Знак равенства

      И всё началось заново, будто и не было никакого перерыва: ежедневные собрания, куча книг и перепалки Пэнси с Грейнджер. Однако Драко чувствовал, как что-то почти неуловимо изменилось. Как будто случившееся в Атлантиде надорвало какую-то нить в нём, незримо поломало. Провести столько часов, пытаясь сохранить жизнь кому-то, — это не то, что проходит бесследно.       Малфой почувствовал, как этот поступок выжег что-то в нём, когда получил от Люциуса письмо, пропитанное ядом и выражениями «нести на руках грязнокровку на виду у всех — не лучший способ поддерживать честь семьи». И он сделал то, к чему привык, — плевался ядом на всех окружающих, в том числе на саму Грейнджер. Чтобы никто не заподозрил в нём хорошее. Не показывай свою слабость, не совершай героических поступков — и никто не будет от тебя этого ждать.       Драко сжёг конверт с письмом, как и все предыдущие, как будто тем самым мог сжечь и свою принадлежность к этому человеку. Словно это могло что-то исправить.       — Может, он будет таким же ключом, как и амулет? — задумчиво спросила Уизли, разглядывая лежащий кинжал с опаской.       — Вполне возможно, — пожала плечами Грейнджер, не отрываясь от очередной книги. — Но для начала нам нужно узнать, где это.       — Почему в пророчествах не пишут чётко место? Обязательно нужно выдать какую-то зашифрованную чушь, — раздражённо откинулась на спинку дивана Паркинсон.       — Потому что их делает кто-то вроде Трелони, — ответила ей Грейнджер, хмыкнув.       Малфой увидел, как губы Пэнси чуть дрогнули в улыбке, которую она тут же стёрла с лица. Потепление — вот что было новым в их вечерних встречах. Будто все полностью осознали серьёзность происходящего. Поняли, что вместе работают не над обычным домашним заданием.       — Нам нужно снова пройтись по мифологии, — Блейз сложил из черновых записей маленьких журавликов и теперь направлял их палочкой по всей комнате, заставляя кружиться.       — Тогда, может, этим и займешься, а не всякой херней? — Драко резко вытянул руку и смял одну из птиц, кинув в кучу бумаги.       — Я больше не могу, — Забини лёг на диван, задевая головой сидящую там Джинни, которая даже не отреагировала на это, продолжая вглядываться в кинжал. — Это вы свободны, а мы с Пэнси ещё и загружены обязанностями старост. Через две недели поход в Хогсмид, а через месяц рождественский бал.       — Спихните всё на других, — предложил Драко, с прищуром наблюдая за тем, как Блейз чуть вытягивается, отчего его макушка легла на ногу Уизли.       — Поэтому ты и не стал старостой в этом году, — тихо буркнула Грейнджер себе под нос, однако он услышал.       — Как и ты, — парировал Малфой, с усмешкой наблюдая, как Гермиона недовольно поджимает губы и закатывает глаза.       — Завтра снова начнём изучать мифологию, в первую очередь древнегреческую и древнеримскую, — она захлопнула тяжелый фолиант, проигнорировав его колкость. — На сегодня всё.       И вечно этот командный тон. Будто это было в её крови: указывать, брать ответственность, не позволять другим решать. «Хочешь сделать хорошо — сделай сам», — один раз бросила Грейнджер, и это замечание наложилось в его голове на её образ, как ещё один пункт характеристики. Где-то рядом ещё находились её «просто пообещай» и «спасибо», отдающие какой-то блядской искренностью, от которой нельзя было сбежать. Лишь смотреть до рези в глазах на этот свет, пытаясь докопаться до причины, почему он не мог отвести взгляд. Почему раз за разом хотелось смотреть и оставаться?       Наверное, спасение чьей-то жизни привязывало к этому человеку незримой нитью. Как будто ты взял ответственность за неё и возложил себе на плечи эту ношу. Вероятно, в этом было дело — никак иначе объяснить изменение линии его отношения к ней Драко не мог.       — До завтра, — Уизли поднялась с дивана, следуя за подругой.       Обычно это они уходили первыми — иногда казалось, что Грейнджер тут ночует, срастаясь с пергаментом и чернилами.       — И чего ждать от этого рождественского бала? — выдохнув, спросил Драко, прикрывая веки. — В этот раз к нам не ворвутся другие школы?       — Нет, но вроде будут приглашённые гости из Министерства, — Пэнси отлевитировала все свои записи на столик, и они сложились аккуратной стопкой. — Почему-то всем кажется, что в этом году необходимо каждый праздник встречать с невиданным размахом.       — Это повышает статус школы, — откликнулся Блейз, всё ещё не отрывающий взгляда от летающих журавликов. — В этом году в школу прибыло только около половины от всех учащихся. И первокурсников намного меньше, чем в предыдущие годы. Макгонагалл рассчитывает придать огласке то, насколько тут всё здорово и что ничего плохого не происходит.       — Это может сработать, — кивнул Малфой, нажимая большим пальцем поочередно на костяшки, отчего те издавали тихие щелчки. Привычка, что так раздражала отца, который в ответ на это щурился и недовольно сжимал губы в тонкую полоску, поэтому Драко стал делать это ещё чаще.       — Пора опять искать себе пару, — Забини чуть скосил волшебную палочку, и бумажные птицы закружили вокруг Драко, норовя забраться под одежду.       — А что, одиночкам вход воспрещён? — хмыкнул он, разрезая журавликов невербальным заклинанием, и тонкие полосы бумаги медленно опустились на пол.       — Чтобы стоять в стороне и попивать безалкогольный пунш, как девственник? — Блейз криво ухмыльнулся, потягиваясь.       — Продолжишь в таком духе — и я с тобой никуда не пойду, — Пэнси закатила глаза, поднимаясь со своего места.       — Вы идёте вместе? — Драко приподнял бровь, переводя взгляд с одного на другого.       — Так удобнее следить за всем происходящим, — Паркинсон уже почти дошла до двери, но тут обернулась, прищурив глаза и слабо улыбнувшись: — Хотя Блейз бы предпочёл кое-кого другого.       И она вышла, оставляя повисшую недоговорённость в воздухе. Малфой перевёл взгляд на Забини, подмечая, как уголок его рта нервно дёрнулся, а плечи напряглись. Пэнси совершила точный укол в слабое место, невидимое для Драко. Однако это было и так ясно, как летний день.       Он ждал, пока Забини пытался куда-то спрятать глаза, словно искал какой-то ответ, устроивший бы обоих. Смутное подозрение кололо где-то в области затылка, но озвучивать его не хотелось.       Некоторые вещи можно было отрицать, пока они не произнесены вслух. Словно стоило их озвучить — и больше нельзя будет отмахнуться. Будто они прилипнут подтверждением к лицу, вычерчивая графичные буквы, которые нельзя смыть; только беспомощно смириться с ненужным признанием собственного бессилия.       — Предпочитаешь гриффиндорок? — вопрос прорвался через горло сам по себе, не успев отфильтроваться мозгом.       — А ты? — Блейз повернулся, прожигая зрачками.       И обе фразы повисли в воздухе, электризуя пространство. Без ответов. Только оголённая правда, бьющая по коже хлыстом. Полосы, становящиеся подписью в собственной слабости.       Действительно, а он?

***

      — Обретут важное в сердце прекраснейшей, — Грейнджер постучала кончиком пера по книге. — Это должна быть Афродита.       — Отлично, а где её сердце? — Уизли обвела рукой десятки книг, лежащих открытыми на страницах о Греции. — Там сотни храмов в честь неё. Как понять, какой из них нам нужен?       — Всё уже заложено в пророчестве, — Драко до рези в глазах перечитывал его вновь и вновь, уже давно успев выучить наизусть. Ответ крылся в этих буквах, насмехаясь над ними. — Вряд ли подразумевается, что мы должны быстренько все их обойти.       — В теории, если разделиться, за каникулы можно и обойти, — широко улыбнулся Блейз. — Я давно не был в Греции.       Они бились над всеми легендами и мифами уже две недели, и этот полуответ раздражал ещё сильнее, чем если бы у них не было ничего. Как же он ненавидел полумеры. Сэр Олдин периодически присутствовал на их обсуждениях, но помочь ничем не мог, поэтому зачастую оставлял их и ходил в гости к каким-то другим портретам.       — Ты не понял, там надо будет действительно все их обходить, а не зависнуть в баре на две недели, — Пэнси устало потёрла виски.       — Нам не надо, как сумасшедшим, носиться по всей стране, — цокнула Грейджер, что-то помечая в своих идеальных записях. Когда-то она пыталась рассказать им про свою систему составления графиков и таблиц, в очередной раз заставив Паркинсон округлить глаза и поджать губы. Это даже начало забавлять Драко, притупляя раздражение от правильности гриффиндорской отличницы.       — А можно было бы неплохо развлечься, — тихо произнёс Забини, ухмыльнувшись.       — Нет, нам надо…       Её слова прервали одновременно влетевшие четыре письма, остановившиеся напротив их лиц, после синхронно опустившиеся им на колени. Малфой раскрыл пергамент, вчитываясь в аккуратный витиеватый почерк.

«Мистер Малфой, прошу вас прибыть в мой кабинет. М. Макгонагалл».

      — Мне кажется или дело пахнет жареным? — Блейз приподнял бровь, поочерёдно оглядывая всех собравшихся.       — А что там? — Уизли перевесилась через плечо Гермионы, вглядываясь в написанное.       — Может, дела школы, — Грейнджер поднялась со своего места, выжидающе посмотрев на остальных.       — Что, явимся все вместе? — Драко хмыкнул, наблюдая за тем, как от его слов она чуть вздёрнула подбородок и, кажется, немного покраснела.       — Прекрасно, я пойду первая, — она откинула волосы назад и с прямой спиной выскользнула за дверь.       — Может, Грейнджер нам потом всё перескажет и идти не надо? — Блейз со вздохом потянулся, не торопясь менять лежачее положение.       — Она тебе потом ещё и график разговора вышлет, — Пэнси фыркнула, но всё же встала.       Малфой скосил глаза на Уизли, которая в небольшой растерянности переводила взгляд с одного на другого, но тем не менее не торопилась сбегать.       — Тогда до воскресенья, — она махнула им рукой на прощание, когда слизеринцы отправились к выходу.       — Поход в Хогсмид важнее спасения мира? — кинул Драко шпильку, заставив Джинни прищуриться.       — Важно купить платье на бал, — Уизли забралась на диван с ногами, подхватывая ещё одну книгу.       — Тебя покусала Грейнджер? — Паркинсон недоумённо оглянула её, явно выражающую желание остаться здесь ещё.       — Посижу немного.       Малфой кивнул на прощанье, заметив, как взгляд Блейза задержался на рыжеволосой чуть дольше положенного. Какой-то пиздец.       Они отправились к кабинету директора, петляя по широким коридорам, в которых с наступлением холодов всё чаще начал гулять сквозняк, пробирающийся под одежду, вынуждая постоянно накладывать на себя согревающие чары.       Остановившись возле горгульи, Пэнси тихо пробормотала пароль, который Малфой не расслышал, и каменная статуя с щелчком отодвинулась в сторону, открывая винтовую лестницу. Драко зашёл первый, тут же упираясь зрачками в кудрявую макушку. Грейнджер прилежно сидела перед Макгонагалл, которая подняла голову, услышав их шаги.       — Пожалуйста, присаживайтесь, — она обвела рукой кресла, выжидающе переплетая ладони в замок.       Блейз с Пэнси сели на два крайних, оставляя Малфою место рядом с Грейнджер. Конечно, как иначе.       — Как вы все знаете, завтра запланирован поход в Хогсмид, руководить которым должны были мисс Паркинсон и мистер Забини, — директор вздохнула, покосившись на конверт, лежащий перед ней. — Но возникли непредвиденные обстоятельства: завтра прибудут приглашенные гости, с которыми необходимо согласовать порядок выступлений на рождественском балу. И поскольку этим тоже занимаются главные старосты, быть в двух местах сразу они не смогут, — Макгонагалл перевела взгляд на Драко. — Я хотела бы попросить вас заменить их завтра, чтобы сверить списки учащихся, посещающих Хогсмид, и проконтролировать третьекурсников, которые забывают вовремя вернуться в школу. Остальные старосты завтра также будут задействованы в подготовке, поэтому выбор пал на вас, как ранее занимающихся этими обязанностями.       Наверное, будь это пару месяцев назад, Малфой бы вспылил, едко плюясь в ответ на эту просьбу. Перспектива делать что-то с Грейнджер раньше всегда проходилась по внутренним органам опаляющим раздражением, заставляющим недовольно закатывать глаза и скрежетать зубами.       Наверное, она бы вытянулась, стараясь скрыть такое же недовольство за маской уважения к просьбам любимого преподавателя, но потом обязательно уколола его в ответ на оскорбления.       Но сейчас они оба даже не дрогнули. Единственное, что вызвало его тихий вздох, — это перспектива следить за толпой малолеток, которые разбегались по Хогсмиду, как муравьи, заполняя собой всё пространство деревни.       — Конечно, профессор, — Грейнджер кивнула, чуть скосив на него взгляд.       — Да, — коротко ответил Драко, не желая распинаться в десятках предложений о том, как всё будет здорово и что все мелкие окажутся в своих кроватях в положенное время.       — Вот и отлично, — Макгонагалл хлопнула, чуть улыбаясь. — Тогда завтра в двенадцать вместе с мистером Филчем будьте у главного выхода, списки отправлю вам утром. Мистер Забини, мисс Паркинсон, в то же время жду вас у себя.       Они поднялись со своих мест, синхронно произнося слова прощания, и вышли из кабинета.       — А я думал завтра выпить, — Блейз потянулся, вздохнув. — Принеси пару бутылок, чтобы действительно не пить на балу фруктовый пунш.       — Вы же старосты!       Малфой практически увидел, как эти слова вырвались из Гермионы, не в силах остаться несказанными.       — Не начинай, — Забини закатил глаза и развернулся.       — Ты куда? — кинула Пэнси вопрос в удаляющуюся спину.       — Есть дела, — не поворачиваясь, он махнул рукой. — Увидимся потом.       И Блейз направился в сторону, противоположенную от подземелий. В сторону западного крыла. Драко недоверчиво хмыкнул и покачал головой.       — Тогда до завтра, — Грейнджер заправила прядь за ухо, кивнув на прощание.       Этот дурацкий локон постоянно выбивался вперёд, и Малфой уже успел привыкнуть к этому жесту, как и к её вздёрнутому подбородку. Эти мелочи въелись в память, как одна из деталей его повседневности, ровно как ухмылка Забини или крутящая на пальце кольцо Пэнси.       Грейнджер была везде, даже эта дурацкая просьба Макгонагалл сводила их вместе в очередной раз. Наверное, он винил в этом пророчество — их взаимодействие за последние два месяца превысило количество часов, проведенных с некоторыми однокурсниками за семь лет.       — Драко, — позвала его Паркинсон.       — Что?       — Ты уже две минуты стоишь и смотришь на пустой коридор.       Мысленно выругавшись, он развернулся и пошёл в сторону подземелий.

***

      — Пожалуйста, подходите по одному, — Грейнджер немного беспомощно оглядывала толпу учеников, в лексиконе которых, вероятно, не было такого слова, как «очередь».       Малфой хмыкнул, наблюдая, как её смешная шапка постоянно сползала на лоб, когда она в очередной раз наклонялась над списком, чтобы отметить подходящих.       — Те, кто будут лезть вне очереди, окажутся самыми последними на выход из школы и первыми, кто в неё вернётся, — повысив голос, произнёс Малфой, обводя взглядом притихших младшекурсников.       Грейнджер еле заметно кивнула в благодарность и вновь принялась помечать что-то в списках. Старшие курсы уже благополучно отправились в Хогсмид, быстро отметившись у Филча.       Наконец перед ними остались лишь сбившиеся в кучу третьекурсники, с любопытством поглядывающие на них снизу вверх.       — Вам нужно вернуться в школу к пяти часам, — она в последний раз взглянула на пергамент. — Поэтому в половину пятого мы будем ждать вас возле «Трёх мётел». Кто опоздает, будет лишён следующего похода в Хогсмид.       Дети дружно закивали, в нетерпении перетаптываясь на месте, словно только и ждали команды, которую он им дал:       — Можете идти.       Разноцветное месиво из шапок и шарфиков врассыпную бросилось к воротам, жужжа и смеясь. Драко не помнил, радовался ли он настолько в их возрасте походам в деревню; казалось, это случилось в какой-то другой жизни, которую было плохо видно под толстым слоем воспоминаний. Словно он пытался пробраться сквозь толщу воды, но волны размывали события, приглушая их.       Они остались одни, и Грейнджер скрутила пергамент, закидывая его в сумку, после чего глянула на него из-под опущенных ресниц, чуть склонив голову.       — Пойдём?       И они медленно двинулись в сторону выхода из школы, чуть ёжась от холода. Снег опускался большими хлопьями, оседая на волосах и одежде. Наверное, им стоило начать о чём-то говорить — тишина ощущалась чем-то неловким, как случайно пролитое вино на белоснежную рубашку на каком-то приёме, и хотелось как можно быстрее от неё избавиться.       — Какие планы? — Драко задал вопрос, не требующий просторного ответа. Это то, чем он занимался на бесконечных светских приёмах: вёл бессмысленные диалоги.       — Купить платье, — ответ почему-то удивил его, хотя он уже видел её в них. Ему казалось, что она сама такой ерундой не стала бы заниматься. — И встретиться с Гарри и Джинни в «Трёх мётлах». А у тебя?       — Обеспечить весь Слизерин алкоголем на Рождество, — Малфой усмехнулся, наблюдая за тем, как её лицо приобретает выражение явного осуждения. — На вас с Уизли взять?       — Нет, спасибо, — она опять поправила сползшую шапку, и он еле подавил желание достать из внутреннего кармана палочку и уменьшить её заклинанием.       — Почему же? Ты, кажется, предпочитаешь вино, — кинул Драко ещё одну шпильку, задумываясь, покраснели её щёки от смущения или мороза.       — Мне хватило прошлого раза, спасибо, — Грейнджер спрятала руки в карманы, немного вздрагивая от снега, упавшего за шиворот с ветки дерева.       — Ещё раз скажешь «спасибо» — и мне действительно придётся купить тебе пару бутылок, чтобы оправдать такое количество благодарности.       Она закатила глаза, но Драко успел заметить, как её губы раздвинула улыбка, которую она спрятала, зарывшись нижней частью лица в шарф.       — Тогда я больше не буду произносить это слово в твоём присутствии, — парировала Грейнджер.       Наверное, они смотрелись странно, вот так мирно идя плечом к плечу. Слишком умиротворённо. Словно были если не друзьями, то хорошими знакомыми.       «О да, ты уже очень близко с ней знаком», — произнёс ехидный голос в голове, от которого тут же захотелось отмахнуться.       Это было даже приятно — идти, не обсуждая очередную теорию о пророчестве. Как будто груз ответственности остался заперт в холодных стенах школы. Был поставлен на паузу, давая возможность вдохнуть полной грудью. Сейчас они были просто учениками, вырвавшимися из привычной рутины. Не сказать, что поход в Хогсмид был любимым развлечением, но, за неимением лучшего, приносил хоть какое-то разнообразие.       — С кем пойдешь на бал? — этот вопрос почему-то вырвался из него сам по себе. Бесконтрольно.       — Не знаю, — Грейнджер чуть запнулась, поворачивая к нему голову. — Разве пары в этом году обязательны?       — Ну, я бы с удовольствием посмотрел, как ты вальсируешь в одиночестве, — смешок после этих слов вышел даже не злобным, лишь слегка подначивающим.       — Не дождешься, — буркнула она, прищуривая глаза. — Возьму с собой Живоглота и буду танцевать с ним так же, как Филч с миссис Норрис на четвёртом курсе.       Драко неожиданно для себя рассмеялся, качая головой. Оказывается, она умела иронизировать над собой, а не только осуждающе сводить брови на переносице, когда кто-то вёл себя не так, как того требовали правила. Грейнджер улыбнулась. Тепло. По-настоящему. Так, как улыбнулась, когда они наконец выяснили местоположение Атлантиды или когда увидела её, стоя на мысе катера.       — Тогда действительно стоит туда прийти, чтобы увидеть это зрелище, — Малфой прищурился.       Они уже дошли до Хогсмида и, не договариваясь, остановились, словно не зная, как поступить дальше. Или в этом виноват был шёпот, который раздавался в голове назойливой мыслью о том, что ему не хотелось уходить.       Ему уже столько раз стоило задуматься над происходящим. Над этим странным умиротворением, ощущаемым рядом с ней. Ему стоило уходить каждый раз, разрывая эти моменты, как листы пергамента. Сжигать, не оставляя даже пепла. Только он почему-то всегда оставался.       — Подумай насчёт зелёного, — Драко склонил голову, глядя на странный узор на шапке. Нет, он правда хотел её выкинуть.       — Что? — Грейнджер приподняла бровь.       — Зелёное платье. Тебе идёт.       Она вздрогнула, поднимая взгляд. У неё были карие глаза, совершенно, казалось бы, обычные; вот только Малфой уже успел заметить, как они меняли цвет в зависимости от освещения. Если под ярким солнцем они напоминали расплавленный янтарь, то сейчас были схожи с крепко заваренным кофе. Тем, который заваривают ранним утром, чтобы взбодриться, но при этом не забыв добавить пару ложек сахара и корицы, чтобы сладость смешивалась с горечью. Согревающим.       — Малфой, где твою задницу носит?       Зрительный контакт прервался этой фразой, похожей на ледяную воду, выплеснутую прямо в лицо. Драко повернулся, уничтожающе смотря на Тео, который стоял неподалёку, почти что припрыгивая на месте.       — Пойдём, — совершенно не понимая, что ворвался в неподходящий момент, Нотт махнул рукой в сторону одного из баров, который они облюбовали с шестого курса.       — Увидимся, — коротко кивнула Грейнджер, отходя от него.       — Я что, прервал какой-то особенный момент? — Тео ухмыльнулся, глядя вслед удаляющейся Гермионе.       — Не неси хуйню, — огрызнулся Драко, стряхивая с плеч снег, словно с этим мог стряхнуть и навязчивые мысли.       Ему действительно стоило бы разобраться в происходящем.