Любимый враг

Томас еле разлепляет сонные глаза, приподнимаясь на локтях и осматривая помещение в котором находится. Под спиной на удивление оказалась вполне мягкая, пружинистая кровать. А красноватые оттенки комнаты, давали довольно чёткое представление о том, кто же владелец этой берлоги с хентаем. - Уже проснулся? - коммунист развернулся на кресле, смотря в бездонные глаза. Весь его вид выражал явное недоверие по отношению к Риджуэллу. - Торд? Где...где Тамара? Где мелкий и...и... Где я? - гитарист растерялся, то и дело начиная вертеть головой и ёрзать на постели. - Так ты вернулся. - Ларссон натянул на лицо улыбку и поднялся с кресла, приближаясь к Томасу. - Где Тамара!? - черноглазый явно начинал нервничать, отползая к самому краю кровати и всё более испуганно озираясь по сторонам. - Прости но я не понимаю о ком ты. - Торд присел рядом, пытаясь дотронуться до пепельной макушки. Однако его руку отбили, а истерика почти достигла своего пика. - Моя сестра! Где она?! Верни меня назад! - коммунист попытался обнять черноглазого, получая в ответ неслабый удар по лицу. - Верни меня домой! - Риджуэлл закричал, почти оглушая рядом сидящего. На все эти вскрики прибежал Эдд, а за ним и Мэтт, еле плетясь и почти не отвлекаясь от своего зеркала. - Торд какого чёрта! - Гоулд моментально подскочил к Тому, сжимая того в объятиях и прижимая к себе так, словно хотел защитить от всего этого мира. Хотя...так и было. - Что ты с ним сделал? - с каждой секундой художник выходил из себя, даже не думая выпускать из рук подрагивающее тело. - Э...Эдд...Мгх...Эдд... - со стороны гитариста послышались тихие всхлипы. - Я спрашиваю ещё раз. Что ты с ним сделал? - зелёные глаза устремились на коммуниста, будто желая прожечь в нём дыру. - Да ничего я с ним не... - начал оправдываться коммунист, наблюдая за явно нестабильным состоянием черноглазого. Однако он остановился, что-то обдумывая. И видимо приняв, по его мнению, самое лучшее решение, начал одеваться. - Что сидишь? Одевайтесь, поедем в больницу. - Эдд нахмурился и готов уже был разразиться гневной террадой, но усиливающаяся дрожь в теле пепельноволосого, начала не на шутку пугать. Гоулд решил не перечить, покрайней мере на этот раз. Уж если сам Торд говорит ехать в больницу, то надо ехать. *** За стенкой пищал противный индикатор жизнеобеспечения, а врачи то и дело сновали туда сюда по длинным коридорам. Наконец дверь открылась и вышла симпатичная девушка. За ней же последовал мужчина, прикрывая за собой дверь. - Что с ним!? - Гоулд подскочил на месте, буквально набрасываясь на врача с вопросами. - Тише молодой человек, нервы ни к чему хорошему не приводят. - мужчина осторожно отодвигает его, под ревнивым взглядом голубых глаз. - Итак. - он немного прокашлялся, пролистывая в начало медицинской справки. - Состояние вашего друга, мягко говоря плачевное. Тело не в лучшей форме, есть раны и ушибы. - он скосил свой взгляд на притихшего Торда, явно намекая на яркий след от удушения. - Но это ещё пол беды, гораздо хуже его психическое состояние. Я посмотрел его медицинскую карточку. Проблемы с психикой у него были ещё с детства, причём серьёзные. Эта паническая атака не первый и далеко не последний случай. К сожалению до конца мы вылечить его не сможем, тут уже вам прийдётся потрудиться. Пациент должен находиться в состоянии покоя, в знакомом окружении и под постоянным контролем. Я выпишу таблетки, но опять же, они способны лишь успокоить, но не вылечить. Надеюсь вы понимаете всю серьезность ситуации. - он закончил, выписывая маленькую бумажку и удаляясь прочь. - Сейчас его лучше не беспокоить, однако кто-то один может остаться с ним на ночь. - девушка мило улыбнулась, протягивая Эдду успокоительные. - Переживаниями вы ему не поможете. - она махнула рукой на прощание и удалилась в след за доктором. - Боже. Дурдом какой-то - Гоулд вздохнул, заглатывая несколько таблеток. - И не говори. - Торд выхватил баночку, также беря медикаменты. - Рассказывай давай. Что случилось? - Ларссон замялся, перебирая в памяти всевозможные варианты событий их разговора. Конечно в правду поверить будет просто невозможно, ещё подумают что рихнулся в конец. - Я решил прогуляться с утра пораньше и взять с собой Тома, так сказать поговорить и наладить отношения. Всё было нормально, пока он в обморок не грохнулся. А проснулся уже с истерикой. Остальное сам знаешь. - коммунист старался говорить максимально убедительно, но это конечно не совсем помогло. Художник подозрительно глянул на него, переведя взгляд на Мэтта. Нарцисс кивнул, поверив в незамысловатый рассказ. Гоулду ничего не оставалось, кроме как принять хотя бы эту версию происходящего. - Чёрт. - художник выругался, сжимая кулаки и стискивал челюсть. - Когда был нужен, меня не оказалось рядом. И какой я после этого друг? - ладонь прошлась по каштановой причёске, чуть взъерошивая волосы. - Как начал себя спокойно вести, так я сразу же успокоился. Как я не заметил, что ему плохо? Никогда себя за это не прощу. - Эдд опустился на стул, обхватывая себя руками. - Вы...идите. Я останусь с ним на ночь. - Гоулд попытался встать, чтобы поскорее отправиться к койке черноглазого, но его остановил звонкий удар руки по журнальному столику. - Нет! - Торд замер на несколько секунд, удивлённо смотря на Мэтта. - Нигде ты не останешься! - нарцисс вскочил, преграждая художнику путь. - Хватит уже! - из его голубых глаз скатилось несколько слезинок. - Ты едешь со мной домой! Сядешь и успокоишься, выпьешь лекарства и ляжешь спать. Мы приедем сюда тогда, когда тебе станет лучше, а Торд останется с Томом. Ты...меня...понял? - последний вопрос прозвучал грубым и низким голосом. Слова словно по слогам, растягивались в единую беспрекословную цепь. - Мэтт прав. Ты слишком измотан. Клянусь, что не сделаю ничего, что может навредить Тому. - Эдд замолк. С обеих сторон сжимало и связывало по рукам и ногам. Он не выстоит в этой битве. - Хорошо... - художник развернулся, направляясь к выходу. За ним последовал и Харгвиз. - Только попробуй навредить им и я клянусь, сдерживаться не стану. - шёпот был почти на грани гробовой тишины, но Ларссон услышал. Сумасшедшая улыбка поползла по щекам, а стальные глаза, казалось заволокло красноватым дымом. - Оказывается пёсик умеет лаять и кусаться... Ха...ха-ха...пхаха! Ну...в ином случае было бы скучно. А теперь... разберёмся с послушной куколкой. - коммунист зашагал к двери. И взявшись за деревянную ручку, повернул её. Последняя преграда отворилась, ограждающая хищника от жертвы. - Не подходи... Я прыгну.