Это не мнение, это - наука. А наука - бессердечная стерва с невъебенным страпоном. (с) Винсент Масука (из сериала «Декстер»)
-18-
Уже гораздо позднее, когда мы все-таки доплелись-таки обратно, приняли душ, плотно поужинали, меня накрыло такой дикой усталостью, что не хотелось больше ничего. При этом абсолютно довольный и умиротворенный, я искренне балдел от своего текущего состояния. Меня радовало всё, малейшие детали, каждое слово и каждый поступок Кота, с его небрежной заботой вкупе с такими привычными попытками постоянно командовать. После нервяка и неопределённости последних дней на контрасте накрыло нереально приятным откатом и удовлетворением. Развалившись в кресле на веранде полумёртвым телом, я лениво вслушивался в тихую беседу Кота с отцом, и от всей души наслаждался отсутствием прочих обитателей сумасшедшего дома. Куда они все испарились, меня мало волновало, но мирный голос Андронова, звучащий фоном, добавлял общей спокойной атмосфере нотку приятного тепла. - Где все? - вяло поинтересовался тот у папаши, распластавшись в кресле по соседству. - Юлька уехала в город. Ты должен мне одно спасибо. - Да? За что? - За то, что вовремя выловил её у твоей машины и отобрал ключи. - Спасибо! - благодарно заявил Кот, и я мысленно к нему присоединился. - Громко вопила? - Не больше обычного. Но основные эпитеты в твой адрес передавать не буду, уж извини. Не запомнил. Уехала на автобусе, как обычный человек. - Жестоко. Надеюсь, у водилы крепкие нервы. Меня слабо трогала судьба Юльки в комплекте с неизвестным водилой. Но идея смотаться отсюда наконец-то тоже была вполне по душе. Все вопросы решены, недоразумения улажены. Кот – вполне себе белый и пушистый, и для полного счастья мне сейчас, наверное, не хватало только вернуться уже домой, дабы закрепить на практике все озвученные ранее откровения. Впрочем, всё – потом. Ломать приятный релакс не хотелось. - Сегодня Николай Степаныча смена, - невозмутимо сообщил Андронов-старший, - а он эту егозу ещё с её подростковых побегов знает. Довезёт. Не впервой. - А мама? Тот чуть-чуть помолчал. Вздохнул так сокрушённо, что я инстинктивно насторожился. - Костик, ты уж на неё не обижайся, - заявил он виновато. - Ушла с ребятишками к Кирилловым. Обед вам приготовила и сразу ушла. Ей тоже как-то привыкнуть нужно к твоему решению, осознать, что ли… Я насторожился ещё сильнее, навострил уши. Что за решения там у Кота, хотелось бы мне знать? Богатый опыт тесного общения с Андроновым подсказывал мне, что вряд ли стоит ожидать чего-то хорошего от его решений. - Сильно орала? – негромко поинтересовался Кот. - Да нет. Молчала. Она ж деток уж больно любит, да за тебя всё переживала, что не женишься никак. А теперь вот. И вовсе без шансов. - Мы уедем, - решительно заявил Кот. - Сейчас отдохнем немного и уедем. - Угу. Но вы приезжайте, потом. Через недельку, через две. У матери широкая душа - примет твоего друга с распростертыми объятиями и в этом, так сказать, новом статусе. - Это в каком же, позвольте спросить? - поинтересовался я, ибо молчать и дальше, вслушиваясь в текущий непонятный бред, сил больше не было совершенно никаких. В башке ехидным журавлиным косяком промелькнули разнообразные фантастические мысли, но я от них нетерпеливо отмахнулся. Андроновский папаша побуравил меня пристальным взором и вопросительно изогнул бровь в сторону Кота, а тот лишь философски пожал плечами в ответ. - Если вы закончили свой телепатический диалог, - снова вежливо обозначил я свой интерес, - то, может, соизволите озвучить ответ на столь простой вопрос? Оглушительное молчание довольно многое прояснило, не хуже ведра ледяной воды, я даже поёжился инстинктивно. Требовательно уставился на Кота. Не то чтобы я был совершенно против того, чтобы тот поставил в известность свою семейку о наших с ним отношениях, это, в конце концов, его дело и его семья. Но вливаться в неё у меня не было никакого желания. - В качестве члена семьи, я так понимаю, - уточнил Андроновский папаша, подтвердив все мои подозрения. И добавил, обращаясь к Коту: - А он разве не в курсе? - В курсе, - заявил тот невозможное. - Только ещё сам об этом не знает. - Не знаю. Не в курсе, - сообщил ему я. - О чём? Эти двое и не подумали прервать свой интимный диалог: - Сочувствую. - Да я привыкаю уже потихоньку. - О чём, мать вашу?! - яростно рявкнул я. - Ром, остынь, - соизволил заметить меня Кот. - Я спокоен, Андронов! - проинформировал его я. - Вот только откуда у меня такое чувство, что без меня - меня женили?! Мы немного посоревновались в уже привычной игре в гляделки, а его отец поизучал нас пристальным взором. - Приезжайте через два месяца, - ляпнул совсем уж не в тему, и я психанул окончательно. Хрена с два я вообще еще хоть раз появлюсь в данном дурдоме, а уж покорно ассимилироваться в дурацком никому не нужном статусе и вовсе не собираюсь. В конце концов, наша личная жизнь с Андроновым – только наша и совершенно никого из них не касается. Не говоря уж о том, что подобная вынужденная липкая благожелательность отчетливо отдавала противным фарсом и театральностью. - Никанор Аркадьевич… - я вскочил и с насмешливым презрением уставился на невозмутимо хлопающего глазами Андронова-старшего. - Или мне теперь величать вас папой? - уточнил язвительно. - Вас как? Самого-то это не коробит?.. - Коробит, - кивнул согласно тот. - А толку-то? - Вот и промойте мозги своему драгоценному сыночку! – вежливо пояснил я. - Благодарствую за совет, но сыночек как-нибудь сам разберётся. Не маленький. - Ага, ясно… - я плюнул на бесполезные попытки достучаться хоть до кого-то. Сразу видно, в кого пошёл Андронов своей непрошибаемостью в феерической тупизне. - Дурдом на выезде, все вменяемые разбежались, - резюмируя, оповестил пространство. - Ну, и мне тут нехрен делать, пожалуй. Развернулся и уверенно почесал на выход. Находиться рядом с подобными неисправимыми идиотами, окончательно захваченными глупой иллюзорной идеей, я не хотел больше и минуты. Пересёк широкий двор и поспешно выметнулся на улицу. Хлопнул калиткой. Решительно пошлёпал куда глаза глядят. На секунду озаботился вопросом – каким образом я буду добираться из данных ебеней до дома, но проблемы лучше решать по мере поступления. В случае возникновения мизерной призрачной вероятности того, что Кот не прискачет сейчас за мной следом. Меня бы даже неимоверно порадовал такой расклад, но я сильно сомневался, что он достаточно реален. И не ошибся. Андронов догнал меня на своём логане почти на окраине посёлка. - Далеко собрался? - поинтересовался, поравнявшись. - Отвали, - вежливо предложил ему я. Тот, разумеется, и не подумал прислушаться. - Рома, до города пятьдесят километров, - заявил невозмутимо. - На машине будет быстрее, не находишь? - Вот на трассе и поймаю, не переживай. - Ну-ну. А расплачиваться чем будешь? – ехидно осведомился он, размахивая моим портмоне. Я ещё слегка прогулялся по инерции – садиться в машину и что-то неминуемо обсуждать совершенно не хотелось. Старательно прикинул возможные другие варианты – они радовали и того меньше. Вздохнул, сдаваясь, развернулся, огибая еле плетущийся за мной логан, и, задержав дыхание, как перед прыжком в воду, нырнул на пассажирское сиденье. Кот попялился на меня с подозрением и, как ни странно, промолчал. Я рассовал по карманам свои вещи, неторопливо закурил, а он по-прежнему всё пялился и молчал. - Мы поедем уже, или ты так и продолжишь изображать идиотское изваяние? – поинтересовался я у него невозмутимо. Он слегка отмер, молча кивнул. Резко тронулся с места и рванул вперёд, сходу набирая скорость. Спасибо и за столь малые радости. Чем быстрее мы вернемся в обитаемые места, тем лучше. Мы проехали почти весь путь молча. Я курил, пялился в окно и откровенно наслаждался тишиной. Хотелось выбросить из башки всю эту карикатурную сцену, имевшую место быть чуть ранее, и сделать вид, словно ничего и не было. Выбросить, попытаться вернуться в атмосферу приятной расслабленности и гармонии. - Ну, как? - подал голос Кот, когда мы уже подъезжали к городу, и я лениво уставился на него. - Дурь повыветрилась? - уточнил тот. - А у тебя? - осведомился я с не менее глубоким интересом. Встречный вопрос вогнал Андронова в очередной виток размышлений, и он благополучно заткнулся. - Ром, ну, а чего ты ожидал, в конце-то концов? – заявил спустя несколько благословенных минут. Чего я ожидал? Да, собственно, ничего, наверное. Я рассеянно почесал в затылке, обнаружив, что башка успела практически полностью просохнуть, а встречный ветер беспощадно спутать волосы в нечто невообразимое. Тщетно попытался их разодрать и, вздохнув, полез в карманы, поочередно вываливая содержимое себе на колени. Откопал, наконец, резинку. Стянул волосы в хвост. Сцапал телефон, попытался включить. С Юркой мы договорились встретиться сегодня вечером в клубе, и даже если я туда не собираюсь, надо бы, наверное, сообщить, что я как бы жив-здоров и всё такое. Телефон на попытки реанимации не среагировал. - Мобила сдохла окончательно, - уныло сообщил я. - Надо будет глянуть дома, вроде бы где-то валялась старенькая, если не выбросил. - Королёв, я тебе как? – сварливо рявкнул Кот. - Не мешаю бессмысленным сотрясанием воздуха? - Неа, сотрясай на здоровье, - я немного попялился на то, как Андронов наливается активной возмущенной злостью, и обреченно вздохнул: - Бля, Кот, ну, смешно же, - сообщил ему примирительным тоном. - Я, вроде как, не высказывал желаний столь стремительно влиться в твою чокнутую семейку, сам подумай. Да и нахер я там вообще нужен, а? Я распихивал по карманам свои вещи, пока Андронов снова тщательно обрабатывал полученную информацию. Результат обработки меня мало интересовал, я уже не ждал от него ничего хорошего. - Всё будет отлично, Ром, поверь, - с показательным энтузиазмом заверил меня Кот, спустя ещё пару минут. - Всё и так замечательно, - пожал плечами я. И добавил с досадой: - Было… - А то, что мать ушла… - тот будто меня и не слышал, глубоко погруженный в свои очередные фантастические выводы, - ну… ей же нужно какое-то время… но это вовсе не значит, что она как-то осуждает… меня… или тебя. Я только сокрушённо закатил глаза. - Да мне похрен, вот честно. - Про Юльку вообще молчу, - продолжил развивать свою ебанутую мысль Андронов, - она горела желанием смыться в город, наверное, уже через минуту после своего прибытия. - Андронов, ты слышишь?! - раздражённо поинтересовался я. - Мне похрен! - Ну, а что тогда?! - не менее раздражённо рявкнул он в ответ. - С чего ты так бесишься?! Вот только не говори мне, что тебя накрыло идиотское чувство вины за мою якобы поломанную жизнь! Типа ни жены, ни детей… Я уставился на него в полнейшем изумлении. - Вот на это мне уж тем более похрен, - сообщил убеждённо. - Тем более, что за уши и прочие части тела тебя никто не тянул. Тем более, что она вся ещё впереди. Жизнь то бишь. Твоя. Дебильные разговоры мне окончательно надоели, а потребность Андронова заглянуть вперёд, как минимум, лет на двадцать, старательно выстроив глупые планы на весь предстоящий период, вызывала глухое безнадёжное раздражение. - Королёв, я тебя люблю, придурок ты, - уныло заявил мне Кот. - Или тоже - похрен? То, что так отчаянно порадовало буквально пару часов назад, теперь почему-то кольнуло глухой нелогичной болью. - Я что-то уже даже затрудняюсь с реакцией, - задумчиво произнес я. - Странная она какая-то… любовь твоя. Ненормальная. - Ненормальная?! - изумился тот. - Угу. Чрезмерная, - пояснил я ему спокойно. Снова отвернулся к окну, сворачивая разговор. Обсуждать что-то и далее не хотелось, я и так уже понял, что наши взгляды на отношения различаются с Котом кардинально. Смысл пытаться что-то доказать ему? И надо ли что-то доказывать? Не лучше ли взять таймаут, переварить спокойно полученную информацию. Да и Юрка там, наверное, уже ждёт и нервничает. - Останови, - попросил я Кота, приметив в отдалении станцию метро. Тот послушно притормозил у обочины. - Счастливо! - кивнул я ему, выбираясь из машины. Уверенно пошлёпал ко входу в подземку. - Рома, бля! - ударило в спину возмущенное, но я лишь оглянулся и, улыбнувшись, помахал ладонью. Ещё не хватало, чтобы Андронов снова ломанулся за мной следом. Мне сейчас, как воздух, было необходимо побыть хоть немного без его навязчивого присутствия рядом. Побыть и хотя бы слегка, на трезвую голову прикинуть – а надо ли мне всё это вообще? Упрямство Кота мне знакомо не понаслышке, тот, захваченный очередной идеей, попрёт, как обычно, вперёд, не принимая в расчет никакие встречные аргументы. Забавно, но то, что меня всегда так искренне в нём всегда восхищало, сейчас вызывало далеко не радужную реакцию. Ещё забавнее, что, когда, казалось, всё наконец-то благополучно разрешилось, на горизонте замаячил новый этап набившей оскомину войны. А воевать я откровенно устал. В метро было на удивление людно. Меня затолкали в дальний угол вагона, и я только покорно уставился в стекло на быстро мелькающие тёмные стены туннеля с частыми проблесками фонарей. Домой? К Юрке в клуб? Вряд ли меня пустят в клуб в таком легкомысленном замызганном виде, но Юрка наверняка сможет решить этот вопрос. Тогда до конечной, а там наверх и еще пару остановок на маршрутке. Или можно и пешком прогуляться. Светлыми пятнами мелькали станции. Длинной солнечной линией протянулся метромост, и снова – темнота туннеля. Вагон почти опустел, но я по-прежнему стоял у окна межвагонного перехода, ощущая, как до предела натягивается упругая связующая струна. Ткнулся лбом в стекло и негромко выматерился. Кого я вообще пытаюсь обмануть? Прошло не больше часа, а всё вокруг уже стало совершенно не важным. И очередные разборки, и глупые столкновения интересов. И пугающие далеко идущие намерения Андронова. Всё, кроме отчаянной нарастающей пустоты. Конечная. Вот и отлично. Плевать, потом разберемся. Я выскочил из вагона, рысью пересёк перрон и поспешно запрыгнул в так кстати подошедший поезд, идущий в обратном направлении. Кот не открывал очень долго, и я жал и жал на кнопку звонка, охваченный лихорадочным нетерпением. А когда открыл, то я только вскользь восхищенно изумился тому, что он полностью голый. Ввалился, пинком захлопнул дверь и с ходу впихнул Андронова в такой удобный шкаф. Мокрый. Мокрый и голый. Ошарашенный и даже и не думает сопротивляться. От его покорности сносило остатки крыши, основную часть я благополучно оставил ещё на пороге квартиры. Кот что-то промычал невнятное, а я целовал его прямо в эти бормочущие губы. Целовал крепко и жадно, влепился в податливое тело, вцепился, рванул, желая вжаться еще ближе, проклятые шлёпки разъехались на мокром полу, и я, увлекаемый инерцией, рухнул вниз, тщетно пытаясь задержать падение, цепляясь за предательски скользкое тело. Ощутимо приложился виском о край полки для обуви и затих. В башке гудело, а подобное жестокое выдергивание из чувственной эйфории в неприглядную реальность ни разу не порадовало. Я негромко выругался, попытался если не подняться, то хотя бы определить количество полученных переломов. Получалось слабо, и я выругался снова. Откуда-то сверху донеслось хриплое хихиканье. - Бля, Ко-о-от, - откликнулся я. - Вот и какого хрена ты такой скользкий, а? - Я был в душе, ты - идиот, - насмешливо сообщил он и слегка попинал меня босой ступнёй. - Живой? - поинтересовался с искренним интересом. - Нет, - мрачно заверил его я. Подниматься и выяснять, так ли это на самом деле, мне расхотелось. Да и вид снизу открывался вполне увлекательный. - Неужели? А материшься слишком уж красочно для трупа. Андронов выкарабкался из недр шкафа, невозмутимо переступил через моё несчастное распластанное тело. - Это предсмертный бред, - сообщил ему я, быстро сцапав за лодыжку и дергая на себя со всей дури. Увернулся от рухнувшего Кота – лишние травмы мне вовсе ни к чему – и с удовольствием полюбовался на процесс падения. Рухнул Кот красиво. Как и положено всем котам – мягко и на все четыре лапы. Вот только скользкий пол подвёл и его – распластался он не менее впечатляюще. - Чокнулся?! - возмутился, приложившись лбом о линолеум. - Угу, - заверил его я, проворно придавливая собственным телом. - Совсем-совсем чокнулся, Котик, - выдохнул в самое ухо. И вкрадчиво прибавил: - Я слышал, что в древнем Риме рабы встречали своих хозяев обмазанные маслом, но гель для душа тоже неплохо подойдёт. Нетерпеливо огладил голое доступное тело, и тело послушно откликнулось под моими ладонями. Андронов с шумом втянул носом воздух, строптиво трепыхнулся. - Рабы?! Королёв, мать твою! Охренел со своими борцовскими приёмчиками?! У меня, похоже, нос сломан. Ну, и хрена ли он сейчас-то сопротивляется? Мне данный факт был совершенно непонятен, но понимать хоть что-то совершенно не хотелось. Я потянул его на себя, приподнимая, прижимаясь к спине, и с ещё большим удовольствием прогулялся пальцами по груди и животу. Сенсорные отклики радовали неимоверно, разжигая желание диким костром. Я ткнулся носом в шею, чуть пониже уха. - Чушь, - сообщил невозмутимо. - Я не слышал ни одного жалобного стона. Пока не слышал. Прошёлся языком по мочке уха, поймал судорожный шумный вдох. - Рома, блин! - Заткнись уже, а? Меньше всего мне сейчас хотелось о чём-то болтать.