Врач Портовой Мафии

      И это будущий босс Портовой мафии? Сейчас он больше походит на ребенка, которому приснился кошмар и тот сиганул к мамочке. Ну или к папочке….Не приведи господь такого ребенка, и Накахара первый в очередь на пожертвования тому божеству, что избавит его от этого.       Чуя не знает цензурного слова, каким можно было бы описать это время, что Дазай пребывал в больнице. Да что там цензурное! Тут и ни одно нецензурное не передаст всю «прелесть» происходящего.       Проснуться и увидеть рядом с собой будущего босса мафии — были явно цветочки. Причем шатен, казалось, искренне не мог понять причину, по которой его отчитывает хирург. Чуя лишь молится всем богам, чтобы никто из коллег не увидел, а если и видел, то никогда, еще раз, никогда, об этом не заикались. Добиться их расположения и уважения и так было нелегко, учитывая, в каком возрасте он занял кресло. Слухи о грязных связях с дьяволом сейчас ни к чему. Неведение блаженно.       Эта почти что двухметровая палка от него не отходила. Именно не отходила. Накахара сдался и отнял коляску, побоявшись, что с подобным арсеналом тот передвигается намного быстрее. Хотя он и тростью орудовал великолепно, учитывая сколько раз она «случайно» нажимала на ноги людям, что по мнению обладателя вели себя слишком вольно с врачом. Вот эти моменты были, по мнению Накахары, странными.       Мафиози, которые поступили к ним на лечение, приходили в такой животный ужас при виде шатена, что поначалу Чуя считал это серьезной психической проблемой, отправляя людей на обследование. При этом сам Дазай, когда рыжий поворачивался к нему, хлопал глазками невиннее овечки. Конечно не в те моменты, когда Осаму по непонятной причине считал, что кто-то не достоин дышать в сторону Чуи. То есть все. Рыжий за это мог обматерить мужчину или даже зарядить подзатыльник, на что боковым зрением подмечал, что грозный убийца неверяще хлопает глазами и крестит спину врача, дабы за подобную наглость с демоном его не убили на месте. Только вот шатен от подобного приходил в восторг, чем до седых волос шокировал своих людей, что прятались по углам.       Накахара уже к обеду не выдержал и пошел на такую жертву, как торчать в палате Осаму. По-другому было просто никак. Ведь если он был не рядом, это чудо отправлялось его искать. И что важнее, как-то находило. Потому рыжий брал бумажную работу и сидел в палате пациента, давая этим бинтованным рукам книги. Он читал, а Чуя работал. Вернее Дазай не читал, а нагло наблюдал за сосредоточенным лицом, но пока тот вел себя спокойно и не выкидывал что-либо, врачу было плевать.       Однажды даже посмотрели фильм. Какая-то дрянная мелодрама, Накахара не вникал. Просто после совместного принятия пищи, что теперь они делали постоянно, ибо пациент отказывался без него есть, а иногда и пытался покормить, невзначай предложил.       Хирург расценил это, как возможность тишины, потому и согласился. Вот только спокойно они его не посмотрели. Фильм был настолько плох, что не комментировать его было просто невозможно. Так что спустя полчаса оба смеялись до боли в животе.       — Откуда вы взяли карты?! — задал логичный вопрос Накахара при виде того, как эти бинтованные руки умело перемешивали колоду. Положив руку на сердце, Чуя сознается, что залип на это зрелище. На то как эти руки, что отняли не одну жизнь, ловко мешали карты.       — Чуя, сыграем? — предложил Дазай с лицом дьявола-искусителя. Он прекрасно видел, как врачу нравятся его простые манипуляции. Ох, Чуя, эти руки могут многое.       — Чтобы меня уговорить, вам придется поставить на кон что-то ценное, — давно уже не играл в карты. Последний раз был то ли в детском доме, то ли с Сарой. Воспоминания — такая странная вещь. Азартные игры не запрещены на территории больницы, но рыжий не мог не скорчить рожу на возможность мафиози достать что-то, не встречая сопротивления.       — Хм, на что же мы сыграем, — Дазаю не нравилось, что он потерял внимание и медик вернулся за документы. Но даже так он выглядел прекрасным. — Придумал! Сыграем на раздевание!       Чуя чуть не навернулся со стула от подобного заявления. Ясно же, что пациент, мать его, провоцирует. Потому с самой ядовитой улыбкой повернулся и сказал самым томным тоном.       — Дазай, — выражение лица шатена бесценно. Руки заметно дрогнули, роняя несколько карт. — Ваше обнаженное тело я уже видел, даже оставил пару автографов, — а потом резко вернулся к обычному с заявлением. — И поверьте мне, смотреть там не на что.       — Я, — мужчина замялся, — мне, — Накахара позволил себе отвернуться, — нужно в туалет.       — Сами дойдете? — язвительно прокомментировал Накахара.       — А вы можете пойти со мной?! — моментально загорелся мафиози.       Ответом послужил карандаш, направленный в сторону двери. Осаму отсутствовал долго. Около получаса, и рыжий даже подумал отправиться следом, но звук открытой двери опередил его попытку подняться.       — Хорошо, — задорно произнес и весело забрался на кровать, подхватывая колоду. Глаза блестят, а щечки красные. — Сыграем на желание!       — На желание? — переспросил словно сам у себя. А что. Шанс избавиться от пиявки. — А вы слово свое сдержите, Дазай Осаму?       — Обижаешь! — мужчина немного привстал на кровати, доказывая свою правоту, кидаясь громкими заявлениями. — Твое слово, отныне, для меня закон!       Накахара уселся на стул, откинувшись на спинку и закинув ногу на ногу. Всего одна партия и он избавится от этого. Руки передали небольшую стопку карт рубашками вверх. Игра началась.       Чуя паникует, а Осаму хоть бы хны. Сидит, довольной рожей выбешивает медика еще больше, чем проигрыш. Как, сука, это вышло?!       — Чуя, это не конец света….       — Говори, что хочешь, мумия бинтованная, — блять, лишь бы что-то адекватное, иначе Накахара рискует совершить убийство на почве ненависти за проигрыш.       — Хм, — Чуя так смешно злится. Сидит и материт его, такой милый, как котенок. — Давай на «ты». Это моё желание.       — Чего? — и это все? Кажется, он слишком плохого мнения о мафии.       — Да! — закивал головой.       — Ладно, Дазай, — Чуя сам растасовал карты, готовясь отыграться. Ничего, покажет он этой шпале….       Какого черта?!       — Чуя, не убивайся ты так, — сочувственно качал головой шатен, смотря на пораженного противника, чья гордость была явно задета. Его так и хотелось обнять и приласкать, давая утешительную коробку с мороженным и проклиная состав жюри. — Мое второе желание — ты даешь мне свой личный номер!       — Разбежался, — еще чего, это же подписаться не пойми на что! Рабочий — пожалуйста, но личный — никогда. Эти заветные цифры имеют право знать четыре всадника апокалипсиса: Мори Огай, Кое Озаки, Акико Йосано и Микото, что сторожит регистратуру. Четыре! Все остальные, милости прошу на рабочую симку. — Дазай, ты не…       — А-а-а-а, — игриво помахал пальчиком шатен. — Крошка Чу не держит своих слов?       — Как ты меня назвал?! — сейчас игральная карта подозрительно застрянет в чьей-то шеи в аккурат у сонной артерии.       — Прости, тебе не нравится? — вошел в азарт мафиози. — Могу звать тебя миленьким маленьким котеночком! Или Чиби Чу!       — Да ты!..       — И не посылаешь в черный список! — решил уточнить шатен, припоминая о своем выигрыше и протягивая аппарат.       — Ладно! — деваться-то некуда. Рыжий весьма агрессивно вбил в чужом телефоне родные цифры. — Подавись.       Дазай еще никогда так не светился от простого касания другого человека к своему телефону или добычи информации. Запомнил номер сразу, трепетно вбивая его в базу данных. «Котенок ♡»       Кнопка вызова и теперь Накахара знает, чей номер ознаменовать коротким и емким «не брать»       — Еще партийку? — кажется, шатен вошел в раж. Хотя нет, не кажется, он получает неподдельный кайф от происходящего.       Накахара глянул на карты. А оно надо? Проигрыши задели дух соперничества, но что он может потерять еще при попытке отыграться?       — Мне надоело, — гордость так и грызет изнутри начистить кое-кому смазливое личико, но лучше вовремя отступить.       — Боишься снова проиграть, Чуечка? — Дазай все же разложил две колоды.       — Пожалею тебя, — боже, что он несет. Пристрелите кто-нибудь его или эту шпалу. — Если я опозорю тебя на глазах всей больницы…       — Чуя, так и скажи, что струсил, — подстегивал и без того красное лицо Осаму. — Что? Готов спорить? — шатен невзначай пододвинул чужие карты.       Черт бы побрал этого мафиози. А отыграться-то хочется. Твою мать. Ладно, блять, последний раз нахуй! Живем всего однажды! Нужно показать наглецу, кто тут правит балом, о чем он весьма красноречиво и поведал.       — Мои поздравления, котеночек! — Чуя даже пропустил это мимо ушей, смотря на партию, что закончилась в его пользу. О да! Выкуси, Осаму!       Накахара ядовито и чертовски гордо усмехнулся. Осталось только сформулировать желание о том, чтобы мужчина отстал от него, и….       — Прежде, чем ты скажешь — я не прекращу «ходить за тобой хвостиком», — выдал шатен, прекрасно зная ход мыслей противника. — Так что давай сразу что-нибудь другое.       — Что?! — подскочил со стула Накахара. — Но это нечестно!       — Я предупредил о том, что не могу делать, — довольно улыбнулся, наблюдая за воспылавшим человеком. — Что в этом нечестного? Я ведь не отказался выполнять желание, а установил рамки. Причем заранее.       — Это, — а ведь и не поспоришь. — Мы не договаривались об…       — Извини, если тебе показалось, что так поступать против правил, — немного сочувственно выдал Дазай. — Мне стоило поговорить о рамках раньше.       — Да ты! — твою мать, его обдурили, как сопливого младшеклассника. Хотя нет, и те малявки поумнее будут и поймут, что это развод и чистой воды провокация. — Бесишь!       — Чуя, куда ты? — врач развернулся на каблуках и направился к двери.       — Выйду на часик, не ходи за мной в данный промежуток времени — это мое желание, — и прежде, чем Дазай выдал «хорошо» громко хлопнул дверью. Такой забавный.       Исколотил плитку душевой кабинки, посылая мафиози то в лес, то в баню, то в пещеру эротическую. И польза, и расслабление. В душе не был с того инцидента с выстрелом. Не так долго и давно, но все же.       Выпил кофе и поплакался на плечо Акико, жалуясь и матерясь на Дазая, а после с чистой совестью вернулся в палату. Там же пациент спрятал карты, предлагая спокойно глянуть фильм снова.       — Только после ужина, — напомнил Чуя, припоминая, что ему снова тащиться в столовую за двумя порциями, ну или можно просто пойти самому, а Осаму подтянется следом.       Второй фильм начали смотреть ближе к вечеру. Он был неплох, но ужасно нудный и скучный. Накахара проснулся только к титрам, обнаруживая свою голову на чужих коленях. Дазай смотрел как-то странно, пока гладил его по волосам и спине.       Вот только, когда дело дошло до ночи…       — Вернулись живо! — гаркнул Чуя, облокотившись спиной на стену напротив палаты.       Дазай послушно прикрыл дверь и рыжий уверен, тот даже не отошел от нее. План на ночь Накахара не придумал. Ничего кроме как караулить пациента у двери на ум не пришло. Долго так сидеть не получится, а никто другой, кроме него, мафиози не удержит.       Хоть и вправду иди и спи в палате….       — Значит так, — сурово и немного агрессивно толкнул сложную раскладушку, чуть не сбивая Дазая. Она противно заскрипела. — Ты лежишь там, — красноречиво указал на кушетку, — сдвинешься хоть на миллиметр — вколю львиную дозу B-12.       — Чуя, ты будешь спать со мной! — вот оно — неподдельное счастье, даже инцидент с номером телефона на этом фоне выглядит тоской.       — Не с тобой, а в одном помещении, — кажется, мафиози плевать, ибо светится он похлеще рождественской ёлки в безумно богатой семье, что не скупится на гирлянды для своих спиногрызов. — Что бы когда я открыл глаза, ты смирно лежал.       — Как скажешь, — закивал головой Осаму.       На то, чтобы послать каре-красноглазого спать, ушло больше времени, чем разложить это чудо техники с неудобным матрасом. Чуя немного посидел, перебирая бумаги и наблюдая за пациентом, что послушно сопел, уткнувшись в подушку. Накахара резко осознал, что несмотря на агрессию и авторитет он уже второй день, словно псина, пресмыкается перед ним. Хотя, собака тут скорее Дазай, учитывая, что именно он вынуждает его на подобные жесты своим преследованием. Но Накахара соврет, если не скажет, что иногда было весело.       Ну да ладно, это ведь ненадолго?       Постель приняла уставшего человека, мгновенно отправляя в бессознательное состояние. Уж что-что, а засыпать Накахара умел мастерски. Возможно, организм вымотался и потому не заметил тут же разлепившего свои очи Осаму. Он тихо и не спеша приблизился к спящему ангелу и присел на корточки.       Чуя сейчас такой беззащитный. Спит. Наверное, чувствует себя с ним спокойно, раз позволил себе мирно сопеть в подушку? Приятно. От него так пахнет. Аккуратно прикасается к плечу, проводит рукой по нежной щечке, по этим рыжим волнистым волосам. Накахара едва заметно морщит нос и отворачивается в противоположную сторону. Такой милый. Словно котенок. Так бы и загладить его до смерти, демонстрируя свою любовь и преданность. Только вот пока не время. Тихо зарывается, вдыхая аромат волос, нежно целуя макушку, и отстранился. Так бы и смотреть на него.       Сделать несколько снимков и лечь спать, дабы утром не схлопотать за шалость, вычисленную по кругам под глазами. Хотя он никогда ими не страдал, но вдруг. * * *       — Я честно проснулся только что! — оправдывался Дазай на руку в чужих волосах и на свою сгорбленную позу вблиз раскладушки. — Мне показалось, что у тебя что-то в волосах! Но они такие мягкие и приятные и…       — Брысь, — строго потребовал рыжий, смотря, как Дазай нехотя отстранился.       — Чуя-Чуя, — махал он кудряшками, а на лице ни следа былого стыда, — как тебе спалось?       — Давай-ка подумаем, — без энтузиазма сел, отчего матрац прогнулся. — Я вынужден спать на хреновой раскладушке в одном помещении с поехавшим, что не отстает от меня, взамен уютной кроватки дома с хорошим вином и отменной компанией в лице тишины. Хм, как думаешь, как я сплю?       — Сочувствую тебе, Чуечка, — стушевался Осаму, и тут же, — Придумал! — хлопнул в ладоши, словно разработал хороший план по решению проблемы. — Ты можешь спать рядышком со мной!       — Ты меня вообще слушал?! — Чуя поражается наглости этой шпалы.       — Ага, в оба ушка! — Дазай чуть наклонился. — Обещаю, что буду стеречь твой сон от разного рода психопатов!       Чуя выдохнул какое-то проклятье, вновь падая спиной на кровать. Устало прикрыл веки и уткнулся в изгиб локтя руки, что положил сверху.       — Чуя, что с тобой? — рыжий почувствовал, как чей-то палец невинно ткнул в щеку. — Устал?       — Защити меня от одного поехавшего, Осаму, — тяжело выдохнул Накахара, смотря взглядом синих глаз. — От себя. * * *       — Не обращай на него внимание, Куникида, — отпил кофе из автомата.       — Чуя, это очень трудно, — сглотнул мужчина. Пришел для разговора, а получил немую угрозу убийства самым страшным способом одними лишь глазами. Доппо никогда не вникал в дела мафии, сосредотачиваясь на своем отделении, но от подобной агрессии за простую утреннюю шутку с начальством уже готов прописать каждому солдату социальный пакет плюшек и коробку сока просто за стойкость перед Дазаем. Даже не стойкость, а существование в одной организации.       — Меня сейчас замещает Акико, — напомнил рыжий, совершенно не обращая внимания на цепного пса подле себя.       — Да, я как раз от нее, — Доппо, честное слово, старался не обращать внимание, но кажется сегодня придется покупать краску для волос, дабы закрасить седину, что наверняка проступает сейчас. — У нас спорный случай, требуется твоя консультация.       Накахара допил немного горький осадок и отправился вслед за блондином.       — Дазай, — обратился к спутнику, — мне нужно….       — Я подожду тебя снаружи, — с самой обворожительной улыбкой. — Тихо посижу на скамейке, не волнуйся, Чуечка.       Вот в такие моменты хирург готов его просто расцеловать, дать конфетку, погладить по головке и сказать, какой он хороший мальчик. И пускай чует сердце подвох неистовый, но хотя бы видимую нормальность Осаму соблюдает. Хотя бы не рвется с ним в кабинет, распугивая всех и вся. Почему-то Чуя смог к этому быстро привыкнуть. Как и к стихотворениям, что тот начинал читать спонтанно.       Все оказалось не так критично, чего не скажешь о пустом коридоре, в который вышел Чуя, взамен снующих пациентов и специалистов.       — Чуя, со всем разобрались? — спокойно поинтересовался Дазай, сверкая улыбкой. — Не проголодался? А то время позднее, как насчет ужина? Смотри, что у меня есть! Это свечи! Они пахнут ванилью! * * *       — Чуя, у тебя такое прекрасное настроение, — порадовался Дазай при виде приподнятого настроения хирурга.       Накахара, несмотря на неудобную ночь на раскладушке, проснулся в наиприятнейшем расположении духа. Даже мафиози не испортит этот день, учитывая, что именно он причина боевого духа. А вернее, возможность выслать его пинком под симпатичный зад из святой святых.       — Конечно! Ты даже не представляешь, насколько! — триумфально вещал Чуя, не скрывая своей радости от конца надзирательной пытки, складывая постель. — И знаешь, благодаря кому?       — А? — немного по-глупому улыбнулся Дазай, сидя на кровати, сложив пазл.       — Ну, что, Дазай Осаму, с манатками на выход!       Улыбка исчезла с лица мужчины. Он серьезно посмотрел на Накахару, что одним точным движением послал раскладушку в коридор и последовал за ней с подушкой под мышкой.       — Я подготовлю документы и жду тебя у регистратуры, — махнул на прощанье рукой и остановился в проходе, напоминая. — А, и твоя одежда в шкафу.       Чуя бодро закатил кушетку в одну из комнат ординаторской, кивая головой коллегам. Весело спустился на первый этаж по лестнице, даже не воспользовавшись лифтом. Бегло расписался в документах и тут же отправил медицинскую карточку на уничтожение. С глаз долой, из сердца вон.       — Накахара-сан, — врач развернулся и пожал руку мужчине, что призван забрать Дазая. — Доброе утро.       Вот за что Чуя дает очки в пользу мафии, это за ее точность и четкость. Водитель передал запечатанный пакет, который нашел приют в надежных руках Микото. Позже разберет все с Йосано.       — Чуя, — Дазай даже не завязал галстук, смотря так печально и тоскливо.       — Дазай-сан, — кивнул головой водитель, получая в ответ даже не ненавидящий взгляд, а полное игнорирование.       Осаму приблизился к Накахаре, словно надеясь, что врач передумает по поводу его выписки.       — Через пару дней приходи на снятие швов, а так надеюсь больше тебя в больнице не видеть, — уж что-что, а обследовать этого мафиози Чуя больше не намерен. Пускай уж им как обычно занимается Огай. Решение проблем по мере их поступления.       Шатен протянул руку, строя такие щенячьи глазки, что даже Чуя мог бы купиться на их невинность, если бы не знал о роде деятельности. Но поддался порыву и протянул руку в ответ на пожатие. Не ожидал того, что его притянут и заключат в крепкие объятия, тихо дыша на ухо:       — Еще томлюсь тоской желаний, *       Еще стремлюсь к тебе душой —       И в сумраке воспоминаний       Ещё ловлю я образ твой…       — Дазай, — строго проговорил Чуя.       — Да, Чуя? — довольно улыбался шатен, нагло опуская руки по талии до упругих ягодиц.       — Пошли вон! — домогательств тут еще не хватало! Люди, блин, смотрят!       Дазай подарил воздушный поцелуй и довольный покинул здание. * * *       Рассекать ночной воздух — приятно. Особенно приятно, когда ты мчишься домой после относительно легкого рабочего дня. Просто сказка. Чуя даже позволяет себе ехать длинным путем, маневрируя между машин на немалой скорости, позволяя огням мотоцикла полосами разрезать тьму. Может, заскочить в магазин? А то не вспомнишь, что завалялось в холодильнике.       Родные стены встречают в небольшом беспорядке. Все равно. Радости нет предела, когда выворачивает кран на максимум, заполняя ванну. На ее дно летит абсолютно все: соли, какие-то листы, которые нужно заваривать заранее, добавки. Плевать, дома можно делать, что хочешь. Несмотря на то, что Чуя не большой поклонник ванн и валяния там до потери пульса, сейчас особенный момент расслабления. К тому же, душ больницы уже порядком надоел, хочется разнообразия.       — Папочка дома!       Накахара буквально готов расцеловать каждую бутылку из своей коллекции. Отдельное помещение для полок из дорогого и прочного дерева с аккуратными рядами. Каждый экземпляр, полученный в подарок или посредством связей. Если бы ему однажды сказали, коллекционированием чего будет заниматься — не поверил. Однако, теперь с трепетом проводит рукой по переливающимся бутылкам темной субстанции.       Недолго думая, выуживает Sancerre Les Baronnes, расплываясь в довольной улыбке. Такой же счастливый погружается в ванну с бокалом алой жидкости. Вот оно — счастье. В мелочах.       Жидкость приятно обжигает, как и обжигает вода снаружи. Ощущаешь себя как никогда живым. Даже можешь позволить себе подобное фамильярничество.       Ужин готовится наобум спустя минут двадцать. Все-таки ванны явно не для него. Залезает в домашнюю футболку и штаны, прекращая бегать в одном полотенце только ближе к ночи, когда еда готова, а телевизор запущен на рандомном канале.       Ох-хо-хо-хо-хо, кровать оказывается шикарна. Чуя как в первый раз падает на нее, раскидывая руки в стороны. А она действительно большая и чертовски мягкая. Нет, все. Он начнет входить в нормальный режим работы с поездками до дома каждый день, кроме дежурств и вызовов. Все. А то кто знает, когда еще привезут важного.       — Дазай.       Чуя и сам не понял, что произнес это вслух и тут же проклял себя за подобное. С глаз долой, из сердца вон. Он дома, а работа осталась на работе. * * *       Включив слегка нудный джаз на первой попавшейся радиоволне, распустил мокрые волосы из полотенца. Все же спать дома — одно удовольствие. На плите готовится завтрак из оставшихся продуктов, что вчера без разбору кинул в корзину. Виновница прекрасного состояния, то есть полувыпитая бутылка вина, находится далеко не сразу, но с извинениями отправляется на свое законное место — дожидаться следующего повода.       Еще одна прелесть дома — возможность сделать растяжку. Хорошенько разогреться и хоть ненадолго забыть о своей сидячей работе. Мышцы приятно гудят, выгибаясь в плавных шпагатах и наклонах. Легкость расходится волной, напоминая телу, что оно все еще живо в самом хорошем смысле этого слова.       Завтрак в хорошей компании — с самим с собой, и утренняя поездка с лучшим другом — металлическим конем.       Накахара уже готов на стандартное приветствие и пожелание доброго утра, когда…       — Микото, что случилось? — спросил он у девушки, расписываясь о своем существовании на данный период времени. И чего все на него так пялятся?       — Чуя-сан, вас Акико ожидает, что-то произошло, но я не знаю что, — открестилась Микото, быстро набрав номер Йосано.       — Микото? — рассказывай другим, что не знаешь. Слухи ей точно известны, и почему такой странный взгляд?! Но адресатка вопроса лишь помахала головой. Нет. Лучше пусть Чуя-сан узнает все от Акико-сан, а не слухи.       — Чуя! — Йосано была в ярости, но можно было точно сказать, что не он стал ее причиной.       Рыжий двинулся следом за уверенной и грозной походкой.       — Акико, что происходит? — никого ведь не убили?       — В твой кабинет проникли, — пояснила женщина, как только двери лифта плавно закрылись.       — Что?! — плохо. Очень плохо. Спасибо хоть, что все важное идет на хранение в мафию. Пускай в кабинете и не хранится сверхважная информация или слишком важные документы — это чертовски нехорошо. Ключ от кабинета есть лишь у него и Акико. Даже если самому Мори Огаю потребуется проникнуть туда, ему придется пройти через Накахару. Или выломать дверь. — Как туда проникли?       — Боюсь предположить, но похоже, что ключом, — дело хуже некуда.       — Камеры?       — Изображение было заменено на статичное по всему этажу, — Акико это тоже не нравилось. Даже больше, она была в бешенстве, которое должно разделить ее начальство. Конечно, сразу после шока и непонимания ситуации, как было у нее. — На промежуток с 5:24 по 6:01.       И наконец, самое сочное. Если нарушитель так постарался, Накахара боится представить, зачем:       — Что пропало?       — Ничего, — лифт плавно затормозил, впуская в коридор парочку, чья обувь отдавала звук шагов посредством соприкосновения плитки и каблуков. — Сейфы и шкафы не тронуты. Абсолютно все на месте и нет ни малейшего намека на попытку вынести что-либо, — Акико прибыла на работу намного раньше, заставая пугающую картину. — В этом все и дело.       — Но что?..       — Тебе лучше это увидеть самому, — посоветовала девушка, отпирая дверь помещения.       — Твою мать…