Любимый враг

Том устало разлепляет глаза, пытаясь переосмыслить свой последний разговор с Ларссоном. В голове гулко отдаётся болезненная вспышка, перед тем как гитарист в недоумении начинает осматриваться по сторонам и с отвращением отшатывается от рогатого. - Где я? - он раздражённо потирает переносицу, совсем не замечая настойчивого взгляда с боку. - Ты...дома. - гитариста передёрнуло, вроде бы простая фраза, но как же сильно она греет душу. - А почему я... - Риджуэлл поднялся, осматривая комнату в красных оттенках. - Ну... Ты только после больницы, я подумал, что будет лучше если я за тобой пригляжу. Тем более ты очень тёплый и с тобой приятно с...спать. - он заикнулся, отводя взгляд и вскакивая с кровати. - Иди завтракать. - дверь закрылась, за спешащим скрыться из виду, Тордом. Черноглазый пару раз хлопнул глазами, размышляя над последними фразами и заливаясь пунцовым цветом. Взгляд всё ещё метался в непонятках. В голову вновь стрельнула колкая боль. - Да что за хрень творится? - будто сам себе прошептал Том, сползая на пол и направляясь в ванну. Вид был мягко говоря помятый. Сонные глаза и воронье гнездо на голове, вместо причёски. Одежда, а именно одна единственная футболка безразмерка, спадала на плечо, открывая вид на розовенький сосочек. Том какое-то время смотрел на себя, размышляя о произошедших событиях. - Стоп. - он взял в руки ткань красного цвета, пытаясь понять кому она принадлежит. Щёки и уши запылали ещё больше от осознания того, что из всей возможной одежды на нём была одна единственная футболка. - Не бойся. Я тебя и пальцем не тронул, Эдд и Мэтт лично проследили. - в дверях послышался знакомый голос, а коммунист опёрся о дверной косяк. - Извращенец. - Том нахухлился, отворачиваясь от собеседника. - Ага. Вот твоя одежда. - он положил небольшую стопочку на стиральную машинку, выходя и закрывая за собой дверь. Риджуэлл поспешил залезть в ванну и смыть с себя весь пот и грязь, что образовалась после нескольких дней без мытья. Горячие струи успокоили, введя сознание в некий транс и расслабили, снимая излишнюю напряжённость. Пальчики коснулись одежды, разворачивая её. На удивление это были его старые вещи, которые вроде должны были отправиться в мусорку, после смены гардероба. Гитарист поднёс любимую худи к лицу, вдыхая запах. - Пахнет Тордом. - тихонько произнёс черноглазый, поражаясь собственным мыслям. Мягкая ткань скользнула по разморенной после душа коже, обволакивая и словно защищая. Томас потянулся, проходя на кухню, откуда на него устремились три доброжелательных взгляда. Три? Больше чем обычно. - Том! - Эдд налетел на гитариста, почти сваливая его с ног, под умиляющимся взглядом рыжика. - Мы так переживали! Ты проспал целый день. - Гоулд начал очень быстро тараторить, сильнее зажимая черноглазого в объятиях. - Эй мамочка, ты же его задушишь. - немного по издевательски протянул коммунист, замечая крайне не одобрительный взгляд голубых глаз, со стороны. - Ой прости! - вскрикнул художник, выпуская Риджуэлла из объятий и сажая того за стол. Гоулд подошёл к плите, начиная раскладывать омлет по тарелкам и расставляя их на стол. Том же замер, не решаясь начать есть и умоляюще смотря на Торда. - Что-то не так? - художник отвлёкся, отдавая всё своё внимание музыкальной персоне. Черноглазый чуть покраснел, беря вилку и собираясь отломить кусочек. - Какой стеснительный. - Торд немного усмехнулся, подходя к холодильнику и доставая оттуда баночку со сгущёнкой. - Держи. - он отдал сладкий предмет гитаристу, под непонимающим взглядом двоих друзей. - Мама часто готовила омлет со сгущёнкой, когда я был маленьким. - рассказал Риджуэлл, выливая довольно много сладкого на блюдо. - Тогда давайте попробуем. - Мэтт лучезарно улыбнулся, беря баночку и решительно добавляя сладость. Эдд же добавил гораздо меньше, всё ещё сомневаясь, что солёные взбитые яйца с творогом, будут вкусными после сладкой сгущёнки. - Не люблю сладкое. - отмахнулся Торд, продолжая есть свою порцию. - Ну конечно. - улыбнулся гитарист, вспоминая все многочисленные моменты их детства, когда коммунист буквально пачками уплетал конфеты и шоколад. - Том... - начал говорить Ларссон, доев. - Мы можем сегодня вечером погулять? - он нервно схватился за толстовку, начиная теребить её край. - Конечно. - черноглазый улыбнулся, вставая из-за стола и уходя к себе. Дверь скрипнула, впуская хозяина комнаты внутрь. В нос ударил запах любимого алкоголя, а глаза наконец расслабились, привыкшие к кромешной тьме этого места. Томас подошёл к окну,открывая форточку и выуживая из под подоконника бутылочку с надписью "смирнофф". Горьковатая жидкость, полилась по горлу, согревая организм изнутри. - Хаааа... - довольно выдохнул черноглазый, после ещё нескольких больших глотков. - Меня словно целую вечность здесь не было. - он плюхнулся на немного скрипучую кровать, отставляя бутылку на тумбочку. - Чем же мне заняться до вечера? - однако он и сам прекрасно знал ответ на этот вопрос, уже хватаясь за, перемотанный бинтами, гриф любимой гитары. Сьюзан, великолепная бас-гитара в шахматной окраске. Та, что была с Томом пол жизни и буквально спасала его от суицида. Вся старенькая и потрёпанная, но такая чертовски родная. Звучание любимых нот были всё также звонки и непрерывны, как при самом её расцвете. Том помнил абсолютно всё, что связано с этим элегантным инструментом. Его первые шаги, он помнил как стирал пальцы до мазолей, но продолжал играть. Помнил как долго мучался с освоением баре*. Как впервые сыграл песню и написал собственную. Он до сих пор знал наизусть каждую строчку и ноту, что когда-то издавали эти струны. Каждый период его жизни, описанный на многочисленных листах тетради. Пальцы прекрасно помнили все ямочки на чуть погнутых струнах, что словно были его собственными струнами души. Перед глазами мелькали все моменты и слёзы, когда дорогой сердцу инструмент ломался. Он уже никогда не забудет всего этого... Инструмент уйдёт из жизни, только вместе с хозяином. *** Дождливый осенний денёк портил настроение многим людям, но только не парню в синей толстовке, что так сильно любил эту прекрасную погоду. Глаза цеплялись за изобилие цветов на листьях, а нос вдыхал прекрасный запах во время дождя. Он промокнет, но это не особо заботит. Мимо бегут занятые люди или просто зеваки, что не желают свалиться с температурой, но даже на это ему насрать. Том до безумия любил такие дни, когда к вечеру в парках и на улицах почти никого не было. Когда он был один, отдалённый от всех насущных проблем, словно...уже мёртвый. Его неторопливые шаги, вели парня в никуда, а он просто шёл, лишь оглядываясь по сторонам. Мимо сверкнула ветрина новенького музыкального магазина. И Риджуэлл бы прошёл мимо, будь на нём яркая вывеска или интригующая реклама. Но это была самая обычная лавочка с сереньким названием "Сьюзан". Дверка открылась, задевая колокольчики и впуская нового посетителя. За стойкой стоял пожилой мужчина, настраивающий электрический инструмент. - Ох здравствуйте. - он радостно поприветствовал нового покупателя, сразу же подскакивая с места. - Желаете чего-нибудь особенного? - Том отрицательно помотал головой, проходя в небольшой зал и рассматривая ассортимент. - Я осмотрюсь. Вы не против? - мужчина вежливо уступил, отходя в сторону и наблюдая за действиями гостя. Томас прошёлся вдоль стены, рассматривая множество экземпляров. Многие были такими яркими и красивыми. Расписные, чисто чёрные и даже кислотные. Самые разные от классических до окустических гитар. Но даже среди инструментов есть белые вороны. Одна из которых стояла в самом дальнем углу. Именно эта небольшая бас-гитарка привлекла всё его внимание. Аккуратный вытянутый гриф, лакированный под шахматную доску корпус. Такой непримечательный, но столь изящный инструмент, стоял так далеко от чужих глаз. - А можно я вот эту попробую. - Том указал на гитарку, что довольно сильно удивило мужчину. - Её уже трижды возвращали, никто не хотел ею пользоваться. Вот мы и запихнули её в угол. Вы уверены, что не хотите попробовать что-то другое? Такому статному парню очень подошла бы "Sunburst" или "Stratocaster Fabio". - Нет. Хочу эту. - мужчина закатил глаза, подавая черноглазому инструмент. Но Том стоял и не двигался, как только гриф оказался в его руке, он словно почувствовал, что именно она нужна ему. - Беру. - не задумываясь ответил парень, уже направляясь к кассе. - Вы уверены? Она не такая уж и дёшевая. - произнёс продавец, явно намекая на малообеспеченное состояние студента. - Неважно. - действительно, теперь неважно... *** Инструмент радостно брынькнул, оказавшись на руках хозяина. Изящные пальцы легли на струны и Том запел. Here we go, here we go It's about time that we set it off Here we go, here we go Red lights, I could never stop A dreamer with the fever to be great was all I Ever want, was all I ever wanted A finder with the fever for the fame was all I Ever want, was all I ever wanted Got me singin' like Bang, bang Bang, bang Bang, bang This fire's a weapon Bang, bang Bang, bang Bang, bang Won't stop till we're legends 2x Here we go, here we go It's my turn to make history Here we go, here we go When I'm gone they'll remember me year A dreamer with the fever to be great was all I Ever want, was all I ever wanted A finder with the fever for the fame was all I Ever want, was all I ever wanted Got me singin' like Bang, bang Bang, bang Bang, bang This fire's a weapon Bang, bang Bang, bang Bang, bang Won't stop till we're legends 3x Blood, sweat, I'll break my bones Till all my scars bleed gold and My name's forever known Woah-oh, woah-oh Blood, sweat, I'll break my bones Till all my scars bleed gold and My name's forever known Woah-oh, woah-oh Blood, sweat, I'll break my bones (bang, bang) Won't stop till we're legends Blood, sweat, I'll break my bones Till all my scars bleed gold and My name's forever known Woah-oh, woah-oh Blood, sweat, I'll break my bones Till all my scars bleed gold and My name's forever known Woah-oh, woah-oh Blood, sweat, I'll break my bones (bang, bang) Till all my scars bleed gold and My name's forever known Woah-oh, woah-oh Bang, bang, won't stop till we're legends 2x Том закончил, переводя дыхание. Наконец-то возникло то чувство, которое он обожал больше всего в момент игры и после неё. Чувство того, что он действительно живёт. Руки уже смелее взялись за любимый гриф, а губы изогнулись в лучезарной улыбке. *** Риджуэлл метался по комнате в поисках нормальной одежды для прогулки. Зачем ему прихорашивается для этого придурковатого коммуняки? Том и сам не знал ответ на этот вопрос, но сердце подсказывало, что назревает серьёзный разговор и он должен выглядеть не как жованная бумага из помойки. - Какого хуя? - черноглазый озадаченно смотрел на, весьма откровенное, содержимое шкафа. Обтягивающие штаны и даже юбки. Чулки, топики и кофточки с вырезом. - Охренеть. - Том чуть приоткрыл рот, вспоминая такое изобилие извращенской одежды, только в уголках шкафа Торда. Он некоторое время стоял, думая что со всем этим делать. - А что если... - в голову пришла абсолютно крайняя и безбашенная мысль о том, как в очередной раз выбесить (или завести) рогатого засранца. Недолго думая он вынул пару вещичек, начиная переодеваться. - Том тебя долго ждать?! - кричал Ларссон, уже обувая сапоги. - Я ведь...кх! - Торд моментально осел на пол, давясь воздухом и пытаясь восстановить дыхание. - Вот это задница. - не выдержав, присвистнул Эдд, за что сразу же получил подзатыльник от нарцисса. Том фыркнул, подходя поближе. На нём была излюбленная синяя толстовка, закреплённая на талии ремнём так, что часть толстовки после ремня была подогнута внутрь, из-за чего открывался вид на плоский животик. Рукава также были подогнуты на самых запястьях, образовывая своего рода воздушные кармашки. На ногах были чёрные чулочки с ремнями, крепившиеся на самых бёдрах и чуть-чуть не доходившие до шортиков с синеватыми элементами на карманах и пуговке. На ушах были любимые клипсы в шахматном рисунке, а ногти поблёскивали новым слоем чёрного лака. - Как я тебе. - Том свёл вместе указательные пальчики, легонько ими постукивая. - Потрясно. - к слову Торд тоже немного прихорошился. Торчащие рожки были хорошо уложены, а губы немного подкрашены блеском. (не спрашивайте, это уже мои фетиши и больная фантазия) На нём было что-то вроде пиджака, синего цвета, с эмблемой красного лидера на груди. Под пиджаком была ярко кровавая рубашка, а на ногах чёрные брюки. Том обулся, выходя на улицу и вдыхая свежий запах улицы. Эдд ухмыльнулся, выталкивая коммуниста за порог, вслед за гитаристом и запирая дверь. - Раньше одиннадцати домой ни шагу! - крикнул Гоулд уже из-за двери, на что получил парочку смешков. Они отправились вдоль улиц, наслаждаясь вечерней прохладой и болтая о всякой ерунде. Казалось, что за эти несколько часов они узнали друг друга лучше, чем за целые годы общения. Хотя так и было. Сотни новых тем рождались и угасали в нескончаемом потоке слов, прерываемой лишь тихим смехом. Они успели и посмеяться, вспоминая шутки и проронить слёзы, узнавая о прожитом детстве друг друга. Луна и звёзды взошли, освещая ночную тьму и словно создавая магическую дорожку, по которой не спеша двигались двое парней. Ноги сами привели их на самый край города, к обрыву. Откуда открывался чудесный вид на длинное поле, простирающееся на многие километры вперёд и заканчивающееся у самого леса. Они сели под огромным деревом, облокачиваясь об его старинный ствол. - Том ты... Потрясающий. - начал Ларссон, чуть нервничая. - Я хочу и впредь гулять с тобой подобными вечерами. Я хочу засыпать с тобой в обнимку, зарываясь в твои мягкие волосы. - гитарист заёрзал, закусив губу и уже понимая к чему он ведёт. - Я хочу... - он взял в руки изящную ладонь, невесомо целуя её и прижимая к своему сердцу. - Быть ближе. - он сделал паузу- Ты будешь моим парнем? - рогатый закончил, выжидающе смотря на грустного Тома. - Торд я... - по его щекам скатились слёзы. - Не могу. - он чуть улыбнулся, еле сдерживаясь, чтобы не разреветься в голос. - С...столько всего п...произошло и я...я...я просто. - Торд резко притянул его к себе, скрещивая их пальцы и обхватывая тонкую талию. - Котёнок, дай мне шанс. - он умоляюще смотрел на своё черноглазое чудо, но Том и с места не сдвинулся, пытаясь отстраниться, уйти от этих родных и таких любимых ладоней. Боится. Боится, что снова сделаю больно. Именно такие мысли крутились в голове Ларссона и он без лишних слов, просто обнял. Прижимая к себе и давая гитаристу разреветься. Кричать и бить его слабыми кулачками, выплеснуть свои эмоции и отпустить гнетущее прошлое. Дать ему почувствовать себя свободным, не связанным манерами общества и их мнением. Тихие всхлипы пронзали ночную тишину, уже далеко за полночь. Рогатый не на секунду не отпускал дрожащий комочек, что так долго плакал в его руках. Сердце больно кольнуло. - Хорошо. - тихий, еле слышимый ответ, заставивший Торда хотеть пищать от радости. Ларссон зарылся носом мягкую макушку. - Я люблю тебя...