♪ Rand Aldo — Everlasting Twine
— Может, уже не будем стоять в дверях? — предложил Влад. В тихом голосе звучала улыбка. — Да, это глупо, — Лайя нехотя оторвалась от его груди, размыкая объятия, и смущённо улыбнулась, встречая искрящийся насмешкой взгляд. Казалось, Влада так и подмывало подколоть её за недавний приступ альпинизма… — Ничего не говори, — сказала Лайя строго, подавив предательскую улыбку. Влад поднял раскрытые ладони, делая почти невинные глаза. — Даже не собирался. Бёрнелл подозрительно прищурилась, но прошла в комнату. Цепеш тут же расплылся в улыбке, качая головой: да-а-а, ещё чуть-чуть, и он станет подкаблучником… Он замер, слыша приближающиеся шаги. Через несколько секунд в дверь постучали. — Я попросил доставить наши вещи, — пояснил он обернувшейся девушке, возвращаясь к двери. Лайя удивлённо кивнула — похоже, Дракула управляет не только нечистью Румынии, но и всеми её горными подъёмниками. Видимо, для него они работают круглосуточно. Она усмехнулась и подошла к панорамному окну, которое за этот вечер вызвало такие противоположные эмоции. Неужели такими же будут и отношения с этим мужчиной — безумные румынские горки. Лайя однажды прокатилась на американских и дала себе слово никогда больше не повторять этот опыт. Что ж, у жизни весьма тонкое чувство юмора — полюбив Влада, она нарушила то данное себе обещание. Глядя на вершины гор, укрытые синим покрывалом из ночных облаков, что соткало само небо, Лайя слушала негромкую речь на румынском: пожилой мужской голос задавал какие-то вопросы, Влад вежливо на них отвечал. Вдруг он оказался рядом. Его лицо выражало… смущение? — Хозяин отеля встревожен. Сначала из-за грохота, а после — из-за наших криков, — Цепеш неловко потёр шею и виновато улыбнулся. — Думаю, он не успокоится, пока не увидит тебя живой и здоровой. Лайя удивлённо прикрыла ладонью рот и разразилась заливистым смехом. — Он так и сказал? — Нет, но он заваливает меня бесконечными вопросами, всё ли хорошо, нравится ли нам здесь… Предлагает моей даме какие-то услуги. Я ответил, что он сможет спросить об этом сам. Не могла бы ты… гхм… к нему выйти? — Сорванную дверь, как я понимаю, он ещё не видел? — Лайя откровенно забавлялась. — Не видел. Направляясь к двери, Бёрнелл проворчала: — И это я ещё пощадила окно. Влад, который шёл следом, тревожно вскинул глаза: — Ты хотела разбить окно? — Bună seara! ¹ — с улыбкой Лайя уже приветствовала седовласого хозяина. Тот облегчённо-жизнерадостно засиял в ответ. — Bună seara. Doamna vorbește românește? ² Лайя в поисках помощи посмотрела на Влада — он качнул головой, отвечая за неё: — Nu. Voi traduce, ³ — сказал он мужчине и снова посмотрел на Лайю. — Я переведу ему — всё, что ты скажешь. ________ ¹ Добрый вечер! ² Госпожа говорит по-румынски? ³ Нет. Я переведу.♪ Jordan Critz — Through Your Eyes
— Хорошо. Тогда скажи, что я в восторге от его отеля и вида из окна. Коротко улыбнувшись, Влад перевёл. Хозяин довольно закивал головой, эмоционально что-то отвечая. — Он очень рад, что тебе понравилось. — Да, и скажи, что это одно из самых красивых мест… Влад начал синхронно переводить. — …где нам удалось побывать за медовый месяц. Влад, с разгону уже переведя три слова, вдруг запнулся, меняясь в лице. Лайя обворожительно улыбнулась и подошла ближе, обнимая его за талию. Цепляясь за её лицо удивлённым взглядом, в кристальной голубизне которого всё больше разливалось нечто, от чего у девушки по коже побежали мурашки, уже изменившимся голосом Цепеш завершил фразу на румынском. — Улыбайся, — процедила сквозь зубы Бёрнелл, незаметно ущипнув вампира за бок. Взяв себя в руки, Цепеш натянул вполне естественную улыбку и посмотрел на незванного гостя. — О-о-о! — хозяин отеля пришёл в благоговейный восторг, сыпя далее многословным речитативом. Влад, улыбаясь, лишь кивал в ответ, очевидно принимая искренние поздравления и комплименты своей «супруге». Изредка бросавший тёплые взгляды на Лайю, внешне он вполне производил впечатление счастливого молодожёна. Через несколько минут хозяин откланялся. В запале эмоций так и не предложив никаких услуг Лайе, но пообещав вскоре подать ужин, он наконец оставил их в покое. Цепеш закрыл за ним дверь и, обернувшись, задумчиво посмотрел на Лайю, явно собираясь что-то сказать. Она беспечно улыбнулась: — Вот увидишь, теперь он будет готов простить нам не только выломанную дверь. Влад грустно усмехнулся. — Лайя, я не могу и не хочу делать вид, что всё это ничего не значит… Я имею в виду, что… — Влад, да это же была просто шутка, чтобы задобрить старичка, — весело сказала она, понимая, к чему он клонит. — Маленькая невинная ложь, так что не нужно… — Нужно, — он взволнованно шагнул к ней, кладя ладони ей на плечи, чуть поглаживая их, пристально глядя в её лицо. — Сейчас, эти несколько минут, когда этот абсолютно чужой мне человек говорил столько тёплых слов о тебе, о нас… Я чувствовал себя самым счастливым человеком на этой планете. И я не хочу, чтобы это заканчивалось. Но как бы я ни жаждал сделать тебя своей целиком и полностью, я не могу тебе даже предложить этого. Не сейчас. Я не могу, не имею права обременять тебя просьбами и обещаниями, пока мы не свободны от проклятия. Но я хочу, чтобы ты знала, что ничего на свете я не хочу больше, чем назвать тебя своей перед Богом и людьми. Лайя уже пожалела, что, зная его прошлое, но не подумав сейчас, так легкомысленно тронула столь болезненные струны его души. — Влад… я всё понимаю. Я не ждала сейчас каких-либо предложений. А получилось, что спровоцировала тебя поднять эту тему, — она виновато закусила губу. — Прости. — Не извиняйся. Я сам должен был сказать об этом, ведь этот вопрос так очевиден. — Нет. Очевидным было то, что тема свадьбы ранит тебя. Влад отрицательно покачал головой, отстраняясь и, словно не находя себе места, сделал несколько шагов. — Гораздо сильнее меня ранит то, что ты оправдываешься, когда во всём виноват только я сам! — воскликнул, но, обернувшись, вновь подошёл к ней, говоря уже мягче: — Поэтому, пожалуйста, перестань так делать. — Хорошо. Не буду, — тихо ответила Лайя, не желая больше спорить, и Цепеш, притянув девушку рукой за затылок, прижался губами к её лбу. Затем отстранился и подхватил сумку. — Пойдём. Пока не принесли ужин, ты успеешь принять душ. Обещаю больше не вламываться к тебе, — один уголок его рта поддёрнулся вверх. — Без необходимости.~ † ~ † ~ † ~
♪ Scott Buckley — Jul
— Значит, наша встреча не была случайной… — Сандра задумчиво постучала пальчиком по чашке с ароматным чаем. Ночной полумрак небольшой кухни пах мятой и шалфеем. — Да. Она была предначертана, — Илинка изучала лицо сестры. К удивлению, та приняла новость довольно спокойно. — Честно говоря, мне что-то всё время не давало покоя после знакомства с Владом. И я никак не могла понять что, — призналась Сандра. — А оказывается, что мы уже были с ним знакомы когда-то… — Да. Это могло быть одно или даже несколько наших прошлых воплощений. И все они, вероятно, были жизнями наших же предков. — Мда-а… И долго так будет продолжаться? — Наше служение господину? — Да. — Пока наш род не выполнит взятого на себя обязательства — помочь снять проклятие. Сандра отпила чай и озадаченно свела брови. — Интересно, а кто его взял на себя? – Я пробовала посмотреть, но у меня не получилось. Если в пару прошлых воплощений ещё можно заглянуть, и то, сама понимаешь, информация будет обрывочной. Но увидеть прошлые жизни целого рода… — Илинка скептично поджала губы и покачала головой. — Это слишком сложно. Люди недаром не помнят прошлых жизней, иначе сходили бы с ума. Но в бабушкином архиве я нашла вот это. Илинка, дотянувшись до дверцы шкафчика, достала старую тетрадь в потрескавшейся тёмно-коричневой кожаной обложке... — Это очень старые записи. Сандра склонилась над раскрытой тетрадью. На пожелтевших страницах размашистым почерком пестрели неровные строчки. — Неразборчиво написано. — Да, — согласилась Илинка. — Это потому, что, скорее всего, информацию принимали в состоянии транса и сразу записывали. Иначе можно много важного забыть. Или просто спешили записать, но уже после. Она пролистнула несколько страниц. — Вот здесь сказано, что господин спас от костра инквизиции двух женщин из нашей семьи – двух сестёр. А вот здесь, смотри, — Илинка перевернула ещё страницу и подожила тетрадь перед Сандрой. — Сказано о родовом долге и даре по женской линии. Сандра начала читать вслух: — «И при первом зове Господина помощь ему оказать. Потому как в служении ему отныне есть суть и причина силы нашей. Ибо добровольно был взят долг женщиной нашего рода, Господином от страшного конца обережённого, до тех пор, пока душа его не спасётся», — она подняла глаза на сестру. — Неужели его душа имеет такое значение, что целый род ради неё воплощается? — Сандра, кто же знает истинную ценность каждой души? Видимо, велика важность спасения именно этой. А долг этот — и не долг вовсе в обычном понимании, а добровольное желание помочь. Ведь вы же с ним сейчас друзья? — Можно и так сказать… – Сандра вздохнула, переваривая информацию, а потом усмехнулась: — Выходит, я тоже ведьма? — Нет, — покачала головой Илинка. — Ведьмы связаны с магией, а наш дар — более высокого происхождения. — А как же наша бабка? — удивилась Сандра. — Она же была ведьмой. Илинка пожала плечами. — Это был её выбор. Дар ей, так скажем, не помешал стать ведьмой. — Но и не помог, — задумчиво продолжила Сандра. — Да, — Илинка подпёрла рукой подбородок. — Думаю, её болезнь и стала следствием этих её экспериментов. — А как же ты? — встрепенулась Сандра. — Ты разве не ведьма? — она обвела рукой многочисленные пучки с травами и баночки со снадобьями. — Фитология — это наука, — улыбнулась Илинка, — и с магией не имеет ничего общего. А то, что я чувствую травы, — она пожала плечами, — в этом тоже нет ничего тёмного. — Ну да, наверное, — Сандра отзеркалила позу сестры, устроив голову на кулачке. — И что мне теперь делать? Или… нам? — Срочная и важная информация приходит сама. А если нужно что-то узнать, то приходится подключаться. — Но почему я ничего этого не чувствовала? Ну, я имею в виду эти самые знания, видения… — А если подумать? — Илинка загадочно улыбнулась. — Тебе же снился сон, чтобы ты срочно возвращалась домой? — Снился… — Сандра удивлённо пыталась собрать воедино свои воспоминания. — Но я осталась. — И попала за решётку, — закончила Илинка. — Меня так наказали, да? — виновато спросила Сандра. Илинка отрицательно покачала головой: — Думаю, нет. Тебя принудительно вернули. Если бы не департация, кто знает — вернулась ли ты бы вообще. — Обалдеть… — А теперь вспомни, как ты в детстве всё угадывала. С тобой же невозможно было в прятки играть! Сандра рассмеялась. — Да, а вы на меня злились всё время. Да и вещи потерянные я легко нахожу, но будто бы случайно. — Конечно, ведь дар — это больше чувство, а не что-то из головы. Поэтому думай-не думай — толку будет немного. Этим надо чувствовать. Сандра задумалась. — Во Владе и правда есть что-то не от мира людей… Но он совсем не похож на того Дракулу, которого я представляла или видела на картинках. Я бы никогда не догадалась, что Влад и Дракула — один и тот же человек… Вернее, не человек… — И он когда-то был человеком, — как-то грустно заметила Илинка. Сёстры замолчали, погрузившись в размышления и слушая тихое подвывание зимнего ветра в горячей печной трубе. Спустя какое-то время Сандра нарушила тишину: — И чем конкретно мы можем помочь… Владу? — Я думаю, что речь идёт о любой помощи в достижении его главной цели — снятия проклятия. — А про само проклятие где можно узнать? Илинка открыла самую первую страницу тетради. — Вот здесь.~ † ~ † ~ † ~
♪ Jordan Critz — Starry night
— Здесь они такие яркие, — глядя сквозь стеклянную стену, Лайя пыталась найти на чернильно-синем полотне ночного неба знакомые созвездия. Но в этой части света и в это время года ни звёзды, ни она не узнавали друг друга… — Здесь их не затмевает свет города, — почти шёпотом ответил Влад. После ужина они расположились на кровати, превратив её в свою собственную обсерваторию. Лежать же на нерасправленной постели прямо в одежде, кажется, становилось их маленькой традицией… Влад, как и Лайя, лежал на боку, у неё за спиной, подперев голову рукой. Пальцы же второй, как обычно, вели свою излюбленную игру с шёлком тёмно-каштановых прядей — ещё немного влажных после душа и насыщенно-ароматных. Он почти не смотрел на звёзды, всецело наслаждаясь такой необычной для него близостью, и лишь изредка, когда Лайя задавала какой-то вопрос или обращала его внимание на далёкие светила, бросал ленивый взгляд на небо. За всю свою долгую жизнь, деля своё ложе с несчётным количеством женщин разных времён и народов, ни с одной из них он вот так просто не смотрел на звёзды. А с той единственной, с которой когда-то давно хотел — так и не успел… Мог ли он подумать, что будет делать это спустя более чем полтысячелетия? Они лежали так уже довольно долго, а может, и нет, — казалось, они погрузились в своё собственное измерение без времени и всего остального пространства. Уснёт ли Лайя после насыщенного дня, или они снова проговорят всю ночь напролёт — Владу было всё равно. Достаточно было просто быть рядом, и неважно — отвечая ли на любые вопросы любимой или просто охраняя её сон. Лайя оказалась права: хозяин отеля в качестве поздравления преподнёс «молодожёнам» бутылку шампанского к ужину, а увидев аккуратно приставленную к косяку ванной дверь с искарёженными петлями и тянущимися от них змейками трещин, скорее восхитился, чем был раздосадован. Лукаво смеясь, он погрозил молодому «мужу» пальцем: мол, милые бранятся — только тешатся. В любом случае, щедрые чаевые позволят ему, при желании, сменить все двери в отеле… — Ты так напугал меня сегодня, — чуть слышно призналась Лайя. Его пальцы замерли в воздухе. Словно почувствовав его напряжение, Лайя слегка повернула голову, а затем и полностью перевернулась на другой бок, к Владу лицом, встречая настороженный вопрос в тёмно-синих из-за сумрака глазах. — Прости, что снова вспомнила об этом, просто… когда я подумала, что всё, что между нами — лишь красивое прикрытие для чего-то более важного для тебя… — она прерывисто вздохнула. Прижимаясь всем телом, уткнулась лбом в его грудь и прошептала: — Стало так больно. Влад медленно выдохнул, не зная — радоваться ли, что это оказались не те страхи, о которых подумал… Свободной рукой обнял за плечи хрупкое тело, которое так щедро делилось с ним своим теплом, вжимаясь до взаимного ощущения биений их сердец. Её — живого и горячего, и его — неживого и холодного. До сих пор не понимая, каким же образом оно оказалось ещё способным отзываться просто на её слова, способным чувствовать этот мучительно-сладостный жар — обжигающий и согревающий, заревом растекающийся по его стальным венам… — И мне больно сознавать, что ты так легко поверила в моё безразличие. После того, что было между нами. Здесь. Всего за несколько минут до того… Он отстранился, желая видеть её лицо. — Говоришь, напугал… Ты испугалась пока лишь слов. Боюсь представить, что было бы, если бы ты увидела меня в моей истинной ипостаси. Лайя снова узнала тот его болезненный взгляд и медленно покачала головой. — Твоё безразличие страшнее. Я была готова к тому, что ты… — она опустила глаза, немного мешкая… — вампир, — сказала тише и увидела, как его губы кривятся в злой усмешке и снова твёрдо посмотрела в глаза, — но не к тому, что ты лишь играл со мной. — Вот именно, Лайя. Это не игра. А я — не сказочный принц. Не рыцарь в сияющих доспехах. И мир мой безобразен, уродлив и жесток. Я по-настоящему боюсь втянуть тебя в то, откуда может уже не быть возврата. Его глаза будто потухли под наплывом тоскливого бессилия. Он медленно отстранился, ложась на спину. Лайя подпёрла голову рукой, ладонью второй провела по его груди. — Расскажи, о каком пророчестве речь? — тонкий пальчик остановился на голубой пуговице, очерчивая её контур. Синий взгляд из-под полуопущенных ресниц испытующе следил за спокойным лицом девушки, и это её умиротворение добавило решимости. — Хорошо, — Влад подался вперёд, вновь устраиваясь на боку, так же, как и она. Женская рука так и осталась лежать на его груди. Влад немного собрался с мыслями… — Через пару сотен лет после того, как я стал… другим, произошла одна встреча. К тому времени я уже давно утолил жажду мести — все мои враги покинули этот мир. Как и друзья. И всё, что мне осталось — это безысходность. Всё чаще я подумывал о том, как избавить несчастную землю от такого отродья, как я. Не знаю, как она меня ещё носила… Единственное, что меня останавливало — это то, что и после смерти такая чёрная душа не найдёт приюта. Ада, или чего-то ещё, что там пророчат грешникам, я не боялся никогда — я уже жил в нём. Сам создавал его вокруг себя. Но, думаю, даже в аду для меня не нашлось бы места… Влад почувствовал, как пальцы Лайи непроизвольно сжали его рубашку. Не желая терять нить рассказа, он старался не смотреть в её глаза, полные боли.♪ Scott Buckley — Undertow
— У меня было всё, что обещал обративший меня. Власть, сила, богатство, любые наслаждения для ума и тела… Но всё это меня не прельщало, к этому я не стремился никогда. Я знал, что есть в мире те, кто ищут таких чудовищ, как я, чтобы уничтожить — охотники на вампиров и прочую нечисть, — Влад усмехнулся. — Но даже к ним я не мог обратиться — слишком большим было моё влияние. Благодаря статусу я обладал неприкосновенностью. — Обладал? — прервала его Лайя. — То есть сейчас уже нет? — Сейчас она под большим вопросом. Видишь ли, в мире существует договорённость между сторонами. — Добра и зла? Цепеш кивнул. — Что-то вроде того. Противоположной стороной управляет Белая ложа, скорее всего ведущая начало ещё от ордена тамплиеров. Говорят, что монахи, которые чудом уцелели во времена инквизиции и стали её основателями. Уверен, так оно и было. — И они тебя защищают? — Да, пока это в их интересах. Король балканской нечисти, сумевший навести порядок и держащий её в узде, имеет в их глазах определённую ценность. К тому же в то время я вёл свою игру на политической арене. Я сделал всё, чтобы оттеснить османов обратно на юг. И здесь наши устремления совпадали полностью. Но если я это делал из желания освободить свою страну от их влияния и отомстить, то тамплиеры, будучи христианами, были заинтересованы в ослаблении ислама. — Но ведь ислам — это религия. Почему Белая Ложа боролась с ней? — Милая Лайя, к сожалению, религия и вера — зачастую разные вещи. А правители Белой Ложи — далеко не святые и не апостолы, хотя миссия, которую они провозглашают, заключается как раз в этом — нести свет людям и сохранять его на планете. Влад задумчиво покачал головой. — На самом деле, Лайя, на земле так мало чистого света. Я сам убедился в этом. Лишь человек, полностью свободный от алчных интересов, способен нести его. Поэтому в душе бедной нищенки, сумевшей остаться благодарной судьбе, зачастую света больше, чем у достигнувшего карьерных высот священнослужителя. Лайя приподняла брови. В голосе Дракулы не было ни злорадства, ни презрения. Лишь печаль. И это действительно удивляло… — Позднее Османская империя потеряла своё величие, да и сами мировые религии, в целом, утратили свой фанатизм, а вместе с этим ослабла и борьба конфессий за своё главенство. Моя ценность в глазах Белой Ложи упала. И всё же решающим фактором в утрате статуса неприкосновенности является мой отказ от трона. — Когда это произошло? — Лайя, ранее даже не имевшая понятия о подобных масштабах, почувствовала настоящую тревогу. Нервничая, она неосознанно терзала пуговицу на рубашке Влада, грозя её оторвать. — Официально этого ещё не произошло, все ждут моего окончательного решения, — Цепеш, видя её переживания, уже начал жалеть о том, что загрузил её этой информацией. Всё же не зря говорится: «Меньше знаешь — крепче спишь»… — И что случится… когда ты его примешь? — Если я останусь, то, скорее всего, ничего. Всё будет как и прежде. Если же уйду, то… всё, что угодно, — он всё же решил быть правдивым до конца, но сказал это совершенно равнодушно. Просто констатировал факт. — Тебе не дадут спокойно жить? — пуговица вот-вот уже была готова оторваться от рубашки и стать сиротой. Влад накрыл её пальцы рукой, чуть поглаживая. Лайя, будто очнувшись, перевела взгляд на их руки и замерла, оставляя наконец пуговицу в покое. Мужчина чуть улыбнулся. — Думаю, какое-то решение найти возможно. Хотя разве можно моё существование назвать жизнью? — отпустив её пальцы, он протянул руку и нежно провёл тыльной стороной ладони по щеке девушки. — Только рядом с тобой в ней появился смысл. Лайя на секунду прикрыла глаза, отзываясь на его прикосновение, но покачала головой. — Влад, так неправильно. Другой человек, как бы ты ни любил его, не может быть единственным смыслом. — Что же тогда? — улыбка постепенно исчезала с его лица. — Сама жизнь. Ты в ней. То, что ты несёшь другим. То, что оставляешь после себя. Я верю в то, что с нами ничего не происходит просто так. Все трудности и невзгоды совершенствуют нашу душу, меняют нас. И то, в какую сторону мы изменимся, зависит только от нас. — Возможно, всё это так. Только вот я свою душу потерял… Влад поднялся и сел на край постели, облокотившись о колени. — А если нет? — он услышал её голос прямо позади, ощущая напряжённой спиной тепло ладони. — Разве может человек без души любить? Цепеш нервно выдохнул: — Лайя, ты снова забываешь, что я не человек, — пальцами он сжал переносицу и покачал головой. — Извини, я не совсем понимаю, к чему этот разговор… С душою или без, но я люблю тебя. Лайя затихла, думая о том, что эту тему лучше пока отложить. Она переместилась к краю постели и села рядом. Аккуратно спросила: — Можно тебя кое о чём попросить? Влад хотел сказать, что она может просить у него всё, что угодно, но Лайю что-то явно волновало. Она не спешила поднимать глаз. Это более чем настораживало…♪ Gretta Ray, Dustin Tebbutt — Re Stacks
— Покажи мне, — кажется, ей понадобилось время, чтобы решиться сказать это. Влад выжидающе смотрел, пытаясь понять, о чём речь. — Себя. Другим, — добавила ещё тише. Несколько секунд у него ушло на осознание этой просьбы. Безумной просьбы… — Это очень плохая идея… Лайя услышала в его голосе то, чего никогда не было прежде. Страх. Она подняла глаза, встречая его и в тёмно-голубых глазах. — Это… опасно? — Нет… Но… — Тогда… Чего ты боишься? — Чего? — Влад искренне удивился. Шумно выдохнув, он встал с кровати. Подошёл к окну и опёрся ладонью об огромное стекло. — Действительно — чего? — сказал он тихо, глядя на укутавшую мир звёздную синеву. — Подумаешь, твоя любимая девушка увидит тебя в образе страшного, безобразного, кровожадного монстра. И, наверное, это будет последний раз, когда ты увидишь её вообще… А так — ничего страшного, — он повернул голову, встретив в карем взгляде надежду на совсем другой ответ, и то, что ему приходилось говорить «нет», резало по живому… — Даже не думай об этом! Он снова повернулся к окну, качнув головой. Недовольство исходило от него напряжёнными волнами. Лайя медленно встала. Тихо подошла. — Но ты же не причинишь мне вреда? — лёгкая ладонь легла на мужскую спину, медленно двигаясь выше. Мышцы под ней стали каменными. — Лайя, нет. Ладонь замерла, и через несколько секунд Влад перестал ощущать её нежное касание. От этого он возненавидел себя ещё сильнее… — Тогда… — её голос раздался уже рядом. Влад перевёл взгляд на тонкий палец, который коснулся стекла, рисуя узоры, — опиши мне себя. Может, я и передумаю. Влад чуть расслабился, следя за тёплым следом, появляющимся на холодном стекле от её руки. — Какой из образов тебе описать? — Их несколько? Дракула усмехнулся — несмотря на прилагаемые усилия, Лайе не удалось скрыть свой интерес, и Влад поймал себя на том, что он ему приятен… — Как король нечисти, я могу принять любой её облик. Но обычно предпочитаю лишь определённую пару из них. Он отметил участившиеся дыхание и пульс девушки, а в шоколадных глазах — восторг, как у ребёнка, которому только что рассказали о восьмом чуде света. Да вот только он – не чудо, а чудовище… Лайя медленно кивнула и вернулась к невидимому рисунку на стекле. — Действительно. К чему эта путаница? – с наигранным безразличием она пожала плечом. — Пары обликов вполне достаточно. Цепешу всё труднее было сдерживать улыбку. — Да, — кивнул он, переводя взгляд на небо и поддерживая эту игру в равнодушие. — В принципе, и одного лишь облика нетопыря было бы достаточно, — убрав руки в карманы, он перекатился с носков на пятки. — Он прекрасно подходит для полётов и ночных охот, — краем глаза он отметил, как замер её пальчик. — Но он совсем не годится для того, чтобы переплыть океан. — Никуда не годится, — согласно кивнула Бёрнелл, дрожащей рукой вырисовывая снежинку. Цепеш не выдержал и рассмеялся. — Нет, Лайя. Ты действительно так думаешь? — он приблизился вплотную, говоря тише: — Или только храбришься? Она повернулась к нему, и Владу в очередной раз захотелось утонуть в её глазах, вот только у него не было для этого подходящего облика… — А у меня есть выбор? Я люблю тебя. И хочу узнать таким, какой ты есть. Влад смотрел на неё, понимая, что уже сомневается в стойкости своего намерения отказать. Её искренность разбивала даже его глухие стены. Но так рисковать он не мог… Он грустно улыбнулся, наклоняясь к лицу девушки. — Любовь моя, это исключено, — он коснулся её лба губами. — Значит, отказываешь… — Прости, — Влад погладил её по плечу, собираясь уже сменить тему. Лайя разочарованно поджала губы. Он не оставлял ей выбора, а ведь так хотелось по-хорошему… — А что если я тоже соглашусь? — Влад вскинул глаза, и она вдруг ощутила всевластие над этим мужчиной. Чуть улыбнувшись, заправила локон за ухо… — Дать обещание, о котором ты просил, — скользнула будто невзначай пальцами по шее… — когда выломал дверь. — Лайя… Это нечестно… — Честнее некуда, — она опустила глаза, уже чувствуя, как плавится под его вспыхнувшим взглядом, и небрежно повела плечом. — Откровенность за откровенность. Цепеш приподнял брови. — И я ещё уговариваю её забыть про контракты… — задумчиво протянул, опираясь плечом о стекло. — Ты опасная женщина. — С кем поведёшься… — Бёрнелл пожала плечиком, будто нарочно не замечая тлеющий неприкрытым желанием взор. Ведь только стоит окунуться в него на пару секунд, и она забудет обо всём, а Лайя не собиралась так просто сдаваться… — Учту… — Дракула чуть наклонил голову, озадаченно рассматривая её лицо. И обескураженно усмехнулся: похоже, ситуация патовая, и его чёрному королю некуда ходить. Либо ничья, либо сдаваться… — Как мне перестать теперь думать об этом? — А зачем? Лайя невинно похлопала ресницами, и Цепеш рассмеялся — коварство этой женщины поистине жестоко в своей бессердечности, ведь за её ангельской улыбкой прячутся все круги его личного ада, — совершенно при этом не догадываясь, что только что своим бархатным смехом выбил из своей соблазнительницы последние остатки самообладания… — Хорошо. Я перебила тебя, — пытаясь взять себя в руки, Лайя постаралась придать голосу деловитости. — Что было дальше? Ты говорил про какую-то встречу. Она заправила локон за ухо, и глаза вампира сузились, замечая этот немного нервный жест — возможно, его положение всё же не так безнадежно, но это лучше пока оставить в тайне… Он вернулся к рассказу. — Да. Встреча… Она произошла в разгар Северной войны.~ † ~ † ~ † ~
Трансильвания
Июль 1714 года
Выехав из леса, всадник остановился. Впереди, в почти уже ночном сумраке, виднелся большой дом с чуть покосившимися воротами. Вороной конь фыркнул и мотнул головой. Наездник похлопал его по смоляной шее. Этот конь был одним из тех немногих, кто принимал его как всадника, и поэтому заслуживал награды. Остальные же чуяли в нём неведомого хищника и становились безумными при одном приближении. Был бы один — переждал бы ночь в лесу, но дела, по которым Дракула ехал в соседнюю Молдавию, не позволяли явиться пешим ходом. Это выглядело бы весьма странно, а лишние подозрения среди людей ни к чему. Этой ночью Влад собирался наведаться туда, где вовсю велись военные действия, ведь совсем рядом пролегала польская граница. Он был голоден, и это было возможностью не брать самому очередной грех на душу… Оставлять же коня в лесу на растерзание волкам нельзя, но чтобы оставить животное под присмотром, нужно самому устроиться на ночлег.♪ Aether — That Night
Цепеш тронул коня, крупной рысью направляясь к постоялому двору. Услышав топот в тишине, тявкнула собака, но когда к ночному гостю резво выбежал парнишка-прислужник, лениво зевнула и, покрутившись, снова улеглась спать. — Тут спокойно? — Дракула кивнул на большой двухэтажный дом со светлыми стенами и высокой мазаной серой крышей, куда размещали проезжих путников — лишь в паре окон дрожал слабый свет свечи. — У нас-то? — парень оглянулся на каменное крыльцо. — А-а, да. Один купец со своим людом да посыльный припозднившийся. Боле никого. Влад спешился, прислужник тут же взял его коня под уздцы. — Отведи на конюшню. — Будет сделано, господин. — Постой… — в сумраке серебром блеснула монетка, как и удивлённо-радостные глаза парнишки. — Напои его хорошенько. — Благодарствую, господин! Буду поить, пока сам не откажется, и овса дам, и копыта отобью… — звонко затараторил тот. — Иди уже, — Влад усмехнулся устало и осмотрелся. Вокруг никого. Лишь на безоблачном небе — тонкий серп молодого месяца и мерцающие в запредельной глубине тёмной синевы звёзды. Он шагнул в сторону дома. — Подай и слепому, мил человек, а я за душу твою Богу помолюсь. Дракула обернулся на дребезжащий немощью голос. Чуть поодаль, на камне у обочины пыльной дороги, сидел старик. Сгорбленный, в поношенной одежде, он всё же не был похож на нищего оборванца. Было странно, что он не заметил его сразу. Подошёл ближе. Старик сидел, подняв навстречу испещрённое морщинами лицо. Слепые глаза, казалось, смотрели на него, но всё же куда-то мимо. — Возьми монету, отец, — Влад положил милостыню в поднятую ладонь. — А молись лучше за других. Моей душе молитвы уже не помогут, — добавил, делая уже пару шагов обратно к воротам. — Отчего же? Создатель наш все молитвы слышит, хоть и не на все отвечает. Цепеш нехотя остановился и ядовито усмехнулся. — На какие же отвечает? — От сердца идущие, да душой выстраданные. Он всё же вернулся к слепому. Наклонился к нему и со злобой процедил: — А если нет у меня больше ни души, ни сердца? Что тогда? — Тогда воля твоя пускай к Нему стремится. Тогда и ответы придут… — казалось, старец говорил тем спокойнее, чем больше Влад выходил из себя… — А если нет моей воли к этому? Да и не нужны мне уже Его ответы, — бросил Цепеш, направляясь к воротам. — Нет, так нет. На то она и воля… — протянул старик. И пробубнил себе под нос: — Только, выходит, напрасно она жизнь свою отдала… Влад остановился, как вкопанный. Ещё раз прокрутил в голове услышанное. Нет, ему точно не показалось. Он развернулся, медленно возвращаясь, подозрительно осматривая старика. В том, что он — человек, сомнений не было. Он бы сразу заметил… — Что ты сказал, старик? — Да говорю, напрасно загубила себя. Хотя ни секунды не жалела, потому как больше жизни тебя любила. Цепеш наклонился к самому лицу слепого и тихо прорычал: — Откуда знаешь про неё? Отвечай! — А говоришь — не нужны ответы. Я-то всегда вижу, коли нужны, — всё так же нараспев ответил старец. — Ждёт она тебя. Не хочет оставлять. Третий раз уж вернулась, а ты всё не идёшь к ней навстречу, не ищешь, потому как забыл о ней. — Да ты, отец, видно, совсем из ума выжил… — Ума лишиться — дело нехитрое, да не так оно страшно, как сердце своё умертвить. Ведь мёртвое сердце не услышит уже ничего. Ни плача, ни зова… — Да что ты такое мелешь, старик? — Цепеш схватил его за грудки. Послышался звук треснувшей и без того ветхой ткани. — Вернулась? Это невозможно! Казалось, ещё несколько секунд, и он не совладает с рвущимся наружу гневом, обратившись прямо здесь. Старик дёрнулся всем телом, странно выгибаясь и задирая лицо — невидящие глаза его вдруг налились слепящим светом, заполняя глазницы изнутри. Влад поражённо замер, но не был в силах отвернуться от режущего глаза сияния. В голове его раздался глас, состоящий будто бы из сотен женских, мужских и даже детских голосов — это старик начал говорить, и изо рта его также вырывались снопы света, опаляя Владу лицо: — Свет к свету… Тьма ко тьме… — оглушающим колоколом врезалось в сознание. Адская боль парализовала вампира. Пройдясь раскалённой спицей по позвоночнику, она пронзила всё тело до кончиков пальцев, припечатывая к земле, не позволяя ступить и шагу или разомкнуть пальцы, чтобы оттолкнуть старика. Дракула взвыл от боли, но вместо крика из груди его исторгнулся лишь хрип. — Тьма никогда не прикоснётся к Свету… Свет же растворит любую тьму… — голоса невыносимо наполняли голову, отдаваясь вибрацией во всём теле. Влад чувствовал, как сгорают заживо его глаза и руки, что держат старика… — Лишь ищущий — найдёт, лишь страждущий — насытится. Лишь отрекшийся — обретёт. Громогласный хор затих, звеня эхом в уже кровоточащих ушах Дракулы. Свет в глазах напротив погас, и старик обмяк в его руках. В глазах же Цепеша всё плыло от ожога. Стиснув зубы, он со свистом втянул воздух, подавляя звериный стон. Старик же выдохнул обессиленно: — Усади меня… сынок. Дракула, вновь обретя способность двигаться, грузно опустил его обратно на землю. Пошатываясь, посмотрел на свои обуглившиеся, кровавые ладони, пытаясь разглядеть их. Но он сам словно ослеп наполовину. Старик разжал кулак — в дрожащей, протянутой Цепешу ладони лежало его же подаяние. — Возьми свою монету, — голос старика, как и прежде, был надтреснутым и слабым, — в ней ответы запечатаны, как проклятие твоё снять. Сам знаешь, кому показать — прочтут. Старик вложил монету в неуверенно протянутую ладонь, запачкавшись в крови вампира. Металл, будто раскалившийся в руке старца — хотя тот держал её совершенно спокойно, — шипя, прижёг израненную плоть.♪ Jordan Critz — A Ripple in Time
— Кто ты такой? — сипло спросил Влад, сквозь красную пелену снова всматриваясь в морщинистое лицо, которое и так уже горячим клеймом впечаталось в его память. — Я-то? Никто. Просто человек. — Просто человек, — повторил Влад, сжимая монету, от которой гудела ладонь. — Прощай. Он оглянулся на дом — сейчас попадаться на глаза людям уже было нельзя. Нетвёрдым шагом вампир пошёл прочь в сторону зашумевшего листвой леса, но вновь остановился, услышав: — Не мешкай. Третий срок уж пошёл. Найди её. Влад даже не успел подумать, как старик, будто прочитав его мысли, уже ответил на незаданный вопрос: — По свету узнаешь, — он устало отмахнулся, — ступай…~ † ~ † ~ † ~
— Тебе удалось прочитать то пророчество? — Лайя сидела на кровати, перебирая пальцами плед, укрывающий её колени. Влад сидел рядом. — Удалось. Мне помогли в этом. — И ты нашёл… её? — Нашёл. — И… кто это был? Влад посмотрел ей в глаза, и, будто отражаясь в них, перед её внутренним взором вихрем пронеслись все годы этих столетий. Лайя поняла, что знает ответ… — Ты. Это была ты. Ты вернулась ко мне, как делаешь это каждое столетие. Рождаясь в разных странах, под разными именами… На протяжении вот уже шести веков. Так же, как вернулась и сейчас. Уже в шестой раз.