"А она никогда не верила в счастье так, как оно того стоило. Никогда не задумывалась о ценности жизни и вероятно была убеждена, что все рок-исполнители умирают в молодости. Примерно в двадцать-двадцать восемь. Словно по стандарту. Ровно в срок. И никого это в большей мере не волнует. Остаются только слёзы, какие-то бесполезные слова сожаления и пара шоу по телеку, что искренне, а скорее всего наигранно, жалеют о смерти настоящих творцов мира. Чья-то жизнь оборвалась? Разбился в аварии, повесился? Может быть в самом тёмном переулке поджидали с ножом? Какая к чёрту разница. Я надеюсь, что это поможет вам открыть глаза."
Она стирает с пальцев капли крови и с отвращением осматривает собственные руки. Струны. Это всё струны. Давно ставшая частью жизни гитара и пара строк, написанных на коленке, пока есть время. Пока никто не проявляет интерес. Лиса не думала, что это станет частью жизни, Лиса никогда не задумывалась, что потеряет себя в громких басах и пробирающей до мозга-костей музыке. Лиса не думала, что будет срывать себе голос, отдаваясь припеву. Лиса вовсе не собиралась становиться такой..
Она в очередной раз перечитывает текст, оценивая его как можно жёстче. Подправляет пару куплетов, внимательно прослеживает каждую переходную ноту. А потом разрывает листы и бросает их в дальний угол комнаты. Снова психует, понимая что это бред. Так быть не должно. А ненависть к собственным текстам не должна быть такой яркой. Лису слепит каждый раз от одной только мысли, что это будут слушать люди. Показывать кому-то совершенно не хочется, но сама она уже полна до краёв. Места, чтобы выгрузить очередную скопившуюся боль не остаётся.
Она отбрасывает от себя всё лишнее и валиться на кровать. Третий час ночи, а в голове нестихаемый звон. Хочется сорвать голос, чтобы эта пустота наконец услышала. Ответила своим жгучим скрежетом, а потом пробралась в самую душу и учинила там поджог. Лисе необходим глоток свежего воздуха. Но этой комнате его так сильно не хватает. Она растирает ладонями лицо, стараясь прийти в норму. Состояние бесследно исчезает в том самом куплете..
"Я наступлю тебе на горло, перекрою кислород"
Пальцы монотонно отбивают ритм гитары, а в голове всё играет и играет. Словно на повторе, без единой причины съебаться нахуй из жизни и главное мыслей. Она же ни о чём больше не думает, кроме этого. Даже как-то противно от самой себя, вот только бежать бессмысленно. Приходится беспомощно прикрыть глаза хоть на пару мгновений, попытаться прийти в себя и начать по новой. Раз за разом. Куплет за куплетом. А следом новый лист. Новые мысли, новые строчки. Нужно писать так, чтобы душило, чтобы крепко держало за шею, едва не ломая её в хватке. Нужно, чтобы люди обязательно почувствовали.
"Мне мало боли, прошу попробуй ещё"
Лиса снова поднимается на ноги, начинает ходить по комнате, не находя себе места. Лежать не вариант, только пустая трата времени. У Лисы его нет - ей уже двадцать три. Как много, правда? Столько не живут, думает она, каждый раз просматривая эти журналы со сборниками дилетантских биографий о людях, поднявших этот мир с колен. О людях, поднявших рок с колен.
Новые имена. Лица. Совершенно разные судьбы и даже отношение к миру, но идентично одинаковая смерть. Какая-то глупость. Несчастный случай. Депрессия. А ведь это на самом деле топкое болото и ни просто причина смерти, а её точная констатация. Немного шаблонно и странно, однако абсолютно всегда показывает, что с этим миром ни так. Люди ломаются, знаешь, как тоненькие прутики переламываются пополам и уже не срастаются вновь. Забывают о себе и навсегда теряются, осознавая своё положение.
А Лиса не особо смыслит в этом, точно так же как и все. Какой дурак станет задумываться о смерти, когда перед глазами пара страниц текста. Самобытного. Живого. "Музыка никому ничего не должна, она ведь не бог". И даже когда ты просишь у него успокоения, пытаешься справиться с чем-то на самом деле сложным - он не слышит. Никогда не слышал. Зато музыка прекрасно помогает. Выбивает рёбра и подкашивает ноги. Ты словно видишь в ней смысл. Видишь действительно верное направление и становится так легко, словно исповедь, для которой совершенно не нужен посторонний человек. Автор текста говорит всё за тебя. Он обличает проблемы и показывает их суть. Показывает выход, а ты веришь, просто потому что больше некому.
Лиса хочет так же. Хотя бы на пару сантиметров приблизиться к душам людей и рассказать. Рассказать что-то до безумия важное. Помочь. Жаль только, что для этого приходится на собственной шкуре испытать эту боль. Всегда приходится чем-то жертвовать. Судьбой, интересами, временем. Жизнью. Это всегда приводит к чему-то важному, разве нет? Лиса в этом убеждена, и совершенно не собирается слушать другие варианты.
Она снова отодвигает стул, садится за стол по которому разбросана просто кипа бумаг, старые виниловые пластинки, пара банок энергетика и чистые. Совершенно белые листы. Лиса собирается исправить это за ближайшие пару часов.
Строчки мелькают перед глазами, она расчёркивает ручку, потому что та перестаёт писать, и зарывается пальцами в волосы, беспричинно смотря в потолок. От света лампы отбрасывается тусклый свет, а её тень сидит сверху. Смотрит в ответ и не понимает как продолжить точно так же как и Лиса. Иногда случается перегар. Иногда мысли из головы выбиваются настолько резко, что не получается осознать. И проходит уже пара часов, а ты всё ещё в прострации. Далеко не здесь, а где-то в потоке бесконечных мыслей, которых даже не можешь переписать на бумагу. Лиса задумывается о том, стоит ли подобное стольких страданий, но безызменно всегда приходит к выводу, что так думают только глупцы.
"И если у тебя дрогнет рука, знай, что я сделаю всё за тебя"
Ночь проходит нервозно. В купе с сотнями попыток и скрежетом зубов. Раздражение, запитое энергетиком. И новыми листами, которых пока хватает. Под самое утро настроение падает окончательно, там нет желание даже на то, чтобы продолжить держать глаза открытыми, поэтому Лиса предпочитает их закрыть. А когда понимает, что это было ошибкой - становится слишком поздно.
Просыпается она от стука. Пронзительного и громкого стука в металлическую дверь. А потом щелчок и словно тому гостю не нужно было никакое согласие или разрешение. Он просто предупредил, после чего уже не видел смыла ждать. Квартиру Лиса не закрывает никогда. Да и зачем, если кроме дорогих сердцу листов с альбомами и старой гитары здесь больше ничего нет.
- Как всегда?
Худая девушка с белоснежно белыми волосами стоит в проёме в несоразмерной тёмной джинсовке. Смотрит с прищуром и словно оценивает взглядом. Но не Лису, а обстановку. Закиданную сотнями мелких листочков, банками и приторно отвратительным запахом дохлых энергетиков и табака. Лиса курит. Очень обильно курит, но всё равно придерживается мысли, что на голос это не повлияет. Девушка проходит внутрь. Обступает рабочий беспорядок, а потом падает на кровать, прихватив с собой гитару.
Смотрит исключительно в потолок, вдыхая остатки невыветревшегося дыма. И проводит по струнам пальцами. Такими же исколеченными и ранеными. Такими же привычными. Получается что-то в роде лёгкой мелодии, но только на первый взгляд.
Она начинает долбить по ушам с десятой секунды и Лиса вздрагивает на стуле, отрывая голову от стола и совершенно не понимает, что происходит. Комнату наполнят резкое звучание пары акордов, которые повторяются раз за разом, начиная звучать агрессивнее. Девушка на кровати улыбается, прикрывая глаза и не говорит ни слова, как будто пришла совсем ни за этим.
- Дай мне повод на то, чтобы сойти с ума.. - заканчивает она, откидывая гитару прочь и долго смотрит на Лису, которая всё ещё не отошла. У неё ужасно замученный вид. Глаза полные страдание и вселенской тоски. Бесконечная тревога во взгляде и тусклые почти безжизненные зрачки. Розе привыкла к этому, она устала повторять, что вести такой образ жизни полный отстой. Вместо этого достаёт из кармана пачку сигарет и закуривает одну, долго втягивая в лёгкие никотин.
- Я стараюсь курить в форточку.. - шипит Лиса, как только комната наполняется мятным смоком. Она с отвращение вдыхает и поднимается на ноги, пытаясь размяться.
- По две пачки - уточняет Пак - а я всего одну. Потерпи пару минут.
Лиса не собирается. Она выходит из комнаты направляясь прямиком в ванну. Пару процедур и состояние снова в норме. Обратно, к Розе, она возвращается с влажными волосами и полотенцем, висящим на плечах. Розе в ответ не смотрит, она очень увлечена разглядыванием помятых листовок, что сплошь и поперёк измазаны текстом. Именно измазаны, Лиса думает, что испортила каждый из них, но улыбка Розе сама собой напрашивается на вопрос.
- Брось эту херню - Лиса бьёт по её запястью и листочек валиться вниз. Пак поднимает недовольный взгляд, но не отвечает пару минут, словно не находит нужных слов. А потом это становится как-то необязательно - Лирика полное дерьмо. Уж лучше писать о всём говне, что твориться в мире.
Она проходит к шкафу, чтобы подобрать какие-нибудь вещи. Раздевается перед Розе, а та только хмуриться, показывая, что это её волнует меньше всего. Она снова падает на кровать и надолго закрывает глаза, так и не найдя слов.
- В мире так много проблем помимо любви, но каждый второй только и делает, что сочиняет последний бред о чувствах, ненависти и подобной блядской хуйне.. - Лиса внутренне скалиться. Она потратила на это целую ночь, а по итогу ничего стоящего собрать всё равно не выйдет. Уж лучше бы легла спать, а сегодня не пришлось бы подыхать от смертельного недосыпа.
- Вот только ты не миротворец, чтобы обсуждать проблемы всего мира, Ли. - Пак говорит это отстранённо, словно делает вывод ко всем Лисиным словам - Если людям в лом слушать о неебущих их проблемах им будет точно так же плевать на твои песни, понимаешь? Никому не сдались проблемы. Их и так дохуя в жизни..
Лиса поворачивается слишком резко, она зло смотрит стискивая скулы и хмурит брови от такого отношения к жанру. Внутренне пытается остановить себя, чтобы подойти и объяснить всё с глазу на глаз, вот только осознания, что Пак плевать хотела на любые из выпадов, резко бьют по голове. Она сдерживает себя оковами, снова отворачиваясь к шкафу и натягивает сначала большую тёмную футболку, а следом кожаную куртку и идёт к своему столу, чтобы забрать всё необходимое.
- У меня нет настроения спорить с тобой об этом. Ты приехала ни для этого, да? - Пак в ответ хмыкает что-то, а поднимается с улыбкой на пол лица, которая уже через пару секунд бесит Лису на ментальном уровне.
- У нас что-то типа промо на этой недели. Они там мутят что-то не чистое. Наркота. Деньги, но не суть важно. Просто нужно выступить в баре, а потом по тихому свалить, пока не прижали. Ты знаешь, что эти ублюдки с верхов совсем не любят, чтобы о них говорили - Розе пожимает плечами и встаёт с кровати. - Зато другие любят смотреть на эти злые рожи и думать, что выиграли в этот раз. Блядские петушиные бои.
На лице Лисы искреннее удивление, но она очень пытается его скрыть. Смотрит на Пак отстранённо, а потом усмехается, захватывая со стола недопитый энергетик и идёт направленно к двери.
- Ты ведь сказала им, что прибирать они будут самостоятельно? - Пак в ответ тянет голосом согласие и громко хлопает дверью, выходя в коридор.
х x x
" Игра похожая на вечный обман, в которой ты маленькая пешка. А все помыкают, думая, что имеют власть, вот только у пешки нет ограничений она ходит один раз, но в любую сторону. Её не держат на коротком поводке, не давая ступить и шагу. Вы думаете, что королева это самая сильная фигура? Но её преимущества заканчиваются на монотонном хождении по диагонали. "
Музыка сбивает серцибиение. Лиса чувствует, как задыхается, от наплыва подкожного адреналина. Но продолжает, вновь и вновь стирать пальцы в кровь. Никаких смычков. Они абсолютно бессмысленны. Рок - это не лёгкая музыка. Ты должен чувствовать. Каждой клеточкой. Каждой частичкой тела и эмоцией. Лиса чувствует. Она без остатка отдаёт себя звучанию, не желая замечать ничего вокруг. Голос Розе словно бальзам на уши. Такой привычный. Особенный. Грубый с едва заметным рыком в конце каждой фразы. Та дарит себя этой музыке. Сжигает тело до тала и растворяется в этом моменте. Ничего лишнего. Только пара инструментов. Бас-гитара и хорошо настроенный микрофон. Больше ничего не нужно, чтобы разорвать этот проспект на куски.
Люди озираются с непонимание. Смотрят как стадо ослов. А Лису это забавляет. Она отвечает им, прожигая взглядом каждого. В них только бесконечное пламя. Синее. Никого не щадящее. Всплеск закиси азота и безумной ярости. Пальцы проходятся по струнам, стирают кожу с мяса, но она не чувствует боли. Находится в состоянии агонии. Почти неизмеримой с жизнью температуры тела.
Рок - это стиль жизни и Лиса потеряла себя в его безмерно глубине. Строчки жестокие. Розе поёт о том, что многие не хотят слышать. Показывает им правду, а они в ответ ненавидят её всей душой. Ненавидят и Лису, которая сопровождает текст агрессивной музыкой. Пусть знают. Знают всё без остатка. Всё до единой капли. Мир заслуживает того, чтобы показать себя во всём гнилом обличии. Люди заслуживают того, чтобы перестать жить под толщей воды и наконец докопаться до всей правды.
"тебе не нравится слышать о смерти? Я повторю ещё раз"
Выступления подобного рода стали исключительными. Им до безумия нравятся потускневшие лица людей. Нравится, как они из-за всех сил делают вид, что их это не касается. А бас гитара звучит просто так. Для развлечения. Они играют у самого выхода с метро, чтобы люди, подняв голову на них, видели ещё и небо. А через дорогу школа искусств классической музыки. Занимаются там на фортепьяно и скрипках и видимо огромные колонки, и звучавшая на весь проспект музыка, их немного отвлекает, если за Лисой уже не раз приезжали наряды. Им от этого смешно. Пара часов в камере - ни значит буквально ничего, а составленный протокол и недовольства от лица правохранителей не отбивает желание повторить подобное снова. Они подсели на это как на иглу. Наркотики. Наркотики. Наркотики. Застоявшийся смок и исключительно философские размышления о жизни. И всё это в сочетании - единый текст ещё одной ядовитой песни.
Жанров музыки так много, но классика приписала себе самый стерильный. На фортепьяно не играют по углам в старом квартале. Симфонии не звучат из баров и общежитий. Там люди не думают о том, что мелодия - это прекрасно. Высокие ноты - это успокоение. Там люди ищут спасение. Хоть в чём-то. И кажется только громко настроенная гитара. Барабаны и микрофон не с пением, а с читкой может оказаться для них выходом. Короткой отсрочкой, перед страшной бурей. По другому, зачем людям в очередной раз убеждаться в своей ничтожности? Рок - это не мило. Рок - это скупая правда.
Для Лисы рифмы это не проблемы. Накладывать на готовый текст музыку проще простого. У неё подобное получается с закрытыми глазами и зажатой в зубах сигаретой. Поздней ночью, когда все соседи спят. А надоедливые солнечные лучи не лезут в лицо.
" Покончи со всем этим дерьмом. Открой уже глаза"
Голос Розе со временем становится тише, а последние аккорды Лисы только увеличиваются. Становятся грубее, жёстче. Звук режит слух. Впивается в ушные перепонки и остаётся там звоном ещё очень долго. Когда человек, прошедший мимо, садится в маршрутку, проезжает пару остановок, затыкает себя наушниками, а в голове всё равно голос Пак и ядовитые ноты бас-гитары. Они где-то под корочкой мозга, остаются там паразитом. Захватывают сознание, а никакая другая музыка уже не способна перебить это впечатление. Правда всегда больнее. Заглушить её музыкой о любви не получится. А потом он всё равно заходит в браузер, прокручивать строчки в голове и пишет их в поиск, чтобы послушать ещё и ещё. На повторе. До тошноты. Но чтобы докопаться до смысла. Начать верить всем их словам и не сомневаться ни на секунду, что жизнь - яркая оболочка поверх толстого слоя гнили.
- Не сорвала голос? - спрашивает Лиса, когда Чеён бессильно опускает микрофон и смотрит на облака, пытаясь отойти. Внутри трепет. Внутри нестерпимый адреналин, отдающий по телу дрожью.
- Нет.. - холодно отвечает Чеён и поворачивается спустя пару минут, поджимая дрожащие губы и уже не улыбается, а словно едва сдерживает слёзы
- Отлично.
Лиса поспешно сбрасывает в чехлы гитару, убирает всё важное и уносит обратно в чарджер. Колонки со всем остальным отправляются на заднее сиденье, а она открывает пассажирскую дверь пропуская Розе. Та падает на кресло абсолютно без сил. Закрывает глаза, а потом не разговаривает всю дорогу обратно. Музыка в машине не играет. Она не стоит того, чтобы теперь снова напрягать свои нервы. Всё этого время они едут в абсолютной тишине. Не смотрят друг на друга и думают совершенно о разном. Не нужно делиться впечатлениями. Не нужно лишних слов, когда твоё состояние буквально сотрясается от сотен разрядов тока. Им не нужно обсуждать мнения людей. Как странно. Всё пишут, поют, играют только для того, чтобы их принимали, слушали, наблюдали, но Розе поёт тексты, а Лиса срывает пальцы на струнах, для того чтобы их ненавидели. Услышали. Сняли розовые очки и поняли насколько слепы были всё это время. Только для этого.
х x x
- Я видел ваше выступление по новостям. Уже в телек перебрались? Полный отстой - язвит парень, ядовито улыбаясь. Он отталкивается от капота машины и направленно идёт к ним. - там сегодня будет весело. Вам понравится.
Вечер начинается с алкоголя. Стоящего своих денег сорокоградусного соджу. Он дурманит разум, расслабляет нервы и успокаивает. Действительно успокаивает, не смотря на тряску, которая совсем скоро должна закончится. В помещении мало света. Его настолько ничтожное количество, что видно только тусклые силуэты. В воздухе едкий смок и всё это в купе со смехом и разговорами до жути затрудняет восприятие. Лиса опрокидывает рюмку и валится на спинку дивана. Руки ложатся рядом, а она вдыхает носом, щурясь от боли. Сердце гулко отбивает рёбра. Достаёт до самых почек и боль эта совсем не вымышленная. Настоящая. Невозможная, чёрт возьми. Лису моментом скручивает пополам. Она стискивает челюсти и пытается восстановить дыхание, вот только получается так себе.
- Что настолько хуёво? - спрашивает парень, падая рядом и кладёт руку на её спину. Вырисовывает что-то непонятное, а Лиса не может ему противиться. Ей сейчас не до него. Абсолютно похуй. - Наркотики палёные, да? Залей в себя лучше пару бутылок, вместо того, чтобы нюхать эту дрянь. Лучше не станет, понимаешь? Настоящее замкнутое кольцо, а ты в нём ручная крыса - он хлопает её между лопаток. Притягивает за талию ближе и опускает руки на худые колени. Лису словно отрезает. Сквозь боль движение получаются замедленными, но промеж глаз локтём она всё же попадает.
- Отъебись сраный уёбок - цедит она сквозь стиснутые зубы и хмурит брови так что взгляд становится до жути жестоким. - не до кого больше доебаться? - она облизывает пересохшие губы и поднимается, пока парень держится за разбитый нос, вторя какую-то хуйню, которая не интересна.
Она выходит из комнаты, но толпа так и не исчазает. Завалила каждый уголок и не даёт продолхнуть. Кислорода смертельно мало. Или Лиса просто задыхается. Перед глазами словно толстая плёнка, а внутри пожар. Его нужно потушить, но только ни здесь. Ни в этом клоповнике. Она осматривается сквозь толпу, выискивая знакомые белые волосы, но они словно исчезли. Потускнели от низов этого места и уже не отдают блеском, а словно насытились яркой тёмной сажей. Лиса решает, что Розе сейчас ей абсолютно не нужна. Расталкивает толпу, направленно шагая к двери. Воздух на улице отдаёт алкоголем. Ни с чем не сравнимым палёным ароматом невминяемости. Пусть так, это по крайней мере привычно.
Дорога мелькает перед глазами, но не из чарджера, а маршрутки. Лиса слишком дорожит этой тачкой, чтобы кататься под кайфом. Она утыкается лбом в окно и прикрывает глаза, думая, что успеет выспаться. Работы не в поворот. Её и правда много, а справится со всем этим не получается даже под большой дозой. Лиса справится, правда, если не сегодня, то через пару дней. Загремит в камеру для особо опасных, а потом выйдет и продолжит снова. Шаг за шагом. Прямо к мечте. Не сворачивая ни на градус.
