Amor

— Сыграй нам что-нибудь, милый, — просит мама, мягко улыбаясь старшему ребенку. Виталиан послушно садится за свое любимое фортепиано, гости расселись на своих местах, с неким интересом и внимательностью ожидая прекрасную мелодию клавишных. Он не торопится, чувствуя проницательный взгляд своего брата-близнеца прямо на затылке; чуть-чуть неудобно, отчасти — неприятно, но взгляд Чонгука, который сидит возле Тэхена, приятно греет душу и заставляет поверить в себя и свои силы. Чонгук смотрит на Виталиана по-родному, так, что пробирается в душу и оставляет уют где-то под ребрами. Он начинает перебирать клавиши длинными пальцами медленно, не торопясь, а гости, пришедшие на банкет по поводу юбилея матери, очарованно вздыхают: такой прелестный ребенок, умеющий играть на фортепиано, такой умелый, сладенький на вид, красивый и в общем плане — прекрасный, который ни разу не разочаровывает своих родителей, не вызовет иных эмоций. Виталиан в свои четырнадцать отдает предпочтение музыкальным инструментам, старым книгам, где рассказывают небылицы о красивой любви принца и принцессы, и, обязательно, классическому стилю богатого человека. На нем — черный костюм, блестяще-золотые запонки, красный галстук, который подчеркивает серьезный вид, лакированные туфли. В целом тот выглядит под стать состоянию родителей — богато, дорого, красиво, эстетично, и это вызывает определенный восторг от гостей. Тэхен же напротив: недолюбливает эту показуху и показывает это, не скрывая, не стесняясь, что о его родителях подумают плохо. В свои четырнадцать Тэхен понимает, что ему не обязательно делать вид важного статичного человека, а потому одевается так, как будет удобно. Даже по случаю банкета у него не остается сомнений: оверсайз футболка и спортивные штаны выглядят на нем идеально, а яркий блонд, кои у него сейчас творится на голове, идеально вписывается в образ. В свои четырнадцать мальчик слишком умен и слишком честен, что перед людьми, что перед собой; равносильно также смелый и, порой, слишком груб в выражениях. Яркий блонд ему достался вовсе не из-за родителей, это было его обдуманным поступком. Мама тогда искренне была удивлена испорченным и выжженным краской волосам, но это того стоило — Тэхен не хотел и не хочет быть второй копией своего брата-близнеца. Конечно, казалось бы, у всех есть разногласия в семье, но близнецы Ким — это что-то похожее на воду и огонь, на землю и небо, потому что, хоть они схожи на внешность, но по характеру слишком уж разные. И зачастую эти два характера заставляют братьев часто спорить, возникают какие-то несогласования, из-за чего у отца иногда поднимается давление, потому что невозможно иначе. От личного общения с близнецами никакого толку и проку, они как вели себя, так и ведут. Родители тоже понимают, что их дети как Инь и Янь, и это вовсе не изменят никакие разговоры, что с ними, что с психологом, а потому, объяснимо, у отца частенько скачет давление. Да и маму они скоро до белого каления доведут. Однако, несмотря на то, что Тэхен не хочет вписываться в образ богатой семьи, родители его меньше не любят. В конце концов, он ребенок и у него должны быть вовсе другие предпочтения, и это, как бы ни хотелось, невозможно оспорить. Виталиан отдал бы предпочтение фортепиано, а Тэхен — скейтборду, вот и картина маслом: слишком разные. — Как красиво, — чувственно вздыхает Чонгук, пока Тэхен хмыкает и роется пальцами в его волосах на затылке. Тэхен, определенно, ревнует. Да и скрывать незачем: он хочет, чтобы Чонгук был только его лучшим другом, и делить его с Виталианом не собирается даже спустя время. Сколько времени не пройдет, возможно, им уже будет по двадцать лет, а маленький Чонгук, которому сейчас девять, обязательно останется его и ничьим больше. Тэхен так решил заранее, и мало ли, если Виталиан будет возникать — его не волнует. Чонгук общий друг близнецов Ким, они познакомились на детской площадке, и тогда Чон искренне удивился тому, что те так похожи, но совершенно разные в то же время. Действительно, близнецы Ким — это две противоположности, которые вообще никаким образом не согласовываются что друг с другом, что между собой. Чонгук частенько наблюдает за некими скандалами, и, что самое забавное, эти самые скандалы плохо им не воспринимаются — он лишь с них смеется, называя братьев двумя дураками, потому что конфликты иногда настолько глупые, что даже маленький Чонгук, любящий поспорить, не стал бы в них вмешиваться и продолжать. Чонгука зачаровывает игра на фортепиано. Виталиан владеет инструментом отлично, он явно натренирован и занимался с учителем. Кажется, ту мелодию, которую он на данный момент играет, он знает наизусть, потому что даже в ноты, положенные перед самым лицом, не смотрит. Виталиан чудесно отдает себя музыке, этой идеальной без фальши мелодии, которая заставляет расслабиться все тело, и Чон будет часто удивляться: старший Ким действительно умелый и может влиться в любое хобби, принося при этом хорошие плоды. — Да что необычного? — хмыкает младший себе под нос, а Чонгук хлопает ресницами и не совсем понимает такой реакции. — Сыграй что-нибудь повеселее, зануда, а то я сейчас усну. Чон не станет врать: даже ему самому стало неприятно, а каково Виталиану, который старается ради, в первую очередь, родителей, а потом уже и гостей, даже представлять не хочет. Виталиан не показывает, что оскорблен; лишь кидает короткий взгляд на брата, тихо фыркает и продолжает излагать из себя все навыки игры на фортепиано. Сдержанный, спокойный, хладнокровный по отношению к подколам близнеца — стоит только позавидовать. Чонгук в самом деле завидует этой удивительной черте старшего Кима: Тэхен иногда бывает очень груб в своих словах, но даже колкости никоим образом Виталиана не задевают. Мама и отец стоят возле стола с бокалами шампанского в руках, обнимаются и наблюдают за своим старшим ребенком с нежностью: они довольны, что вырастили такого хорошего, послушного мальчика. Отец смачно целует жену в щеку, а Тэхен, заметивший их взгляды, направленные на брата, скептически фыркает и демонстративно закатывает глаза. Не то чтобы Тэхен ревнует родителей к собственному брату, но в какой-то мере — да. И это абсолютно нормально, потому что со стороны кажется, что они гордятся Виталианом гораздо больше, чем Тэхеном, который, между прочим, тоже из кожи вон лезет ради должного внимания в свою сторону. Только вот скейтбординг родителей не впечатляет. Зато впечатляет Чонгука, так что похер, чего Тэхену так не достает — есть Чонгук, этого вполне хватит. — Тэ, может, сыграешь с братом? — озадаченно мямлит Чон, приподнимая брови. — Ты же умеешь играть на гитаре. — Умею, — коротко отвечает Тэхен, все также роясь в чужих волосах пальцами. Чонгук и не против этих прикосновений. — Но ты погляди на них: они явно довольны моим сучьим братиком, а мне лезть зачем? Чонгук кривится. — Ты иногда слишком груб в выражениях, — Чонгук ставит его перед фактом, а Тэхен о себе, если честно, ничего нового не узнал от слова «совсем». — Вит любит тебя, а ты как иголка в заднице. Тэхен усмехается: — Какое мне дело до нашего отношения друг к другу? Ты посмотри: он весь такой надушенный, правильный… Мне от него тошно, — Тэхен морщит нос, посмотрев в сторону играющего на фортепиано брата. — Стоило хотя бы постараться попробовать с ним подружиться. А я вот завидую, — Чонгук грустно вздыхает. — У меня никогда не было брата, а у тебя он есть, и ты его вообще не ценишь. А я вот бы ценил! — Не будь ребенком, — хмыкает Тэхен, а Чонгук непонятливо смотрит на него. — Согласен, тупо звучало. Ты мелкий еще, не понять тебе. Когда люди не могут друг друга терпеть — нет смысла притворяться, что они хорошо дружат. Также и у нас: рано или поздно все равно придушим друг друга. Уж слишком меня бесит его морда, правильная такая. Чонгук ничего не отвечает на подобные откровения. Ему лишь частично жаль, что Тэхен выражается о Виталиане настолько категорично, но и повлиять на его мнение Чон не в силах. Тэхен прав: если люди не могут терпеть друг друга, то нет смысла притворяться хорошими друзьями — это слишком глупо и проку от этого никакого нет. — А ради меня сыграешь с братом? — Чонгук улыбается по-заячьи, и определенно знает, как взять Тэхена на слабо. Тот фыркает: — Так уж и быть, маленький. Ради тебя — готов на все. Тэхен поднимается с нагретого места, замечая, что Чонгук явно доволен собой. Берет лежащую в стороне гитару и подходит под удивленные взгляды гостей, в том числе и Виталиана, который явно не ожидал такого поступка от своего близнеца, поближе к фортепиано. Если учитывать тот факт, что у них есть разногласия, да и то, что Тэхен играет на гитаре крайне редко, это кажется странностью. Виталиану казалось, что подобных случаев больше не произойдет. Тэхен дополняет мелодию фортепиано своей: струны под пальцами скользят нежно, реагируют на любое прикосновение крайне чувственно. Тэхену нравится, как удивленно ахают гости, нравится, в каком откровенном шоке находятся родители — оба аж рты приоткрыли от удивления. Два брата разделяют эту нежную мелодию: Виталиан просто играет, а Тэхен дополняет. Инь и Янь, как и звучало раньше, дополняют друг друга, несмотря на откровенную неприязнь. Чонгук наблюдает за близнецами Ким с особым восторгом. Они действительно похожи на Инь и Янь: один — белый, другой — черный; один — грубиян, другой — спокойный. Чонгук рад, что встретил их, потому что они в самом деле хорошие друзья и дорожат им, Чоном, очень сильно. Они ради него готовы даже друг другу выцарапать глаза, не говоря уже о тех, кто смеет обижать их Чонгука. И такие случаи были. На самом деле, Чон любил такие моменты — братья за него встают горой, на время дружат друг с другом, чтобы дать сдачи обидчику Чона. И, к сожалению, только в такие моменты они и соединяются — только ради Чонгука. По-другому они уживаются лишь раздельно, иначе убьют друг друга. Виталиан и Тэхен доигрывают до конца. Переглядываются друг с другом, Виталиан молчаливым кивком благодарит брата за его участие в прекрасной игре, а Тэхен лишь пожимает плечами и хмыкает, намекая, что это было сделано не ради него. Гости сначала молчат, а затем зал заливается аплодисментами и одобряющим свистом; даже родители, хоть и остались в шоке до сих пор, но стоят и хлопают, а затем обмениваются легким прикосновением губ, выражая этим, что явно довольны своими детьми. — Мальчики, ну вы прямо родителей порадовали! — мама счастлива, и это очень заметно со стороны. Виталиан расплывается в короткой, сдержанной улыбке, как бы радуясь счастью матери, а Тэхен устало вздыхает, оглядывая всех в зале. Что ж, гости довольны — это хорошо. Еще больше хорошо то, что доволен Чонгук, а остальные как-то не особо волнуют. Мама цокает каблуками, подходит к своим мальчикам. Виталиан встает, поправляя галстук, скромно улыбается. Мисс Ким становится между двумя братьями, приобнимая тех за плечи. — Выпьем за моих прекрасных деток, дорогие гости! — она торжественно поднимает бокал с шампанским, гости повторяют за ней же; кричат поздравления о юбилее, говорят, что такие талантливые детки — одно лишь счастье, и отпивают алкоголь. Мама довольная, счастливая, и целует обоих мальчиков в щечки: смачно так, со звуком и оставшимися от шампанского на губах следами. Тэхен на это недовольно фыркает, демонстративно закатывая глаза и вытирая влажный след с щеки, а Виталиан негромко хихикает. Мама действительно счастлива, и это его радует. Может, она немного и пьяновата, учитывая, сколько выпила шампанского, но на ее лице широкая улыбка, а это — главное. Отец тоже не остается в стороне: подходит, сначала целует жену, а уж затем взъерошивает волосы своих детей. — Мои дети на зависть другим, — говорит он, одобрительно качая головой. Гости ликуют, дарят аплодисменты — родители довольны. Тэхен уходит от этой компании слишком быстро — не хочет он здесь быть. Он хватает Чонгука за руку, тащит вон из зала. — Мне нужно было предупредить маму! — ноет он, а Тэхену плевать — он злится. И на родителей, которые выставляют себя непонятно кем, и на брата, который весь такой из себя правильный, серьезный и воспитанный. Бесят его все. Все, кроме Чона, но если и тот не прекратит выделываться жертвой, то и он взбесит. — Твоя мама вовсю пьет на банкете, думаешь, она тебя потеряет? — прямо говорит Тэхен, крепко держа Чонгука за руку. Чон похож на маленького щеночка: такой нежный, скулящий о мамочке. — Вряд ли. Чонгук ничего не отвечает, но ответ Тэхена его слегка расстроил — он слишком плохого мнения о его матери. Вообще-то, она довольно добрая женщина и никогда не напивается вдребезги, но на этом вечере действительно оставила на Тэхена своего ребенка и вовсю развлекалась с каким-то ухаживающим за ней мужчиной. Чонгук, может, и маленький, но уже понимает, что отца нет, а мама нуждается во второй половинке и в человеке, который будет ее поддерживать и оберегать — одной ведь сложно. Только слышать от Тэхена этого вовсе не хотелось. Они заползают на чердак. Он весь пыльный, заполнен старыми книгами, любимыми Виталианом, старыми вещами, которые скоро отправятся на свалку, а Тэхену этот странный уют нравится. Уют старых вещей, запаха пыли, перемешанного с сыростью, темнота, из-за которой почти ничего не видно под ногами. Однако, передвигаются они с Чонгуком весьма аккуратно, правда последний успевает за что-то запнуться и схватиться за тэхенову спину. Оба падают на пол, доски под весом двух мальчиков скрипят. — Еб твою мать, Чонгук! — сердито шепчет Тэхен, цыкая под нос и вставая с пола. Вся одежда теперь в пыли, и Тэхен, вообще-то, невероятно зол, но тут же обращает внимание на хныканье Чонгука. — Чего ноешь там? А Чонгук сидит на полу и хныкает, держась за коленку: из новой раны не хило течет кровь, и кожа вокруг начинает заливаться сине-фиолетовым цветом. Тэхен раздраженно вздыхает на неаккуратность Чонгука, но ничего вслух не говорит — лишь просит оставаться на месте и идет за аптечкой, потому что о мелких поблизости нужно всегда заботиться. Особенно когда этот мелкий — Чонгук, который вообще, видимо, не знает понятия, что такое смотреть под ноги и быть более аккуратным. — Да все, не ной, — грубо фыркает Тэхен. Он берет Чонгука на руки — тот худенький, маленький, вовсе не тяжело, — и усаживает на подоконник. Сам же запрыгивает на другую его сторону. — Больно будет, не пищи только. Он устраивает ноги Чонгука на своем согнутом колене, аккуратно придерживает коленку для собственного удобства, пока маленький вытирает слезы с влажных щек. Также аккуратно прижигает рану йодом, а Чон, что ни разу не удивляет, начинает хныкать еще больше, потому что правда больно. Тэхен, которому не свойственна забота от слова «совсем», дует на ранку, чтобы стало легче и менее больно. — Лучше? — Тэхен поднимает взгляд на Чонгука, а тот, поджав губы, коротко кивает. — Малютка, смотри хоть иногда под ноги. В следующий раз лицо расшибешь. Чонгук тяжело вздыхает, но послушно кивает — обязательно прислушается, но, конечно, ничего не обещает. Тэхен откладывает аптечку в сторону, роется в карманах своих спортивных штанов и достает оттуда помятую сигарету с зажигалкой. Ноги Чонгука размещает на своих, поглаживая здоровую ладонью, и тот, вообще-то, ничего против не имеет, а другой успевает засунуть сигарету между губ и подкурить. Чон ошарешенно смотрит на него, явно удивленный сигарете в губах своего друга. — Что ты делаешь? — непонимающе говорит Чонгук. — Это же плохо для здоровья. — Насрать, — просто отвечает Тэхен, потягивая сигарету и выдыхая сизый дым к потолку чердака. — Попробовать хочешь? — Тэхен протягивает дымящуюся сигарету Чону, а тот неуверенно пожимает плечами. Вообще-то, Чонгук тоже правильный мальчик. Ему всего лишь девять и ему нельзя баловаться такой скудной вещью, как табак. Он, во-первых, еще не вырос и совсем маленький, так говорила его мама, а во-вторых — это опасно для здоровья, и Чонгук не хочет рисковать. Тэхена эти два аргумента вряд ли волнуют, потому что тот дергает бровями и настаивает на том, чтобы Чон, все-таки, попробовал «прелесть» взрослой жизни. Может, кто-то бы сказал, вроде того же Виталиана, что Тэхен слишком плохо влияет на Чонгука и балует его тем, чем нельзя. Он ведь маленький еще, наивный, и совсем не до конца понимает, что такие игрушки, как сигареты, еще рано пробовать. Но Чонгук доверяет Тэхену. Он берет с него пример, потому что Тэхен для него некий идол: в свои четырнадцать уже такой взрослый, его действительно хочется слушаться. Потому Чонгук, все еще неуверенно, но берет сигарету из чужих пальцев и зажимает ее между губ. Тэхен объясняет, как надо затягиваться: вдыхаешь дым, задерживаешь его внутри, а затем выдыхаешь. Вроде бы несложный алгоритм, но Чонгук делает не так, и Тэхена это ужасно бесит. — Малютка, ты дурак? — нежно спрашивает Тэхен, забирает сигарету и крепко затягивается табачным дымом, пока Чонгук за ним наблюдает. Он берет Чонгука за подбородок, подтягивает к себе и приближается к лицу, останавливаясь в паре сантиметров от чужих губ — Чонгук удивленно смотрит на него, а Тэхен смотрит прямо в глаза, выдыхая дым в чужой рот. — Вдыхай. Чонгук послушно вдыхает дым, давится, кашляет. Тэхен хрипло смеется, продолжая курить. — Совсем мелкий еще, — констатирует факт Тэхен, а Чонгук недовольно надувает губы. — Еще разочек? Чонгук хочет попробовать нормально, чтобы понять, чем так нравится Тэхену этот ужасный табак. Он ведь на языке и в глотке горчит, привкус у него ужасный, и вообще… Какое от этого удовольствие можно получить? Может, Чон действительно еще маленький и не совсем понимает, зачем увлекаться такой ерундой. Чонгук отбирает сигарету, не торопясь ею затягиваясь. Хмурит бровки, слегка, совсем немного, кашляет и выдыхает дым. Что ж, эта попытка увенчалась хоть каким-то успехом. За дверью чердака слышны шаги. Тэхен резко отбирает сигарету у Чона и выкидывает бычок в форточку, трясет рукой в воздухе, дабы дым рассеялся, и в то же время заходит Виталиан. Учуял что-то явно: хмурится и шмыгает носом, пытаясь понять от чего исходит запах. Он проходит вглубь чердака под молчание Чонгука и Тэхена, скрещивая руки на груди. Тэхену все равно, а Чонгуку страшно. Виталиан усмехается, но скорее злобно, чем одобряюще: — Опять курил? Тэхен не ощущает противное чувство стыда и вины, это всего лишь его брат, который в очередной раз спалил его за курением. Виталиан медленно переводит взгляд к Чонгуку, который весь зажался. — И ему дал попробовать? — Виталиан как будто по лицу все читает; у Чонгука что, вина на лбу написана? — Не давал, — Чонгук неуверенный, это видно сразу. — Рядом сидел, — хрипло смеется Тэхен. — Вас потеряли, — Виталиан проходит к ребятам, разместившимся на подоконнике. — Тебя потеряла мама, Чонгук. Будь добр спуститься, она переживает. Как это противно, как это спокойно, у Тэхена от этого раздражающего тона мурашки по спине пробегаются. Чонгук кивает, сползает с подоконника, а за ним и Тэхен. Виталиан недоверчиво косится сначала на Чонгука, затем на его раненную коленку, затем на Тэхена, а потом снова на Чонгука. — Курил, — спокойно твердит Виталиан, принюхиваясь к запаху, исходящему от Чонгука. Чонгуку не по себе от проницательного взгляда Виталиана, он ощущает себя так, словно это не он их застал за курением, а сама мама. Он мнется пару секунд, смотрит в пол — еще чуть-чуть и захнычет. — Вит, хрен ли ты ему на мозги капаешь? Малютка захотел попробовать — я дал, — удивительно спокойно говорит Тэхен, скрещивая руки на груди. Чонгука защищает, ибо нехер на него давить. — Лучше бы ты себе по лицу дал, придурок, — фыркает Виталиан, хватая Чонгука под руку. — Ему девять, а ты учишь его плохим вещам. Кем вырастет? Ты об этом подумал? Что дальше — колоться ему предложишь? — Адекватным человеком вырастет, а не как ты, зануда, — Тэхен недовольно цыкает. — Кажется, тебя совсем не волнует здоровье Чонгука. Он видит в тебе авторитет, — пытается вразумить Виталиан своего брата. — Ты ему жизнь портишь. — О как, — тот усмехается. — Жизнь, значит, порчу? Вит, погляди-ка — он послушный, — он кидает взгляд на Чона, который весь зажался от нового конфликта братьев. — Дело не в том, что он все за мной повторяет, потому что так надо. Он повторяет потому, что сам хочет. Виталиан сбит с толку. Он играется желваками, недовольно фыркает, не зная, что сказать в ответ, лишь награждает своего брата коротким, серьезным взглядом, попутно доставая из кармана пиджака жвачку со вкусом банана. Протягивает Чонгуку, а тот благодарно кивает. — Это чтобы мама запах не учуяла, — говорит Виталиан, погладив Чонгука по затылку. Тэхен ревнует. Очень ревнует, буквально настолько, что хочет оторвать Виталиану руку. — Глупыш, больше не повторяй за ним, ладно? Он еще сам не вырос, чтобы брать с него пример. Тэхен очень хочет ответить колкостью, но думает, что это бесполезно. Они молча ведут Чонгука к матери, которая уже собирается домой, натягивая пальто и ожидая в коридоре. — У вас потрясающие детки, — довольно улыбаясь, говорит мисс Чон. Мисс Ким расплывается в ответной улыбке. — Тэхен, мальчик мой, спасибо, что посидел с Чонгуком. Тэхен пожимает плечами — ему не составило проблем. — А ваша игра… Ох, из вас вышел бы неплохой дуэт. Вы были прекрасны. Виталиан благодарно улыбается, кидая короткий взгляд на Чонгука. Тот подходит к рядом стоящим братьям, обнимает обоих за шеи, и шепчет совсем тихо: — Пожалуйста, не ссорьтесь. Ради меня. Не будут. Возможно.

🎴

У Тэхена неплохая квартира, это факт. Чонгук сидит с ним рядом на диване. Они также мирно потягивают одну сигарету на двоих, выдыхая табачный дым в потолок, как и двенадцать лет назад. Чонгуку осенью исполнилось двадцать один и теперь он мог со спокойной душой курить с Тэхеном одну сигарету на двоих, не боясь, что его спалят за этой прелестью для взрослых. Тэхену зимой исполнилось двадцать шесть, а он все с тем же характером: грубиян, жесток на словах и полнейшее хамло. Чонгука вполне устраивает, потому что Тэхен как был, так и остался только с ним заботлив. Тэхен познакомил Чонгука со своей компанией, состоящей из Юнги и Чимина. Чонгук думает, что они неплохие друзья, а потому они каждые выходные выпивают по соджу или пиву. В этот день все также: Чимин и Юнги сидят на диване напротив, пьют пиво и закидывают фисташки в рот. Общаются о чем-то отстраненно, пока Чонгук и Тэхен курят в едином молчании. Юнги тянется к своему телефону на столе, включает трек и начинает запевать. Чимин смеется с того, как его голос фальшивит и не попадает в ноты, а Тэхен демонстративно закатывает глаза. Чонгук думает, что Тэхен довольно неплох. Тэхен начал заниматься боксом, следит за своим телосложением и, в целом, стал довольно крепким. Конечно, в детстве он тоже сильнее был, но сейчас Чонгук по сравнению с ним маленькая блоха. У Тэхена все тот же яркий блонд со слегка потемневшими корнями, а еще татуировка на руке со фразой «diablo does not sleep»*. Тэхен изменился только в плане телосложения и внешности, а на язык все также остр. — Заворачивай свою шарманку, Юнги, здесь не караоке, — Тэхен хмурится из-за «волчьего» воя друга, который довольно опьянел после парочки бутылок пива. На мобильник приходит уведомление и Тэхен тянется к столу, нажимая на пришедшее сообщение. — Что там? — Чонгук пытается подглянуть в чужой мобильник, уж больно любопытный — до сих пор. — Закругляемся, пацаны. Дела нарисовались. — Снова брат? — недовольно пыхтит Чимин. — Ага, — Тэхен коротко кивает. Чонгук слегка в шоке. Он не видел Виталиана очень давно, может, они встречались около двух лет назад в последний раз. Тэхен ни разу не брал его с собой при встрече с братом, и от этого грустно, потому что Виталиан, хоть и имел масштабное различие со своим близнецом, но тоже был его лучшим другом. Чону грустно оттого, что они совсем перестали общаться. У него остался лишь один Тэхен, с которым они виделись каждый день, и эти выходные, которые они проводят вместе за бутылками алкоголя. На вопросы «что там с Витом?» Тэхен лишь уклончиво отвечал «жив, здоров, плевать на него и чем тот занимается». Чонгука такие ответы, конечно, не совсем устраивали, но и Тэхен не желал большего говорить. Они с братом, насколько Чонгук понял, встречаются лишь по важным причинам, а не просто так. — Возьмешь меня с собой? — Чонгук надул губы, делая взгляд умоляющим. Тот похож больше на кота из Шрека, точно такой же милый. — Пожалуйста! — Что ты там забыл? — хмыкает он, кинув короткий взгляд на Чона, но тот же отвернув его обратно в мобильник. Сообщение набирает со серьезным лицом, будто в диалоге обсуждается какое-то важное событие. — Должно быть, этот хрен тебя и не помнит. — Помнит! — недовольно протестует Чонгук. — Ну, Тэхен, пожалуйста, — Чон уже начал трясти того за руку. — Не будь извергом, возьми ребенка на гулянку, — хрипло усмехается Юнги, а Тэхен никак не реагирует, поворачиваясь обратно к Чонгуку. — Окей, малютка, уговорил, — Чон довольно вскрикивает и чуть ли не проливает пиво из бутылки. — Рано радоваться. Вдруг не вспомнит? — Ты хренов пессимист, Тэ, — Чимин констатирует факт. — Либо пиздец какой ревнивый. Скажи ведь, сам не хочешь, чтобы Вит его помнил, да? — он щурится. — Уже не твое дело, — грубо отвечает Тэхен, но по факту ведь: это не дело Чимина. Далеко не его. — Собирайся, малютка. Мне нужно купить ноты этому засранцу. — Сам не может? — озадаченно спрашивает Юнги, отпивая глоток пива. — Ты пьяный. Сказал бы ему об этом, может, у него бы совесть проснулась. Тебе пьяному за руль нельзя. — У него там какие-то дела в студии, я хер пойми, почему сам не может, — Тэхен встает с нагретого места и разминает шею. — Должен мне будет. Чонгук, не собрался еще? Пиздуй, я ждать не стану — без тебя уеду. — Сам ведь не оделся, — недовольно фыркает тот, но уходит в коридор, перед этим попрощавшись с Юнги и Чимином. Чонгук, на самом деле, заинтригован во встрече с Виталианом спустя долгие два года. И еще больше — ужасно боится и переживает, что тот действительно может его не узнать.