Знак равенства

      Когда узел в животе от резкого перемещения немного ослабился, Гермиона открыла глаза, утопая в окружающей красоте и синеве, смешанной с зеленью.       Она так давно не была на море, и её любовь к жаркому солнцу и солёной воде заставила на секунду забыть о причине, по которой они здесь оказались. Вокруг находились маленькие белые домики, органично вписываясь в скалы, возвышающиеся над ними. Гермиона глубоко вдохнула, чувствуя неуловимый запах, присущий только тем местам, где есть океан или море. Это запах от нагретых камней, морской соли и зелени. Запах свободы.       Грейнджер оглянулась, впитывая кожей каждую деталь. Чёрт возьми, как же ей этого не хватало.       — Так и будем здесь стоять? — язвительный голос отвлёк её от созерцания, возвращая в реальность.       Рядом с ней стоял Малфой, недовольно скривив губы и сощурив глаза. Гермиона не понимала, как можно с такой холодностью относиться к открывающемуся пейзажу. Но он словно выбивался из картины: в свитере и штанах, с белоснежными волосами, которые будто отсвечивали падающие лучи. Ей казалось, что он намного лучше вписался бы в пейзажи Аляски или даже Антарктиды: в окружении снега и льда. Органично.       — А куда идти-то? — фыркнула Гермиона, подставляя лицо солнцу.       — В гостиницу, — твердо произнёс Драко, начиная спускаться по склону к виднеющимся домам.       — Зачем? — недоумённо спросила она, перепрыгивая с камня на камень, пытаясь за ним поспеть.       — Как я понял, купальника у тебя нет?       Гермиона от его слов почти споткнулась, чувствуя, как краска заливала щеки. Разумеется, когда она ехала в Хогвартс, ей и в голову не пришло взять летнюю одежду.       — Мы возьмем номер, купим какие-нибудь вещи, а я возьму нам с тобой лодку, — продолжил Малфой, шагая. Ей подумалось, что в него впечатана чёртова изящность: он перемещался по неровной земле так, будто скользил по паркету.       — Ты хотел сказать катер? — уточнила Гермиона.       — А в чем разница? — Драко нахмурился и обернулся.       Она попыталась скрыть усмешку, которая сама собой появилась при виде его непонимания. Конечно, Малфой был умен, но его пробелы по части маггловского мира заставляли Грейнджер злорадствовать глубоко в душе. Она знала то, что было тайной для него, и в этом чувствовалась своеобразная справедливость. У чистокровных волшебников было преимущество: они с детства были погружены в основы магического мира, у них был доступ к огромному количеству источников. Гермиона же всё это навёрстывала в бешеном темпе, стоило ей только узнать о том, что она ведьма.       И это всегда напоминало ей гонку, в которой она заведомо проиграла: остальные стартовали намного раньше. И когда она оказывалась выше, ей это нравилось.       — Ты знаешь, что такое вёсла, Малфой? — они наконец закончили спуск, и теперь впереди простиралась длинная прямая дорожка.       — Что? — он снова обернулся к ней, хмуря брови.       — Это две такие палки, которыми нужно грести воду, чтобы лодка двигалась, — пояснила Гермиона. — И это долго. А вот катер или яхта двигаются без применения физической силы, с помощью мотора.       Морщина на его лбу разгладилась, и вместо неё появилась ехидная улыбка. Ей тут же захотелось окунуть его лицом в воду, чтобы стереть это выражение с лица.       — Грейнджер, если ты забыла, напоминаю: мы волшебники. И у нас есть это, — он помахал перед её лицом волшебной палочкой, — и нам не нужно применять никакую физическую силу. Магия.       Его слова опалили её не хуже солнца. Ну конечно. Гермиона могла бы сейчас пуститься в длинные рассуждения о том, как странно выглядела бы лодка с двумя пассажирами, рядом с которой сами по себе гребут два весла. Или вообще лодка разгонялась без них. Но она выбрала другие слова, чтобы бросить их ему в лицо.       — О, ну если ты хочешь провести часы в маленькой, тесной лодке, прижимаясь ко мне, не буду тебя останавливать, — Гермиона налепила на своё лицо ухмылку — такую же, как у него. Отзеркалила.       Драко от её слов дёрнулся, и зло поджал губы. В этом раунде Гермиона взяла вверх, и чувство удовлетворения расползлось по её затылку мурашками. Она не ждала ответа, обгоняя его. Показывая своё первенство.       Так они и продолжили свой путь, она — переполненная злорадной радостью, он — бурлящим раздражением. Солнце беспощадно продолжало печь, и Грейнджер чувствовала, как свитер начинал мерзко липнуть к спине. Да уж, стоило хотя бы надеть под низ футболку. Но сцена в тёмном коридоре не шла из головы, и Гермиона отказалась от идеи переодеться. На один день достаточно переодеваний рядом с Малфоем.       На улицах было не так много людей. Лишь дети в одних шортах бегали недалеко от воды, и пара женщин сидели под широким навесом, попивая коктейли. Гермиона впитывала кожей ощущение ленивой беспечности, пропитавшей все вокруг. В таких местах время будто замирало и текло незаметно.       Они остановились перед небольшим зданием, предназначение которого выдавала только едва заметная вывеска с надписью «Отель». Драко вошёл первый, не оборачиваясь на неё. Он всё ещё был зол.       На ресепшне стояла молодая загорелая девушка, скучающе листая журнал. Тихий колокольчик оповестил о прибытии гостей, и она оторвала глаза от страниц, тут же лепя на лицо дежурную улыбку.       — Добро пожаловать в наш отель, — произнесла девушка с сильным акцентом, сканируя их взглядом.       Гермиона знала, что они выглядели странно: в тёплой одежде, без чемоданов. Явно не как туристы. Сомнение отпечаталось на лице девушки, но она продолжила улыбаться.       — Здравствуйте, нам два номера, пожалуйста, — Малфой прислонился к стойке и улыбнулся.       Эта картина показалась Грейнджер нелепой. Чтобы Малфой кому-то улыбался без ехидства, насмешек и язвительности? Девушка от его улыбки растаяла, как мороженое в жаркий день, и Гермиона тихо фыркнула. Драко кинул на неё острый взгляд через плечо и снова отвернулся.       — Сейчас посмотрю, что могу вам предложить. — Грейнджер увидела на её груди бейдж с именем. Талия — имя приторное, и от него хотелось прополоскать рот. — Ох, сожалею. У нас остался всего один номер.       Наверное, Гермиона бы рассмеялась от выражения шока, так явно проступившего на лице Малфоя, если бы сама в данный момент не замерла от удивления. По тому малому количеству людей, встреченному на улице, она сделала вывод, что гостей должно быть немного.       — Неужели вообще ничего нет? — Грейнджер услышала свой голос, и он показался непривычно высоким. Почти писклявым — и ей захотелось ущипнуть себя.       — Сожалею, — покачала головой Талия, ещё раз сверяясь с записями. — На этой неделе у нас проводится фестиваль в честь Хэллоуина, и места были забронированы ещё за несколько месяцев.       Гермионе еле сдержала нервный смех и прикусила губу. Просто потрясающе.       — В других отелях ситуация такая же? — наконец отмер Малфой.       — Боюсь, что так, — виновато улыбнулась Талия. — Вам повезло, что сегодня утром отменили бронирование этого номера. Он самый лучший, из него открывается вид на море и…       — Мы берем, — перебил её Малфой. — До вечера воскресенья.       — Конечно, — Талия, казалось, не замечала перемены настроения Драко, продолжая смотреть на него из-под опущенных ресниц.       Грейнджер впервые видела, как кто-то флиртовал с Малфоем. И это было для неё в новинку. Но по факту, что видели незнакомые девушки, когда его встречали? Высокий, поджарый, с резко очерченными чертами лица и прожигающими серыми глазами. Драко был… красив. Это признание далось ей нелегко, но отрицать очевидное было бы глупо.       — Ваш номер восемнадцатый, — Талия протянула Малфою ключи, продолжая улыбаться.       Гермиона в этот момент ощутила себя раздражающе лишней, выкинутой за борт. Будто её не существовало, пока он осматривал девушку перед собой с чуть заметным интересом. Почти так же, как пару часов назад Гермиону в открытом платье. Осознание прошло сквозь неё вспышкой, и она попыталась задушить его в себе, выпаливая:       — А ещё один дубликат можно?       Талия неохотно перевела на неё взгляд и достала ещё один ключ. Грейнджер почти выхватила его из её рук и быстро направилась к лестнице, успевая заметить прищуренные глаза Малфоя.       В отеле было всего три этажа, и их номер находился на последнем. Она открыла дверь и вошла. Первое, что Гермиона заметила, — огромная кровать. К горлу подкатил ком. В конце концов, они не собирались здесь ночевать. Верно же?       Потом она перевела взгляд на дверь, ведущую на балкон, и подошла к ней, распахивая. Талия не соврала: это один из лучших видов, которые ей доводилось наблюдать. Отель находился на небольшой возвышенности, и перед глазами город лежал будто на ладони. Во всем пейзаже фигурировало лишь четыре цвета: бежевый, белый, зелёный и синий. Но они так органично переплетались между собой, что у неё захватило дух.       Маленькие белые дома громоздились почти что друг на друге, словно стараясь оставить как можно больше места природе, позволяя ей занять значительную часть пространства. Вдалеке пестрил причал с катерами и лодками. Вода отражала солнечные лучи и сверкала, как расплавленная лазурь. Всё вокруг было неровным: и домики, и деревья ютились на склонах и холмах, будто насильно прижимаясь к земле. Словно стоило толкнуть их рукой — и они посыплются, как домино.       Это было настолько красиво, что Гермиона забыла обо всем, жадно впитывая каждую деталь. Она хотела запомнить это ощущение, запереть его под кожей. Законсервировать в банке, чтобы всегда носить с собой. Ей казалось, что именно так выглядели свобода и счастье. В этом жарком воздухе, пробирающемся под одежду, в этом пейзаже, въедающимся в глаза красочными пятнами.       Она вздрогнула от хлопнувшей двери и встретилась с ледяным взглядом. Будто Малфой умудрился принести вместе с собой зиму. Внезапно вся радость схлопнулась в ней под колющими льдинами его глаз. Стало холодно.       Грейнджер не знала, сколько времени провела за разглядыванием острова, но точно не меньше десяти минут. Неужели всё это время он разговаривал с Талией? От этой мысли неприятно защипало — в конце концов, они приехали сюда не развлекаться.       — Держи, — он протянул ей пакет, который она сначала не заметила.       — Что это? — она взяла пакет в руки с какой-то опаской.       — Одежда, Грейнджер, — Малфой закатил глаза. — Извини, купальник не брал, не знал, брать ли нулевой размер.       Словесная пощечина заставила её зло швырнуть ему пакет обратно. Комментарии по поводу размера её груди — это было слишком низко. Так по-слизерински.       — Если не нравится, можешь сходить сама. Магазин через два дома, — он ухмыльнулся, довольный её реакцией.       — Себе нулевой возьми, — прошипела Гермиона сквозь зубы.       — Хочешь поговорить о моём размере, Грейнджер?       Его улыбка веяла опасностью. Каким-то чёртовым предупреждением и приглашением одновременно. В отличие от неё, Драко никак не отреагировал на брошенную колкость. Она прошла сквозь него, не задев. Уверенность и самодовольство словно сочились из него, облепляя бронёй. И её тянуло через неё пробиться, уколоть в больное место.       — Было бы о чём говорить, — Гермиона скривила губы в усмешке. Но её удар не долетел, разбиваясь о его уверенность.       — Обсудим это позже, — Малфой склонил голову, улыбаясь одним уголком губ.       Подхватил ещё один пакет и скрылся за боковой дверью — скорее всего, там была ванная. Её теория подтвердилась через пару минут, когда оттуда донёсся шум льющейся воды. Ей хотелось успокоиться и прийти в себя, и она начала мерить комнату шагами, изучая детали. Помещение в бело-бежевых цветах словно вобрало в себя часть улицы. Здесь оказалось просторно, и большие панорамные окна были завешены лишь лёгким тюлем. В номере, кроме кровати, на которую Грейнджер старалась не смотреть, находились ещё шкаф, маленький столик со стульями и комод. Одну стену украшала большая картина, и Гермиона подошла к ней, начиная изучать.       Она была не особо сильна в живописи, но по специфической рисовке поняла, что, скорее всего, это репродукция Климта: странные мазки, складывающиеся в картинку, похожую на детскую. На ней была изображена полуголая женщина, над которой склонился чёрный лебедь. За последние недели Гермиона успела изучить все мифы, которые только можно было найти в книгах. И смутное воспоминание пробилось вперёд, принося узнавание.       Девушка, склонившаяся в неоднозначной позе, — Леда, а в образе чёрного лебедя скрывался Зевс, спустившийся на землю только для того, чтобы соблазнить её. Картина показалась Грейнджер слишком откровенной, и она не понимала, почему её повесили в номере.       — Все проблемы в греческих мифах только оттого, что Зевс не мог удержать свой член в штанах, — раздался рядом язвительный голос.       Наверное, когда-нибудь Гермиона привыкнет к его бесшумным перемещениям и способности оказываться прямо за её спиной. Когда-нибудь.       — Особенно жаль его жену, — она повернулась к Малфою, чувствуя, что самая яркая вспышка злости уже прошла. — Это такая ирония: богиня семейного очага, а муж изменял ей со всем, что движется.       — Парадокс, — пожал плечами он. — В конце концов, все боги списаны с людей. И им присущи те же грехи, что и обычному человеку. Поэтому греческая мифология и язычество мне нравятся больше, чем то же христианство — они не пытаются создать образ недостижимого идеала.       Гермиона моргнула, поражённая его познаниями в маггловских религиях. Драко успел принять душ, и теперь его волосы влажными прядями небрежно обрамляли лицо. А ещё он стоял в шортах и футболке, и этот факт заставляет её всматриваться в него.       Словно вместе с одеждой и прилизанной прической Драко скинул с себя образ неприступного аристократа. Только взгляд остался таким же — колким и язвительным. Но он вписывался в этот светлый номер, словно сливался с ним. Гермиона почувствовала себя неловко в своём растянутом свитере и джинсах.       — Я пойду договорюсь об аренде катера, — Малфой выделил последнее слово, словно издеваясь над ней.       И та неуловимая атмосфера спокойствия, воцарившаяся на секунду, разбилась.       — Не заблудись по дороге, — фыркнула Грейнджер, отворачиваясь обратно к картине. Делая вид, будто очень сильно заинтересована в этих разноцветных мазках.       — Не волнуйся, Грейнджер, — ответил он обманчиво-спокойно. — Мы ещё не закончили наши обсуждения.       И вышел, оставляя её в растерянности. Тёплая одежда уже полностью прилипла к телу, и Гермиона сдалась, подхватывая пакет, и заглянула внутрь. И уверилась, что Малфой решил над ней поиздеваться: внутри оказалось несколько вещей, и все они были либо зелёного, либо серого цвета. Слизеринская палитра для гриффиндорки. Она была уверена, что он сделал это специально.       Но выходить под палящее солнце в свитере снова не хотелось. Поэтому она взяла лежащее сверху платье и направилась в ванную. Там было душно, а капли ещё не высохшей воды блестели на кафеле. Она приняла душ после Малфоя: ощущение неправильности происходящего зашкаливало. Она почувствовала едва уловимый запах мужского шампуня. По спине пробежали мурашки, и Гермиона старалась как можно быстрее закончить. Будто бы Драко оставил здесь часть себя, и стены впитали его ехидность и теперь осыпали её насмешками вместе с каждой каплей, выливающейся из душевого шланга. Густое эхо его духов оседало в лёгких, поселяясь там.       Она натянула через голову платье и взглянула на себя в зеркало. Не то чтобы у неё была какая-то особая неприязнь к зелёному цвету, просто Грейнджер редко когда его носила. Будто бы Гриффиндор за семь лет приучил её выбирать всевозможные оттенки красного, оттесняя на задний план остальную цветовую палитру.       Но вот стиль был точно не её: атласное платье-комбинация было длинным, но слева шёл разрез до середины бедра. Тонкие шлейки не закрывали плечи, открывая ключицы и спину. Гермиона подавила желание как-то модифицировать платье. Скорее всего, Малфой на это и рассчитывал. Заставить её смущаться, выкручиваться.       Она взмахом волшебной палочки превратила свои ботинки в чёрные босоножки. И замерла. Сидеть в номере и ждать возвращения Малфоя было глупо. Она не хотела чувствовать себя собакой, ожидающей хозяина. Гермиона снова вышла на балкон, окидывая взглядом город. Начинало вечереть, и улицы заполнились людьми. Словно они только и выжидали, когда спадёт жара, чтобы выйти наружу. Закат окрашивал пространство всеми оттенками розового и жёлтого, зыбко расплавляя пространство между морем и небом.       Зажглись огни, и в сумраке Крит почудился немного другим. Более загадочным, скрывающим тайны за нависающими скалами. Люди придали этому клочку земли живости, проводя границу между белыми домиками и природой.       Рядом с гостиницей Грейнджер заметила террасу какого-то уютного кафе. Оттуда слышались приятная музыка и громкие разговоры. Живот издал протяжный стон, и она вспомнила, что в последний раз ела на завтраке в Хогвартсе, а это было больше десяти часов назад.       Гермиона заколебалась, но потом решила, что Малфой не идиот и найдёт её в случае чего. Она подхватила сумку и направилась в кафе, привлёкшее внимание ранее. Её немного оглушили громкая музыка и яркость огней. Кажется, Талия что-то говорила про фестиваль.       Здесь явно устроили вечер танцев: столики были поставлены полукругом, оставляя большую площадку для кружащихся пар. Вокруг слышалось много греческой и английской речи, изредка до ушей доносились немецкий и итальянский. Люди и правда собрались на фестиваль с разных уголков мира.       Гермиона сильно сомневалась, что сможет найти свободный столик, но тут к ней подлетел официант.       — Кириа, добрый вечер! Меня зовут Андреас, могу я вам чем-то помочь? — молодой мужчина приятно ей улыбнулся.       — Да, я хотела поужинать, но вижу, что у вас тут аншлаг, — она подарила Андреасу ответную улыбку.       — Я уверен, что мы что-нибудь придумаем, — официант приглашающим жестом позвал её за собой.       Они петляли между столиков, пока наконец не остановились, кажется, у единственного свободного места возле самой сцены.       — Прошу вас, — Андреас услужливо подвинул ей стул, и она села, чувствуя неловкость.       Молодой мужчина был обворожительно красив: тёмные волосы, оливковая кожа, лёгкая небритость и прожигающие карие глаза. Он излучал собой дружелюбность и… страстность. Под его взглядом Грейнджер смутилась и чуть нервно улыбнулась.       — Желаете ли чего-то сразу? — Андреас наклонился к ней, открывая лежащее на столе меню. Пожалуй, слишком близко.       — Я не знаю, если честно. Можете что-то порекомендовать? — Гермиона чувствовала себя неловко, находясь в такой близости от его лица. И в то же время ей не хотелось, чтобы он увеличивал дистанцию.       — Предлагаю начать с кефтедеса, а основным блюдом выбрать питес, — Андреас проскользил пальцем по меню, показывая ей изображения названных блюд.       — Хорошо, спасибо, — Грейнджер улыбнулась и кивнула.       Но Андреас не торопился уходить. Он медленно забрал меню, ещё ближе придвигаясь к ней, почти коснулся плечом её руки. Это выглядело… как флирт. Гермиона никогда не была сильна в заигрываниях и намёках, поэтому просто замерла. Какой же глупой она, наверное, выглядела в этот момент. От злости на себя и смущения она прикусила губу.       И тут же взгляд Андреаса скользнул по её лицу, останавливаясь на губах. Её будто прошиб заряд тока, когда она увидела, как весёлые искорки в его тёмных глазах сменились чем-то другим.       — Мне то же, что и девушке.       Момент разбился о холодный голос. Гермиона и Андреас синхронно обернулись. В паре шагов стоял Малфой, который успел сменить шорты и футболку на лёгкие светлые брюки и рубашку. И он был… чертовски зол.       — Разумеется, кирье, — он лучезарно улыбнулся хмурому Драко и исчез среди столиков.       Оставляя её наедине с отчего-то взбешённым Малфоем. Его глаза метали ледяные молнии, и у Грейнджер появилось ощущение, будто ей распороли брюшную полость и выстудили. Внезапно вся прелесть вечера стёрлась, как ластиком, пока он подходил к столику и сел напротив.       Хотелось что-то спросить, но Гермиона не желала порезаться о его язвительность, поэтому молчала, уставившись ему куда-то за спину. Но любопытство взяло верх, и слова вырвались из неё сами:       — Как ты нашёл меня?       — Ты жутко предсказуема, Грейнджер, — в этот раз его усмешка была особо ядовита, скорее всего, из-за того, что взгляд не казался смеющимся. — Наш катер будет готов через два часа.       — Мы что, поплывем ночью? — недоумённо спросила она.       — Не будем терять время, — он будто специально не смотрел на неё, осматриваясь вокруг. — Или ты собиралась провести это время по-другому?       — О чём ты?       — Провести время с этим… официантом, — Малфой наконец обратил на неё свой колющий взгляд. — У тебя слабость ко всему обслуживающему персоналу? Любишь униженных и оскорблённых?       — Какой же ты придурок, — прошипела Гермиона, подавляя желание швырнуть ему в лицо салфетницу. — В профессии официанта нет ничего зазорного.       — Уволь меня от подробностей своих сексуальных предпочтений, — он выплюнул ей эти слова прямо в горящее лицо.       Ей хотелось вскочить и начать кричать. Кинуть в него любую тяжёлую вещь. В нём будто сочеталось два человека: один был адекватный, с которым можно было интересно разговаривать, он не кидался оскорблениями. А второй являлся мерзким, язвительным и надменным. Никогда нельзя было угадать, с каким из них придётся иметь дело.       — Ваш заказ, — рядом появился Андреас с подносом. И попал в безмолвный шторм, но будто не заметил этого.       — Спасибо, — Гермиона попыталась ему улыбнуться. Малфой фыркнул и отвернулся.       Они ели в напряжённом молчании. Музыка стала громче, люди начали кружить в энергичных танцах. Не будь Драко рядом, Гермиона могла бы насладиться этим уютным вечером, но он будто высасывал все краски своей бледной кожей. Вымораживая, делая еду пресной. Чёртов слизеринец.       — Сколько я тебе должна? За номер и одежду, — Гермиона не желала оставаться перед ним в долгу.       В его глазах мелькнуло удивление. Будто ему и не приходило в голову, что он тратил на неё деньги.       — Оставь свои кнаты себе, — он отодвинул от себя пустую тарелку. — Я не собираюсь унижаться настолько, чтобы позволить девушке платить за себя. Даже если эта девушка — ты.       Всё благородство поступка было подано в таком виде, что его не хотелось принимать. Почему он просто не мог быть… нормальным?       — Мне твои подачки не нужны, — процедила сквозь зубы Грейнджер.       — Тогда считай, что это мой вклад в благотворительность, — хмыкнул Драко.       Гермиона проглотила рвущиеся наружу слова о феминизме и равноправии. Всё равно в ответ получит только насмешки. Потому вскочила, подхватывая свою сумку, собираясь отправиться в номер.       — А вот и первая желающая! — к ней подлетел какой-то мужчина средних лет и подхватил под локоть. — Поприветствуем бурными аплодисментами!       — Что? — Грейнджер совершенно не следила за происходящим на сцене и танцполе.       — Конкурс танцев, кириа, — лучезарно улыбнулся ей ведущий. — Осталось только найти вам партнера, — он осмотрел зал, натыкаясь взглядом на недоумевающего Малфоя. — О, так у вас есть спутник.       Будто из ниоткуда появилась женщина — судя по всему, вторая ведущая, — подхватывая Малфоя. Если бы Гермиона не была так шокирована, она бы рассмеялась от этой картины. Драко тянули в центр танцпола, как маленького мальчика, а он не сопротивлялся. Но ситуация была слишком ужасающей.       — Итак, правила просты: мы включаем вам любую мелодию, а вы танцуете, — мужчина чуть пихнул их вперёд.       — Нет, мы… — начала говорить Грейнджер, но её слова утонули в шуме аплодисментов и приветственных выкриков.       Она обернулась к Малфою, будто ища поддержки. В надежде, что он сможет разобраться с этой ситуацией. Но он выглядел таким же растерянным, как и она сама. Начала играть музыка. По самым первым нотам Гермиона поняла, что это танго. Святой Мерлин, как же убежать из-под десятков направленных на них взглядов.       — Начинайте, — произнёс ведущий, будто бы они не поняли, что уже должны танцевать.       Малфой медленно повернул к ней голову. На секунду она подумала, что он просто развернётся и уйдёт, оставив её одну. Бросит на растерзание шепотков и сочувствующих взглядов. Но он протянул ей руку, и она схватилась за неё, как за соломинку.       Выражение его лица было нечитаемо — будто высеченное мрамором безразличие. И тут он потянул её на себя. Гермиона смутно помнила, как танцевать танго, но вроде стойка рук должна была быть такой же, как и при вальсе. Она положила левую руку на его плечо, чувствуя, как он обхватил ладонью её оголенные лопатки.       — Двигаемся в сторону, Грейнджер, — подсказал он ей.       Гермиона отдала ему полностью право вести — лучше так, чем споткнуться и опозориться. И они начали двигаться. Несколько шагов в сторону — и он резко раскрутил её. Ей казалось, что она вот-вот упадёт, но Драко потянул её обратно. Резко и близко, так, что их носы почти столкнулись.       Она начала вспоминать десятки фильмов, что она смотрела по телевизору. И те несколько уроков, полученных в начальной школе. Гермиона кожей ощущала вибрации музыки и высокие ноты скрипки и поддалась им.       Удивляясь своей дерзости, она сделала резкий выпад ногой, цепляясь ей за бедро Малфоя. В его взгляде мелькнуло удивление, и он усмехнулся. Сделал шаг в сторону, отчего она опустилась ниже, а её ноги раздвинулись шире. Её ноги раздвинулись перед Драко Малфоем, святой Годрик.       Он поднялся, разворачивая её от себя. Подхватывая ритм, Гермиона начала медленно опускаться, покачивая бёдрами. Чувствуя спиной его торс и… всё, что находилось ниже. Даже сквозь громкую музыку она слышала его выдох. Его руки резко обхватили талию, и он поднял Гермиону, поворачивая к себе.       В глазах Малфоя больше не было ни капли безразличия. В них виднелась тягучая ртуть, в которой можно было утонуть. И Гермиона знала, что это будет болезненное погружение. Они скользили по паркету, то расходясь, то снова сближаясь. Словно танец отражал всю суть их отношений. Стоило подойти ближе — и обожжешься. Но всё равно вернешься.       — Не знал, что ты так умеешь, Грейнджер, — тихо сказал он во время одной из поддержек.       — Ты много ещё чего не знаешь, Малфой, — ответила она тем же тоном. Приглашая его сыграть эту партию, где мог быть только один победитель.       Его пальцы оставляли на ней обжигающие отпечатки от прикосновений. Гермиона могла бы точно назвать каждый сантиметр кожи, где побывали его руки. Вечер был теплый, но она вся покрылась мурашками. Слушала горлом непривычно быстрый пульс.       Драко поднял руку вверх, и она повторила его движение. Они шли по кругу, не отрывая друг от друга глаз. Гермиона забыла обо всем, сосредотачивая все ощущения в этом моменте.       — Тебе идёт зелёный, Грейнджер, — его были слова тягучими, как карамель, которую хотелось попробовать на вкус.       И снова Малфой прижал её к себе. Ощущение тесного контакта с мужским телом заставило её задрожать. Забыть о том, что перед ней именно он. Грейнджер понимала, что танцевать с ним вальс было в десятки раз хуже, чем танго. У них не получалась нежность. А вот страстная ненависть вполне. Ведь ненависть же?       Гермиона плавилась под разлитой ртутью его глаз и обжигалась касаниями пальцев. И непонятное желание прижаться ещё ближе затмевало рассудок. Она поддалась.       Скрипка отдавала вибрациями в затылок, поднимаясь все выше. Момент кульминации, последний штрих. Финальный аккорд их танца. Грейнджер стояла спиной, выставила ногу и медленно опустилась. Он накрыл её лодыжку своей рукой и проскользил вверх — по колену, бедру. Ещё немного — и его пальцы окажутся прямо под разрезом платья. Но он продолжил движение, останавливаясь на талии, и резко развернул её к себе, кладя её ногу на своё бедро.       Гермиона знала, что он её удержит. Поэтому оторвала руки от его плеч, прогибаясь в спине. И на самой высокой ноте резко поднялась обратно. Оказалась всего в миллиметрах от его губ.       И она не знала, что в этот момент случилось. Возможно, именно тогда кто-то из них дернулся — и Гермиона последовала порыву, рвущемуся изнутри. Может быть, и сам Малфой преодолел оставшееся расстояние. Но это случилось — их губы столкнулись в почти невесомом поцелуе. Настолько целомудренном и неподходящем танцу, что хотелось его углубить.       Всего несколько секунд, пока они не осознали, что музыка сменилась бурными аплодисментами. И тогда они отскочили друг от друга, слишком поражённые случившимся. Малфой прижал пальцы к губам, будто пытаясь убедиться, что всё произошедшее реальность.       Гермиону словно окатило ведром ледяной воды. Она только что поцеловалась с Драко Малфоем — если это можно назвать поцелуем. Чёрт возьми, это действительно случилось. Губы покалывало, как от разряда тока.       — Это было по-настоящему страстно и возбуждающе, — к растерянной паре подошёл довольный ведущий. — Прошу вас, это ваша награда. Спасибо за участие. Бурные аплодисменты нашей страстной паре!       Мужчина вручил ей небольшую тыкву. В глазах стояла пелена, пока они молча выходили из кафе. Желание насадить тыкву ведущему на голову было слишком сильным, и Грейнджер выкинула её в ближайшую урну.       — Нам пора на причал, — произнёс Малфой, не замедляя шага.       Он не выглядел злым или раздражённым. На его лице была написана задумчивость — и это её удивило. Гермиона ждала криков, едких комментариев и подколок. И она следовала за ним, слишком погружённая в свои мысли, чтобы что-то говорить.       Осознание случившегося расползлось внутри ядовитой насмешкой. Она сама прижималась к нему, старалась быть ещё ближе. Его руки побывали в тех местах, в которых ещё никому до него не доводилось: когда она встречалась с Роном, он не решался опускать руки ниже талии. А самое гадкое во всём этом было то, что ей понравилось.       Ощущать его так близко, чувствовать дыхание на своей шее. И ей действительно хотелось углубить поцелуй. Узнать, какой Малфой на вкус. Он ассоциировался у неё с мятой, наверное, его поцелуй был бы таким же — обжигающе холодным. Гермиона была уверена, что это какое-то помешательство.       На улицах много людей, отовсюду светили фонари, освещая каменистую дорожку. То тут, то там вспыхивала музыка на разных языках, а улыбчивые лица сливались в длинную череду.       Они прошли мимо своеобразной ночной ярмарки: повсюду громоздились палатки с сувенирами и хэллоуинскими украшениями. Когда они уже почти дошли до конца, перед Гермионой встала старушка, обвешанная бижутерией, преграждая ей путь.       — Такая красавица, — у неё был очень сильный акцент, и Грейнджер с трудом разбирала слова. — У меня есть достойное тебя украшение.       — Извините, но…       Женщина не слушала её, выставляя перед собой цепочку с кулоном. Он и правда был очень красив: тонкое серебряное плетение с полупрозрачно-сиреневым камнем внизу. Он был негладким и ловил огни, отсвечивая их красивыми бликами. Как заворожённая, Гермиона потянулась к нему и коснулась цепочки пальцами.       — Бери, красавица, — продавщица хитро улыбнулась. — Он создан именно для тебя.       — Мы берем, — за её спиной появился Малфой, протягивая старушке несколько купюр — явно больше, чем эта безделушка стоила.       — Удачи вам, молодые люди, — она взяла протянутые деньги и вложила в ладонь Драко кулон. — Вы очень красивая пара, дай вам Бог счастья.       И она исчезла в толпе, кинув на них последний взгляд, который показался Гермионе каким-то угрожающим.       — Зачем? — она повернула голову, встречаясь с ним глазами.       — Она бы ещё полчаса распиналась, а у нас нет на то времени, — Малфой раздражённо дёрнул плечом. — Подними волосы.       И Гермиона послушалась. Отвернулась, приподнимая волосы. Почувствовала холодное прикосновение цепочки к коже, пока он застегивал её. Камень идеально лёг в ложбинку над грудью — будто и правда был создан именно для неё. Его прикосновения были почти невесомы, и, возможно, ей это только казалось, но он легко провёл пальцем по её шее, перед тем как отступить.       — Спасибо, — она закусила губу.       Этот вечер точно войдёт в топ-десять самых странных дней жизни. Ей хотелось забраться в его голову, чтобы посмотреть, что там творилось. О чём он думал, чувствовал ли ту же дрожь и закручивающийся узел внизу живота.       — Пойдем, Грейнджер, — он усмехнулся, но не как обычно — слишком расслабленно и не злостно.       Они продолжили свой путь под звёздным полотном, прямо к бесконечности моря. И Гермиона почувствовала, как тепло разливалось покалыванием по её телу прямо от камня на шее. Возможно, она найдёт все ответы — просто немного позже.