***
И она помнила. Даже слишком хорошо. — Это будет приемлемо, принцесса? — Что? О, аванпост — конечно. Взгляд Лотора снова отрывается от неё, его рука поднимается, чтобы указать на систему Цельтак на голограммной карте, которую они рассматривают. Он почти на полторы головы её выше. Стоя так близко, Аллура может видеть, что её плечо приходится ему на середину груди. Должно быть, это галрийские корни делают его таким, но она думает, что даже если бы он был чистокровным алтейцем, то всё равно был бы высоким. — Если мы направим силы сюда, то у чистокровных и их шаек будет меньше шансов добраться до севера. И эта его осанка, конечно. Не только рост, но и то, как прямо он держит спину. Как высоко поднимает подбородок. Это открывает его лёгкие и позволяет его голосу звучать так внушительно и величаво. Звук с такой глубокой реверберацией, как будто его усилили. Таким тоном, она помнила, говорил её отец. Тон, который она, порою, пыталась имитировать. — Если пожелаете, мы можем направить силы и Коалиции, и Империи. Не только для того, чтобы мы были на равных, но и чтобы мой народ также привык к подобному сотрудничеству. Лотор — принц, ни дать ни взять. В своих манерах, в своих словах (даже сейчас он говорит «коалиция» вместо «повстанцы» — уровень понимания, которого она не ожидала). Даже будучи изгнанным принцем (или несмотря на это), он тот самый типаж, с кем она предполагала иметь дело до того, как началась война. Дипломат. Кто-то, на кого она может положиться на уровне, который не могут ей обеспечить Коран и паладины. Кто-то, кто будет понимать, что значит быть представителем народа. — Принцесса Аллура. Кроме того, он наполовину алтеец, так? Она видит это по его носу, высоким скулам и щекам. И волосы тоже, похожи на её, а не такие, хм, лохматые или клоками, как у большинства мужчин и женщин галра. — Принцесса… Если бы она была чуть отважнее, то она, возможно, даже признала, что он… весьма привлекателен. Не сказать, чтобы её влекло к нему. Просто он симпатичный. Или ухоженный. Или эффектный. Какое бы слово она ни использовала, было совершенно неоспоримо, что он выглядел… хорошо. Для галрийца. Особенно когда можно рассмотреть его глаза вот так. Или по крайней мере с такого близкого расстояния, когда он смотрит на неё. Смотрит на неё. О, он что-то сказал? — Да, — говорит она. Пространство между ними становится напряжённым. Наверно, это был совсем не подходящий ответ, поскольку его выражение лица весьма красноречиво. — Простите меня, принц Лотор, я просто, я… вы говорили об аванпосте. — Что-то беспокоит вас, ваше высочество? — Нет, совсем нет. Пожалуйста, продолжайте. Он ненадолго прикрывает глаза, а потом смахивает консоль, и карта исчезает. — Прошу прощения, я не должен был игнорировать… Он поднимает руку и улыбается ей улыбкой, которую Аллура сочла бы жуткой, но она вовремя напоминает себе, что он не может ничего поделать со своими острым зубами. — Нет, пожалуйста, это моя вина, что я вернул вас так скоро на поле битвы, когда мы оба ещё не оправились от последнего сражения. Его вежливость вывела бы её из себя, если бы Аллура не была чрезвычайно благодарна ему за это. — Вы не обязаны быть столь внимательным. Это важно для вашего правления. Я знаю, что вы озабочены тем, чтобы укрепить свои позиции после Крал Зера. Вы, должно быть, долго шли к этому. — И всё же это может и подождать. По крайней мере квинтант или два, — Лотор улыбается, в этот раз ласково. Волосы на его плече скользят за ухо, когда он подходит к ней и протягивает руку. — Прошу, позвольте мне послать кого-нибудь за напитками. — Это не обязательно. — Я бы этого хотел, ведь я принимаю у себя мою принцессу Алтеи, — настаивает он, добавляя к протянутой руке поклон. Правила этикета, привитые с детства, требовали, чтобы она приняла предложение, и поэтому она направляется к маленькому столику в дальнем конце комнаты. Он сказал: «Мою принцессу Алтеи». Как император, принимающий особого гостя, и наполовину алтеец, признающий своего правителя. Ей становится слишком жарко в платье. С тех пор как они познакомились, Лотор относился к ней с большим уважением. Даже находясь в камере, в которой они держали его в Замке Львов, из-за её предвзятого отношения; или в досаде от того, что ему не доверяли до самого конца. Он никогда не забывал о деталях: поклоны, почётные знаки, простой жест — отворачиваться от неё только когда она это делает. Признак придворной подготовки. Лотор даже сохранил свой статус принца по отношению к её статусу принцессы, ожидая, пока она войдёт или выйдет из комнаты, прежде чем присесть. А он этого делать был не обязан. (Особенно теперь, когда он стал императором.) Но это кое-что говорило ей. Формальности кому-то другому могли показаться холодностью. Лэнсу, например, или другим паладинам. Но для неё это было всё знакомо. Ностальгия. Комфорт. Легко говорить с тем, кто знает твой родной язык. И Лотор с успехом это делал. Он не садится, пока она не опускается в кресло, но когда это происходит, нет почти никаких изменений в их росте. Принц вызывает прислугу через панель на столе. И Аллура восхищается ловкостью, с которой ему удаётся не царапать когтями поверхность консоли. — У вас было время перевести дух, с тех пор как всё началось, Принцесса? Она вздыхает и закрывает глаза. — Время от времени нам это удается, но вы и сами должны знать, как это бывает. Даже в те моменты, когда вы отдыхаете, вы так и ждёте, что отдых внезапно прервут. — Да. — А вы? Неужели и сейчас вы не испытываете облегчения? Он молчит. Может быть, это неправильный вопрос. Несмотря на то, что так много всего случилось, он убил своего собственного отца не так уж и давно. И даже пусть Заркон был… ну, Зарконом, он всё же был отцом Лотора. — Большую часть времени я провёл, не будучи видимым или слышимым, если это было во власти моего отца, — он говорит это так же величественно, как и всегда, но на этот раз он не смотрит на неё. Он смотрит на свои руки. — Со времени его сражения за Вольтрон и до моего получения титула, казалось, всё произошло так быстро. У меня теперь такое изобилие возможностей наконец-то изменить всё так, как я всегда хотел, что я подумал, вдруг они ускользнут, если я немедленно не воспользуюсь ими. Она наблюдает, как его рука медленно раскрывается в подтверждении слов, и так увлечена его галрийскими когтями, что удивляется контрасту внезапной мягкой улыбки. — В некотором смысле, я думаю, что всё ещё жду следующей возможности и той скорости, с какой мне придётся устремиться к ней. — Понимаю, — говорит Аллура. И это правда.***
Чем больше они говорят об этом, тем всё больше видится смысла в браке. Точнее, чем больше они говорят о мирном договоре, тем больше есть смысла в браке. Они с такой лёгкостью смогут решить возникающие проблемы, что это почти пугает. Политический климат не стабилен. Доверие между Коалицией и Империей Галра в лучшем случае хрупкое, и обе стороны так и ждут удара от другой. Им уже приходят сообщения о том, что дальние планеты их территорий вступают в бой, потому что считают это неизбежным. Аллура задаётся вопросом, останется ли всё на этом же уровне, если главы каждой фракции соединятся в «пожизненном» договоре. Не простом бумажном, который можно выбросить, как это сделал Заркон с большей частью галактики. Чистокровные галрийцы утверждают, что Лотор недостаточно силён, чтобы занимать трон. Раз он полукровка, то он слаб. И хотя сам Вольтрон стоит за его спиной, они обвиняют его в том, что Вольтрон на самом деле вовсе не его. Опять же, будут ли они говорить то же самое, если он женится на единственной, кто может называть Вольтрон своей собственностью? Будут ли они делить что-то на своё и чужое, когда вступят в брак? И, наконец, большая часть Коалиции не чувствует себя в безопасности. Они не доверяли Лотору либо потому, что он был галрийцем и сыном Заркона, либо просто потому, что они никогда лично не видели, как он помогает и как он доброжелателен. Если они увидят, что Аллура буквально отдала свою жизнь в его руки, да ещё и таким образом, разве они не поверят ей настолько, чтобы отбросить свои сомнения? Но она начинала думать, что Коран прав. Они с Лотором провели большую часть дальцикла** на встречах на его флагманском корабле. Обычно их сопровождали паладины и представители Коалиции. Но мирный договор так и не был подписан. Ещё нет. Для этого предстояло проделать большую работу. Урегулировать детали (торговля, налоги, территории — её папа пошутил бы, что это лучшая часть в правлении). И почти каждый из этих пунктов встречал споры с обеих сторон. Не со стороны Лотора или Аллуры, а со стороны тех, кого они представляли. Лотор был по-прежнему… вежлив. Он позволил Коалиции и своим советникам вести большую часть переговоров и выступал посредником в дебатах. Он указывал на недостатки, прогибался и терял благосклонность собственного народа, чтобы пойти на компромисс с другими мирами. Вообще, он был восхитителен. Но он… ничего не сказал. Не то чтобы она чего-то ждала! Если бы не то шуточное предположение о браке, сделанное ранее, она, возможно, тоже никогда бы и не подумала об этом. И даже если Лотор думал о браке с ней, Аллура подозревала, что он был слишком… деликатен, чтобы заговорить об этом или поставить её в неловкое положение. У него не было никаких оснований предполагать, что она может захотеть выйти за него замуж. Они оба молчали. И только когда Коливан и «Клинки Марморы» нанесли визит, она приняла решение. — Аллура, — Кит поднимается ей навстречу, когда она входит в одну из уединённых комнат. Фиолетовые галрийские огни со стола мерцают за его фигурой, где по стойке «смирно» стоит Коливан. — Всё хорошо? — Если у вас есть какие-то сомнения насчёт Лотора, принцесса, то лучше поговорить на моём личном корабле, а не здесь, — добавляет Коливан. Она планировала поговорить с Китом наедине, а потом поняла, что, возможно, он не сможет дать ей ответы на интересующие её вопросы, и попросила Коливана тоже присутствовать. Может, ей следовало поговорить только с командиром. Но Кит — её паладин. Её друг. И в какой-то мере то, что он здесь, приносит облегчение. — Нет, дело не в Лоторе, — механические двери за её спиной захлопываются. — Нужна какая-то помощь от «Клинков»? — спрашивает Кит. Она слабо улыбается. — Нет. Успокойтесь, речь пойдёт не о военных действиях. Я здесь для обсуждения мира. — Мира? — хмурится Кит. — Больше даже этикета. Коливан, мне нужен ваш совет. Лидер «Клинков» умел и в худшие, и в лучшие времена сохранять нейтральное выражение лица, но сейчас его брови ползут вверх. — Как генерала? — Как галра. Кит скрещивает руки на груди и поворачивается к своему командиру наравне с Аллурой, ожидая получить от него любую информацию. — Мне нужно, чтобы кто-нибудь рассказал мне о том, как происходят ухаживания в культуре галра. — П-повтори? — бормочет Кит, его внимание возвращается к Аллуре. К чести Коливана, он не удивляется. — Для создания пары? — Для предложения руки и сердца, если конкретнее. — Аллура! — Какого ранга? — Аристократия. Теперь Коливан скрещивает руки на груди и склоняет голову набок. — Мы, галра, не относимся к браку легкомысленно. Это испытание. Демонстрация силы друг перед другом. — Так я и думала, — усмехается Аллура, нахмурив брови. Как же так получается, что всё всегда сводится к насилию? — Не могли бы вы рассказать мне подробнее? — Подожди, Аллура, не хочешь сначала объясниться? З-зачем тебе надо знать всё это? — А тебе не хотелось бы больше узнать о своих родителях, Кит? — спрашивает она. Молодой человек закрывает рот и теперь выглядит даже ещё более шокированным. — Если нам с галра суждено жить бок о бок, нам надо лучше узнать друг друга. Он не отвечает. — Всё начинается с вызова. Мы создаём пару на всю жизнь и поэтому должны показать друг другу всю нашу силу, чтобы считаться хорошим партнёром. — И что это значит? — спрашивает Кит, и Аллура рада, что разговор хотя бы вызвал у него интерес. — Если будущий партнёр может побить вас, или хотя бы сравниться по силе в схватке, значит он будет достойным соратником. На случай, если вам или вашим детям когда-нибудь понадобится защита. — Как сделать вызов? Коливан смотрит на неё почти устало. Для него это, скорее всего, очевидные вещи. — Удар. Иногда бой. Если это галра дворянского происхождения, как вы говорите, то должна быть пролита кровь. — Кровь? То есть надо и правда ранить? — Кровь не всегда означает боль, юный воин, — объясняет Коливан, меняя позу. — Но брак — это серьёзно, и к нему нужно относиться так же внимательно, как и к любой ране. Во всяком случае, такова идея этого действия. Аллура вздыхает. Может, она идёт не тем путём. — Но, насколько я понимаю, галра иногда вступают в бой, чтобы бросить вызов правителю, должности или даже мнению. Как он поймёт, что я делаю предложение руки и сердца, а не свергаю его? Наступает тишина, и Аллура понимает, что сказала чуть больше, чем собиралась. Она прикусывает губу, когда Кит вперивается в неё округлившимися глазами. — Э… кому ты собираешься сделать предложение, Аллура? — спрашивает он. — Тут и происходит Таал Сельва. — Что это? Кит бросает свирепый взгляд, но Коливан отвечает: — Таал Сельва — это слова, которые произносят после первого удара. В них надо объяснить, почему вы хотите, чтобы он стал вашей парой. Но это делается в стихах. Аллегорчески. — Поэзия? — Можно и так сказать. Поэзия? Аллура не очень хорошо в ней разбиралась. — После этого вы должны дать три квинтанта, чтобы потенциальный партнёр залечил свои раны и придумал собственный Таал Сельва в ответ, если хочет принять предложение. — А отказ? — Он плюнет на пол, если не будет считать вас достойной. — О. Коливан, кажется, чувствует, что присутствующие размышляют об этом. — Это делается в частном порядке и является достойным отказом. Если не происходит публичного ответа, то к четвёртому квинтанту будет считаться, что в предложении отказано. — Понятно… — Но если вы хотите просить руки императора Лотора, то должны сделать это публично. Это право его народа знать, кто состязается за его внимание, или это будет оскорбление для всей Империи. — Лотор! — изумляется Кит. Аллура изо всех сил старается не покраснеть. — Ничего ещё не решено. — Аллура, подожди, ты же не серьёзно? — Я считаю, что большинство поддержит вас, если вам и правда это удастся, — кивает Коливан, и, кажется, он вроде как ухмыляется. Звучит как вызов. — Сомневаетесь во мне? — Лотор — полукровка и больше дипломат и учёный, нежели полководец, но уже давненько никто не мог застать его врасплох в бою. Аллура, поставив руки на пояс, едва не смеётся. — Вы считаете, что я не смогу? Коливан теперь и правда смеётся. — Не уверен, принцесса, но я не делаю ставок. — Никто раньше не делал ему предложения? — Никто не смог оспорить его место наследника и правителя. Что касается предложения… насколько мне известно, принцу никогда не зачитывали Таал Сельву. Аллура хмурится. Кит, который смотрит на неё потерянно и несколько огорчённо, проявляет интерес. — Почему? — спрашивает он, и Аллура тоже ждёт ответа. — Он полукровка, — медленно произносит Коливан. — И какое это имеет отношение к делу? — спрашивает Аллура и изо всех сил безуспешно старается не смотреть на Кита. — Как наследный принц и сильный воин, по крайней мере… — Он… Хотя я, конечно, не женщина, — пытается объяснить Коливан. Он словно борется с собой. — Но он не… У него отличная от галра внешность. Кит и Аллура по-прежнему смотрят на него, и Коливан сдаётся. — Он очень непривлекательный, — говорит он прямо. — Я считал, что сила важнее, — вставляет Кит. Коливан пожимает плечами. — Если нечем вдохновиться для Таал Сельвы, то какой смысл наносить удар? Аллура хмурится. Этого она никак не ожидала.***
Как и Коран, что забавно, потому что именно он сказал Аллуре, что ей всё придётся сделать самой. — Аллура, обдумай всё хорошенько, — пытается он переубедить её, изо всех сил стараясь не отставать, пока они быстро шагают по коридорам флагманского корабля Империи. — Уже обдумала, и ты сам это сказал, Коран, именно мне придётся… — Поднять тему, да, но не драться с ним! — умоляет Коран. Аллура качает головой. — Вы принц и принцесса из разных миров, планет. Он, да и вообще никто, не ждёт, что вы будете следовать обычаям Империи Галра! Когда Заркон и Хонерва поженились, они не прибегали к кулачным боям. Аллура тихо смеётся. — Ты этого не знаешь, Коран. У него хватает порядочности выглядеть неуверенным. — Кроме того, я всё продумала. И это правда. Как раз на днях, после того как они провели смотр части войск Лотора, отозванных с пограничных рубежей, она подумала о том, чтобы поднять тему женитьбы. В дипломатическом смысле. Аллура могла бы осторожно и небрежно подать идею и услышать его прагматичное мнение по этому поводу. Теперь она знает его достаточно хорошо, чтобы верить — он не стал бы насмехаться над ней или с отвращением отбрасывать её предложение. Даже если есть шанс, что он находит её отталкивающей, он был бы дружелюбен. Абсолютно. — Ну так подумайте об этом ещё! — ворчит Коран. Они поворачивают за угол, и чем ближе они подходят, тем тише её голос. — Если я не сделаю этого по-галрийски, Коран, моё предложение не воспримут всерьёз. — Вы оба королевский кровей — это и правда несерьёзно! — Не для нас — а для народа! Если галрийцы увидят, что я делаю предложение по их обычаям, они зауважают меня. Это было очевидно из слов Коливана. Я должна это сделать так. — А если он ударит вас в ответ? Аллура намного больше волновалась, что Лотор плюнет в неё. Когда она и Коран входят в большой зал флагманского корабля Империи под объединенными знамёнами, которые развесил Лотор, ей кажется, что они похожи на парочку преступников, сердито перешёптывающихся друг с другом. — Ваше высочество, — Лотор первый приветствует её, как и всегда, даже несмотря на то, что стоит на ступенях у своего трона. Паладины окружают его, и Широ машет им рукой, когда они подходят ближе. — Привет, народ! — кричит Пидж. Лотор спускается по ступеням, протягивая руку и склоняя голову. — Мы как раз обсуждали возможную миссию для Вольтрона. На севере, где находится отмеченный нами аванпост. Аллура ничего не говорит, когда подходит ближе, обращая внимание на количество народу в зале. Здесь присутствует большинство послов; несколько из Бальмеры и Ригнирта, и сама Райдер из Олкари. Кит стоит с Коливаном в углу… а также несколько генералов Империи Галра. Должно быть, это устроил Коливан, обычно они стараются не пересекаться. Даже на таком дипломатическом ужине, как этот. На самом деле это ужасно удобно, хотя и неловко. Коливан сказал, что предложение надо сделать публично. Здесь также есть солдаты и часовые, совсем не много, но они стоят вдоль дальних стен. И ей остаётся только надеяться, что если всё пойдёт плохо, её паладины смогут задержать их достаточно долго, чтобы её слова были услышаны. Ей надо сделать это здесь, сейчас, до того как Лотор поведёт всех в столовую. — Принцесса, пожа-а-алу-у-уйста! — шепчет Коран, когда она подходит ближе ко всей группе. — Приветствую всех! Простите за опоздание. — Ты ничего не пропустила, — растягивая слова, говорит Лэнс. — Только скучную болтовню о планетах. — Лотор рассказывал нам о том, как тяжело приходится мирам, — объясняет Широ. — Да, — соглашается она, глядя на принца. Он ободряюще улыбается. — Мы уже обсуждали это. И я с ним согласна, мы должны позаботиться о том, чтобы Вольтрон защищал новый аванпост, который мы хотим разместить. — Я подумала, что мы могли бы установить там кое-какую технику, — вмешивается Пидж, и все поворачиваются, чтобы посмотреть на неё. — Если мы воспользуемся преимуществом этого места, то сможем использовать более высокие широты, чтобы усилить наш с Ханком сигнал, чтобы выследить противостоящие нам силы Галра. — Это может помочь в поиске корабля Хаггар, — говорит Лотор. Его высокая фигура изящно изгибается, когда он наклоняется, чтобы лучше рассмотреть невысокого Зелёного паладина. Аллура неотрывно смотрит на его когти, которыми он поддерживает подбородок. — Мы об этом и думали! — Пидж указывает жестом на себя и Ханка, который показывает Лотору большие пальцы. Аллура не видит никакого оружия на бедре Лотора, но это не значит, что у него совсем ничего нет. Это риск, на который ей придётся пойти. Это причина, по которой она сменила платье на простой лётный костюм, на случай если ей придётся… ну, бежать. Её слегка взмокшие пальцы то сжимаются в кулак, то разжимаются. — На самом деле нам было интересно, есть ли что-нибудь в этом сумасшедшем месте, на что старушка наложила руки. Что-то, что поможет нам подобрать частоту к её космической магии, — говорит Ханк. Лотор кивает. Он от неё на расстоянии вытянутой руки. Между ним и стеной комнаты ничего нет, так что, если она повернёт руку под прямым углом, то не заденет никого из паладинов. И оглядываясь через плечо, она видит, что часовые и солдаты выглядят скучающими. Расслабленными. Коливан и Кит смотрят прямо на неё. — Я полагаю, что есть довольно много вещей, которые могут помочь процессу. После ужина, может быть, я отведу вас на её прежнее место на корабле. Возможно, там что-то есть. — Это было бы здорово. — Да, и мы сможем установить приборы, как только выберемся оттуда. Её дыхание, кажется, сотрясает всё её тело. Аллура остро ощущает каждый вдох, когда смотрит на гладкое фиолетовое лицо принца. Сиреневый цвет. — Принцесса, не будете ли вы так любезны… Лотор поворачивается. Она никак не ожидала, что он сейчас обратится к ней. Но уже слишком поздно, она уже напружинилась в этот момент. Её нога плавно сгибается, ударяя Корана, он отскакивает от неё, крича, но это достигает её ушей, как в замедленной съёмке, когда её локоть отходит назад, а потом кулак сталкивается с лицом принца Лотора. Реакция наступает мгновенно. Каким бы мягким ни казалось его лицо, костяшки её пальцев хрустнули, словно она ударилась о мрамор. И всё же, его тело поддается, и сила её удара поднимает её вверх, когда она следует за кулаком. А потом всё происходит очень, очень быстро. Паладины разом начинают кричать, один из послов визжит, где-то слышен смех, белые волосы мелькают перед её глазами, прежде чем она приземляется на ноги. Лотор ударяется об пол с таким громким стуком, что он эхом разносится по стенам зала, и ему в ответ раздаются щелчки заряженных лазеров. — КАКОГО КВИЗНА… — ВОТ ЧЁРТ! — АЛЛУРА! — Обожемой! ОБОЖЕМОЙ! — Стоять! Отойдите, пожалуйста… подождите… Её правая рука пульсирует, и Аллура уверена, что сломала себе палец. Ноготь, видимо, впился в ладонь, потому что она вся мокрая, но явно не от пота. Она не отводит взгляда от Лотора. Его локоть впивается в пурпурный ковер комнаты, а волосы падают на лицо. Его глаза мгновенно находят её, сузившись в крайнем замешательстве. — Аллура, — она слышит его голос сквозь крики и прыжки её паладинов. Или борьбу «Клинков Марморы» со стражей. Шёпот её имени расцветает глубоким красным цветом, который жемчужинами ложится на его губу и быстро стекает по подбородку. О. — Сиреневый цвет! — Аллура почти кричит. Это так трудно, что она едва может дышать. Её сердце скачет в груди, и ей становится очень, очень жарко. Но комната погружается в тишину. Совершенную, невыносимую тишину. Она чувствует, что все смотрят на неё. О, как бы она хотела сделать это по-алтейски. —С-сиреневый цвет, — начинает она снова и, о, как трудно это делать, глядя прямо ему в лицо, — с трепетом имя шепчу… Она видит, как его брови ползут вверх. Жёлтого цвета вокруг его радужки становится больше, когда его глаза расширяются. Принц наклоняет голову, его локоть застывает, и он больше не пытается подняться. Он замирает. — Э-э, что происходит? — говорит Лэнс где-то сзади неё. — Мыслей моих властелин наяву и во сне… Аллура едва может слышать саму себя, но она репетировала эти слова столько раз за прошедшие две ночи, что они проросли в неё. Он наверняка тоже её слышит, потому что его грудь так сильно расширяется и растягивается, что ей кажется, будто она ударом по лицу выбила из него весь воздух. Синяк начинает распускаться таким чёрно-синим цветом, что напоминает цветок алтейского мака. — В снах белоснежные локоны видятся мне, Объятий тепло, улыбки твоей доброй свет. Она быстро моргает. Он не моргает совсем. В зале тишина. Нет ни гула лазеров, ни криков, только напряженная атмосфера… неловкость. На самом деле намного проще отвести от принца взгляд, чем она думала сначала, Аллура игнорирует паладинов и их вытянувшиеся, вопрошающие лица, она протягивает руку, чтобы схватиться за Корана. — Принцесса… — Мы уходим, уходим, уходим! — торопливо бормочет она едва слышно. — О, да, хорошо! — шепчет он в ответ, и они уходят так же, как и пришли, как преступники. Никто не останавливает их.