоп, — сказал Рон и вручил ему маленький округлый предмет, закутанный во что-то, напоминающее старую косынку. — Не касайся его, Гермиона сделала так, что он начнёт работать только после того, как его коснуться. Правда, здесь он бесполезен и не прекратит вертеться, пока Сам-Знаешь-Кто наверху. Но, может, ты сможешь воспользоваться им, когда он заснёт — если он, конечно, вообще спит. — Он спит, — пробормотал Гарри. — А это Прибор для Обнаружения Заклинаний. Я не знаю, как точно он работает, но по идее он должен предупредить тебя, если поблизости кто-нибудь применит магию. — Поблизости — это сколько? — спросил Гарри, принимая странный предмет, напоминающий скреплённые проволокой светящиеся луковицы, только побольше размером и сделанные из стекла. — Не знаю, — пожал плечами Рон. — Слушай, если тебя что-то насторожит — сразу меня разбуди. — Конечно, — кивнул Гарри. — Вторая банка до сих пор наверху? — зевнул Рон. — Та, что с пламенем, — объяснил он, заметив, что Гарри не понял, о чём он говорит. — Да, наверное, — ответил тот. — Принести её сюда? — Ну, да. Просто... я собираюсь забрать себе эту. Здесь так холодно, — Рон растёр пальцы, стараясь разогреть кровоток. И Гарри только сейчас заметил, что у него тоже окоченели кончики пальцев. Температура в комнате явно была минусовая. Очень неуютно. И тут, словно вспышка света, в его голову пришла одна догадка. Он подпрыгнул с дивана. — Забирай эту. Я возьму ту, что наверху. Спокойной ночи, Рон, — выпалил Гарри и зажёг на тисовой палочке свет. — Спок'ной ночи, Гарри. Разбуди меня в три, хор'шо? — пробормотал Рон, который так и не заметил в друге резких перемен. Он поближе притянул к себе банку, накрылся одеялом и уже в полудреме рухнул на подушку. А Гарри схватил Прибор для Обнаружения Заклинаний и стремглав помчался наверх. В голове лихорадочно метались мысли, когда он влетел в свою спальню. Когда несколько недель назад Волдеморт впервые спас ему жизнь, Гарри удивился до глубины души. Он не понимал, почему враг пошёл ради него на такой риск. Волдеморт сказал тогда, что спас его, потому что не хотел замёрзнуть до смерти. Риддл дико мёрзнет даже тогда, когда для остальных температура вполне приемлемая. Должно быть, всё дело в свойствах его тела. И почему Гарри раньше не догадался! Он часы потратил на пустую болтовню с Роном в тепле магического пламени и даже не попытался понять, в чём причина слабости и болезненного вида Волдеморта. Гермиона не могла догадаться, в чём дело, потому что просто не знала об особенностях организма Тёмного Лорда, но он-то знал! Волдеморт, наверное, промёрз до самых костей. Гарри схватил банку, стоявшую у его кровати, и поспешил в коридор, замерев перед дверью комнаты Риддла. Жар согревал руки и сведённые напряжением мышцы, все, кроме одной — язык словно примёрз к нёбу. Гарри понятия не имел, что должен сказать, когда войдет. Звучно сглотнув, он тихо постучался в дверь и замер в вежливом ожидании ответа. Но, как и в прошлый раз, ничего не дождался. Гарри глубоко вздохнул, взялся за ручку и открыл дверь. — Волдеморт? — нерешительно выдохнул он и вошёл внутрь, выше поднимая палочку, чтобы ему было лучше видно. Комната казалась пустой. На одну глупую секунду Гарри подумал, что Тёмный Лорд просто ушёл, никого не предупредив. Но разумная часть с позором изгнала эту мысль — в своём состоянии Волдеморт едва ли мог куда-то уйти. Гарри задержал дыхание и прошёл вглубь комнаты. Его глаза скользили по стенам и мебели, пока не наткнулись на длинный, тёмно-красный диван. Сердце пропустило удар. Он спал. Беззвучно, укрытый одной лишь своей мантией. Гарри видел чёткие очертания его тела, проступающие сквозь чёрную ткань, и местами обнажившуюся мраморно-белую кожу. Том. Губы Гарри двигались, но с них не сорвалось ни звука. Ему не нужно было говорить вслух, чтобы смаковать это имя. Сердце словно сошло с ума, но Гарри было плевать. Очень медленно он подошёл к дивану и опустился рядом со спящим Волдемортом на колени. Невозможно было описать, что он чувствовал в эту секунду. Что-то среднее между опасением и абсолютным счастьем. Впрочем, эта странная смесь не мешала ему наслаждаться. Глаза жадно рассматривали изгибы худощавого тела, не боясь осуждения. Сейчас они были одни... От одной этой мысли дрогнула рука в желании прикоснуться. И Гарри закусил кулак в попытке сдержать этот порыв, который не стоил того, чтобы Волдеморт проснулся. Он только разрушит эти драгоценные секунды. Волдеморт не хотел бы, чтобы Гарри был здесь. Но сейчас, именно сейчас, он мог ненадолго остаться. Гарри глубоко вдохнул, втягивая носом воздух, принюхался. И удивился, учуяв знакомый, сладкий и совершенно неожиданный сейчас аромат малины, витающий в воздухе. Он наклонился ближе к Волдеморту, и в самом деле — запах усилился. Гарри это позабавило и порядком сбило с толку, пока он не перевёл взгляд на пол и едва не расхохотался. Рядом с диваном стояла маленькая открытая баночка, из которой торчала ложка. О содержимом баночки догадаться было проще простого. Источником аромата, несомненно, была именно эта тёмно-красная, похожая на желе субстанция. Гарри не помнил, чтобы брал малиновый джем, впрочем, в той ужасной спешке он просто смахнул всё, что нашлось на ближайшем столе, в сумку, поэтому удивляться тут нечему. Он достал из баночки чайную ложку, поднёс её к губам и слизал вязкую субстанцию, наслаждаясь богатым, сочным вкусом. От мысли, что эта же ложечка побывала во рту Тёмного Лорда, он задрожал. В паху начал разливаться жар. Гарри изо всех сил закусил металл, чтобы сдержать стон, а вернув себе крохи самообладания, вытащил ложку из зубов, сунул обратно в банку и отодвинул её в сторону. Взгляд вновь вернулся к нему, к Волдеморту, который неподвижно лежал на диване. Его лицо прикрывала лёгкая ткань мантии, и лишь то вздымающаяся, то опускающаяся грудь подсказывала, что Тёмный Лорд дышит. Гарри позволил себе греховную мысль: огладить эту грудь и поцеловать этот рот так глубоко, чтобы ощутить спелый вкус малины. С губ сорвался мягкий вздох. Гарри неосознанно протянул руку, дрожащими пальцами осторожно отвел от бледного лица край чёрной шёлковой ткани. Он должен увидеть его, даже если разбудит ненароком. Волдеморт оставался совершенно неподвижен. И это было за гранью понимания Гарри. Он бы скорее поверил, что Риддл притворяется спящим, но зачем ему вот так ослаблять свою бдительность. Может, Волдеморт на самом деле в царстве снов? Гарри хотелось бы знать, что ему снится. Он казался таким... умиротворенным. Подумать только, оказывается, это слово могло подходить Лорду Волдеморту. Гарри тихонько рассмеялся. Волдеморт выглядел намного лучше, чем утром, и Гарри был рад, что Гермиона оказалась права в своих предположениях. Казалось, он мог часами рассматривать Риддла, смакуя каждую ранее незамеченную деталь, это было так приятно и странным образом успокаивало. Гарри усмехнулся, вспомнив слова Рона про повреждение мозга. Должно быть, это предупреждение немного запоздало; как бы то ни было, Гарри не понимал, как его друг умудрялся находить во внешности Волдеморта хоть что-то отвратительное. Лицо Риддла было довольно привлекательным. По чести говоря, он был куда сексуальнее, всех тех девушек (и юношей), которых Гарри повстречал вчера в Хогвартсе. Ему плевать, что нос у Волдеморта был плоский, похожий на змеиный, с узкими щелями вместо ноздрей — такой нос ему тоже нравился. Риддл, правда, был лыс, но, чёрт побери, прятать хоть дюйм этой потрясающей кожи под гривой волос — настоящее преступление. И глаза... ужасающие кроваво-красные глаза, которые так часто в детстве преследовали его в снах... они больше не пугали. На секунду Гарри захотелось заглянуть в эти мерцающие алые глаза, но, возможно, будет лучше, если они так и останутся закрытыми под тонкими жемчужно-белыми веками. А этот рот... Тонкая линия, обозначавшая краешки губ, была такой блеклой, что Гарри пришлось наклониться ниже, чтобы разглядеть их получше. Из-за невзрачного цвета издалека казалось, что у Тёмного Лорда и вовсе нет губ. И Гарри задумался, что поможет вернуть им былые краски. Вообще-то, пара хороших идей у него уже была... Он неосознанно вцепился рукой в колено и беззвучно выругался — гиблое дело. Он не мог представить, как сможет уйти отсюда без поцелуя, даже если это будет едва ощутимый поцелуй в щёку. Сейчас, когда он официально сошёл с ума, большой проблемы в своём желании он не видел. Гарри склонился ниже, и его лицо омыл мягкий аромат малины. Этого оказалось достаточно, чтобы он лишился остатков разума, обхватил узкий подбородок и осторожно прижался к тонким губам. И если бы Волдеморт сейчас проснулся и в бешенстве свернул ему шею — Гарри умер бы счастливым. Поцелуй оказался приятным, холодным, мягким и влажным — прямо как малиновое мороженое. В самом деле, вкус запретного плода. Когда Гарри был ребёнком, в невыносимо жаркие летние дни он часто просил у своих родственников купить ему мороженое, которое он, конечно же, никогда не получал и которое в избытке доставалось их сыну, Дадли. Может, именно поэтому Гарри не мог сейчас остановиться. Он чуть сильнее прижался к прохладным губам, и они вдруг дрогнули под его напором. Очарование момента было разрушено, и Гарри мгновенно отпрянул, боясь, что Волдеморт все-таки проснулся. В напряженной тишине он всматривался в бледное лицо, страшась реакции сонного Тёмного Лорда. Гарри не знал, что он должен сказать или сделать после того, как поцеловал мужчину. Раньше он флиртовал с одними лишь женщинами. К счастью, Волдеморт продолжал спать. Его дыхание выровнялось и вернулось к своему размеренному ритму. Гарри несколько минут простоял на коленях, борясь с желанием ещё раз коснуться бархатной кожи и с треском проигрывая ему. Он осторожно опустил ладонь на холодную мягкую щеку. — Потрясающе, — прошептал Гарри. Пальцы в неспешной ласке огладили кожу, а потом он опустил руку к давно позабытой банке с пламенем. Аккуратно сдвинув чёрную мантию с плеч Волдеморта, он осторожно опустил пышущую жаром банку напротив костлявой груди и снова укрыл Тёмного Лорда. Гарри подался чуть вперёд, едва ощутимо поцеловал его в лоб и, наконец, поднялся на ноги. — Спокойной ночи, Том, — прошептал он и вышел так тихо, как только смог, так и не заметив, мерцающих алых глаз, впившихся в его удаляющуюся спину.Визжащая Хижина
27 декабря 2000, 22:20
Гарри вздохнул и захлопнул книгу. Даже пролистывать её было непомерно скучно. Он с большим трудом старался вникнуть в то, что читал, особенно в одну нелепую часть о течении магической энергии. Написанное казалось таким абстрактным и оторванным от действительности, что Гарри очень смутно представлял, что это вообще такое. Он сомневался, что хоть кто-нибудь способен чувствовать, как циркулирует под их кожей магия. Честное слово, Гарри думал, что книги Люпина будут не такими занудными и малоиллюстрированными. Он откинул том в сторону и заворочался под одеялом, стараясь улечься поудобнее. И дело было не только в холоде, но и в том, что пружины старого дивана царапали спину. Он, конечно, мог мириться с некоторыми неудобствами, но не с такими болезненными. Впрочем, здесь были и хорошие стороны: ноющая задница и неотпускающий холод развеивали дрёму. Гарри снова вздохнул, с трудом сдерживая зевок. Его смена заканчивалась через час, значит, столько ему и оставалось продержаться. Зелёные глаза рассматривали комнату, пока не остановились на небольшом предмете, укутанном в косынку. Гарри высвободил руку из-под тёплого одеяла и развязал ткань. Он думал, что вредноскоп тут же засветится и завертится, но прибор остался таким же тихим, как и всё остальное в Визжащей Хижине. И это скорее настораживало, чем успокаивало. Гарри прикрыл глаза и внимательно прислушался, но до его уха донесся лишь громкий храп Рона, спавшего внизу. «Может, Риддл до сих пор спит, и поэтому Вредноскоп не обнаружил его присутствия? Или может, — Гарри усмехнулся, — может, он больше не опасен?» Он недоверчиво покачал головой собственным мыслям. Ну уж нет, наверное, просто сейчас Тёмный Лорд не строит никаких коварных замыслов против него. Дверь спальни вдруг скрипнула, Гарри поднял голову и от неожиданности выронил вредноскоп. Тот, о ком он только что думал, неспешно вошёл в комнату и внимательно осмотрелся по сторонам. Щёлкнула дверная ручка — дверь закрылась, а Лорд Волдеморт прислонился к ней и посмотрел на Гарри с холодной отчуждённостью. Его лицо казалось таким же неподвижным как маска. Гарри было плевать, что Риддл не прорычал никакого подобия приветствия. Сейчас у него были проблемы поважнее — близящийся сердечный приступ. Во рту резко пересохло, а губы склеились, явно не собираясь приоткрываться. Через несколько мучительно долгих секунд Гарри всё-таки удалось разлепить их и судорожно втянуть в себя воздух. Его глаза неотрывно смотрели на Волдеморта, но внимание Гарри привлёк вовсе не леденящий душу взгляд, а то, как необычно был одет Тёмный Лорд: мантия была расстегнута от плотного высокого ворота до самого конца так, что под ней виднелась чёрная шёлковая рубашка и брюки с высокой талией. Во имя Мерлина, почему Волдеморт не привёл себя в порядок перед тем, как войти? Почему прожигает его взглядом? Почему до сих пор так ничего и не сказал? Разнервничавшийся Гарри быстро отвёл взгляд в сторону и заметил, что Риддл принёс банку с пламенем. Может, он не хотел им пользоваться, потому что этот огонь создала Гермиона? Да, должно быть, именно поэтому он и пришел. — Ты... гхм... ты можешь поставить её на стол... если она тебе не нужна, — проскрежетал Гарри. Язык был словно чужой. Удивительно, но Волдеморт прислушался к его словам. Он подошёл ближе — так же элегантно, как и всегда — с громким стуком поставил банку на стол и снова перевёл свирепый взгляд на Гарри. — Думаю, я... — снова попытался заговорить Гарри. — Я ведь так и не извинился за то, что накричал на тебя утром... и... как бы то ни было... Гермиона сказала, что ты, возможно, прав и у Негуры есть другой план, так что... она вернулась в замок... и... ещё... — Я не спал, Поттер. Холодный голос рассёк воздух подобно мечу, и Гарри тут же забыл, о чём хотел сказать. Он, словно выброшенная на берег рыба, беззвучно хватал ртом воздух. Сейчас Гарри мечтал лишь об одном: чтобы пол разверзся у него под ногами, пока унижение не раздробило его на кусочки. — Ты... что? — сбивчиво спросил совершенно незнакомый ему голос. — Не делай вид, будто ты вдруг оглох! — прорычал Риддл, подходя ближе. Его глаза светились необычной силой, и Гарри с трудом не отпрянул. На секунду он задумался, как же накажет его Волдеморт за подобное оскорбление. Решив, что прекрасно понимает, как, Гарри вскинул голову и спросил: — Зачем тогда тянул? Ты мог прикончить меня прямо на месте. Он чувствовал себя намного увереннее, обсуждая знакомую тему. Волдеморт стоял совсем близко, возвышался над ним с необычным, едва ли поддающимся пониманию выражением лица. — Мне было любопытно, — его голос вдруг смягчился. — Я хотел знать, что ты собирался со мной сделать. — А, — выдавил Гарри — непокорное воображение тут же обнажило его грязные желания — и взволнованно отвёл взгляд. Волдеморт воспринял это как знак продолжать. Он склонил голову набок и посмотрел на Гарри со всё возрастающим интересом. — Представляешь, как я удивился, — прошептал Тёмный Лорд, — когда ощутил... твои губы на своих. Лицо Гарри сравнялось цветом со зрелым помидором. — И я задумался... зачем бы Избранному делать такое? Холодные пальцы обхватили его подбородок и вздёрнули вверх, вынуждая смотреть в горящие ярко-алые глаза. — Почему ему захотелось поцеловать Лорда Волдеморта? Мягкий шёпот напоминал самую настоящую ласку, но от Гарри не ускользнула затаённая в нём злоба. — Ты поцеловал меня первым, — выдавил он сквозь стиснутые зубы. Удивительно, но Волдеморт не стал этого отрицать. — Поцеловал, — согласился он. — Первый раз в насмешку над тобой, второй — показать Негуре, что ты в моей власти. Значит, ты хотел отплатить мне тем же — унижением? — НЕТ! — вскрикнул Гарри, шокированный ходом мыслей Риддла. Он высвободил подбородок из цепких пальцев и отвёл взгляд. — Нет, я не этого хотел, — быстро прошептал Гарри. — Давай сделаем вид, что ничего не было, хорошо? Я никогда больше этого не повторю, раз уж тебе было так неприятно. — А если я скажу, что мне не неприятно? Гарри вцепился пальцами в шероховатую ткань своих джинсов, чувствуя, как ногти царапают кожу прямо через них. Очень медленно он встретился с опаляющим взглядом, очередной вздох встал поперёк горла. Волдеморт стоял слишком близко — только руку протяни, и его можно будет коснуться. Кровь кипела в жилах, отдаваясь в ушах неясным шумом. — Что... ты имеешь в виду? — с трудом прошептал Гарри. Холодные руки вдруг надавили на плечи и с силой пригвоздили его к спинке дивана. Одна из фантастически длинных ног упёрлась коленом в диван, совсем рядом с Гарри, и Риддл наклонился ещё ближе. Теперь их лица разделяло не больше фута. — Сейчас моя очередь задавать вопросы и получать ответы, Поттер, — холодно прошипел Волдеморт. — Я... Голос Гарри надломился. Он не мог продолжать. Его бедные нервы и отчаявшееся тело были на пределе. Узкие зрачки, которые всё это время напряженно в него вглядывались, сузились, а потом вдруг расширились. — Скажи мне... ах... Это было неожиданно. Волдеморт никогда раньше не издавал таких звуков подобным тоном. «Интересно, что заставило Тёмного Лорда застонать?» — мимолётом подумал Гарри, потому что сейчас его занимало совсем иное, восхитительное зрелище: лёгкий румянец, проступивший на мертвенно-бледном лице, и приоткрытые, словно от изумления, губы. По Гарри пробежала очередная волна жара, и он сильнее сжал пальцы. Странно, но он не почувствовал боли, хотя ощутил, как напряглась под рукой плоть. Не понимая, почему его нога вдруг утратила чувствительность, Гарри перевёл взгляд с ошеломлённого лица Волдеморта ниже: по дюжине маленьких пуговок на чёрной рубашке, по талии и — гхм — паху, потом ещё ниже... Погодите-ка. Почему-то эта рука подозрительно напоминает его собственную руку. Невозможно. Этого просто не может быть. Но если представить, теоретически, что эта рука на самом деле его — какого чёрта творит эта своевольная конечность? Почему она сжимает внутреннюю поверхность бедра Риддла, да еще и в дюйме от его промежности? Это, должно быть, галлюцинация, результат «повреждения мозга», которым грозился ему Рон. Гарри был твёрдо уверен — он знал бы, если бы вздумал потискать Тома прямо там. Ведь знал бы? Но одежда под пальцами была слишком мягкой для грубой ткани джинсов, а пульсирующее тепло под ладонью ничем не напоминало ритм его собственного сбившегося сердцебиения... Сердце подпрыгнуло так высоко, что Гарри мог поклясться — он ощутил его в собственном горле. Он недоуменно смотрел, как его пальцы невинно растирают интимное местечко, чувствовал, как напрягаются и твердеют под его ладонью мускулы и сухожилия Волдеморта. Так, может, это вовсе не галлюцинация? Всё казалось таким настоящим, даже прохладный пот, стекающий с волос на затылок. Должно быть, это был его предел, и Гарри уже переступил черту, и теперь тело вело себя соответственно. Но если всё это по-настоящему, почему он до сих пор жив? Может, он уже мёртв и теперь проваливается прямиков в ад или возносится на небеса? А может, по воле какого-то невозможного чуда он до сих пор жив. Если так, не стоит ли ему поскорее убрать руку? Желательно до того, как «владелец бедра» придёт в себя и просто оторвёт своевольную конечность. Слишком поздно. Нервная система дала сбой и потому работала недостаточно быстро. Длинные тонкие пальцы уже обхватили его запястье и решительно отдёрнули непокорную руку от роскошного жара чужого тела. И только теперь Гарри заметил, что Тёмный Лорд возбудился. Несомненное доказательство выпирало прямо перед его глазами. Тело задрожало от понимания, и Гарри с трудом подавил желание коснуться собственной напряженной плоти. Сейчас он был безмерно благодарен тяжёлому одеялу, прикрывающему его ноги. Гарри не отводил взгляда от выпуклости, пока Волдеморт не поднялся и не отошел на шаг назад. Молча. Если бы Гарри ждал самого неловкого момента в своей жизни, больше ждать ему бы не пришлось — он настал сейчас. И чем сильнее Гарри хотел, чтобы всё закончилась, тем дольше тянулась тишина. — Мне казалось, тебе нравятся девушки, — произнёс, наконец, Волдеморт. Сдержанность его голоса неприятно резанула по ушам. Гарри опустил взгляд на свои руки; что явно доказывало его неумение владеть собой. — Мне тоже так казалось, до... недавних пор, — прошептал Гарри. Его лицо по-прежнему пылало. Волдеморт отошел ещё на шаг и запахнул мантию. В его глазах вновь появился злобный блеск. — Не играй со мной, Поттер. Гарри поднял на него непонимающий взгляд. — Что, прости? Губы Риддла сложились в неприятную ухмылку. — Думаешь, я не знаю, что ты сделал со мной в Хогвартсе? Ты, видно, забыл: Лорд Волдеморт всегда всё знает. Всегда. Гарри откинул в сторону тёплое одеяло и вскочил на ноги. — О чём ты говоришь? — с напором спросил он, но Тёмный Лорд не удостоил его ответом. Он развернулся и бесшумно двинулся к выходу. Но Гарри не собирался дать ему вот так уйти. Он перегнал Риддла и захлопнул дверь прямо перед его носом. Может, он немного переборщил, но явно не настолько, чтобы в горло ему упёрлось острие ножа. Слишком поздно Гарри понял, что после стычки с Невиллом он так и не обезоружил Волдеморта. Тёмный Лорд толкнул его к стене, нож скользнул по его челюсти прямо к артерии, оставляя за собой след злых царапин. — Я устал от твоих игр, Поттер, — враждебно прошипел Волдеморт. — И сейчас ты ответишь на все мои вопросы. Не то, чтобы Гарри мог ему возразить, в своем-то положении. — Как ты сделал это? — зашипел Тёмный Лорд, холодно, ядовито. — Что это? Империо? Веритасерум? Или ты покопался в моих воспоминаниях? Растерянный Гарри уставился на него с явным опасением. Он уже пожалел, что оставил тисовую палочку на столе. — Знаешь... я не понимаю, о чём ты говоришь, — выдохнул он, когда кончик ножа снова надрезал кожу. — Как я могу ответить тебе, если не понимаю вопроса? — быстро добавил Гарри и заметил, как на лице Тёмного Лорда промелькнул гнев. — Достаточно, Поттер! Не придуривайся, мы ведь оба знаем, что я говорю о вожделении. О моём вожделении к тебе! Скажи, как ты заставил меня испытывать его! Комната закружилась перед глазами — Гарри забыл, как надо дышать. Он просто вглядывался в сверкающие глаза, его собственные зрачки недоверчиво расширились. — Ты... хочешь... меня? — ему кое-как удалось выдавить эти слова сквозь сжавшееся горло. Возбуждение, которое немного поутихло за последние минуты, тут же вернулось. — К чему это удивление, щенок? Ты ведь знал об этом, — взбешённо прошипел Волдеморт. — Разве не в этом причина твоих взглядов, заиканий, волнения, нервозности? Вот почему ты напал на меня именно так — ты знал! Знал о моей слабости! Гарри тут же понял, что из-за потери магии умение Тёмного Лорда копаться в чужих мыслях заметно пострадало — его выводы были в корне неверными. — Я... клянусь, я не знал о твоих чувствах ко мне, — гортанно прошептал Гарри. — Молчать! — прорычал Волдеморт и сильнее вжал острие ножа в чужое горло так, что из-под него почти засочилась кровь. — Я не верю ни единому твоему слову, Поттер! Если ты, как ты говоришь, ничего не знал, почему ты касался меня подобным образом? Секунду Гарри просто таращился на него. — Почему? Что, правда, ты хочешь знать — почему? Мне нужно объяснять? Твою мать, ты получил новое тело, разве ты не используешь его по назначению? Волдеморт убрал нож от его шеи, расправил плечи и посмотрел на Гарри со смесью изумления и раздражения. — Хочешь сказать, что всему виной твой лишённый внимания член? Поэтому ты щупал меня? Гарри онемело заморгал. Неужели Волдеморт сейчас сказал то, что было у него на уме? Если да, что ж, тогда у Гарри тоже не было причин сдерживаться. — Может, я сделал это, потому что нахожу тебя сексуальным. Реакция на его слова была эффектна: у Волдеморта отвис подбородок, казалось, он задыхается. На то, чтобы вернуть на лицо свою типичную раздраженную ухмылку, у него ушло намного больше времени, чем обычно. — Люди не относят меня к типу «сексуальные», — прошипел он, как только взял себя в руки. У Гарри дрогнули уголки губ. — И почему ты так решил? Я ожидал от тебя большего самомнения, ты ведь, как никак, Тёмный Лорд. Вот теперь Риддл выглядел по-настоящему раздраженным. Стиснув зубы, он сильнее сдавил рукоятку ножа. — Я великолепен во всех мыслимых и немыслимых смыслах, щенок! Просто... остальные слишком слепы, они не видят истину. — А что, если я не настолько слеп? — прошептал Гарри, его сердце заколотилось быстрее. Темный Лорд недоверчиво рассматривал его, тонкие губы несколько раз поджались и расслабились, а потом он фыркнул. — И что мне полагается делать, Поттер? Жениться на тебе? Только потому, что ты сердцеед номер один в магическом мире? — А я сердцеед? — выдохнул Гарри, втайне наслаждаясь этим словом. Том не сказал бы этого, если бы так не считал. — Какая разница! Весь этот разговор просто смехотворен! Я не собираюсь поддаваться своей похоти! Радужное настроение Гарри тут же помрачнело. Его полные страсти надежды и планы рассыпались прямо на глазах. — Почему? — с трудом выдавил он. — Почему ты спрашиваешь... Разве это не очевидно, Поттер? Или ты уже забыл о пророчестве?! — прорычал Волдеморт, сжимая кулаки. — Тебе предначертано уничтожить меня! И я не собираюсь об этом забывать! — Пророчество разрушило мою жизнь! — взревел в ответ Гарри, вцепившись в его мантию. — Разве оно принесло тебе хоть что-то хорошее? Неожиданная ярость Гарри застала Тёмного Лорда врасплох, и он помедлил с ответом. — Оно ведь и твою жизнь разрушило? Тогда какого дьявола ты так за него цепляешься?! — шипел Гарри прямо в бледное лицо. Волдеморт на удивление быстро пришёл в себя. — Потому что оно говорит о том, что произойдёт... — Нет, нет и ещё раз — нет! Это ты и только ты волен решать, что произойдет! — словно в бреду бормотал Гарри. — Если ты захочешь последовать его воле, тогда да, пророчество станет правдой! Но нигде не говорится, что мы должны ему подчиняться! Ты все ещё можешь изменить своё... наше будущее! Он отпустил Риддла и отступил. — Но ты, судя по всему, решил следовать ему, что ж, это твой выбор. Просто не забывай, что ты выбираешь и за меня, именно ты делаешь из меня Избранного. В отличие от тебя у меня нет выбора. Гарри оперся о стену позади себя, наблюдая, как мужчина, которого он так сильно желает, ведёт внутреннюю борьбу с самим собой. Прошло довольно много времени, прежде чем Волдеморт посмотрел на него. — Я понимаю, как много изменилось, — произнёс он. — Если бы не ты, мальчик, я был бы уже мёртв. Полагаю, именно так ты стараешься противостоять судьбе. Последнее утверждение больше походило на вопрос. Правда, Гарри куда больше занимали новые интонации, появившиеся в голосе Риддла, богатые, бархатистые. — Довольно сложный противник, правда? — наконец прошептал он, и Волдеморт усмехнулся. — Ты никогда не соглашался на меньшее. Гарри улыбнулся в ответ. — Да, разрушитель судеб. На этом слова кончились. Они неподвижно замерли, внимательно вглядываясь друг другу в глаза. Поднабравшийся храбрости Гарри протянул руку и сжал холодную бледную ладонь. — Тогда... если ты согласен со мной, ты мог бы больше не грозить мне ножом и... почаще называть меня Гарри, потому что... Мягкие холодные губы вдруг коснулись его губ, и Гарри тут же растерял все свои мысли. Вот он. Их первый настоящий поцелуй. Гарри закрыл глаза и подался ближе, обвивая руками бледную шею. Поначалу их поцелуй был неуклюжим и неловким: они несколько раз стукались зубами. И Гарри сразу понял, что Волдеморт вовсе не такой опытный, каким хотел казаться, а он не знал, как сказать, что в этом нет ничего страшного. Впрочем, очень скоро ему вообще не пришлось ничего говорить — Том быстро учился, и очень скоро его холодные губы ласкали губы Гарри, требуя, подчиняя. Прерывисто и тяжело дыша, они отстранились друг от друга. И Гарри не сдержал улыбки, когда увидел одурманенное желанием и вместе с тем ошеломленное лицо Риддла. Оно разбудило что-то внутри Гарри, что-то, от чего он чувствовал себя поразительно живым. Гарри хотел больше. — Иди сюда, — прохрипел он и притянул Волдеморта в новый голодный поцелуй. Жар все сильнее разгорался между их телами, и если поначалу Гарри было неловко, теперь стеснение было забыто. Все было настолько естественно — каждый вздох, каждое прикосновение, каждое несдержанное движение. Гарри даже не пытался себя сдерживать. Он охотно принимал язык Риддла, облизывал его, покусывал, рьяно штурмовал его рот, пытаясь проникнуть как можно глубже, бесстыдно потирался тазом о костлявое колено. Запах и ощущение чужого тела зачаровывали. Тёмный Лорд отвечал ему той же любезностью, с каждой секундой совершенствуя своё мастерство и медленно завоёвывая положение ведущего. Он схватил Гарри за рубашку и потащил его к дивану. Что-то упало и разбилось, пока они добирались до цели, впрочем, им было плевать, что там упало. Они рухнули на твердый изодранный диван, а когда Гарри попытался устроиться поудобнее, глухо свалились на пол. Реальность Гарри растворилась в тумане — все его чувства сосредоточились на мужчине в его объятиях. Неужели такое вообще возможно: сгорать от исступленного восторга в собственном теле? Ощущение все возрастающего наслаждения завладело им. Их поцелуи превратились в укусы, дыхание стало поверхностным и хриплым, пока непослушные пальцы боролись с застежками и пуговицами на одеждах. Волдеморт вдруг раздосадованно зашипел, толкнул Гарри на пол и разорвал его рубашку, тут же наклоняясь, чтобы поцеловать и прикусить каждый дюйм обнажившейся кожи. Гарри пронзительно вскрикнул, выгнул спину и замотал головой из стороны в сторону. Потом их губы снова слились в поцелуе, и Гарри едва не кончил, когда холодная рука не спеша скользнула ниже пупка. А потом Волдеморт остановился. Он больше не прикасался к Гарри, не целовал и не подавался навстречу. Его тело замерло над Гарри, подводя его к пику похотливого безумия. — Почему ты?!.. Риддл пригвоздил его запястья к полу и впился в губы поцелуем, действенно заглушая и обездвиживая. После нескольких секунд тишины Тёмный Лорд приподнялся, отстраняясь. А Гарри как никогда был близок к тому, чтобы совершить убийство. Когда Волдеморт попытался разорвать их поцелуй, он очень рьяно этому воспротивился, посасывая бледную нижнюю губу до тех пор, пока его не укусили, да так, что кровь пошла. Только тогда Гарри отпустил его, прожигая свирепым взглядом. — Поттер, — выдохнул запыхавшийся Риддл. — Застегнись! Сюда идет Уизли! Действительность стеганула по Гарри подобно хлысту. Ощущение реальности вернулось к нему, и он, ошарашенно выпятив глаза, вдруг услышал быстрые шаги Рона, который звал его. Ему хватило времени лишь на то, чтобы понять, что он до сих пор лежит на полу, его одежда растрёпана, а на языке — металлический привкус от кровоточащей губы. Вот и всё, что успел понять Гарри перед тем, как дверь распахнулась и в комнату влетел Рон, бешено обыскивая её глазами. Гарри наперёд знал, что как только друг его увидит — он сделает неверные выводы. Впрочем, благодаря его взъерошенному виду, кровоточащей губе и ошеломленному лицу, удивляться было нечему. Потрясенный до глубины души, Гарри понимал, что Волдеморту, который так поспешно убрался с «места преступления», грозит смертельная опасность. — Гарри... ты ранен! — испуганно выдохнул Рон. Голубые глаза сверкнули бешенством, когда он посмотрел на Тёмного Лорда. — ТЫ ЧУДОВИЩЕ! — взревел он и вскинул палочку. — РОН! НЕТ! — закричал Гарри, но друг не слушал. У него остался лишь один выход. Один быстрым движением он вскочил на ноги и бросился наперерез. Его встретила яркая вспышка. А потом всё потемнело.