Знак равенства

      — Ты раньше не видела верблюдов? — усмехнулся Драко, наблюдая за тем, как Гермиона вздрогнула и отшатнулась, когда рядом с ней оказалось животное.       — Видела, конечно, — фыркнула она, однако сделала ещё один шаг назад. — Но они были в зоопарке и не тянулись к моим волосам, намереваясь их съесть.       — Он не собирался этого делать, ты же в курсе? — Драко всё ещё насмешливо улыбался, несмотря на её недовольный прищур и поджатые губы.       — Между прочим, верблюд в зоопарке плюнул в мальчика, стоявшего от меня всего в двух шагах, — заявила Гермиона. — Правда, тот пытался тыкнуть в него палкой, но я всё равно предпочту оказаться подальше.       — А вот Блейз, видимо, нет, — он кивком указал на Забини, который подошёл к мужчине, сидящему на животном, и что-то ему говорил, широко жестикулируя руками.       Драко подозревал: тот сейчас договаривался о том, чтобы прокатиться на верблюде. И он не сомневался в успехе этого предприятия. Представив лицо Пэнси, когда Блейз расскажет ей о «приятной прогулке верхом», он не удержался и прыснул.       Гермиона стукнула его по плечу, по-видимому приняв этот смех на свой счёт. Недовольство так явно отразилось на её лице, что с неё можно было бы списывать картину — если, конечно, кто-то захотел бы изобразить такую эмоцию.       В Гизе в марте было не так жарко, однако духота и сухой воздух неприятно сковывали грудь, затрудняя дыхание. Хотелось встать под прохладный душ, смывая с себя пыль и песок.       — Он серьёзно? — застонала Грейнджер, не отрывая взгляда от Блейза.       Тот не терял времени даром и уже усаживал возмущённую Уизли на верблюда. Сквозь сопротивление и попытки отбиться от рук Забини она смеялась и в конечном итоге оказалась на спине животного.       — Думаю, у них есть время, пока мы будем осматривать местность, — пожал плечами Драко. — Или ты всё-таки тоже хочешь прокатиться?       — Ну уж нет, спасибо, — цокнула она, поворачиваясь лицом к пирамидам, находящимся в отдалении.       — Мы опять пойдём ночью? — к ним подошла Пэнси, которая до этого бродила по торговому ряду в поисках широкополой шляпы, потому что «под таким солнцем я обгорю за пять минут».       — Думаю, стоит войти внутрь за полчаса до закрытия, — задумчиво ответила Грейнджер. — И подождать, пока все посетители выйдут. Тут должна быть охрана посерьёзнее, чем в храме.       — Тогда у нас ещё несколько часов на то, чтобы прогуляться, — Драко провёл рукой по лицу, будто пытаясь стереть с кожи въедливую духоту.       — Пойду куплю путеводитель, — кивнула Гермиона и отошла к ближайшей лавке, где загорелый почти до черноты мужчина широко улыбался и что-то говорил на ломаном английском.       — Расскажешь, как это произошло? — Пэнси приподняла бровь, выжидающе глядя на него.       — Ты о чём? — Малфой скосил на неё глаза.       — Ты и Грейнджер. Когда и как? — Паркинсон прищурилась, словно стараясь посмотреть внутрь него и найти ответ там.       Драко на мгновение замер, пытаясь найти нужные слова и отыскать правду. Действительно, как? Может быть, это случилось, когда их руки соприкоснулись на уроке Древних рун? Или в момент вальсирования в гостиной Когтеврана? Возможно, всё началось гораздо позже, когда они бок о бок сидели вечерами, изучая сотни пыльных книг.       Однако он точно мог назвать момент осознания того, что Грейнджер стала для него что-то значить. И точно не мог сказать почему.       — Это просто случилось, — Драко глубоко вздохнул. — Почему ты спрашиваешь?       — Потому что это странно, — призналась Пэнси, поправляя шляпу. — Ты и сам должен понимать, что это из ряда вон выходящее. Ты и она. Столько лет друг друга ненавидеть, чтобы по итогу… — она запнулась, не договорив.       Наверное, потому, что не была уверена, какое слово следовало сказать. Какое подходило бы и описывало всё происходящее. Он и сам не смог бы его произнести.       Грейнджер наконец нашла то, что ей было нужно, и обернулась, махая зажатым в руке путеводителем. Их взгляды пересеклись, и она тепло улыбнулась. Эта улыбка, словно стрела, прошла сквозь него, и уголки губ сами по себе потянулись вверх.       В этом и состоял ответ. В том, как она заставляла его себя чувствовать; в многочасовых разговорах и спорах; в её поцелуях и дыхании, опаляющем шею; в звонком смехе, гладящем кожу вибрациями; в её выгнутой навстречу ему спине и расширенных, напоминающих чёрную смоль, зрачках.       Когда она смело потянулась к нему, утягивая его на диван, всё внутри него вздрогнуло — то ли в страхе, то ли в предвкушении. Потому что Драко знал, что это не было обычным сексом. Всегда есть та тонкая грань, когда ты раздеваешь девушку лишь для того, чтобы удовлетворить желание, и когда ты хочешь возвращаться к ней вновь и вновь, неважно, окажется ли она при этом обнажённой.       И ему хотелось вернуться. Впервые.       Защитить её, выстроить жизнь так, чтобы всё получилось. Хотя об этом ещё было совсем рано говорить или думать. Но всё равно чертовски верилось в саму возможность того, что это случится.       Грейнджер как-то рассказывала ему о Санта-Клаусе и о том, как все магловские дети ждут его прихода. Она так живо описала все эти эмоции, радостное волнение и веру в чудо, и ему даже на мгновение стало жаль, что такого не было в его жизни.       И вот теперь он чувствовал себя точно так же, с наивной и слепой надеждой на то, что всё должно сложиться хорошо.       — Я знаю, — Драко кивнул, соглашаясь со словами Пэнси. — И если когда-нибудь у меня появится ответ на этот вопрос, я тебе его дам.       — Да забудь, — она усмехнулась и склонила голову. — Как бы Грейнджер меня ни раздражала, тебе вроде нравится терпеть её лекции и занудство.       Одобрение, преподнесённое в слизеринской манере. Почти что на грани оскорбления — если не знать Паркинсон, можно и не понять, что на самом деле значили эти слова.       — Ещё один вслед за тобой, — фыркнула Пэнси, кивком указывая на Забини и Уизли, сидящих верхом на верблюде. — Это что, какая-то мода на отношения с гриффиндорцами, а я упустила это из вида?       — Да, попробуй, вдруг тебе понравится, — подошедшая Гермиона выхватила последнюю фразу и теперь насмешливо улыбалась, глядя на Паркинсон. — Но, вообще, Блейз и Джинни не встречаются.       Драко был уверен, что это ненадолго. То, какие взгляды, искрящиеся огнём, бросал Забини на Уизли, говорило обо всём. Словно своим присутствием та поджигала его, как будто направо и налево раскидывала Инсендио.       — Когда ты перестаёшь занудничать и начинаешь шутить, ты мне нравишься больше, — Пэнси одобрительно усмехнулась.       — А я и не шутила, — Грейнджер приподняла купленный буклет и начала им обмахиваться. — Оказывается, Слизерин и Гриффиндор, если отбросить все предрассудки, может неплохо между собой ладить.       — Если сможем пережить всё это, я обязательно задумаюсь над тем, чтобы пригласить наименее раздражающего гриффиндорца на свидание, — хмыкнула Пэнси.       — Я запомню, — вклинился Драко, даже не пытаясь скрыть свою ехидность. — Готов заплатить десять галлеонов, если это будет Поттер.       — Почему сразу Гарри, — возмущённо вскинулась Гермиона, уже готовая оборонять друга.       — А ты считаешь, что он недостаточно хорош? — притворно задумался он, чтобы тут же получить очередной толчок в плечо.       — Сто галлеонов, — глаза Пэнси предвкушающе сверкнули.       — Идёт, — Драко пожал протянутую ладонь, скрепляя сделку.       — Так нельзя, — сквозь зубы процедила Грейнджер.       Сквозь сопротивление он потянул её на себя, заставляя прижаться к его груди, а потом наклонился и еле слышно прошептал:       — Теперь мы узнали, что ей нравится Поттер. Пэнси бы ни за какие деньги не пошла на свидание с тем, кто ей неинтересен.       Со стороны это выглядело так, будто бы он просто обнимал её, поэтому Пэнси только закатила глаза и отошла на несколько шагов, пробормотав что-то о «любовной чепухе».       — Что? — Гермиона задрала подбородок, недоумённо моргнув.       — Я видел недавно, как они мило беседовали в Западном крыле, — Драко приподнял бровь.       — Ты серьёзно? — её пальцы крепче сжались на его предплечьях, будто она хотела выжать из него правду во что бы ни стало.       — Абсолютно, — он перехватил её ладонь, переплетая пальцы. — Видимо, всё-таки отношения с Гриффиндором нынче в моде.

***

      Когда они подошли ближе, Гермиона задрала голову, пытаясь охватить взглядом монументальную скульптуру, возвышающуюся над ними. С трудом верилось, что такое могли построить четыре тысячелетия назад.       Хотя ответ, недоступный магглам, лежал на поверхности. Конечно, тут не обошлось без магии. Все чудеса света, столь популярные в маггловской истории, являлись чудом только для обычных людей. С волшебством всё становилось ясно: никакие технологии не смогли бы в то время помочь построить нечто такое. Тем более остаться целым спустя столько тысячелетий.       Статуя была расположена лицом к восходящему солнцу, поэтому сейчас, на закате, на лицо сфинкса легли тени от садящегося позади светила, и это придавало ему более грозный вид. Не зря с греческого это слово переводилось как «душитель». Им явно не предстояла лёгкая прогулка.       — Судя по всему, вниз от храма ведёт туннель в хранилище, — тихо сказала Гермиона, когда они подошли к последней группе туристов, собравшихся возле экскурсовода. — Туда нас не поведут, так что нужно где-то затаиться и пробраться туда.       — Там много ответвлений, верно, — то ли спросила, то ли констатировала Джинни, не отводя взгляда от скульптуры.       — Да, — Гермиона кивнула. — Я постаралась изучить всё, что нашла, но уверена: там их в несколько раз больше, чем доступно для общего обозрения.       — Будем помечать крестиками путь? — Блейз ухмыльнулся, засовывая руки в карманы брюк.       — Если придётся, — выдохнула Гермиона. — Пойдёмте.       Нехорошее предчувствие разливалось внутри удавкой, сцепливающей внутренности. Как будто воздух был пропитан опасностью, которая с каждым вдохом всё глубже проникала в лёгкие и оседала там тягучей вязью.       Они зашли внутрь, осматриваясь. Тёмный коридор вёл в небольшое помещение, где на стенах были вырезаны символы и рисунки. Туристы сгрудились вокруг экскурсовода, который начал объяснять им значение знаков, попутно углубляясь в историю Древнего Египта.       — Тот туннель вёл дальше, — тихо сказал ей Драко, наклоняясь. — Думаю, мы сможем туда сейчас улизнуть.       Гермиона кивнула, пытаясь унять тревогу и волнение. Дождавшись момента, когда вся группа отошла дальше, а экскурсовод отвернулся, указывая на вырезанные символы, они ступили назад, заворачивая в коридор.       Впереди была кромешная мгла, чего и стоило ожидать: не проводить же электричество в древнюю статую. Кроме того, это должно было отпугивать слишком любопытных посетителей от желания пробраться туда, куда не стоило.       — Люмос, — шепнула Гермиона, вытащив палочку из внутреннего кармана.       Свет немного рассеял тьму, однако недостаточно для того, чтобы увидеть дальше, чем на несколько шагов.       — Судя по той информации, что у нас есть, внутри находится несколько крупных помещений. Одно из них в голове сфинкса, другое в туловище, а третье где-то на глубине, — несмотря на духоту снаружи, внутри было прохладно, и сквозняк гулял по каменному коридору, пробираясь под одежду.       — Но их всё ещё может быть намного больше, — Джинни закусила губу и поёжилась.       — Думаю, разделяться здесь будет опасно, — Драко прищурился, вглядываясь во тьму.       — Ни в коем случае, — покачала головой Гермиона. — Мы действительно не знаем практически ничего об этом месте.       — Тогда вперёд? — наверное, голос Пэнси должен был звучать более уверено, но вопросительная интонация повисла в воздухе. Будто кто-то должен сделать этот первый шаг, растворяя общее сомнение своей решительностью.       — Чур, я ставлю крестики, — Блейз нарочито широко улыбнулся и двинулся вперёд, будто рассекая тьму перед собой.       Но она окутывала его, словно поглощая. Это чувствовалось почти так же, как погружение на глубину. У Гермионы возникло чёткое ощущение, что, если кто-то скроется настолько, чтобы остальные его не увидели, они не увидят его больше никогда.       Это что-то из детства, когда ты остаёшься один в комнате, ветки за окном от сильного ветра барабанят по окну, гроза сверкает вспышками, придавая знакомой до боли комнате чужой вид, окрашивая ту длинными вытянутыми тенями; гром сотрясает настолько сильно, что кажется, будто весь дом трясётся вместе с ним. И ты забираешься под одеяло, изо всех сил защуриваешь глаза и пытаешься уснуть, но липкий страх окутывает тебя, впрыскивая в кровь адреналин, который заставляет тебя бодрствовать, обостряет слух, и каждый шорох слышится как чьи-то шаги или зловещий шёпот.       Но на самом деле ты сейчас в своей кровати, и тебе это чудится самым безопасным местом, с которого ты не сдвинешься до тех пор, пока на улице не забрезжит рассвет, прогоняя ночные кошмары.       — Пойдём, — Драко потянул её за руку, вырывая из мыслей.       И они пошли вперёд, двигаясь как можно медленнее и осторожнее. Гермиона не раз видела фильмы про различные гробницы и раскопки, и хоть в них было не так много правды, ей не очень хотелось наступить на какую-то плитку, из-за которой из стен начнут вылетать стрелы или откроется дыра, куда они все вместе скатятся.       Интересно, сколько людей заплутали в этих коридорах, так и не выбравшись наружу и больше никогда не увидев солнечного света? Ей мерещилось, что в каждом тёмном углу лежал скелет грязно-жёлтого цвета, изъеденный временем.       Когда перед ними, словно из ниоткуда, оказалось первое ответвление, они замерли, неуверенно переглядываясь.       — Этого нет в путеводителе, — пустым голосом сообщила Гермиона и так давно всем известный факт.       Тут в ход должна была вступить удача. Какая-то рука сверху, направляющая их в нужное место. Перст судьбы, указывающий путь. Просто что угодно. Все ставки были сделаны на это.       — Кинем монету? — Блейз оглянулся на остальных, будто бы ожидая одобрения своей затеи.       У неё его не было, как и возражений. Выбрать нужный ход с помощью монеты — ничуть не хуже, чем наугад. Или следуя интуиции.       — Мерлин, — Пэнси раздражённо тряхнула головой и направилась к правому повороту. — Перестаньте вести себя как дети.       — Но крестик ты всё же поставь, — тихо шепнула Джинни Блейзу перед тем, как отправиться вслед за Паркинсон.       — Всё нормально? — Драко склонился над Гермионой, перехватывая её руку и переплетая их пальцы.       — Конечно.       Всё нормально ровно настолько, насколько могло быть в такой ситуации.       Его прикосновение немного успокоило её, словно на пекущую рану наложили охлаждающую мазь. Будто от его пальцев по всему телу прошёл импульс умиротворения.       Гермиона улыбнулась ему, сжимая его ладонь. В этой кромешной тьме его глаза были похожи на замёрзшие лужи, отсвечивающие серебром от тускло падающего света. Но больше сам Драко не казался ей ледяной статуей, а его присутствие не то что не замораживало всё внутри, а наоборот, плавило её. От мысли о произошедшем накануне, она вспыхнула.       Это не было взвешенным решением, но с другой стороны — это являлось единственным возможным выбором. Порыв, приводящий её — их — в нужную точку. И она совершенно не жалела об этом.       Так она и сказала ему после того, как они неохотно выбрались из объятий друг друга.       — Это правильно, — без колебаний произнесла она, когда словила его вопросительный взгляд. Будто он думал, что она очнётся и сбежит. — Всё это, — она махнула рукой, словно вмещала в это «всё» абсолютно каждую мелочь, — правильно.       Понимание отразилось в его зрачках, и он потянул её на себя, утягивая в поцелуй. Она надеялась, что он тоже чувствовал всё это.       И вот сейчас, когда они шли по этому узкому коридору, Гермиона старалась сосредоточиться лишь на ощущении тепла его кожи.       По мере продвижения становилось всё холоднее, а туннель начал вилять и, кажется, углубляться вниз. Они вместе с Драко шли первые на тот случай, если потребуется использовать волшебную палочку, поскольку — пока что — сбоев у них не случалось.       Гермиона понятия не имела, в какой части они сейчас находились; сначала она пыталась мысленно прикинуть, чертила план на обратной стороне брошюры, но всё это было похоже на бессмысленную затею. Наверняка во всех этих хитросплетениях ходов был какой-то смысл, чёткая планировка.       Просто она не могла её понять. Блейз помечал каждый перекрёсток, чтобы у них потом была возможность найти обратный путь.       Возможно, в нужном месте она снова почувствует тот след от магии? Потому что иначе им придётся бродить здесь до бесконечности. Гермиона не могла сказать, сколько они уже шли, — по ощущениям и натянутым нервам она бы предположила, что не менее часа, но на самом деле это могло быть и двадцать минут. Будто категория времени потерялась в этом пространстве.       В какой-то момент на очередной развилке Гермиона оглянулась, собираясь что-то сказать, но слова вылетели из головы, а волоски на шее встали дыбом. Она была уверена, что слышала шаги. Тихие перешептывания остальных, даже разбирала некоторые шутки Блейза, которыми он бесконечно выстреливал. Всего минуту назад Пэнси раздражённо сказала ему не наступать ей на ноги.       Она действительно была готова поклясться, что всё это слышала. Но прямо сейчас она смотрела на место, где никто не стоял. Лишь пустота.       — В чём дело? — Драко обернулся и тоже замер.       Будто они вместе старались разглядеть друзей. Словно если не моргать — они появятся или выскочат из туннеля, признавшись, что всё это дурацкий розыгрыш. Но секунды шли, и кругом всё ещё звенела душащая тишина, не оставляющая даже намёка на то, что здесь находился кто-то кроме них.       Отчаяние и страх обняли её плечи, сжимая до хруста и удушения. Паническая атака. Их количество уменьшилось с осени, но сейчас она накрыла её полностью пледом из паники. Конечности покалывало и скручивало, тело переставало быть её.       Воздуха не хватало, и Гермиона начала отчаянно глотать его ртом, пытаясь вновь обрести способность дышать.       — Грейнджер? — знакомые руки обхватили её, притягивая к себе и не давая упасть. — Грейнджер, чёрт возьми, что с тобой?       Она не могла говорить, поэтому просто впилась пальцами в его рубашку, стараясь удержать равновесие. Они могли быть мертвы. Из-за неё. Джинни пошла сюда из-за неё, и теперь эти бесконечные коридоры станут её могилой. Гермиона похоронит ещё одного друга. И Блейза с Пэнси тоже. Они ещё не стали настолько близки, но явно не заслуживали такой участи.       И всё. Из-за. Неё.       — Грейнджер, послушай меня, — Драко усадил её на холодный пол, опускаясь на колени, и дотронулся до её лица, поворачивая к себе. — Пожалуйста, дыши. Размеренно, вместе со мной, хорошо?       Она невнятно кивнула и постаралась делать так, как он говорит.       — Вот так. Вдох, — он шумно вдохнул, и она повторила за ним. — И выдох.       Они начали дышать в унисон, и Гермиона старалась ухватиться за эти вдохи, возвращая себя в реальность.       — Вот так, умница, — Драко успокаивающе гладил её щёку большим пальцем.       Когда дрожь в теле сошла на нет и она почувствовала, что вновь может говорить, у неё вырвалось:       — Мы их потеряли.       — Мы их найдём, — твёрдо ответил он, словно ни капли в этом не сомневался. — Давай, ты можешь идти?       Он встал, протягивая ей ладонь, и Гермиона взялась за неё, поднимаясь.       — Сейчас мы пойдём назад по отметкам. Возможно, они просто остались на прошлом повороте и теперь ждут, когда мы за ними вернёмся.       Она сильно в этом сомневалась, но лучшей идеи у неё не было. Поэтому они направились назад к туннелю, из которого только что вышли. Но спустя несколько шагов они остановились, поражённо вглядываясь в стену, освещаемую Люмосом. Там, где раньше был проход, теперь находился тупик.       Теперь сомнений в том, что тут причастна магия, не осталось. Но страх сжимал горло мёртвой удавкой, впечатывая ужас прямо в кости.       — Возможно… — голос сорвался, и Гермиона откашлялась, прежде чем продолжить. — Возможно, нам стоит идти вперёд. Может быть, это часть загадки сфинкса.       — И чтобы вернуть друзей, нам надо её решить, — Драко громко выдохнул.       Он выглядел не испуганным, а скорее чертовски раздражённым. Будто будь его воля — он бы кинул Бомбардо в стену, очищая себе путь. Разрушил бы всё до основания, не оставляя камня на камне.       Но они оба понимали, что это не решит проблему. Поэтому Гермиона вновь переплела их пальцы и сжала. Драко кивнул и скосил на неё глаза, словно в попытке убедиться, что теперь с ней всё в порядке. Увиденное его устроило, и они двинулись вперёд, вновь входя в развилку.       В воздухе что-то начало меняться. Она чувствовала это кожей и всей своей сутью. Теперь тело покалывало не от холода, а от присутствия магии. И она сгущалась вокруг них плотным коконом, буквально облепляя.       Это немного успокаивало, поскольку указывало на верность их предположений. Гермиона старалась не думать о том, где сейчас находится Джинни, и пыталась убедить себя в том, что с ней всё в порядке.       Больше развилок перед ними не вставало — был лишь один бесконечный коридор, ведущий в неизвестность. Присутствие Драко успокаивало, поддерживало. По крайней мере, она не одна в этой бесконечной тьме.       Туннель оборвался незаметно, словно они перешагнули какую-то границу. И это не развилка: Люмоса не хватало на то, чтобы осветить всё окружающее их пространство, но помещение явно было большим.       Они застыли, прижимаясь к друг другу плечами, будто ожидая нападения и готовясь отбиваться. Но вместо этого внезапно вспыхнул свет, и Гермиона зажмурилась от рези в глазах, не опуская палочку. Через пару мгновений она приоткрыла веки, и у неё перехватило дыхание от увиденного.       Круглое помещение явно являлось храмом или хранилищем. Все стены были изрезаны различными символами и рисунками, а свет вспыхнул от прикрепленных на них факелов.       Но больше всего, конечно, поражал алтарь, находящийся прямо по центру, на котором, удобно расположившись, сидел сфинкс. В первые секунды Гермиона не могла понять, скульптура это или нет, но тут тело существа дёрнулось, а со шкуры полетел разный мусор.       Сфинкс поднялся на лапы, отряхиваясь, а потом уставился на них миндалевидными глазами. У него было громадное львиное тело, большие когтистые лапы и длинный желтоватый хвост с коричневой кисточкой. Гермиона раньше видела его изображение в учебнике и слушала рассказы Гарри о его встрече с этим существом на Турнире, однако реальность превосходила все ожидания.       — Вы близки к цели, — произнёс сфинкс хриплым басом. — Чтобы добраться до того, что вам необходимо, вы должны отгадать мою загадку. Ответите верно — пропущу. Ответите неверно — наброшусь. Промолчите — отпущу.       — А наши друзья? — Драко выступил вперёд, немного загораживая её плечом.       — С ними случится то же, что и с вами, — сфинкс дёрнул хвостом, и от этого движения поднялась пыль, образовывая грязное облако.       У Гермионы всё внутри сжалось спазмом, однако она надеялась, что у них получится разгадать загадку. Потому что по факту выбора не было. Они не могли уйти, поскольку уход означал конец всему. У них просто не было права на ошибку.       — Какая загадка? — вырвалось у неё.       Сфинкс скосил на неё глаза, а потом начал говорить:       — Вы стоите в коридоре, в котором две двери. Одна неминуемо ведёт на казнь, другая — в сокровищницу. Рядом с каждой дверью стоит стражник. Они оба знают, какая дверь куда ведёт. Проблема в том, что один из стражников говорит только правду, а другой всегда лжёт, но вы не знаете, кто есть кто. Вы можете задать один-единственный вопрос любому из стражников, чтобы понять, какая дверь ведёт в сокровищницу. Какой вопрос это будет?       Гермиона выдохнула и почувствовала, как мысли бешено замелькали в голове. Это логическая загадка, и для её разгадки нужно было просто размышлять в правильном направлении.       Драко обернулся к ней и начал говорить:       — Если мы не знаем, кто из них врёт, а кто говорит правду, нужен какой-то универсальный вопрос…       — Если спросить прямо, какая дверь ведёт в сокровищницу, мы не можем знать, ответил ли нам лгун или тот, кто говорит правду, — Гермиона вздохнула.       — Как и не можем спросить, за какой дверью казнь, — он кивнул. — Значит, нужно спрашивать нечто другое.       — Я знаю, — она вскинула голову, ощущая, как сильно забилось сердце. — Нужно спросить у любого из них: «Какая дверь, по мнению другого стражника, ведёт к сокровищам». Если задать этот вопрос вруну, то он, зная, что другой стражник сказал бы правду и показал бы вход в сокровищницу, укажет на дверь, которая ведёт на казнь…       — А если задать этот вопрос тому, кто говорит правду, — подхватил Драко, сверкнув глазами. — Он, зная, что другой бы указал на дверь, ведущую на казнь, тоже укажет на неё.       — И таким образом, они оба укажут на дверь, ведущую на казнь. А следовательно, чтобы попасть в сокровищницу, нам нужно идти в другую дверь, — закончила Гермиона, широко улыбаясь.       Драко вернул ей улыбку, и они повернулись к ожидающему ответа сфинксу.       — Вопрос звучит так: «Какая дверь, по мнению другого стражника, ведёт к сокровищам», — громко произнесла она.       Сфинкс кивнул, соглашаясь с ней, и отступил в сторону, освобождая проход и открывая обзор на то, что находилось за его спиной.       Там, на небольшом возвышении, лежал какой-то свёрток. Драко прошёл вперёд и взял его, разворачивая.       — Это пергамент с какой-то надписью, — он обернулся.       — Хорошо, — она выдохнула, ощущая почти что спокойствие. У них получилось. — Где наши друзья? — спросила она у сфинкса, который уже снова лёг.       — Вы найдёте их там, где оставили, — туманно ответило существо и прикрыло глаза.       — Пойдём, — Драко взял её за локоть и потянул обратно к выходу.       Стоило им шагнуть обратно в туннель, как свет резко погас, вновь погружая их в темноту.       — Знаешь, Грейнджер, я редко говорю, как я рад тому, что ты такая умная, — признался Малфой, зажигая Люмос.       — Перестань, — фыркнула она от такой откровенной лести, однако внутри стало тепло от комплимента.       Он ухмыльнулся, а потом резко наклонился, утягивая её в поцелуй, выбивающий землю из-под ног. От ощущения победы и его близости кружилась голова.       — Пойдём, — она оторвалась первая, переводя дыхание. — Нам нужно найти всех.       — Не волнуйся, Блейз наверняка всё это время бесконечно выдавал шутки, развлекая Пэнси и Джинни, — цокнул Драко, однако всё же двинулся вперёд.       «Неужели теперь это конец?» — билось у неё в голове.       Неужели они почти дошли до финиша?       Неужели победа была прямо перед ними?