Врач Портовой Мафии

      В лифте ощущения размазаны. Ты стоишь с немного тусклым светом в жестяной коробке, пока на табло мелькают цифры этажей. Покуда с лёгким писком двери не раскроются. В тишине коридоров раздаются равномерные постукивания каблуков, высотой в пять сантиметров. Время давно ударило за полночь, и Чуя не сразу заметил, как долго они просидели на диване, обсуждая классику. К тому моменту зал опустел, из посетителей остались лишь они, но персонал не пытался выставить гостей за порог. Даже наоборот, пребывал в благоговейном трепете. Какие бы речевые обороты не использовал шатен, Накахара был непреклонен. В больницу. Только туда и никуда иначе, а не то, его улыбка хорошего времяпрепровождения заменится полным игнорированием спутника. Чувства после свидания (хотя рыжий не смеет назвать это так, боясь проиграть своей гордости) довольно смешаны. Настолько, что хирург даже не сразу решил отключить телефон. Так, на некоторое время. Вернее будет сказать, что ответственность и возможности ЧП не дали ему долго держать телефон выключенным. Потому пришлось сразу же вернуть служебному экрану яркость. Но Дазая игнорировать стал не сразу. Чуя дёрнул за дверь кабинета, сам не понял зачем, но когда он уходил, то Акико оставалась там. Потому вполне могла там же и обнаружиться, но её не было. Девушка, наверняка, заперла дверь и ушла на свой пост. Скоро заметят вторженца, так уж вышло, что на территорию больницы невозможно проникнуть незамеченным. Нет, пару раз бывало, но это скорее исключение из правил. Приложив ключ-карту к замку и подтвердив свою личность отпечатком пальца, дверь любезно открылась, зазывая хирурга знакомым окружением. С недавних пор и дверь его кабинета перешла на электронный замок. «Давно пора» — поддержала его Йосано. Еще бы, почти все двери, кроме общего доступа, имеют электронный замки с разной степенью защиты. А его кабинет по прежнему отдавал дань уважения старым массивным замкам. Хм, с чего бы ему желать обезопасить себя? Непонятно и неожиданно. Чуя стянул с себя плащ, размещая его в шкафу, а поверх рубашки накинул белый халат, что чуть покрылся едва заметным складочками.  — Джульетта уже вернулась? — Акико стояла чуть облокотившись на дверной косяк. Рыжий выдал что-то нечленораздельное и углубился в шкаф. — Если ищешь алкоголь, то я его убрала. На это Накахара выдохнул и прикрыл дверцу, развернулся к девушке и со всей спокойностью выдал:  — Пачка кончилась, — разумеется он не станет пить на рабочем месте без острой необходимости. — помнится я убирал сюда упаковку. Случаем не брала?  — Стала бы я рыться в твоих вещах. — псевдообиженно спросила Йосано, но глядя на изогнутую бровь начальства, цокнула и добавила. — Вино по всем законам наше. — что верно, то верно. Бутылки с заветной жидкостью принадлежали им обоим по негласному закону и табу. Девушка чуть снисходительно добавила. — К тому же я твой зам, и я не хочу дабы моё начальство беспросветно курило и пило. Акико не всерьёз. Всерьёз с заботой, но в силу их рода деятельности разрядка — необходима. Потому и сама не раз в течение дня способна приложится к сигарете. Конечно только не в помещении, а в курилке за углом.  — Тебе эспрессо или чего послабее? — после тяжёлого вздоха, поинтересовалась Акико и отлипла от косяка.  — Как насчёт чая? Спустя полчаса молчания и ожидания, пока вскипит электрический чайник, парочка разместилась на недавно вернувшимся из ремонта диване. Зеленый чай в пакетике отдавал в воздух едва уловимый аромат трав.  — Кажется, я в дерьме, — спустя какое-то время выдал Чуя, делая большой глоток.  — А мы когда-то в нем не были? — усмехнулась Йосано. Она конечно понимала, что ситуация не стандартная, но на памяти творилось много жести, что бы ныть по этой. — вспомни хоть лето два года назад.  — О, нет, не напоминай, — простонал Чуя. — я больше никогда не буду заниматься пересадкой легких. И тебе не советую. Благо, что за тот ужас нас не убили. Верх непрофессионализма.  — Было время, — девушка сменила ногу и закинула другую, чуть отпивая. Операционная под номером четырнадцать до сих пор помнит истерическую радость новых открытий. — А помнишь «кленовое бедствие»?  — Что б я ещё раз вскрывал грыжу у Канадца! — Чуя позволил себе улыбнуться. — Все же лучше, чем попытка похищения нарколога пять лет назад.  — Да ну, а как же та попытка теракта? — поиграла бровями Акико, на что рыжий не удержался и рассмеялся, вспоминая былые дни.  — Боже, как мне забыть о них! Такие джентльмены! Ещё и визитку свою оставили! Акико начала задумываться, а не зря ли она убрала бутылки? Но отпив, уже холодный чай, мигом пришла в чувство.  — Так, что там с твоим ухажером? — посмеялись и хватит. Йосано подперла рукой щеку, растянув острую улыбку, демонстрируя всем своим видом, что готова слушать. Чуя сделал большой глоток остывшей жидкости, словно она была с градусом, что придало бы ему уверенности. Выдохнул, потёр переносицу.  — Я не знаю. — Накахара, словно играет в одну из тех игр на выживание, а-ля нас засосало в покер, где ставка это жизнь игрока или заточение в самой игре. По канону не добровольно, но по канону персонажу, как и ему … начинает нравиться? — Кажется, что я потерял нить своей истории.  — Ты же знаешь, как я не люблю философию. — выдохнула Акико. Качнув головой, от чего её заколка в форме бабочки издала звук соприкосновения маленьких камушков. Чуя не привык обсуждать нечто подобное. Он вообще не был сторонником просвещать кого-либо в свою жизнь. Но Йосано волновалась за него, как за начальство, да и Кое-сан скорее всего прополоскала ей мозг заботой о воспитаннике. Иногда Накахаре кажется, что он их сын или младший брат. Только в довольно странной, не общепринятой манере.  — Не думаю, что от него будет легко избавится, — пространственно выдал Чуя. Если честно, он уже не мог предложить иной стратегии кроме, как ждать или самостоятельно вскрыть вены Осаму.  — Чуя, «нелегко избавиться» от крыс в сарае, где полно дырок и мешков с зерном. А от будущего босса Порта… Накахара молчал. Говорить было сложно, особенно о том, что сейчас происходит. То-ли с непривычки, то-ли из-за того, что он сам не знает…  — Главное, что бы это не мешало работе, — напомнила Акико. От чего-то ей захотелось закурить. — и естественно не убило никого. Но это уже по ситуации, сам знаешь… Накахара позволил себе легкую ухмылку. Со стороны может показаться, что он поклонник черного конца и подобных грязных вещей. Но в таком уж мире они живут. * * * Чуя с трудом разлепил веки, обнаруживая себя на диване, укрытый пледом, чьё существование не признал. Они с Акико проговорили почти что до утра. Благо смена позволяла, и работы с пометкой «срочно» или «чрезвычайно» не было. Накахара мог бы выругаться, что было глупо засыпать в халате, позволяя ему покрываться грубыми складками, вот только чувствует себя разбито для этого. Не следовало им так долго чесать языками и гонять зеленый чай по три раза за час.  — Может ты поторопишься? — Акико была явно не в духе. — Одна нога здесь, а другая пинает смерть. Куникида не вывозит. Парочка Танидзаки уже готовят пятую.  — Неужели отпуск закончился? — почти что весело выдал Накахара.  — Он начинался лишь у тебя, — отозвалась женщина, на ходу передавая документы. * * *  — Чуя, пообедаем? — теперь шатен бегал к нему просто так. Стоит и улыбается, держа теплые бумажные пакеты. Накахара не знает: то-ли порадоваться, что тот без крови и без вырезаных на венах сердечках, то-ли прогнать за страшную ошибку — попасться на глаза врачу, что не один час батрачил в операционной. Накахаре кажется, что после непонятной истории со свиданием, не особо то и что поменялось. Нет, шатен вроде как стал по спокойнее, но лишь в своих действиях и словах, не имея возможности скрывать от Накахары свои мотивы по расположению. Хотя, он и не скрывает, что подкупает того с азартом и детской радостью. Вообще Чуя искренне переживал за карты, не зная, как их расфасует уединенная встреча. Но чем дальше в лес, тем больше дров. Осаму играл во вседозволенность, позволяя ему раз за разом воротить нос, но не позволял себе предпринимать какое-либо жесткие меры. Накахара опасается перегрева от подробной стратегии, но он не психиатр.  — Проходи уж, — Чуя слишком вымотан, чтобы как-то противостоять. Да и если честно, не видел смысла. Сегодня сильный завал. Катастрофическая нехватка рук. А в их периодических обедах нет ничего необычного. Стало. Потом расспросить эту палку, какого он шатается и куда лучше запихнуть ему утренние розы. Осаму мило улыбнулся и направился по уже протоптанной дорожке до лифта. — Микото, — обратился он к девушке, кидая на столешницу папки. — это…что там еще? Вызови охрану. Рыжий быстро развернулся на каблуках, направляясь в один из коридоров откуда слышал крик. Быстро перебирая ногами и минуя пару поворотов, увидел не самую приятную, но распространенную картину. Несколько медсестер пытались успокоить мужчину, что явно хотел начистить рожу врачу. -…Твари! Что вы с сделали с моей Рози?! — Чуя видел шприц у медсестры. Но куда две девушки против озверевшего амбала из мафии. Тем более после ассистирования, когда следует лечь и выпить, а не пытаться спасти свою шкуру. — Угробили мою жену! Она еще дышала! Чуя быстро отдернул одну из девушек в сторону, блокируя удар мужчины.  — Немедленно успокойтесь! — отвлек внимание на себя, нужно дать возможность укола. По другому просто никак. Уже не раз видел подобное за свою карьеру и не мог винить обезумевших от горя. Всё же мы все люди. Что мафиози. Что врачи.  — Пусти, гнида! — кажется, хирург, что проводил операцию вернулся в игру. — Ублюдок, ты должен был ее спасти! Чуя расслабился и пропустил тот момент, когда тяжелая рука человека проехалась по его скуле, оставляя больное ощущение. Удар пришёлся сильным, да и после работы даже легкий ветер казался бы сильным. Отступил к стене, находя в ней опору. Но благодаря этому отвлечению, игла нашла приют в плоти, что не могло не радовать. Особенно звук нескольких пар обуви, что отражали стены коридоров. Видимо охрана, что он вызвал, все же соизволила появится. Поднял глаза, отрываясь от стены с закономерным вопросом, какого хрена они шатается не пойми где, но к своему ужасу увидел среди них и Дазая. Кажется, он все же заметил, что хирурга долго нет. Шатен выглядит....... жутко. Чуя машинально сглотнул, с некой радостью осознавая, что ярость направлена не на него. Эгоистичная радость была недолгой и мимолетной. Сейчас перед Накахарой был не Дазай. Не тот человек, что рисовал ему сердечки на мед карте. Это был будущий босс Портовой Мафии. Если не настоящий. Опасный и непредсказуемый убийца, готовый уничтожить любую грязь одним лишь взглядом. Поразительная трансформация. Воздух застыл и искрился в столкновении, но нос рыжего отчетливо уловил непонятно откуда-то взявшийся запах крови. Металл проходил по венам, пульсировал в висках и потребовалось несколько драгоценных секунд дабы понять, что виной тому простой взгляд налившихся кровью глаз. Дазай смотрел на виновника, что затих, то-ли от успокоительных, то-ли от его присутствия. В следующую секунду выхватил пистолет, целясь точно в голову мужчины.  — Дазай! — Накахара среагировал быстрее, чем морг смог бы похвастаться очередным телом. Молниеносно сбил прицел, отталкивая руку. Пулю приняла стена. — Ты в своём уме?! Что ты?!.. Шатен посмотрел на него, мгновенно меняясь в лице. Сейчас перед ним все еще был убийца, но смотрел он как-то иначе. Накахара невольно ответил себе на вопрос, от чего взгляд выглядит мягким, но твердым, уверенным. Потому. Мысль тяжело выполнила свою работу. Он смотрит так потому, что смотрит на него? Потому что Чуя появился в его поле зрения? От подобного взгляда врач потерял дар речи, ибо он выглядел как-то виновато и можно даже сказать испуганно. Зрачки дрожали, словно рыжему отрубили голову, а не проехались разок по лицу. Чуя отмер быстрее, хватая того за руку и уводя подальше. Со всем разберётся старшая и охрана. Все же не в первой.  — О чем ты думал?! — вернулся к порицанию рыжий, как только дверь кабинета за ними закрылась. — Устраивать стрельбу средь бела дня! Дазай оказался рядом, не давая своей аурой продолжить порицание. Накахара вновь столкнулся с этим взглядом. Бинтовая рука осторожно прошлась по щеке, нежно поглаживая. Кажется, голубоглазый понял причину такого поведения. И от этого пробежал мороз.  — Больно? — по детски поинтересовался мужчина, не убирая руки. Чуя выдохнул. Все же что-то было не так.  — Я в порядке, Дазай, — устало уверил он Осаму, возвращаясь к теме. — ты дал слово не стрелять в больнице.  — Но он посмел!..  — Он только что потерял свою жену на операционном столе, — настойчиво пояснил хирург, стараясь говорить успокаивающе. Ибо кажется, что если он этого не сделает, то тот прольёт чью-то кровь. — это страшно и тяжело пережить, Дазай. Накахара убрал руку с своего лица и отвёл взгляд. Это невероятно больно чувствовать себя беспомощным, когда дорогой тебе человек страдает. Чуя понимает это. Внезапно руки Дазая смыкаются на его спине не давая отстраниться. Рыжий чувствует, как сердце мужчины отдаёт ненормальный ритм. Все же, сегодня что-то не так. Была ли это вина случившегося или мужчина действительно начал терять самообладание — оставалось открытым вопросом.  — Прости, — Чуя принял эти извинения на счёт выстрела, в то время, как мафиози просил прощения, что позволил этому случится.  — Если только пообещаешь, — деваться-то некуда. — больше не устраивать бедлам.  — Если только ты позволишь мне нанять людей на охрану. Чуя хотел было напомнить, что человек, устроивший сцену, принадлежит мафии и занимает нехилую должность, но….  — Нет, — Накахара резко осознал, что не отталкивает от себя мужчину и поспешил это осуществить. Он не заметил, как их отношения стали действительно напоминать дружбу. Слишком громкое слово, скорее приятели. И это настораживает. Минуло месяца три, как ему под нож попал преемник Огая. Не было ни дня что бы мужчина не выкинул что-то, что не нарушило бы покой рыжего и не потрепало нервы, в слабой попытке привлечь внимание. Звучит пугающе, если рассматривать это в долгосрочной перспективе.  — Я передумал, — проговорил рыжий, передавая пакет с обедом обратно мужчине.  — Неужели, из-за того, что я раз выстрелил, ты отказываешься со мной обедать?! — это действительно было на уме у Накахары. Но сейчас Дазай слишком возбужден для столь резкого отказа, что несомненно аукнется, если не рыжему, то окружению.  — Просто пошли, — он запер дверь, ощущая прожигающий взгляд гранатовых глаз. Было нестабильно оставаться с ним наедине в маленьком помещении, но Чуя все же зашел с мужчиной в лифт. В кабинете Акико их обнаружит и быстро найдет чем заняться. Нестабильное состояния скрытого потрясения и волнения может сдетонировать. Накахара, честно не может похвастаться, что видел Осаму таким. Потому опасался неосторожного жеста или ситуации. По прибытию на верхний этаж, махнул рукой мужчине за стеклом и прижал палец к губам. Нет ничего странного и неэтичного в том, что хирург ПМ ведет приемника их начальства на крышу, правда? Мало ли, что случилось. Осаму темнее тучи.  — Ты когда-нибудь бывал на вертолетной площадке нашего здания? — через плечо спросил Чуя, прикладывая ключ к табло, слыша удовлетворительный писк. Дазай чуть отмер и кажется только сейчас заметил, что они куда-то пришли. До этого его поле зрение не вмещало в себя чего-то иного, кроме Накахары. Резкий поток воздуха спустя не один коридор и дверей, ударил в нежное лицо, волосы Накахары огнем устремились назад, что показалось шатену завораживающей картиной. Свободное место с редкими отметками, что хорошо видны с воздуха, обдувало ветром, но небольшая фигура уверенно двигалась прямо к небольшой постройке, не говоря ни слова. Края одежды Осаму, как и белоснежный халат медика, трепало во все стороны. Накахара легко открыл дверь, воспользовавшись ключом, и позволил шатену войти следом. Не так давно, жестом он попросил освободить помещение и отключить камеры, что делать не позволялось, но когда ты с будущей крышей — все дороги открыты. Даже если эта крыша давно едет. Ветер исчез, как только дверь закрылась.  — Это комната управления дальнего доступа, — Накахара уверен, что шатену не требовалось объяснение, но он все же сказал. Дазай молчал, наблюдая, как собеседник придвинул один из стульев к столу.  — Ты так и будешь стоять в проходе? — немного раздраженно спросил Чуя, указывая на соседний стул. После перевел взгляд на стекло в пол стены. — Вид не чарующий, но это намного лучше, — небрежно махнул рукой и откинул прядь волос с лица. — Я вообще-то есть хочу, Осаму, и если ты не заметил, жертвую своим временем. Мужчина подошел к нему, располагаясь на стуле рядом. Вид за окном действительно не был чем-то удивительным. Просто площадка, просто облака, просто высоко. Осаму бывал на подобных местах не раз, но сейчас оно играло новыми красками из-за человека, что сидел рядом. Это радовало. Некое тревожное чувство постепенно отпускало, под музыку шуршащих пакетов.  — Чуя, — обратился Осаму.  — М? — с палочками во рту отозвался Накахара, продолжая распаковку теплых блюд. — Заткнись и ешь, — посоветовал рыжий. Дазай послушно перевел взгляд на раскрытый контейнер и вновь на собеседника, что приступил к трапезе, невольно оттягивая неизбежное.  — Эх, Чуя, хоть бы свечи зажег, — псевдообиженно выдал Дазай, следуя примеру рыжего. — А то совсем не романтично.  — Ты не туда за романтикой пришел, — Накахара периодически кидал взгляд на настенные часы, с разными часовыми поясами.  — У Чиби круги под глазами, — констатировал факт шатен. — Он злой — потому что мало спит.  — А ты знать веселый, из-за нехватки работы? Может поработаешь у нас? Я тебе быстро найду швабру и ведро для мытья пола, — не самое колкое заявление, но достаточно дерзкое для того, что бы сказать это человеку рядом.  — Котенок, ты ведь понимаешь, что я не против? Это достаточно занятное предложение, и если ты обещаешь платить мне достойно. — не стоило озвучивать, что именно Дазай желает в качестве платы за подобное унижение.  — И вновь денежные отношения, Дазай? — укорил его Накахара, но преспокойно продолжил есть.  — Но, — Накахара проигнорировал, когда собеседник облокотился на спинку стула рукой и приблизился к его лицу, заглядывая в глаза. — ты не можешь отрицать, что сам дал мне повод. Рыжий дотянулся до салфетки, а после не глядя, прижал ее ко рту мужчины, затыкая его.  — Сацебели* вытри, — «а потом напоминай мне об оплошности в речи». А затем поняв, что сотворил про себя добавил: «и еще в действиях» Накахара даже сквозь салфетку чувствовал, как это чудовище улыбается во все белоснежные зубы. Бинтованая рука не позволила ладони отстраниться, лишь сильнее зарываясь в нее. Тонкая бумага между ними исчезла, а мужчина вцепился в ладонь, нежно пробегаясь пальцами и прижимаясь губами. При попытке вытянуть руку, в нее вцеплялись до синяков и мата рыжего.  — Придурошный, — подвел итог Накахара, потирая руку, игнорируя то, как пожирающее на него смотрят.  — Знаешь, — от тона голоса у многих пробежали бы мурашки, но Накахара, привыкший к подобному, даже не посмотрел в сторону говорящего. — я не хочу есть ни салата, ни горячего…  — Тогда выметайся, — пригрозил Чуя, он то все же был голоден. — можешь даже не использовать двери, а сигануть так.  — Оу, так Чуя мне позволяет, — вновь подсел ближе, от чего их ноги соприкасались. Рыжий не может сказать, как именно тот до сих пор сидит на стуле. Длинные пальцы коснулись торчащих локонов челки, перебирая и накручивая их. — Может ты позволишь мне сделать что-нибудь еще? Накахара ударил по руке не давая повода, кажется, это была не самая лучшая идея идти сюда и вести разного рода беседы. У шатена и так шарики за ролики едут, а сегодня знать обострение.  — Чуя, — после мимолетного удара, запястье рыжего поймали в воздухе, привлекая внимание. Накахара быстро осознал, что не следовало поступать опрометчиво. Но в то же время, что могло произойти, оставь он мужчину там? Поглядите, рыжий аплодирует своей интуиции, Осаму действительно не в себе. Был и будет, а подобная головная боль Накахаре не нужна. Но раз он ввязался, то просто не может оставить все так, ответственность не позволяет. Коль судьба (как бы он не любил это слово) так легла. Уж какая роль выпала на его и без того тяжёлую долю. Накахара, что уже давно не понимал, как ему следует поступить вновь замялся, прибывая в замешательстве. Осаму явно не в себе и что-то внутри уже начало действовать и шевелиться. Не мог ничего сказать, кроме мата или же иных грязных ругательств. Побег хоть и был бы постыдным поступком, но если посмотреть на него, как на геройское отступление, то… Медик совершенно не знает, что ему делать. Взгляд шатена приковывает к себе и не даёт отступить не на шаг, а пальцы впиваются в запястья, как в спасательный круг. Чуе кажется, что прошли часы, прежде, чем Дазай неожиданно дёрнул его на себя, от чего врач повалился на чужие колени и опрокинул пластиковый стакан со стола. К счастью, в нем оставалось немного, но все же оставалось, и теперь жидкость приняла причудливый узор на полу. Рыжий претерпел волну ярости, что отразилось на лице. Жаль, что не мог повернуть голову на сто восемьдесят градусов и бросить все эмоции в лицо наглой рожи. Однако поток проклятий уже был готов погрузить идиота в свою пучину.  — Сиди, — приказал Осаму, и Накахара действительно замер. Голос звучал властно, но мягко, пока его руки обвили торс, а сам он уткнулся в плечо. — Я не стану ничего делать, успокойся. И руки не сдвину, просто…просто дай мне время. Подобный голос, что резко сменился на мягкий и просящий, пробирал до дрожи и проникал под кожу. От подобного, дыхание застревало в грудной клетке, не желая двигаться с места. Подобного то-ли страха, то-ли унижения рыжий никогда не испытывал, но теплые руки действительно не двигались. Лишь прижимали, словно любимую игрушку в поиске успокоения и защиты. Это было странно и необычно даже для поведения Дазая. Осаму начинает сдавать позиции? Или все так и должно идти по его плану и Накахара просто заключил сделку с дьяволом, подписывая контракт на свою душу, не осознавая этого? Или же что-то не то? Нет, что-то определенно не то! Например, Чуя впервые сидит на чужих коленях! И если первый блин комом, то тут Накахара даже не может сказать, что делать с таким кулинарным продуктом, кроме слез стыда. Никогда не представлял себя в таком щепетильном положении, да даже в детском доме! Сестрички никогда себе подобного не позволяли, да и он не горел желанием. А тут, все так легко и …. Приятно? Тебя будто бы окутывает чувство защиты и какой-то нежности, что-ли. Помнится, однажды он все же сидел на чужих коленях. На коленях Сары после выпивки, когда девушка слишком разгулялась и не видела ничего странного. Но тогда от нее пахло перегаром, да и рыжий был не совсем трезв, потому этот опыт отпечатался в его памяти не столь нежно. Но все же трепетно, учитывая, что девушка была первой и последней из мафии, кого рыжий подпустил так близко.  — Дазай, — спустя какое-то время подал голос изваянию. Осаму не отозвался, словно бы уснул, а руки продолжали сжимать капканом.  — М? — спустя какое-то время отозвался мужчина, словно бы только-только проснулся. А после, словно бы решил воспользоваться предоставленным шансом и чуть переместил руки, да расплылся в улыбке. Услышав, что Осаму возвращается в свое игривое состояние Накахара от чего-то выдохнул. Словно бы буря миновала. С ним же ощущения были иными, чем с покойной подругой. Чувствовался авторитет, власть, сила, но вместе с этим некое тепло. Накахара постарался избавиться от этого щемящего чувства. К счастью или невезению это удалось, когда медик обнаружил маленькую, или в его случае, большую детальку.  — Ах, ты собака бесстыжая! — и с удовольствием наступил каблуком на носок чужой начищенной туфли. От ярости лицо Накахары покраснело, что воспринялось Дазаем, как очаровательный румянец стеснения. Разве он желал верить в правду, что ему наступили на ногу не из-за смущения? Лишь дальше продолжил ластиться к сопротивляющемуся, но желанному телу. Накахара матерился, бил по тому, до чего мог дотянуться, проклиная себя за невнимательность и подобную податливость. Позже белая кожа лица Осаму могла похвастаться повреждением и следами, которые тот радостно поглаживал. А пластырь и мазь, что полетели в него следом, послужили очередным подарком от возлюбленного.