Врач Портовой Мафии

      Халат без единой складочки, что очерчивал белизной тонкий контур тела, такая же белоснежная рубашка, способная соперничать с только что выпавшим снегом, классические штаны и начищенная до блеска обувь. Это все настолько вошло в привычку, что выходит на автомате. Наверное, всему виной повторяющиеся изо дня в день движения. Хотя, конечно нет, Чуя не всегда идеален.       Иногда и он встречает пациентов с птичьим гнездом, мешками под глазами и одеждой как из причинного места. Но годы, проведенные в дисциплине, делают свое. Ровные. Ровные и отточенные движения. Что никогда не выходило ровно, так это прическа. Рыжие кудряшки то и дело стремятся покинуть низкий хвост, падая на лицо. Словно защищая его от неведомой опасности, притягивая взгляды. Чуя часто слышал, насколько красиво выглядит.       Красиво и опасно. А как не быть опасным, когда ты хирург? Так ещё и хирург Портовой Мафии? Верно, никак. Возможно, из-за выйгрыша в генетической лотереи и весьма миролюбивого рода деятельности и был прозван «ангелом». Хотя причина намного глубже. Намного-намного глубже. Чуя и сам не подозревает, насколько глубоко.       Может быть, это началось ещё в прошлой жизни. Забавно называть свое детство прошлой жизнью. Но происшествия того времени всегда казались чем-то далёким по сравнению с рутиной повседневности. Чуя помнит только боль. Причём не помнит, какого рода она была, но помнит, что было плохо. Естественно, что плохо. Двенадцатилетние мальчики не бегут от хорошей жизни вместе с детьми постарше. Чуя не помнит родителей. Ни имён, ни лиц, ничего.       Нет даже того самого «любящего тепла матери, которое отвело меня сюда», как это было у других. Забавно, что дети продолжали называть черты взрослых ласковыми и заботливыми при том, что их грубо кинули. Остаться одним без тех, кто по идее должен был заботиться о тебе — страшно. Больно ещё то, что, будучи ребёнком, ты не понимаешь почему. Почему родители тебя не любят? Почему оставили тебя здесь? Что ты сделал не так? Множество вопросов и историй ходило по детскому дому. Не знает, страдал ли подобной фигнёй, пытаясь оправдать ситуацию. Хотя зачем её оправдывать? Просто случилось. Только он ответственен за свою жизнь и счастье. Дядям и тетям, как бы сильно они ни улыбались на камеру, как бы сильно ни кричали на дерущихся мальчишек, все равно. Это их работа — дать тебе несколько лет на адаптацию и предоставить новую ячейку общества, дабы ты получил образование и перестал быть дефектным.       Навряд ли бы кто-то взял с собой двенадцатилетку, если бы тот не спалил компанию почти что взрослых детей. Сейчас Чуя понимает, что те были такими же детьми, если не большими, чем он сам. Шестнадцатилетние люди, от которых требуют сразу нескольких ролей. Вожаки и всегда правые. И Чуя. Чуя, что благодаря своей удаче собрал за час вещи и сбежал из жестокого места вместе с героями. Ха, героями.       Тогда он ими восхищался. Естественно, восхищался и собой. Посмотрите какой крутой, сбежал с подростками. Вот только реальность, к счастью или неудаче, не школьный мюзикл. Здесь нет грустных песен главных героев про их амбиции и то, какие они одинокие, непохожие на других.       Поначалу было весело. Ребята были на одной волне, вечно играли и дурачились. Но было что-то ещё. Свобода вскружила им голову. По прошествии года от, казалось бы, дружной компании осталось четыре человека: Чуя, Макото и две девушки — Акеми и Фумико. Оставшиеся погибли. Сам Чуя видел тела. Кого-то убивали в подворотне при разборках, кто-то лез куда не просят, а кто-то просто начал колоться, дабы спрятаться от всего.       Ну и где теперь эти ваши мечты и позитивное мышление?       Оставшиеся крохи старались выжить. Чуя не помнит, но точно знает, что побирался. И хорошо, что не помнит. Слишком велика гордость для такого дела.       Наверное, бог есть, и он их пожалел. Ну или проклял.       Чуя тогда бежал поздно за комендантский час не по тому району, где следует быть детям. Но это вошло в привычку. "Будь смелым, дерзким и ловким — и возможно у тебя есть шанс выжить", — слышал он песню из дурацкого мультика про бродягу. Правда она позабылась, и потому воображение дописало слова за него. Так же как и концовку. Девушки рассказывали, что в конце бродяга находит волшебную лампу и женится на принцессе. Красиво и поучительно.       Детям понравится, и урок неплохой. Вот только в жизни все совсем не так. Подобную претензию он им и кинул. "Фи, сказки не для того, чтобы реальность отображать," — развели они руками. В мире Накахары главный герой не нашёл лампу. Он ушел из дома, покинул город и отправился в пустыню. Нашел деревушку, до которой ещё не дошли слухи о его «шалостях», и остался там. Стал лавочником, нашёл жену и умер в глубокой старости, прожив спокойную жизнью. А принцесса? А что принцесса? Чуя сделал их две. Они обе правили долго и счастливо, прямо как его сестры Акеми и Фумико. В общем да, с фантазией у ребёнка была беда.       Знаете, какой самый громкий звук? Звук щелчка, когда ждешь выстрела и звук выстрела, когда ждёшь щелчка. Рыжий не готовился ни к тому, ни к другому, моментально улавливая звуки перестрелки. Нырнул в ближайшие мусорные баки, молясь, чтобы очередные банды не затянули в разборки. Но все закончилось намного быстрее. Словно это было представление, направленное на то, чтобы спугнуть единственного зрителя. Посидел какое-то время, прежде чем, словно кот — грациозно и словно мышка — тихо, покинул укрытие. Держась у земли максимально близко, направился к выходу, когда…       На земле лежало тело. Тело мужчины в белом халате, похожем на тот, что сейчас носит сам. Немного поколебавшись и повертев головой, выругался. Грязно и мерзко воровать у покойников, но на что тому деньги, если он мёртв? Все равно полиция заберёт себе, а тут они поесть могут. Нет, конечно, если там будет что-то личное, он не тронет. Мало ли, следствие. Да и вообще убраться бы подальше не мешало, а то ещё чего подумают, к стенке припрут или сдадут. Мужчина-то вон видный. Явно не без гроша.       Короткие тёмные волосы и пронзительные глаза. Острые черты лица, точеная фигура. От мужчины пахло дезинфицирующими веществами, а сам он тяжело дышал.       — Дядь, вам в больницу надо, — Чуя не чудовище. Человек-то живой, видать не добили. Как бы не влезть, но если он просто воспользуется телефоном и вызовет кого-нибудь? Оставлять незнакомца умирать уж совсем как-то по-скотски.       — Мне… Нельзя. В больницу, — прерывисто выдал раненый, зажимая пулевое отверстие на белоснежном халате. Ясно, значит криминал. Неприятное зрелище, а мальчик даже бровью не повёл. Видал и похуже, а тут даже эстетично, если конечно так можно сказать про почти труп.       — Ну и что вы мне предлагаете? — но тот уже молчал. — Э? Дядь? — снова тишина. — Дядя, блять! — паника начала подкатывать. Не любил становиться свидетелем чужих смертей, хватило и вида кончины от передоза дорогих людей. — Твою ж мать.       Рука метнулась к шее — пульс есть. Отлично. Обыскав его, не нашёл телефона или того, что могло бы пригодиться. Проклятье.       Как дотащил того до подворотни, зовущейся домом, уже и не помнит. Не помнит и как объяснил все девушкам по их возвращению с работы. Зато помнит, как сунул руку в рану. Откуда такая уверенность в действиях, не разобрал. Просто не хотел снова видеть, как кто-то умирает. Хватит с него роли простого свидетеля. Сегодня он попытается что-то сделать. Извлечь пулю из крохотного отверстия было трудно. Вошла глубоко, но насколько мог судить, аккуратно. Скорее всего от того, что стреляли не в упор. Отвоевал иглу да катушку ниток и зашил живую плоть на бессознательном человеке. Дальше обмотал все тряпками взамен бинтов, прокипятив их заранее.       А потом вышел на улицу и просто схватился за живот. Никогда его так не рвало, как от собственных действий и зрелища. Лишился завтрака и сна на несколько суток. Только после всего осознание своих действий накрыло и завладело всем.       В разум привёл парень, что не был в восторге от полуживого тела на кровати. Вследствие дискуссии зализывал уже и свои раны и синяки. Не винил его. Сам понимал, насколько глупо и безрассудно поступил.       Ясен пень что несмотря на:       — Боженьки! Какой он симпатичный!       — Да, ухоженный! Эх, видный мужчина!       — Верно. Наверняка богач, поди чего перепадет.       За мужчиной все же смотрел Чуя. А что ему еще делать?       Он потом все же очнулся через пару дней.       — Кто это? — указал мужчина куда-то на свое тело.       — Я, — без тени гордости или иронии сознался Чуя.       — И не побоялся? — тихо спросил человек себе под нос. Он чуть отвел взгляд от мальчика, что выглядел спокойно. Удивительно. На вид ему нет и пятнадцати, а он зашил раны незнакомца и сидел с ним? Не похоже, что мальчик врал, но…       На следующий день матрац был пуст. Мужчина просто ушел. Словно его и не было никогда. Пропал даже запах, характерный только ему.       — Боже, что за говнюк! — разорялся Макото. — Мы ему жизнь спасли, а он свалил! Мудак, что б его!       — И хорошо, что ушел, — серьезно кивала Акеми. — Все же он был странным.       — Но таким красивым!       — А то! Но больше, Чуя, никаких раненых животных!       Если честно, Чуе было все равно. Ушел и ушел. Главное, что живой. Это было странное ощущение от того, что на руках не чье-то бездыханное тело, а человек, что поборол смерть. Конечно, это заслуга самого незнакомца, но все же. Чуя гордился собой. Посмотрите на него, залатал пулевые ранения как полевой хирург! Но все же вещи забываются. Чуя бы и не вспоминал неизвестного навсегда, разбавляя его лицо дымкой забвения из-за плохой памяти на лица. Но у судьбы были явно другие планы.       Мори Огай. Так звали человека, который обязан ему жизнью.       Он сидел брезгливо, развалившись на их драном кресле. Несмотря на поздний час, в комнате был только он. Человек с волосами, что схожи с вороньим крылом. Чуя заподозрил неладное. Навряд ли человек объявится год спустя в захудалой квартирке просто так. Тем более с такой ухмылкой.       — Здравствуй, Чуя.       Он обманчиво мило расплылся в улыбке. Каждая часть тела напряглась от энергетики, что исходила от него. Чуя выдерживал взгляд лисьих глаз.       — Прости за столь неожиданный визит, — он ожидал разговоров и паникующих вопросов, но сорванец стоял и слушал. Этот ребенок все больше и больше поражал его. Хотя казалось, что после наследника будет трудно удивить. Но это было приятное удивление. Еще бы, Огай хочет сделать из рыжего не Демона, а что-то более живое. Ангела. Да, Ангела. Огай поставил себе пометку, что это идеально описывает Чую. — В прошлый раз я не смог как следует поблагодарить тебя за свою жизнь. Спасибо.       — Что вам нужно? — Сказать простое спасибо. Пф. Дядь, поищи дураков среди малявок в песочнице. Подобное обращение, кажется, не задело взрослого, а только наоборот укрепило мысли. Удивительная прозорливость.       — Я здесь, чтобы помочь тебе, — решил начать с самого мягкого, уже представляя, что выйдет из мальчика. Он склонил голову и мягко добавил. — Ангел.