Зал Суда номер 13,
Министерство Магии, Лондон
3 января 2001, 7:53
Гарри тяжело опустился на грубо сколоченную скамью и помассировал переносицу в надежде унять безостановочную боль за глазами. На секунду ему стало так плохо, что он почти готов был поручить своё отвратительное задание кому-нибудь другому и уйти из этого ужасного места. Месть не воскресит тех, кто погиб. Никто не в силах вернуть их, самых дорогих его сердцу людей, его друзей и семью — тех, чьи жизни забрал Лорд Волдеморт. Но он обещал, что пройдёт через это, что воздаст по заслугам беспощадному убийце. Он не спас своих близких и сейчас мог сделать лишь одно — убедиться, что они стали последними жертвами Риддла. Что они лишились своих жизней не напрасно. Его пальцы сильнее сжались на бывшей палочке Малфоя. Тяжёлое древко холодило ладонь. Почти как оружие. Как бы то ни было, Гарри просто собирались использовать. Печально. Когда он был ещё мальчишкой, Дамблдор рассказал ему о пророчестве, поставил перед выбором — убить или быть убитым. Он понимал: другого выхода теперь просто нет. Если он хочет жить в мире — он должен исполнить пророчество. Ни один не сможет жить спокойно, пока жив другой... Он наконец начал понимать, о чём говорилось в пророческих словах Трелони. Потому что вместе с Роном и Гермионой умерло всё то хорошее, что было в нём, теперь его бессмысленное существование едва ли стоило продолжения. Возможно, так же себя чувствовали жертвы после поцелуя дементора. С одной лишь разницей — он помнил себя. Впрочем, назвать эту разницу наградой было нельзя. Он вспомнил пустые лица Рона и Гермионы, их окоченевшие тела у подножья Фонтана Волшебного Братства, и всем телом скорчился от муки. Он помнил безумный смех Волдеморта в ответ на его отчаянные вопли, но даже пыточное проклятие, которое ударило по нему секунду погодя, не смогло вытеснить той боли, что поселилась в груди. Волдеморт сильно ошибся, не убив его сразу же — или, по крайней мере, не убив до того, как его схватили авроры. И хотя Гарри не понимал, как у них получилось пленить настолько могущественного волшебника, ему было плевать. Сегодня Волдеморт умрёт, и всё закончится. Суматоха и тихое бормотание кругом начали медленно стихать — волшебники и ведьмы заняли свои места. Суд вот-вот начнётся. Мимо Гарри быстро прошла Министр Магии Долорес Амбридж в своём отвратительном розовом костюмчике и её высокий невозмутимый советник в длинной чёрной мантии. Гарри видел его в Мунго; именно он всё вкратце ему рассказал. Но Гарри даже не знал его имени. И хотя ему сказали, что Кингсли больше не Министр Магии, он не мог вот так просто принять, что теперь это место занимала Амбридж. Амбридж, которая за все свои преступления должна сидеть в камере Азкабана, а не править магическим миром! Её свобода казалась такой же подозрительной, как и новый пост. Если бы всё было по-другому, Гарри попытался бы во всём разобраться, но сейчас его занимало лишь одно... В мысли ворвался тихий удар по гонгу, и он сильнее сжал в пальцах бывшую палочку Малфоя. — Введите обвиняемого, — пропела Амбридж сладким девчачьим голосочком. Гарри никогда раньше не видел её настолько счастливой. Все тут же нервно заёрзали на своих местах. Даже Гарри почувствовал, как по позвоночнику пробежала нервная дрожь. Он не знал, что сделает, когда увидит его. Обуздает свою ненависть и усидит на месте или же вскочит на ноги и убьёт это чудовище? Гарри опустил взгляд на свои вспотевшие ладони, оценивая предел собственной решимости и самообладания. Яркий магический свет озарил проход от двери до пьедестала, на котором должна была состояться казнь, и в следующую секунду в зал суда в окружении целого отряда авроров вошёл Лорд Волдеморт. В комнате повисла тяжёлая, настороженная тишина, которую нарушала лишь беспокойная возня на скамьях и сухой скрежет Прытко-Пишущих Перьев Риты Скитер. Гарри приподнял голову и изо всех сил вцепился в сидение, чтобы удержать себя на месте. Поначалу он почти не видел Риддла, но чем ближе подходил конвой, тем отчётливее тот представал перед глазами. И первое, что заметил Гарри — почти невероятную истощённость. Он с лёгкостью мог пересчитать рёбра Волдеморта даже через простенькую серую тюремную мантию, которая плотно обхватывала костлявый торс. Но Тёмный Лорд всё равно словно возвышался над всеми присутствующими, его рост и жемчужно-белая кожа буквально притягивали взгляды. Гарри чуть-чуть расслабился: ему не нужно было использовать убивающее проклятие сейчас, время ещё не пришло. Пока не пришло. Лучше рассмотрев бледное лицо, он удивился — такое безразличие было на нём прописано. Словно Риддлу всё равно, что его привели на эшафот. Гарри тут же решил, что за этим равнодушием Волдеморт прячет свой ужас. И в попытке найти доказательства собственной догадке, он принялся ещё пристальнее рассматривать худощавый силуэт. Лишь через несколько секунд Гарри понял, что смотрит на Волдеморта вовсе не для того, чтобы уличить в притворстве, а просто-напросто не может отвести глаз. От того, как он чеканит каждый шаг. Никто больше не смог бы двигаться с такой утончённостью и грацией в настолько унизительном положении: со скованными ногами и заведёнными за спину руками. Как жаль, что за всей этой охраной Гарри не может в полной мере рассмотреть... Вот чёрт! ЧЁРТ! С изумлением, отвращением и волнением Гарри спрятал лицо в руках и с силой закусил ладони. — Я только что... — беззвучно задохнулся он. — Он убил Рона и Гермиону, а я... Слабое тепло, разлившееся между ног, лишь преумножило жгучее унижение. Его страх достиг апогея, и Гарри отчаянно вцепился в волосы. Почему всё самое наихудшее, ужасное и невозможное всегда происходит именно с ним? Куда подевались ненависть и отвращение, когда они так нужны? Что с ним творится и почему?! Как может вот так предавать собственное тело? Гарри бросил мимолётный взгляд на Волдеморта, желая убедиться, что всему виной не его расшалившееся воображение, и едва сдержал вопль, когда его член заинтересованно дрогнул. — Я больной... — с ужасом прошептал Гарри. — Я больной, ненормальный урод. Он опустил взгляд на носки своих туфель, как никогда боясь посмотреть на заклятого врага. Гарри чувствовал себя совершенно разбитым. Он, как и прежде, неистово презирал Риддла, он хотел отомстить за своих близких как можно быстрее — и всё же... что-то не так было в Волдеморте. Его аура — или как там её — она заметно изменилась с их последней встречи. Но она просто не могла вот так на него повлиять. Может, всё дело в магии? Неужели Волдеморт пытается сделать так, чтобы Гарри не смог его убить? Но почему же тогда он ничего не чувствует? Даже если Риддл может использовать проклятие подчинения невербально и без палочки, Гарри всё равно ощутил бы магию и смог бы ей сопротивляться. За всеми этими размышлениями он и не заметил, как снова начал рассматривать Волдеморта. Гарри просто не мог не смотреть на то, как напрягаются гибкие мышцы Риддла в кандалах, как ходит ходуном грудь от тяжёлых вздохов, как то и дело подрагивает его рот, как он держит голову высоко поднятой, не собираясь показывать свой страх, как блестит в ярком свете его восхитительная кожа... Гарри тихонько застонал и снова закусил руку. Ведьма, что сидела рядом с ним, сочувствующе похлопала по плечу, но он даже не осмелился посмотреть на неё, потому что просто не знал, что за чувства сейчас прописаны на его лице. Гарри готов был вот-вот закричать от злости. Почему он не умер вместе со своими друзьями или даже раньше: когда был невинным малышом? Неужели его беспорядочные связи — а скорее зачастую месяцами отсутствующая сексуальная жизнь — дали о себе знать вот так? Неприятно поражённый собой, Гарри вдруг задался вопросом, с каких это пор его интересуют мужчины. Насколько он помнил, он никогда раньше не рассматривал их с точки зрения постели. Всё плохо. Всё очень, очень плохо, потому что сейчас он, кажется, даже больше, чем заинтересован. Сердце беспорядочно колотится о рёбра, а сам Гарри весь взмок, хотя в зале холодно. Но почему именно Волдеморт? Этого змеиного диктатора едва ли можно назвать мужчиной, а даже если и можно, его лицо не должно было так сильно привлекать Гарри. Ему, как и всем остальным, надо бы с отвращением отвести взгляд. Шли минуты, но как Гарри ни старался, ничто не помогало ему справиться с бедствием в брюках. Амбридж продолжала зачитывать бесконечный список имён, не подозревая о его метаниях. Лишь изредка на него поглядывал её неразговорчивый советник. И когда их глаза встретились, Гарри вдруг понял, что пронзительный взгляд глубоких синих глаз неприятен ему так же, как яростный, полный ненависти взгляд Волдеморта. Ему понадобилась вся сила воли, чтобы не отвернуться, пока советник не посмотрел в сторону. Зато этот взгляд дал ему то, чего он так хотел: помог отвлечься, и Гарри цеплялся за него, как только мог. Всё же было в этом человеке нечто зловещее. Будь здесь Рон с Гермионой, они бы высказали своё мнение, и Гарри лучше бы понял, что ему думать. Вот только он не мог спросить своих друзей. Потому что Волдеморт убил их. Вогнанный между рёбер клинок причинил бы ему меньше боли, чем эта мысль, мысль о том, что они мертвы. Гарри наконец понял, что должен не потворствовать своим ненормальным фантазиям, а прислушаться к голосу разума. Никто не узнает о его секундном помешательстве. Он не даст слабину в память о тех, кого убил Волдеморт, и тех, кто выжил, но тоже потерял близких. — ...Рональд Билиус Уизли и Гермиона Джин Грейнджер, — Амбридж прочла последние имена на пергаменте и подняла голову. А Гарри не хватило сил, чтобы посмотреть на Тёмного Лорда. Ярость вернулась; она сворачивалась и набухала где-то внутри, и он знал: пришло время собраться — близится конец суда. Амбридж как раз закончила свою речь, её советник повернулся к Гарри и попросил его выйти вперёд. Тот прикрыл горящие глаза, ему отчаянно хотелось остаться одному на несколько секунд. Ему нужно было успокоиться, прежде чем он выйдет к Волдеморту. В последний раз. Но под натиском нетерпеливых взглядов он неохотно поднял со скамьи тяжёлое тело и тут же почувствовал, как недовольно заныли мышцы, когда он выпрямил спину. Тёмно-синие глаза советника снова пронзали его насквозь, словно пытались прочесть мысли. Отвратительное чувство. Он отвёл взгляд и сделал пару шагов вперёд, как вдруг мужчина сжал его плечо. Гарри с трудом сдержал вопль, чувствуя, как болезненно оно заныло. Он не помнил, чтобы в этом месте у него были раны. — Не смотри ему в глаза, — прошептал советник, а потом отпустил с перекошенной улыбкой на губах. Гарри промолчал. Чутьё подсказывало, что не стоит слушать этого человека, что этот человек не желает ему добра. Гарри чувствовал его враждебность, но разгадать её причину не успел — потому что ощутил на себе ещё один взгляд, который отвлёк его внимание. Гарри поднял голову, и точно — на него с престранным выражением смотрел Волдеморт. И столько страха было в его взгляде! Но за ним Гарри сумел разглядеть и совсем иные, удивительные чувства. Что любопытно — лишь половина из них была ему понятна. И то, что Риддлу до сих пор присуще так много человеческих качеств, неимоверно раздражало. Так же как и то, что они так сильно его взволновали. Гарри не нравилось видеть горе и ужас на бледном лице, не нравилось знать, что причиной их был он. От этого он сам себе казался чудовищем. Нет. Он не должен так думать. Единственное чудовище здесь — Волдеморт. Гарри подошёл ещё ближе, испытывая границы собственной решимости. Любые сомнения должны быть подавлены. Никакие уловки Волдеморта не пройдут. Он медленно поднял палочку, чувствуя, как холод из кончиков пальцев пробегает вверх по руке и проникает дальше, в самое сердце. Мужчина перед ним вдруг рухнул вниз, сломленно повиснув на цепях. Что-то глубоко внутри взвыло от ужаса, и у Гарри сбилось дыхание. Уверенность снова дрогнула. Почему ему кажется, что он совершает ужасную ошибку? Что пытаются сказать ему инстинкты? Он не мог вот так вдруг перехотеть убить Волдеморта. Кто тогда отомстит за его друзей? Амбридж? Или этот неприятный советник? Или кто-то другой, кто-то, кому плевать на их смерти? Гарри стиснул зубы. Он не позволит. Он должен отомстить. И он отомстит. Нужно посмотреть Волдеморту в глаза, это обязательно укрепит его лютую неприязнь к этому человеку. А потом он сделает то, что должен. В следующую же секунду. Гарри решительно посмотрел в красные глаза, те самые глаза, что годами неотступно преследовали его во снах. Теперь они были широко распахнуты, полны горя и совершенно не те без жестокости и злобы, которые казались неотъемлемой их частью. Но не было в них и отстранённости; именно на неё Гарри хотел списать отсутствие привычных чувств. Пожалуй, они, напротив, выглядели глубокими, тёплыми и совсем живыми. Смотришь в них, и тебя будто заботливо обнимает любимый человек и с поцелуем обещает, что всё будет хорошо. Колени Гарри отчего-то вдруг чуть не подогнулись под весом тела. Чистота этих новых чувств прогнала прочь его подозрения, оставляя лишь бескрайнее изумление. Гарри... Гарри! Он чувствовал, как отчаянно Волдеморт пытается передать ему безмолвное послание. Но как такое возможно? — Том? — Гарри и сам не заметил, как выдохнул это имя. И в эту самую секунду он вдруг понял, отчего всё вокруг кажется таким неправильным. Он уже готов был догадаться, что пытался сказать Волдеморт. Вот только сознание оказалось окутано беспроглядной тьмой, которая прятала воспоминания, оставляла чистую нишу в сознании... Странно, что он не заметил этого сразу... Палочка, которая указывала на грудь Тёмного Лорда, медленно опустилась. — В чём же дело? — спросил сам себя Гарри и зарылся дрожащими пальцами в волосы. — Что за чертовщина со мной произошла? — Кхем, кхем... Тихое покашливание Амбридж оборвало связь между ними. — У мистера Поттера трудности с заданием? Возможно, ему снова нужна помощь авроров? — сладко протянула она и глумливо рассмеялась; у Гарри от её смеха волосы на затылке встали дыбом. Несколько членов Визенгамота — те, что сидели вокруг неё — угодливо захихикали, остальные же неодобрительно покачали головами. Ободрённый Гарри хрипло ответил: — Очевидно, он хочет что-то сказать. — Ему давали возможность высказаться напоследок, и он отказался! — зло пропищала Амбридж. — А если вы, Поттер, не прекратите мешкать, мы позволим вершить правосудие кому-нибудь более обученному! — Кому-нибудь более обученному убивать?! — так же зло прошипел Гарри. Несколько человек вздрогнуло. — Я ведь просто хочу услышать то, что он скажет. Мясистые губы Амбридж сложились в фальшивую сладенькую улыбочку, а коренастые пальцы быстро разгладили розовую кофточку. — Вот только, — прощебетала она и поднялась со своего места, отчего стала казаться ещё ниже, чем раньше, — никому больше нет дела до ваших желаний, мистер Поттер. В комнате повисла гробовая тишина. Гарри прожёг Амбридж свирепым взглядом, и она ответила ему тем же, то и дело злорадно посмеиваясь. Он глубоко вдохнул и кивнул, принимая новое решение. — Что ж, если дело в этом, — Гарри повернулся к Волдеморту, — тогда я не стану спрашивать вашего разрешения. Взмах палочки — и с Тёмного Лорда спали чары онемения, а Гарри быстро выпалил: — Что ж, Риддл, у тебя есть пара секунд. Говори сейчас или никогда. Волдеморт глубоко вздохнул и медленно поднялся на ноги. — Гарри... — тихо прошептал он. И сердце забилось сильнее, словно вознамерилось пробить грудь. Он так внимательно смотрел на Тёмного Лорда, что не слышал, как среди членов Визенгамота началась суматоха, не заметил, как в спешке перегруппировались вокруг пьедестала авроры. Губы Волдеморта снова зашевелились. — Беги... глупец. — С чего вдруг я должен бежать? — огрызнулся Гарри и быстро облизнул сухие губы. — Отвечай! — Потому что ты в опасности. Ты смешал их планы, — голос Риддла креп с каждым словом. — Кто бы мог подумать, что Негура недооценит силу любви... — Что?! — прорычал Гарри. Он не понимал, что происходит. — О чём ты? Красные глаза снова встретились с его глазами, а потом посмотрели поверх плеча. И Гарри оглянулся — среди волшебников множились хаос и страх, они бормотали себе что-то под нос, потом быстро вскакивали со своих мест и неслись к двери. Советник Амбридж тоже покинул своё место позади кресла Министра и теперь подходил к ним. — Гарри... — мягко позвал Волдеморт, и его сердце подпрыгнуло в груди. — Я хочу, чтобы ты пообещал мне кое-что напоследок... — Что же? — перебил его Гарри. — Если хочешь моей смерти, тогда... — Нет! — прошипел Волдеморт, и всё его тело свело напряжением, словно от боли. — Нет, — повторил он. — Ты должен жить, Гарри Поттер. Жить и ни о чём не сожалеть. Обещай мне... обещай, что не будешь сожалеть... Гарри, спотыкаясь, попятился. Слышать от этого человека такие слова было за гранью возможного. — Почему... — задохнулся он. — Почему ты просишь меня о таком? Ты ненавидишь меня... ты... хочешь моей смерти... — ДОСТАТОЧНО! Мимо Гарри пронеслось заклинание, и Волдеморт снова лишился дара речи. — Поттер... ты... ты!.. Амбридж, которая успела суетливо подойти к ним, тряслась, будто от припадка. Её белое, словно лист бумаги, лицо пошло красными пятнами. Но она поразительно быстро взяла себя в руки и слащаво улыбнулась. — Достаточно, дорогой. Как погляжу, вы всё такой же бунтарь, верно? Такой же непокорный, плюющий на правила, пренебрегающий дисциплиной... я права? Да-да, я всегда знала, что Министерству ни к чему такие авроры, как вы. А сейчас вернитесь на своё место и внимательно посмотрите: я покажу вам, как это делается! Гарри стиснул зубы и медленно покачал головой. — Я так не думаю, — холодно ответил он, хотя внутри него всё кипело, особенно от взгляда на Старшую Палочку в её руке. — В чём дело? — прощебетала Амбридж. — Я сказал — нет! — куда твёрже повторил Гарри. Зелёные глаза посмотрели на её советника, который остановился в тени пьедестала и теперь оглаживал края грубой палочки. Но Гарри не позволил отвлечь себя. Он должен высказать все свои сомнения до того, как будет слишком поздно. Чтобы каждый в этой комнате услышал его. — Три года назад я пожертвовал собой, чтобы защитить своих друзей от Волдеморта. Я дал им такую же защиту, что дала мне моя мать, когда я был ещё ребёнком. Так же как он когда-то не мог коснуться меня, он не мог причинить вреда моим друзьям. Так скажите мне, как он преуспел в этом вчера?! И почему я не могу вспомнить ни единой подробности? Я не помню ни сражения, ни его причины! Мне сказали, что потерю памяти вызвало пыточное проклятие, но ведь это ложь. Я выдерживал его несколько раз и знаю все последствия. И амнезия точно не одно из них! Гарри глубоко вздохнул и посмотрел на удивлённые лица, прежде чем продолжил. — Я хочу знать, кто изменил мои воспоминания и почему! И я уверен, вы знаете ответы, Долорес, но вам ведь так нравится эта грязная игра! Но уверяю, правда выйдет наружу! Рита Скитер вскрикнула от исступлённого восторга, но он смотрел совсем на другого человека. Тёмный силуэт советника Амбридж показался из тени, и у Гарри всё оборвалось внутри — столько угрозы в нём крылось. — Вы! — завопила Амбридж, тут же растеряв всю свою выдержку. Её толстый палец указывал на мужчину в тёмной мантии. — Вы сказали, что он не вспомнит! Сказали, что он убьёт его! А сейчас меня унизили! И это ваша вина! Вы УВОЛЕНЫ! К удивлению Гарри, советник уже знакомо криво улыбнулся и поднял палочку. — Как неудачно всё сложилось, — прошептал он, — для вас. Avada Kedavra! Всё произошло так быстро, что Гарри ничего не понял. В голове было пусто, а палочка до сих пор — но теперь уже напрасно — указывала на то место, где рухнуло на пол тучное тело Амбридж. Её голова оказалась повёрнута к Гарри, и он рассмотрел искривлённый злобой рот. Вот только безжизненные глаза остались широко распахнутыми, передавая её безмолвный ужас. Она была мертва. Секунду, а может и две, никто не осмеливался ни пошевелиться, ни даже вздохнуть. А потом всех словно взрывной волной накрыла паника. — Ч-что? — выдохнул Гарри, мозг по-прежнему не собирался принимать то, свидетелем чего он только что стал. Советника, казалось, собственное преступление ничуть не волновало. «Он намеренно убил её», — понял Гарри. Мужчина тем временем поднял руки к потолку и выкрикнул два имени. «Он с самого начала хотел убить Амбридж. Министра Магии, а не Волдеморта». — Катберт, Брутус. Из теней спикировали сотни летучих мышей. Они летали над головами испуганной толпы, но лишь две из них спустились к волшебнику, в мгновение ока оборачиваясь в нечто иное. «Вампиры», — поражённо понял Гарри, когда две мужские фигуры встали рядом со своим лидером. Приказ советника ужасал своей простотой. — Перебейте их всех. Время пришло. В дюйме от его головы пролетел зелёный луч, и он резко развернулся, отплачивая аврору той же любезностью, но куда более метко. Гарри отшатнулся. Меньше чем за минуту второе убийство на его глазах... А он просто стоит на месте и ничего не делает! Стряхнув с себя оцепенение, Гарри быстро вскинул палочку и прокричал: — Кто ты, чёрт побери, такой?! Оставь их! Сражайся со мной! Советнику, казалось, его внимание пришлось по душе. Он склонил немного голову, и на его губах снова заиграла эта ужасная ухмылка. — Меня зовут Драгомир Негура. Ты можешь не помнить меня, Гарри Поттер, но уверяю, мы неплохо знаем друг друга. И я с удовольствием сражусь с тобой. Мне не терпится увидеть, что с ним станет, когда ты умрёшь на его глазах ещё раз. В ту же секунду Волдеморту изменила выдержка. — НЕГУРА! — взревел он и отчаянно заметался в цепях, его ярость достигла чудовищного накала. — Коварный, ничтожный трус! Твой противник — я! Не... смей! — хрипел он сквозь сбившееся дыхание. — Ты выбрал свою судьбу, Волдеморт, — равнодушно ответил Негура. — Ничего бы этого не произошло, прими ты другое решение. Можешь ненавидеть себя сколько заблагорассудится, — добавил он, прежде чем повернулся к Гарри и направил на него палочку. А Гарри не понимал, что происходит. Мысли кружили в бешеном водовороте и никак не могли сложиться в цельную картинку. Почему Волдеморт хочет защитить его? Какие воспоминания стёрли из его головы? Как смогло столько вампиров проникнуть в Министерство? Как он сможет остановить их, пока они не убили здесь всех? Кто ответит на эти вопросы... кто, если не Волдеморт? Но ответы могли подождать, так же как и дуэль с этим таинственным советником. Сначала он должен спасти этих людей. Если бы только здесь была Гермиона, она бы точно сказала, что ему делать... Вампиры... они ведь не выносят света, верно? Тогда стоит попытаться. — Lumos Maxima! — выкрикнул Гарри. Струя яркого света взмыла под потолок, тут же ослепляя всех и каждого. А когда свет потускнел, он смог рассмотреть, как члены Визенгамота отчаянно пытаются открыть входную дверь, и если судить по возне с той стороны — им пытались помочь. — Crucio! Без всякого предупреждения мир Гарри растворился в море ослепительной боли. И хотя он прикусил язык в попытке сдержать крики, продержался он недолго и взвыл во всю силу лёгких, пока раскалённые ножи всё глубже и глубже проникали в тело. А потом боль исчезла вместе с отдающимся эхом его последнего крика. Он услышал, как Волдеморт выкрикнул его имя. Гарри сплюнул на пол кровь из прокушенного языка и с трудом поднялся на ноги. — Это был ты, — прохрипел он и посмотрел прямо на Негуру, который и послал проклятье ему в спину. — Я начинаю вспоминать. Это ты пытал меня тогда, а не Волдеморт. Ты хотел, чтобы я что-то... рассказал тебе. — В самом деле. Я хотел кое-что узнать у тебя, — медленно кивнул советник. — Знаешь, после получаса пыток люди обычно становятся очень разговорчивыми, но ты ведь всегда был особенным, верно? К счастью, ты совсем не умеешь закрывать свой разум, и я нашёл там всё, что мне было нужно, — пожал плечами Негура и замолчал, когда по двери прогремело несколько ударов, отчего, казалось, содрогнулся весь зал суда. — Слышишь их, Гарри Поттер? За этой дверью твои друзья — твои драгоценные Рон и Гермиона вместе с Орденом, аврорами, Пожирателями Смерти... там собрались почти все. Они до сих пор надеются, что смогут спасти вас двоих, — он широким жестом обвёл Гарри и Тёмного Лорда. — Как же они ошибаются... Когда они откроют дверь, ты и твой любовник уже будете мертвы, а потом придёт и их черед! — Что?! Ты... ты лжёшь! Рон и Гермиона... — слова застряли в горле, когда Негура усмехнулся ещё злораднее. — Быть не может... всё это со мной сделал ты! Ты пытал меня... стёр мои воспоминания... почему... ты... ты... подонок! — задыхался Гарри, от ярости весь мир перед глазами окрасился в красный цвет. — Бедный, бедный Поттер! — искоса посмотрел на него Негура. — Ты так меня ненавидишь, но не можешь даже мечтать о том, чтобы одолеть! В отличие от Волдеморта я на самом деле непобедим! — Reducto! Палочка Гарри резко поднялась вверх, и яркая вспышка рассекла воздух. Негура опустил взгляд на своё тело и, не увидев ни единой царапины, разразился смехом. — И это всё, на что ты способен? Не попасть по мне своим жалким проклятием? — Я бы не сказал, что не попал, — холодно ответил Гарри, и улыбка Лидера застыла. Секунду спустя одна из цепей рухнула на пол, громко бренча звеньями о камни. Негура сомневался всего мгновение, прежде чем оглянулся через плечо, чтобы оценить урон. Казалось, его совсем не взволновала одна, теперь уже освобождённая, рука Волдеморта. — Гарри, ты ведь не собираешься выпустить на волю серийного убийцу? — спросил Лидер, когда повернулся обратно. — Почему не собираюсь? Не только он здесь подпадает под твоё определение. — Вот как. В таком случае... Даже без предостерегающего крика Волдеморта Гарри знал, что произойдёт. И он мог уклониться от проклятия, мог. Главное — двигаться быстрее, чем когда-либо. И когда Негура выкрикнул два слова, Гарри ничком рухнул на пьедестал, чувствуя, как убивающее проклятие всколыхнуло пряди волос. Он с силой ударился о каменный пол и вдохнул взвившуюся в воздух пыль. Рядом ведьмы и волшебники продолжали сражаться с громадным войском вампиров и нести потери, одного за другим. Гарри не понимал, почему у них не получается просто-напросто выломать дверь и сбежать. Что за чары не позволяют им выйти? Сдерживая щекочущий глотку кашель, он с трудом поднялся. — Ты, наконец, умер, Гарри? — раздался сверху голос Негуры. — Как я погляжу — нет. Стоит немедленно это исправить! Гарри поднял голову и выпрямил спину, внимательно наблюдая, как Негура неторопливо подходит ближе. За его спиной мертвенно-бледный от натуги Волдеморт отчаянно пытался высвободить другую руку. Но Гарри знал: даже ему не одолеть цепи, которые сдерживали магию. — Почему? — зелёные глаза встретились с глазами вампира. — Что мы тебе сделали?! — Нестор Десалмадо. Это имя тебе о чём-нибудь говорит? — холодно спросил Негура. Гарри покачал головой и сильнее поджал губы. — Понятно. Похоже, я немного переусердствовал с чарами памяти. Но ты обязан вспомнить его, Поттер. Нестор был моим другом, а ты его убил. Мне хватило бы одной этой причины, хотя есть ещё пара. — Другом? — выплюнул Гарри и кивнул на зверствующих вампиров. — Таким же, как они? — Знаешь что, Поттер? Негура остановился и направил палочку на грудь молодого человека. — Умри уже, — добавил он. — Слишком поздно, подонок. Гарри тотчас распахнул глаза — уж слишком хорошо он знал, кому принадлежит это шипение. Волдеморт и в самом деле был необычайно силён, и Гарри сам был виноват в том, что недооценил его. Тёмный Лорд просто выдернул вторую цепь из потолка вместе с огромным куском кирпичной кладки и теперь стоял позади Негуры, крепко сжимая в руке Старшую Палочку, которую он успел украсть у мёртвой Амбридж. На деревянном кончике тихо шипела зловещая магия. Негура обернулся быстро, почти молниеносно — Гарри даже не рассмотрел самого движения — но всё равно не успел поставить щит, и его буквально снесло с пьедестала потоком магии в самую гущу сражения волшебников и вампиров. В долю секунды Волдеморт уже стоял рядом с Гарри, срывая тяжёлые цепи со своей талии и с каким-то странным непередаваемым выражением вглядываясь в зелёные глаза. Гарри звучно сглотнул. Единственное, о чём он мог сейчас думать — о неминуемой, мгновенной смерти. Новый взрыв где-то над их головами положил конец секундной неподвижности, и следующим, что почувствовал Гарри, были холодные пальцы, которые обхватили его затылок и надавили, заставляя согнуть спину. — Не поднимай головы, мальчик. А теперь уходим, я должен вывести тебя отсюда. Гарри очень быстро понял, что все попытки воспротивиться бесполезны. Его буквально подтащили к сплошной кирпичной стене, которую Волдеморт без труда проломил, а потом втолкнул Гарри внутрь, неотступно следуя за ним. Отсюда некуда было бежать, да и комнатой это назвать было нельзя. Здесь не оказалось ни окон, ни дверей, лишь четыре стены, и Волдеморт тут же загородил проход, по которому они пришли. Должно быть, это помещение — ловушка для осуждённых, которые пытались сбежать из зала суда. Гарри зажёг кончик палочки и настороженно вскинул её. Он видел, как приближается к нему Тёмный Лорд, и попытался приготовиться к нападению. Он не сдастся без боя. И уж точно не... Волдеморт схватил его волосы в пригоршню и потянул, заставляя запрокинуть голову. И прежде чем Гарри успел хоть слово сказать, к его сухим губам легонько прижались другие, холодные и мягкие. В эту секунду Гарри не сомневался, что вот-вот взорвётся. Сердце подскочило к самому горлу, и от этого перехватило дыхание, а в висках застучала кровь. Во всём мире не могло существовать ничего более извращённого, но в глубине души Гарри был совсем не против. Впрочем, он не собирался мириться с прохладным языком, который уже очерчивал борозду его твёрдо сомкнутых губ. Гарри решительно оттолкнул Волдеморта и что было силы врезал по его бледному лицу, заставляя того оступиться и рухнуть на землю. Тёмный Лорд, к своей чести, оправился очень быстро. Уже в следующую секунду он стоял на ногах, стирая кровь с рассечённой губы. — Я не сделаю тебе ничего плохого, — тихо произнёс Волдеморт, глядя на Гарри. — Ну да, конечно. Не надо меня смешить, — огрызнулся тот сквозь стиснутые зубы. — Я не вспыхну к тебе неземной страстью лишь потому, что мы, очевидно, оба не угодили этому типу, Негуре. Волдеморт поджал на секунду губы, стёр несколько новых алых капелек, которые выступили на губе, и спокойно, властно заговорил: — Опусти палочку. Я хочу поговорить. Именно этого хотел и сам Гарри: получить ответы. Но разоружаться рядом с Риддлом совсем не хотелось, особенно сейчас, когда враг сжимал в ладони Старшую Палочку. — Сначала ты, — тихо парировал он и безмерно удивился, когда Волдеморт зашёл ещё дальше. Он спрятал собственную палочку в рукаве и опустил пустые руки вдоль тела. И Гарри ничего не оставалось, кроме как последовать его примеру. — Негура изменил мои воспоминания, — начал он и тут же заметил, как Тёмный Лорд сжал кулаки. — Очевидно. — И прежде чем я спрошу — почему, я... хотел бы знать, — тихо продолжил Гарри. Ему понадобилась целая вечность, чтобы собраться и стоически закончить: — Рон и Гермиона... они мертвы или нет? Ты... ты убил их? Поначалу Волдеморт молчал, и лишь через пару бесконечных секунд вздохнул и покачал головой. — Я не убивал твоих друзей, Поттер. Если ты помнишь об этом — можешь быть уверен, это одно из воспоминаний, которое создал Негура. Гарри на миг прикрыл глаза и облегчённо вздохнул. — Понятно... значит, я ещё могу надеяться, — прошептал он и, попятившись, прислонился к стене. — Но в чём причина? — громче добавил он, пытаясь поторопить Волдеморта с объяснениями. — Зачем ему нужно было менять мои воспоминания? Почему он хотел, чтобы я думал, что ты убил моих друзей? — Потому что он хотел, чтобы ты убил меня, — отстранённо ответил Волдеморт. — У него была на то особая причина? — Да. Повисла тишина, и Гарри понял, что Тёмный Лорд не собирается продолжать. И он попытался ещё раз. — Ээ... какая? Волдеморт сощурил алые глаза, и Гарри уже в который раз заметил, что с ними что-то не так. Может, всему виной их потемневший цвет? Нет, здесь что-то другое... — Что пытался узнать Негура, когда пытал тебя? — задал встречный вопрос Тёмный Лорд. — Не помню, — тут же покачал головой Гарри. — Вроде он всё кричал и кричал мне: «где оно?». Но какая теперь разница? Он ведь умер? — Он вампир, Поттер, — раздосадованно прошипел Тёмный Лорд. — И он мёртв уже несколько веков... Хотя куда больше его живучести подходит определение «восставший из мёртвых». — Что? — Гарри оттолкнулся от стены и подался вперёд. — Не может быть! Я видел, как он использовал магию. Вампиры убивают не проклятиями, а клыками. — Действительно. Но Негура лишь притворяется волшебником, потому что часть его души спрятана в хоркруксе. И я должен уничтожить его, чтобы победить. — А раз ты спрашиваешь это у меня, значит я должен знать, где и что его хоркрукс, — заключил Гарри. — Нет, — возразил Волдеморт и подошёл чуть ближе. — С твоей отвратительной удачей ты, скорее всего, просто забрал его, ничего толком не зная, а потом потерял. Негура пытается вернуть свой хоркрукс. Он даже отсрочил твоё убийство до тех пор, пока осколок души не окажется у него в руках. На случай, если твои воспоминания окажутся поддельными и ему придётся допросить тебя ещё раз. — Ты хотел сказать, пытать? — фыркнул Гарри. — И я бы не назвал его попытку убить меня несколько минут назад отсрочкой. — Всё потому, что ты снова смешал его планы. Он только начал понимать, что это такое — стать твоим врагом. Волдеморт вдруг замер, должно быть, понял, что невольно загнал Гарри в угол, и отошёл на шаг, внимательно рассматривая проломленную стену. — Уверен, сейчас он отправился на поиски хоркрукса. Только поэтому он до сих пор не здесь. — Значит, я должен вспомнить всё как можно скорее, — вздохнул Гарри и прикрыл глаза. — Знаешь... я не понимаю, почему с такой лёгкостью верю твоим словам. Недоверие ведь больше подходит, правда? — Если ты хочешь вернуть воспоминания, то должен понять — сомнение тебе не помощник. Но раз ты отказался от моей помощи, ты, видимо, ничего не хочешь вспоминать. Голос Волдеморта был ледяным, но Гарри с уверенностью мог сказать, что виной этому боль, а не гнев. — Ты пытался помочь мне? — он впился глазами в лицо Тёмного Лорда. — Что-то я этого не заметил. — Вот именно, — прошипел Волдеморт и отошёл, пока лицо его не озарил луч света из зала суда. — Ты не заметил. Его зрачки сузились от резко поменявшегося освещения, и Гарри наконец понял, что не так было с глазами Тёмного Лорда. Куда-то подевались по-змеиному узкие зрачки, которые никогда не отражали света. Его глаза были по-прежнему красными, но — Гарри не мог подобрать слова точнее, чем — человеческими. А раз глаза — зеркало души, это могло значить лишь одно... — Тогда я найду Негуру, — мягко произнёс Волдеморт. — А тебе лучше остаться здесь и попытаться вспомнить. — Стой! — вскрикнул Гарри, резко бросаясь вперёд и хватаясь за холодное запястье. Он сам не понимал причину своей порывистости, но и не собирался отпускать Тёмного Лорда раньше, чем решит эту головоломку. — Что с тобой произошло? Сквозь глубокий вырез потрёпанной мантии Гарри увидел проблеск свежих глубоких борозд на бледной груди; казалось, их оставило нечто узкое и острое... может быть, ногти? Неужели Волдеморт сам себя ранил? Но почему? Тёмный Лорд отвёл взгляд, и Гарри отчего-то почувствовал себя несчастным. — О чём ты говоришь? — холодно спросил Риддл. — Думаю, ты прекрасно знаешь, о чём, — он сильнее сжал руку на чужом запястье. Сухопарое тело напряглось сильнее. — Не твоё дело, мальчик, — прошипел Волдеморт, по-прежнему не поворачивая головы. — А мне кажется — моё, — настаивал Гарри. Тёмный Лорд промолчал. Повисла неприятная тишина, и Гарри слышал лишь крики сражающихся в зале суда. Но он пытался не прислушиваться к ним. Сначала нужно разобраться со своими вопросами. — Твои глаза выглядят иначе, — прошептал он. — Как у человека. И ты ведёшь себя со мной... очень... странно. И снова долгая — кажется, даже бесконечная — тишина, а Гарри ничего не оставалось, кроме как терпеливо дожидаться ответа. Но когда он услышал его, весь воздух словно выбило из груди. — Всё потому что я влюбился... беспечно, случайно... — прошептал Риддл, и от боли в его голосе у Гарри сердце разрывалось на части. — Я глупо верил, что со мной такого не случится никогда, — продолжил он, пристально вглядываясь в сражающуюся толпу. — Т-ты... п... правда? — сбивчиво выговорил Гарри, у него вдруг появились серьёзные проблемы со связной речью. — Я ничего не могу поделать с этим безумно сильным чувством, — невнятно добавил Волдеморт. — Никто не предупреждал меня, как сильно это — любить. И как больно. Но я должен был знать. Должен был подготовиться к каждой возможности... — И кто... в кого ты... — начал Гарри, но на середине вопроса ему не хватило дыхания. Отчасти оттого, что Волдеморт повернулся к нему с выражением всепоглощающей боли на лице, отчасти оттого, что он уже знал ответ. Лишь это могло объяснить странное поведение Тёмного Лорда, его загадочное последнее желание, их поцелуй, непонятную тягу самого Гарри, его желание быть ближе, слепую веру в каждое слово своего врага, всё... Гарри, спотыкаясь, попятился, вжался спиной в стену, а пальцами впился в холодные кирпичи, чтобы устоять на ногах. Казалось, кто-то душил его. — Нет, — шептал он. — Нет... не верю. Я не мог. Просто... нет... Он соскользнул на пол, отчаянно хватая ртом воздух и пытаясь найти другое, куда более милосердное к самому себе объяснение. Но вместо этого ему вдруг вспомнились слова Негуры. Тогда Гарри не обратил на них внимания, но сейчас начал понимать... « — Как же они ошибаются. Когда они откроют дверь, ты и твой любовник уже будете мертвы, а потом придёт и их черед!» — Я и мой любовник, — тихо застонал Гарри. — Мы ведь не могли на самом деле... хах... Он с трудом протолкнул в горящие лёгкие воздух, а с выдохом снова забормотал себе под нос: — Но это объясняет, почему он хотел, чтобы я убил тебя, и почему ты просил меня жить без сожалений... Гарри пристально вглядывался в свои ладони и набирался решимости. Он мог и дальше жить с воспоминаниями, которые были даже не его, или встретиться лицом к лицу со своим настоящим прошлым. Прошла минута, он с трудом встал на ноги и подошёл к молчаливому Тёмному Лорду. — Я хочу этого, — Гарри изо всех сил старался, чтобы его голос прозвучал спокойно и решительно. — Я хочу узнать правду. — Не хочешь, — отстранённо возразил Волдеморт, так и не посмотрев на него. — Я чувствую твоё отвращение. Гарри сунул палочку обратно в карман и вытер взмокшие ладони о грубую ткань джинсов. — Мне на самом деле трудно принять правду, — начал он, — но если она такова — я хочу сам решить, что она значит для меня. Кроме того, в любви нет ничего отвратительного, — решительно добавил Гарри и, на секунду замявшись, протянул руку, погладив кончиками пальцев невероятно гладкую прохладную щёку Волдеморта. Удивительно, с какой лёгкостью единственное его прикосновение прогнало почти всё напряжение с бледного лица. Длинные пальцы накрыли пальцы Гарри, удерживая их до тех пор, пока кожа под его ладонью не согрелась. — Как я могу вспомнить? — мягко спросил Гарри. — Противоречие, — прошептал Волдеморт и повернул немного голову. Теперь тонкие губы касались чужой ладони. — Ты должен делать то, что Негура заставил тебя забыть. — Вот почему ты недавно поцеловал меня? — Гарри зачарованно наблюдал, как его пальцы оглаживают белую, почти просвечивающую кожу. — Да. Гарри с трудом сглотнул. — Тогда... почему не получилось? — нервно спросил он. Они стояли друг к другу так близко, что он чувствовал, как накаляется между ними воздух. — Думаю, ты знаешь ответ, — коснулось мочки уха прохладное дыхание, когда Волдеморт наклонился ближе, и Гарри в предвкушении и волнении прикрыл глаза. Его рука коснулась шероховатой ткани робы Тёмного Лорда, скользнула выше по груди, к обнажённой коже. Губы нерешительно приоткрылись, а потом Гарри поцеловал его: пробуя на вкус засохшую кровь; чувствуя яростный ответ; тяжёлое, сбившееся дыхание и бешеное сердцебиение, когда их тела прижались друг к другу. Тонкие пальцы поддели куртку и чуть засучили её, прежде чем прохладная ладонь коснулась разгорячённой кожи. Гарри дёрнул головой, ощутив холодное прикосновение, и Волдеморт неосознанно подался следом, не давая разорвать поцелуй, а потом зашептал прямо в чужие губы: — Гарри... Гарри... Да... он нашёптывал ему это раньше. Его имя. Только имя, пока они лежали на шёлковых простынях, утомлённые любовными утехами. И Гарри вспомнил, как целовал это лицо, губы, гладил обнажённое тело и говорил о своих чувствах, о том, как любит и как счастлив. И как он притянул Тома в тёплые объятия и сознался в самом сокровенном своём желании. В том, что хочет быть с ним, всегда быть рядом, и даже дольше, чем всегда... Гарри вспомнил, как пошла кругом голова, когда он увидел ту самую искреннюю улыбку, которую обожал... А потом появился Негура и смял эти воспоминания с холодным, высокомерным безразличием. Гарри помнил, как хотел умереть, лишь бы не забывать. Он кричал и кричал, отчаянно борясь с хладнокровным нападением, пока не потерял сознание. Но он не смог совладать с силой вампира. Он проиграл. Он забыл. Его заставили предать собственные чувства и человека, которого он любил... Гарри медленно разорвал поцелуй, тихо всхлипнул и утёр лицо рукавом. — Прости, — выдавил он, борясь с рыданиями, сдавившими горло. — Прости, Том. Я не хотел забывать... Я пытался... Клянусь, я пытался устоять против него... но он оказался слишком силён... Как он мог усомниться в своей любви? Сердце кричало ему о ней, как только он увидел Волдеморта в зале суда, но паутина лжи, сотканная Негурой, едва не... — Святые небеса, я почти сделал это! Я, правда... хотел убить тебя! Гарри уткнулся лицом в худую грудь и мучительно взвыл. — Прости меня... Прошу, прости, — шептал он. Его плечи тряслись, пока он прижимал Волдеморта к себе всё теснее, втайне боясь той секунды, когда его оттолкнут. Прохладная ладонь мягко погладила его по голове, а потом приподняла за подбородок, заставляя посмотреть в лицо Тёмному Лорду. Единственная слеза скатилась по впалой бледной щеке. — Это я должен просить у тебя прощения, Гарри. Тот нерешительно протянул дрожащую руку и позволил прозрачной капле скользнуть на палец, а потом ниже, на середину ладони. Только тогда он сжал руку в кулак и коснулся его губами. — Я люблю тебя, — выдохнул он дрожащим голосом. — Я тоже тебя люблю, — последовал такой же мягкий ответ. Они разделили быстрый мягкий поцелуй, словно скрепляя признания, а потом Гарри расправил плечи с твёрдой решимостью узнать всё об этих захватывающих чувствах, но позже, когда им обоим не будет грозить опасность. — Верно. А сейчас нас ждёт Негура. Мы должны!.. Волдеморт только открыл рот, чтобы перебить его, как Гарри вдруг сам резко остановился и расстроенно пригладил пятернёй волосы. — Чёрт! Забыл! Нам ведь нужно то воспоминание, которое пока не вернулось! Если бы я только мог... — Гарри? — вмешался в его речь тихий взволнованный голос. Он повернул голову к дыре в стене и буквально подпрыгнул от радости, увидев, как из-за камней выглядывает обеспокоенное лицо Рона. Секундой позже рядом с ним появилась Гермиона. — Нам очень жаль, что мы снова вас отвлекаем, — начала она, немного покраснев. — Мы можем подождать, пока вы... — Рон! Гермиона! — сияющий от радости Гарри подскочил к ним и заключил в сокрушительные объятия, на секунду утратив от восторга дар речи. Видеть их живыми было сравнимо лишь с исцелением слезами феникса после укуса василиска. — Гарри, — дрожащим голосом прошептала Гермиона. — Слава богу, с тобой всё хорошо. — Ага, — горячо закивал Рон. — Мы видели Амбридж! А раз её не смогли защитить даже авроры, мы боялись, что... ты... что мы опоздали. Сначала мы не могли пробиться в этот чёртов зал суда. Не знаю, что за магию применили, чтобы запереть дверь, но чем больше заклинаний мы использовали, тем прочнее становился барьер. В итоге Кингсли пришлось вернуться в Хогвартс за Хагридом и Грохом. Поверь мне, то, что мы здесь — заслуга их мускулов. К счастью, Негура не успел тебе ничего сделать, — облегчённо выдохнул друг. — Вынужден не согласиться, — с холодной насмешкой возразил Волдеморт, и Рон в мгновение ока оцепенел, а потом торопливо попятился. — Да, — со вздохом кивнул Гарри. — Негура изменил мои воспоминания о вас, ребята, и о Волдеморте. Но сейчас, когда я разобрался в хитросплетениях ложных воспоминаний, я с точностью могу сказать, какие из них настоящие, а какие — нет. — А ещё он пытал тебя до потери сознания, — холодно добавил Тёмный Лорд, спокойно приближаясь к Гарри. Рон и Гермиона в ужасе замерли на месте. — Гарри... — прошептала Гермиона на грани слёз. — Это правда... Но не бойся, я смог сохранить рассудок. Как бы то ни было, Том считает, что Негура пытал меня, потому что я когда-то успел забрать его хоркрукс. Загвоздка в том, что я не помню, ни что это было, ни где я его оставил, — вздохнул Гарри. Его злило, что он не мог заглянуть за завесу, скрывающую нужные воспоминания. — Но похоже, Негура узнал всё, что хотел, значит, сейчас он разыскивает свой хоркрукс... — Да, — холодно перебил его Волдеморт, а потом поднял длинный указательный палец и ткнул им во встревоженных друзей Гарри. — И поэтому я рад, что вы оба пришли сюда. — «Рад?» — недоверчиво дёрнул ртом Рон. Если судить по выражению на его лице, друг разрывался между желаниями дать дёру или рухнуть в обморок. Даже Гермиона стала ещё бледнее и, затаив дыхание, изо всех сил вцепилась в руку своего парня. — Я найду Негуру и помешаю ему заполучить хоркрукс, — спокойно продолжал Волдеморт. — И пока меня не будет, вы должны защищать Гарри. Если вы не справитесь и я найду на нём хоть одну царапину, вы пожалеете о том дне, когда появились на свет. После этих слов Гермиона едва сдержала испуганный вздох, а изрядно позеленевший Рон что-то тихо забормотал. — А ну стой! — прошипел Гарри, на его лице промелькнула неподдельная злость, когда он схватил Волдеморта за одежду. Тёмного Лорда всплеск его эмоций совсем не потревожил, напротив, казалось, он наслаждался этой несдержанностью. — Не угрожай моим друзьям! — прорычал Гарри. — Кроме того, их защита мне не понадобится, потому что я иду с тобой! — Нет, не идёшь, — мягко ответил Тёмный Лорд, и Гарри так растерялся, что не сразу смог возразить. — Твоё задание намного важнее моего, — продолжил Волдеморт и ласково погладил его по лицу, тут же гася гнев этим мягким прикосновением. — Ты должен вспомнить, что такое хоркрукс Негуры, а потом найти и уничтожить это. Я смогу задержать его и выиграть для тебя время, но даже я не могу сражаться с ним вечно. — Но... — начал Гарри. — Гарри, любимый, я уверен, ты справишься, — прошипел Тёмный Лорд и, не обращая внимания на возмущённый писк Рона, поцеловал Гарри удивительно тепло. — Но я не хочу оставлять тебя. Вдруг с тобой что-нибудь случится? — Гарри стиснул зубы и сильнее сжал руку на серой робе Волдеморта. — Пока с тобой всё будет хорошо, тебе незачем волноваться за меня, — ответил Тёмный Лорд и мягко разжал его пальцы, высвобождаясь из отчаянной хватки. Гарри показалось, что в эту секунду он безвозвратно теряет его; горло перехватило, и он тихо, задушенно всхлипнул. — Стой! — выкрикнул Гарри и, крепко обхватив бледное лицо ладонями, запечатлел на тонких губах страстный поцелуй. Как бы ему хотелось, чтобы этот поцелуй длился вечно! Но это было невозможно — Том Риддл ушёл, оставив Гарри с грызущим сердце болезненным предчувствием. Секунду назад жизнь Волдеморта была в его руках. Он сжал кулаки, возвращая себе решимость. — Я найду и уничтожу его, Том. Можешь на меня положиться.