Солнце не восходит на Экзеголе

Кайло слышал собственное дыхание, что вырывалось из его груди с такой болью, словно все его внутренности разрывало на части, — и от этого нельзя было скрыться, нельзя было облегчить собственные страдания: тело не слушалось, тело было заключено в тиски, и чьи—то громкие голоса отскакивали отвратительным гулом, когда его затуманенный взгляд цеплялся за гладкую поверхность шаттла. Его ранили, резали и калечили бесчисленное количество раз, — но он всегда мог воззвать к Силе, наполниться ей до предела и попросить облегчить его боль. Сейчас Сила не внимала его мольбам, вместе с горячей кровью вытекая сквозь рану под ребрами, через разрез на ноге, и последним, что видел Верховный Лидер, перед тем как вновь провалиться во тьму, были пустые лица полевых медиков. Верховного Лидера не уважали, не опасались за его жизнь, не боролись за нее. Его боялись. Он не знал, сколько времени прошло. Видения обуревали его сознание, и он снова и снова видел ее: глаза цвета расплавленного золота, темные волосы, самодовольно вздернутый нос, мягкие губы, что бесстыдно звали его Мастером, — и ненависть смешивалась с отвращением, заставляя его мчаться прочь из собственной головы. Но он был заперт в клетке. Кайло пытался проснуться бесчисленное количество раз, но видел лишь беспросветную пелену тьмы, а Сила, казалось, и вовсе покинула его окончательно. Он остался совсем один. Из—за девчонки, связь с которой в очередной раз вырвала его из действительности, словно по мановению руки, и он был уверен: это ее вина. Кайло чувствовал острую боль, как и чувствовал десятки датчиков на собственном теле, иглы капельниц; слышал дроидов, что хлопотали над его ранами. Писк аппаратов оглушал, но Кайло смиренно позволял собирать себя по кусочкам. Он слышал бесконечные разговоры: Первый Орден потерял ресурсы, необходимые для успешного ведения войны. Первый Орден лишился дополнительной базы, людей и кораблей. Кайло лишился связи с Силой. Это все из—за нее. Когда он снова открыл глаза, его встретил полумрак отдельной медицинской каюты на борту «Господства», слабые отзвуки оставшихся аппаратов и резкая боль в боку. Верховный Лидер опустил затуманенный после взгляд, чтобы обнаружить сшитую рану — судя по неровным краям, такую огромную, что, казалось, он беспрепятственно мог забраться в нее кулаком, и широкую полосу на ноге — след от собственного меча. Кайло всегда знал, что он опасен. Но в этом и была прелесть его оружия, созданного собственными руками на основе древнейшей конструкции: ты никогда не знаешь, когда оно обернется против тебя самого. Медик проскользнул мимо, словно пытаясь остаться незамеченным, и Кайло резко поднялся на кушетке, рыча от сильной, пронизывающей боли. Было просто невыносимо удерживать весь этот гнев внутри: ему хотелось сломать что—нибудь — или кого—нибудь. — Немедленно приведи сюда Рыцарей Рен! Кайло мог всецело доверять только им. Все шестеро Рыцарей, изрядно потрепанные в бою (кроме Кардо, что оставался на корабле все это время цел и невредим), спустились к Магистру, чтобы застать его в состоянии, близком к крайне плачевному. Они не чувствовали его Силу: словно вся разрушительная энергия, преследовавшая Мастера, разом иссякла, и он остался простым раненным солдатом, прикованным к аппаратам. Они и сами были не в лучшей форме: Викрул заметно заваливался на одну ногу, а тяжёлое дыхание Ушара отвратительными звуками просачивалось в комнату сквозь его шлем. Но, по крайней мере, они могли хотя бы самостоятельно передвигаться по кораблю. Верховный Лидер много спрашивал про Беспин, про битву, спрашивал, спрашивал, спрашивал только про это, только про Сопротивление и Первый Орден словно в забытьи, пока вдруг силы не покинули его вновь, оставляя на кушетке безвольным израненным телом. Лишь у самого выхода из палаты Кардо вспомнил просьбу принцессы Палпатин. Он предполагал, что дело было в связи наставника с учеником — странная выходка во время тренировки не оставляла совершенно никаких сомнений, — и Рей определенно имела право оказаться здесь наравне с ними. Если Кайло очнется, компания ему не помешает. В конце концов, Верховного Лидера обнаружили, сжимающим тренировочный бластер. Остальные Рыцари отправились в свои покои, и Кардо беспрепятственно попал в каюту принцессы, минуя солдат. Он никогда не церемонился и не собирался менять этого сейчас. Когда Рыцарь показался в проеме, девочка мигом вскочила на ноги, бросив все свои дела. Его громкий голос звоном отскочил от стен темной комнаты: — Он здесь. — Проведи меня к нему, — дрогнувшим голосом попросила принцесса. Спустя месяц… Кайло появился на корабле. Что с ним? В каком он состоянии? В каком настроении пребывает? Рыцарь ничего не сказал, и от этого становилось только страшнее — Рыцарь был слишком мрачен для привычного себя. Несколько солдат по пути пытались их остановить, намекая, что ученица Верховного Лидера может передвигаться по кораблю либо в его личном сопровождении, либо с солдатами по приказу. Очевидно, то были не знавшие ситуации глупцы. Кардо распугивал всех одним своим видом. Обрывки видений, спутанные образы, калейдоскоп звезд — все это сталкивалось в сознании Кайло, не позволяя ему взять контроль над собственным телом. Прямо сейчас в его крови определенно циркулировало непозволительное количество препаратов, но и без Силы он оставался настолько крепким, насколько позволял его организм: другой бы давно отправился на тот свет, встреть он прямой сгусток концентрированной энергии собственным торсом, но Кайло не мог позволить себе погибнуть. Не сейчас. Не когда он только—только начал подбираться к вечности, что будет сквозить в его имени всякий раз, когда кто—то будет произносить его, вспоминая, сколько Верховный Лидер сделал для Первого Ордена. Сколько он сделал для всей Галактики. Медики и дроиды действительно постарались, и несмотря на слабость и потерю крови, он не впал в кому — лишь иногда проваливался во тьму, но писк датчиков неизменно заставлял его снова и снова открывать глаза. Кайло почти привык к боли: из острой она превратилась в ноющую и давала о себе знать, только когда он двигался. Поэтому он старался не двигаться вовсе. До тех пор, пока не почувствовал ее запах. В палате стоял резкий запах медикаментов и бакты, и девочка поморщилась, ступая по блестящему полу. Плоские каблуки стучали слишком громко для такого места, и ей пришлось скользить на носках, чтобы не тревожить единственного находившегося здесь пациента. Рыцари Рен ушли, и сейчас возле него определенно стоял не кто иной, как Рей Палпатин собственной персоной. Он слышал ее сквозь странную пелену, делавшую голос девчонки настолько громким, что Кайло казалось, будто она говорила прямо в его голове. Силы не было — была лишь ярость. Слепая, подкрепляемая сломанными видениями, она наполняла его — пустой сосуд, лишенный самого дорогого, — заставляя резко открыть глаза, чтобы увидеть перед собой главного виновника случившегося. Аппараты загудели, и мерзкий писк наполнил комнату в тот момент, когда Кайло с трудом приподнялся на кушетке, чтобы рассмотреть прибывшую. Крифф, кто пустил ее сюда? Почему она без охраны? — Верховный Лидер, — тихо произнесла Рей, с ужасом глядя на ослабевшего Рена. Тонкие пальцы нервно сжимали юбку платья, выдавая напряжение принцессы. — Прошу Вас, выслушайте меня. Вы должны отправить меня обратно на Экзегол. Рей стояла неподалеку, смотрела него испуганно, в очередной раз напоминая Кайло, насколько плачевно он выглядел. Верховный Лидер совершенно не хотел, чтобы его видели в таком состоянии — точно не та, кого он мечтал заставить мучительно страдать, испытывая все, через что ему пришлось пройти. Она хотела, чтобы он отпустил ее обратно на Экзегол. Наивная, глупая девчонка. Кажется, привлечь внимание удалось, и девочка продолжила чуть громче. — Отзовите все, что Палпатин потребовал за меня. Оно того не стоит. Кайло молча смотрел на принцессу; его спутанные волосы прилипали к лицу, особенно бледному от значительной потери крови, но он не обращал на это совершенно никакого внимания. Все его звериная сосредоточенность, всего его мысли, пропитанные ненавистью, были направлены исключительно на Рей. Интересно, могла ли она чувствовать его сейчас — без связи с Силой? — Подойди, — хрипло позвал Кайло, когда она закончила свой монолог. Никто не вернет ему войска. Никто не вернет ему Беспин. А на Экзегол она вернется разве что по частям. Рей сглотнула. Смотреть на огромного, рослого Кайло Рена, всегда бывшего сильным и волевым в ее глазах, было… некомфортно. У нее просыпалось какое—то жуткое желание — помочь, чуть ли не посочувствовать, и вот за это ей отвесил бы пощечину уже сам Император. Ситхам не полагается испытывать такого. Принцессе ситхов — тем более. Кайло даже не понимает, сколько это значит для девочки, которая всю жизнь мечтала выбраться с проклятого Экзегола, увидеть Галактику, своими глазами любоваться живыми лесами и морями, общаться с людьми. И сейчас, желая лучшего для него же, она добровольно отказывается от этого. Но Рей чувствует, как сильно зол Верховный Лидер. Да и не нужно быть чувствительным к Силе, чтобы понимать такое. Она испортила ему все. Военную кампанию, здоровье, кажется, уже вполне достаточно для того, что убить ее? — Мастер, Вы не понимаете! — Шепчет она, невольно подчинившись в этот раз. Трясущиеся ноги медленно несут ее к мужчине, и Рей с ужасом наблюдает, как тот, превозмогая боль, поднимается. Интересно, Рыцарь, который привел ее сюда, еще здесь? Кто—то должен будет вызвать медиков, чтобы унести ее в реанимационную комнату. Ну или убрать в мусоросжигатель труп тощей девчонки, которая не выдержит наказания. Впрочем, принцесса даже не представляла, почему именно должна понести наказание: она никак не контролировала эти вспышки, связывавшие их вместе, не могла влиять на них! Другой вопрос — сделай она это специально… Но на такое она была не способна. Пока что. — Я… Я отдала бы всю свою Силу, если бы могла, я не знаю, как! Вам нужна моя мощь, но я не знаю, как ее высвободить! Рей подошла вплотную к койке и зажмурилась, приготовившись к удару. Если Рей впервые видела Кайло в совершенно безобразном, ослабленном состоянии, то он определенно ни разу не видел ее настолько покорной: стоило ему позвать ее, как она, жалобно лепеча что—то про Силу, оказалась возле его кушетки, и это, мягко говоря, делало и без того паршивую ситуацию еще отвратительнее. Она не знала. Словно он мог в это поверить! Конечно, сейчас Кайло не способен был воспользоваться Силой, чтобы заставить ее оказаться рядом, — но он точно не рассчитывал на то, что в ее голосе будет звучать искреннее… Раскаяние? Отчаяние? Что за чувство это было? Точно не то, что следовало испытывать принцессе ситхов и ученице Верховного Лидера. И совершенно точно не то, что стоило испытывать человеку, по вине которого он был сейчас здесь: Кайло ненавидел, когда по отношению к нему проявляли сочувствие. Одного ее взгляда, в котором сквозил страх, — но не боязнь последствий ее поступков, а эмоции, вызванные его внешним видом, — хватало для того, чтобы заставить Кайло потерять всякое самообладание. Кровь стучала в его ушах, когда он увидел, как Рей зажмурилась, словно готовясь к удару — очередное проявление наивности, способное вызвать разве что волну злости. Она искренне думала, что простого удара хватит, чтобы вся накопленная ярость разом покинула его, потерявшего столько в один день из—за связи с какой—то девчонкой с Экзегола? — Ты еще бесполезнее, чем я думал, — прошипел Кайло, пытаясь схватить ее за запястье, но лишь почувствовал, как натянулась капельница, и с ненавистью вырвал из собственной руки иглу: в сравнении с привычной болью эта была настолько незначительной, что он и не заметил. — Палпатин избавился от тебя, как от мусора, чтобы ты одним своим существованием создавала проблемы мне! Или вы планировали это с самого начала? Отвечай! — рявкнул он, пытаясь перекричать писк аппаратов. — Вы же не настолько наивны, чтобы думать, что Император посвящал меня в свои дела, — огрызнулась принцесса, скаля зубы. Слова Рена резали прямо по живому, лишний раз напоминая, что она — всего лишь бесполезный груз, обуза, которую сваливают друг на друга несостоявшиеся толком правители. Один потерял все, уверившись в собственном всесилии, а другой кроме страха и вызвать никаких эмоций не может! О, как Рей хотелось высказать ему все это в лицо! И чем больше он будет провоцировать ее, тем выше шанс того, что она не сдержится. — Каждый раз, когда я что—то спрашивала, Палпатин заставлял меня мучиться за каждое произнесенное слово! Кайло было плевать, слышит ли его кто—то на корабле прямо сейчас. Собственная наивность приносила ему невыносимые страдания: он просто надеялся укрепиться в позиции Верховного Лидера и получить собственного ученика, которому он смог бы передать весь свой немалый опыт, накопленный за долгие годы служения Темной стороне. Но сейчас ему казалось, словно он вечно играл в чью—то игру, ведомый сиюминутными страстями и пустыми амбициями, и теперь идеальная картина, которую он рисовал в собственной голове, горела синим пламенем. Но что—то не давало ему допустить мысль о том, чтобы вернуть Рей обратно Императору. Она была его ученицей. И отправить ее обратно означало признать поражение. Игнорируя резкую боль в боку, Кайло сел и все—таки ухватил девчонку за руку, резко дергая ее на себя. Короткого прикосновения хватило, чтобы он отчетливо ощутил ее Силу, — при этом совершенно не чувствуя свою. Почему, почему в ней было ее так много, чем она заслужила это и почему он ощущал ее настолько отчетливо? — Смотри на меня, когда я говорю с тобой, — прошипел он, сильнее сжимая пальцами ее запястье. — Если ты ни при чем, если ты ничего не знаешь, почему именно ты постоянно оказываешься в моей голове? — Потому что я рядом, — прорычала в ответ Рей, морщась от боли, но выдерживая взгляд Кайло. Она уже вновь начинала думать, что бояться ей нечего: в случае чего, она просто ненароком спалит всю эту палату вместе с Кайло Реном. Возможно, собой тоже. Но что—то подсказывало ей, что сценарий будет совершенно иной; Рей не предчувствовала смерти. — Потому что я ничего не знаю о Силе! Я не могу объяснить то, чего не знаю! А если бы Вы были умнее, то давным—давно нагрузили меня литературой, чтобы я могла разобраться хоть в чем—нибудь! Что ж, попытка была сделана. Рей попыталась пойти на контакт, хоть и весьма своеобразно, но это разозлило Кайло еще больше. Она не понимала, какую стратегию ей выбирать. Пока она сидела в своей каюте и мысленно продумывала каждое свое слово, ей казалось, что все пройдет именно так, что Рен согласится с тем, что она создает одни только проблемы, признает необходимость ее возвращения. В своих глазах Рей была героем—мучеником, пожертвовавшим собственную свободу ради блага Первого Ордена. Но Кайло все перевернул и все сломал. Все ее планы. Даже в таком состоянии он упрямится и подчиняется лишь собственной гордыне! Своей уверенности в том, что все настроены против него и желают ему исключительно зла! Лично Рей не желала. Пока не заговорила с ним. Кайло уже видел ее шрамы, и в очередной раз она свое тело демонстрировать не собиралась. Да и пока тот копался в ее сознании, наверняка видел, как Император наказывал собственную внучку. Она тоже была разочарована, между прочим! Полагая, что Кайло Рен намного мудрее и взрослее, что хотя бы он состоялся как правитель, что хотя бы он научит ее хоть чему—то! Но она ошиблась. Единственное свое достижение девочка вырвала из рук Силы сама, упорно концентрируясь на предмете и проливая пот. Она сама достигла этого, в то время как Кайло Рен несколько раз ударил ее и один раз провел полноценную тренировку. Сколько она здесь? Месяц? Два? Неплохие темпы. Кайло был уверен, что точка кипения пройдена, что Рей не удастся сделать ситуацию еще более критической, но девчонка словно была создана для того, чтобы испытывать его лимиты и нервы на прочность. — Видимо, это не научило тебя смирению, — сквозь зубы процедил Кайло, вспоминая действительно колоссальные шрамы на девичьем теле, которые показала ему Рей во время их первой и последней совместной трапезы. Его пальцы, полностью обхватывавшие ее тонкое запястье, начинали белеть, и он ослабил хватку на мгновение только для того, чтобы переместить ладонь на ее предплечье. Импульсы ее Силы буквально проникали ему под кожу, и чем больше она горячилась, тем отчетливее он чувствовал эти волны безграничной энергии, наполнявшие его тело. Это было почти… Приятно. Приятно, как если бы он ощущал циркуляцию собственной замершей Силы, — и он буквально чувствовал отчаянную тягу Тьмы, которой насквозь пропиталась эта девчонка. Принцесса чувствовала, как гнев закипает в Кайло все сильнее. Но почему же она не ощущает его Силу? Его мощь, что всякий раз поражала ее? Рен одним своим видом внушал ужас и опасность, а Сила, окутывающая его, лишь подкрепляла это впечатление. Так что происходит сейчас? Может, опасаясь очередного такого «соединения», он отгородил себя от нее каким—то образом? И вот она снова сетует на отсутствие теории. Она ничего не знает. Он снова спрашивал себя: почему именно она удостаивалась права голоса? Почему любой другой человек на этом корабле, посмевший возразить ему, — а тем более, намекнуть на его наивность, — был бы стерт в пыль в одно мгновение без разбирательств и попыток оправдаться? Да, она была внучкой Императора, но Кайло был Верховным Лидером Первого Ордена — сильнейшей организации, что шаг за шагом распространяла свое влияние по просторам Галактики. Он убил собственного учителя и вполне мог расправиться с Палпатином, если бы нe… Она. Его единственный путь к трону Ситхов. Кайло с детства использовали в попытке достичь собственных целей — так почему он не мог использовать Рей?! Он заплатил за нее. Она принадлежала ему по праву. — Никакая литература не даст тебе того, что могу дать тебе я! Ты не на Экзеголе! В свете единственной лампы ее черты искажались, но он мог видеть все те же глаза, что смотрели на него сквозь многочисленные видения. — Физические наказания — удел глупцов, не способных преподать урок иначе, — оскалилась принцесса Палпатин. — Император надеялся сломать меня, но от собственного бессилия и незнания только и мог, что истязать меня Силой. Я надеялась, что Вы будете другим. Огромная ручища Рена впивалась уже в предплечье, и девочка морщилась от боли, изо всех сил напрягая руку — в первый раз она едва не завалилась на него, но сейчас уже начинала потихоньку продумывать путь к отступлению, потому как чувствовала, еще немного — и Кайло точно выйдет из себя. Но самым страшным было не это. Гнев мужчины ее не пугал. Пугало то, что ее эмоции каким—то образом не позволяли ей выйти на иной уровень, когда Рей способна была причинить боль сама. Она… просто не могла. Как будто любопытство удерживало ее на мертвой точке. Словно сильнее хотелось узнать, что будет дальше. «Дальше» себя ждать не заставило. Слова, произнесенные Рей в пылу, острым лезвием прорезали сознание Кайло, становясь последней каплей. Его мысли были спутаны препаратами, и все эмоции, что он испытывал, что она вызывала в нем, были словно усилены вдвое. Он сорвался, и его ватные, босые ноги коснулись холодного пола; писк, наполнявший пропахшую кровью и медикаментами комнату, резко оборвался, когда он швырнул девчонку спиной об край кушетки. Сейчас Рей могла спокойно прикончить его, если бы Сила подчинялась ей: тело Кайло буквально выло от острой боли, когда он наклонялся, чтобы взяться за горловину ее платья, буквально выплевывая пропитанные желчью слова: — Ты ничего не знаешь о Силе, — прохрипел он, стискивая ткань в дрожащих пальцах, — но при этом ты прекрасно знаешь, как впускать меня в свои грязные, отвратительные мысли! Девочка завизжала, приложившись спиной о койку. От жуткой боли потемнело перед глазами, и против воли по щекам потекли слезы. Рей не хотела плакать, не хотела никак показывать, насколько ей больно, но ничего не могла сделать. Она не рыдала, не всхлипывала, просто… Просто лучше бы он приложил ее головой. Было бы куда меньше проблем и последствий. Удар вышиб весь кислород из лёгких, но Рен даже не подумал дать ей продыху, поднимая с колен за ворот платья. Кайло был слаб, но он все еще оставался намного сильнее физически, чем она; Рей пришлось прикусить губу, чтобы сдержать желание закричать, а тонкие пальцы отчаянно вцепились в попытке избежать удушения в огромную руку, удерживающую ее за ворот. По бледной коже бежали мурашки. Впервые за все время ее пребывания здесь Кайло Рен назвал ее по имени. И слышать свое имя из его уст было… Странно. — Вы отвергаете это потому, что это ничему не научило Вас, — хрипло выдохнула принцесса, глядя слезящимися глазами на мужчину. Она уже пыталась разозлить себя еще больше. Распалить, разжечь искру в себе, которая превратится в пламень и уничтожит все вокруг вместе с ними. Тщетно. — Потому что Вы ничему меня не научили! — Как я могу научить тебя чему—то, если ты ни на что не способна? — сквозь боль рычал он, склоняясь над Рей. Шов разошелся совсем немного, пропитывая кровью медицинский халат, и теперь это причиняло определенные неудобства. — Но тогда, в тренировочном зале, ты подарила мне это. — Кайло наклонился ближе, словно пытаясь показать ей потемневший шрам на левой щеке. Ладонью тем временем он задрал подол ее платья, скользя вверх по ноге по направлению к старым, зарубцевавшимся ранам, оставленным Палпатином. Он почти мог ощутить смертоносные разряды, что навечно обозначили Рей этими следами, и его пальцы проследили весь путь отметин — от ноги до самой спины, пока слова с хрипом вырывались из его груди: — И это меньшее, на что способна твоя Сила. Ты и сама это знаешь. Ты смогла ранить меня тогда. Так почему не можешь сейчас? В голове Верховного Лидера вновь раздался навязчивый звон, заставляя его с силой сжимать зубы. Мир вокруг начал стремительно растворяться, и Кайло просто необходимо было зацепиться за что—то, что позволит ему остаться в сознании, что—то, что извечна помогало ему отыскать в себе собственную Силу. Выпрямившись и рывком подняв Рей на кушетку, он несколько раз с силой ударил себя по зашитой ране, — пока резкая боль не пронзила все его тело, немедленно возвращая в реальность, но заставляя при этом мучительно согнуться на пару мгновений. Крифф. Боль отрезвляла, а мерный стук крови по полу словно капля за каплей гасил его ярость. Это было действительно невыносимо. Выслушивать подобное от девчонки, которая попала под его опеку совсем недавно, а теперь поучала его! Он был другим! Он не такой, как Палпатин. Он не безумец. Больше всего Кайло коробило, что в ее словах определенно была доля правды: он слишком привык к физическим наказаниям, считая их единственным способом получать желаемое. Потому что это всегда работало. Насколько легко просто было схватить несогласного за шею, заставляя его извиняться за собственные слова, — и насколько трудно сейчас ему было достучаться до нее, не используя телесные наказания, поэтому он просто использовал самый доступный способ, который по неизвестным причинам абсолютно не действовал на Рей. Он не мог сказать, что ему нравилось смотреть, как она страдает, но ему определенно нравилось видеть, как ее хрупкое, маленькое тело, тем не менее, остается способным снова и снова сносить любую боль. Нравилось думать, сколько в ней чистой, первозданной Силы. Нравилось представлять, что она в любой момент может спалить это место дотла. Нравилось, насколько опасной она была; словно его собственный меч: одно неловкое движение в неопытных руках — и оно обратится против хозяина. Темная энергия, что окутывала Рей, обладала привлекательностью большей, чем эти чертовы соляные кристаллы, которые она использовала; он всегда мог узнать ее запах, стоило ей просто появиться в комнате, но ее Силу он чувствовал задолго до того, как она оказывалась рядом. А ее глаза, наполненные слезами, ее мокрое, раскрасневшееся лицо невольно напоминало о том, что он видел в ее сознании — эти проклятые видения, которые не давали ему покоя, снова и снова возникая перед глазами в самые неподходящие моменты. Девочка достаточно неуклюже свалилась на кушетку, когда Кайло резко отстранился от нее. Горло начало неприятно саднить, но это было сейчас наименьшей из проблем. Спина невыносимо ныла, и теперь, скорее всего, поверх шрамов там красуется еще и огромный, вытянутый отек, который уже к утру превратится в жуткую гематому, а у Рей по—прежнему нет никаких лекарственных препаратов. Может, стянуть что—нибудь отсюда? Рен рано или поздно должен оказаться без сознания в таком состоянии, и тогда… — Боюсь, Ваши методы безнадежно устарели, Мастер, — несмотря на дрожь и хрипоту, на сбившееся дыхание, достаточно мягко произнесла девочка, встречая чужой взгляд совсем близко, и от этого становилось совершенно не по себе. — Вы ведь были в моем сознании. Вы все видели. Неужели я та, кто не жаждет знаний? Неужели я не хочу научиться обладать своим могуществом в полной мере? Принцесса проследила взглядом за проступавшей кровью и ее потеками — алые капли собирались в маленькие лужицы под ногами Верховного Лидера, но сикеробиолога кровью совершенно точно не испугать. Напротив, кровь имела колоссальное значение! Любопытно, какой крови был этот Кайло? Не сказать, что порода сильно интересовала ее в данном контексте, но все же… Кем он был? Чьим наследием обладал? От кого мог ему достаться такой темперамент? Откуда такая сила? Такая воля к склонению на свою сторону даже путем физического воздействия? Впрочем, если Рен действительно хотел склонить Рей на свою сторону, ему действительно стоило задуматься о смене методов, и принцесса видела, что его задевают ее слова. Как ни крути, она была права. О, Кайло прекрасно видел ее сознание. Видел, сколько разнообразной информации она заботливо раскладывала по полочкам в своей памяти, словно запоминая все оброненные им слова, случайно произнесенные имена и ничего не значащие, но в определенный момент вполне способные понадобиться факты. Среди бесчисленного числа сознаний, в которые он проникал, сознание Рей было самым организованным и выстроенным в строго определенном порядке. Ее обучаемость действительно восхищала: Верховный Лидер никогда не замечал за собой такой тяги к знаниям. Он всегда действовал, всецело полагаясь на боевую подготовку и Силу, — которая сейчас подвела его, оставляя практически беспомощным. Кайло был откровенно ведом инстинктами: если что—то вызывало в нем злость, он предпочитал вырывать это с корнем. Если что—то приносило ему удовольствие — он старался держаться за это чувство как можно дольше. А если что—то, чем он хотел обладать, сопротивлялось ему… Он забирал это силой. Рей уже даже не боялась сильнее разозлить его. Она просто замерла, как статуя, когда мужская рука оказалась на ее ноге, там, где бледную кожу исполосовали жуткие шрамы, словно зажившие ожоги. Какого… Что он делает?.. Она прекрасно помнила ту тренировку. Не видела, как ударила, но помнила хорошо чужое смятение, когда она, бесполезная и неспособная к учебе, достала его своим ударом. Помнила выражение его лица, с которым он велел ей привести себя в порядок к ужину. Неужели Кайло Рен хотел сделать из нее послушную служанку, которая будет использовать свой дар лишь по мановению его руки? Холодной и слегка подрагивающей… Рей напряглась, когда ощутила прикосновение на своей спине. — Мы живы лишь потому, что я так хочу, — принцесса и сама не узнала свой голос. Ставший ниже и вкрадчивее, он звучал в ее ушах совершенно иначе, как будто она сумела—таки совладать с собой. Дыхание стремительно выравнивалось, словно к Рей снизошло какое—то удивительное спокойствие, совершенно нехарактерное для такой, как она. — Вы думаете, что я жалею Вас? Напротив. Своими амбициями Вы выложили себе именно этот путь. И даже не подумали, что проданный Вам товар может оказаться с характером. Я действительно считаю нужным сменить методы, Мастер. Иначе никогда наследники нашей мощи не будут принадлежать Вам. Боль в боку становилась только сильнее, но Рен упрямо игнорировал ее, вновь и вновь повторяя про себя, что из нее он берет собственную Силу. Сноук научил его терпеливости. Собственноручно исполосованная спина была тому красочным подтверждением. Но Рей, казалось, до его силы не было никакого дела. Или она просто скрывала это, в очередной раз показывая зубы и свою гордость, что была впитана ей с самого детства на Экзеголе. Но за все время, проведенное на корабле, она ни разу не сломалась, несмотря на то, что Кайло был весьма далек от понимания и принятия приемлемых образовательных методов. Иногда Верховному Лидеру казалось, что ей интересно. Словно она проверяла, насколько далеко сумеет зайти, оставшись при этом в живых. И, признаться, из раза в раз ей действительно приходилось стараться все больше, чтобы вывести его из себя. Кайло почувствовал, как Рей напряглась, стоило его ледяной ладони коснуться ее спины. Через старые шрамы кончиками пальцев он отчетливо различал Силу — пьянящую, безграничную, и его собственная словно слабо отзывалась на нее, заполняя его совершенно новыми ощущениями. Он никогда не чувствовал свою Силу так. Что это было? Пытаясь ухватиться за это мимолетное ощущение, Кайло шагнул вперед, сокращая расстояние до минимума, и его вторая трясущаяся ладонь спешно, словно он боялся, что Рей внезапно исчезнет, подключилась к первой, накрывая девичью поясницу. Сила снова вспышкой отозвалась в его израненном теле — крифф, сейчас он готов был отдать все, чтобы испытать это еще раз. Ближе, еще ближе. — Да, твоя обучаемость достойна восхищения, — проговорил он, впервые одаривая ее ломанным подобием похвалы. — Но твое упрямство никуда не приведет. Ты на моем корабле. Тебе придется принимать мои условия — хочешь ты того или нет. Думаешь, вернешься на Экзегол, и тебя примут с распростертыми объятьями? Ты просидишь в лаборатории до конца своих дней. — Слова давались с трудом. Кровь остановилась, но боль никуда не исчезла. — Во всей Галактике нет никого, кто стал бы тебе учителем достойнее, чем я. Кайло перевел взгляд на лицо Рей, чей голос вдруг выровнялся, несмотря на то, что пару мгновений назад она почти захлебывалась собственным дыханием после удара; в другое время это заставило бы его напрячься, — но сейчас все эти мелочи словно ускользали от его осознания, когда он касался мягкой кожи принцессы под платьем. Действительно, в этот момент она обладала почти полным контролем над ситуацией, но Кайло не был тем, кто просто сдается. Более того, он готов был выслушать ее. Только ее. Потому что от этого зависело его наследие, от этого зависело все, за что он боролся, став Верховным Лидером Первого Ордена. — Я всегда беру то, что хочу. Ты здесь, потому что я захотел. — Представляете, как сильно я дорожу Вашим спокойствием, Мастер? — Усмехнулась Рей, глядя Кайло прямо в глаза. Вот так, в мгновение ока, он, казалось, перестал пылать яростью, девочка не ощущала ничего подобного более; почему вдруг именно сейчас он проявил такой интерес к ней? Когда у него кровоточат свежие раны, когда он едва стоит босыми ногами на ледяном полу, когда его руки холодны, как проклятые вечной мерзлотой покровы Ксиллы? Что изменилось?.. — Я думаю, Вам следует быть более гибким в выборе методов обучения, — проговорила Рей, отчаянно пытаясь вновь совладать с нарастающим темпом дыхания — сердце начинало биться чаще, и ей как никогда сейчас требовалось больше кислорода. Желательно, свежего, разреженного зарядами молний. — В таком случае, какие методы ты считаешь подходящими? — тихо, почти насмешливо поинтересовался он, не сводя внимательного взгляда с посерьезневшего лица Рей, в то время как его пальцы пересчитывали ее ребра. Дыхание бурлило в его груди, покидая ее с отвратительным хрипом. До этого момента Кайло стоял вплотную к ней, прикасался, но принцесса оставалась безучастна. Прежде, чем она успела подумать, ее руки потянулись к его огромному телу сами. А когда Рей начала думать, то было уже слишком поздно. Кровь имела огромное значение. Левой ладонью она несильно сжимала его плечо, а пальцами другой легко провела по ткани больничного халата, там, где алело и поблескивало в полумраке влажное темное пятно крови. На подушечках осталось совсем немного, но больше принцесса Палпатин и не жаждала. Ее нельзя было назвать кровожадной; испачканные пальцы она поднесла к своим губам, неотрывно глядя в глаза своего наставника: — Например, Вы могли бы попробовать обратить нашу связь в нечто полезное. Кончик языка обвел девичьи губы. — Ведь я могла передать Вам абсолютно любой предмет. Когда Рей вошла в палату, она обратила внимание на тумбу около ширмы. Меч Кайло, еще какие—то вещи… И тот самый бластер, который она бросила ему на тренировке с Рыцарями Рен. Вот они, наверное, удивились такому маневру! — Согласитесь, это может сыграть и решающую роль. Принцесса высунула язык чуть сильнее и со смаком слизнула кровь Верховного Лидера с собственных пальцев. Пальцы в это мгновение сдавили мужское плечо крепко—крепко, а все тело девочки напряглось еще сильнее. Медикаментозный привкус ничуть не смущал ее, напротив, вся ситуация будоражила собственную кровь в жилах! Крифф, это… По—своему заводило. — Разве я не права, мой Мастер? — Рей сглотнула, все еще чувствуя металлический привкус во рту. — Та же теория позволила бы нам узнать намного больше о Силе, чтобы мы могли лучше использовать ее и контролировать. Особенно… я. Определенно, за годы, проведенные на Экзеголе, Рей научилась не только алхимическим формулам. Кайло не знал, в чем именно было дело: в медикаментах, его ослабевшем теле, Силе — или в самой девчонке, но отчего—то ее голос сейчас звучал совершенно иначе, заставляя его внимать всему, что она говорила. В любой другой ситуации он бы просто отмахнулся от нее, как от назойливой мошки, но не сейчас, когда негромко произносимые ей слова буквально щекотали каждый его нерв, заставляя и без того рваное, болезненное дыхание становиться только резче. Он выдыхал ей в лицо, что было совсем близко к его собственному, ни на мгновение не выпуская ее глаза из поля зрения. Мало кто способен был долго выдерживать его взгляд, — но Рей справлялась с этим с завидным мастерством. Это и злило, и подстегивало Верховного Лидера: она словно в очередной раз бросала ему безмолвный вызов, и он с готовностью принимал его, не в силах более выносить и малейшее расстояние, что отделяло его израненное тело от ее. Безмерное напряжение, что наполняло каюту волнами неукротимой энергии, обрело физическую форму, и Кайло слишком нетерпеливо толкнулся в сторону Рей, выпуская ее и рывком пытаясь развести ее ноги под проклятым платьем, которое только мешало ему быть настолько близко, насколько он этого хотел. Крифф, он был бы законченным лгуном, если бы сказал, что не представлял себе это с того момента, как случайно попал в ее мысли. Он почти был готов согласиться со всем, что она говорила, но заставлял себя молчать, внимательно наблюдая за тем, как меняется поведение принцессы. Кайло отчетливо мог различить, насколько натянулось ее тело, несмотря на то, как старательно она пыталась это скрыть. Уголок его губ дернулся в подобии ухмылки: несмотря ни на что, контроль все еще был за ним. Но внезапно Рей потянулась, чтобы коснуться его, и то, что произошло после, заставило Верховного Лидера застыть на пару мгновений, отрывая взгляд от ее глаз и переводя его на маленькую девичью ладонь. Слабая боль достигла его сознания с запозданием — и тогда он увидел собственную кровь на подушечках ее пальцев, он почувствовал, что теряет всякое самообладание. И вдруг принцесса слизнула его кровь со своих пальцев; это странное, почти дикое зрелище заставило Кайло отстраниться, чтобы рассмотреть все в мельчайших подробностях, но он не успел: на ее пальцах больше не осталось и намека на багровые следы. То, что Кайло видел до этого, было просто детским лепетом. Рей действительно была невероятно грязной девчонкой. Тем не менее, ее голос заставлял его оставаться здесь, в этой комнате, вспоминая о том, на что действительно была способна их связь. Из—за своего упрямства Кайло мог лишиться инструмента, позволившего бы ему справляться с любым противником и выбираться сухим из воды даже в самой безвыходной ситуации. Рей была права: это необходимо было изучить, и как можно скорее, пока Первый Орден все еще обладал определенной властью в Галактике; пока у него самого был шанс все исправить в кратчайшие сроки. Возможно, она и правда не была так бесполезна, как ему казалось. — Мы изучим твою Силу, — не соглашаясь, но и не отрицая, проговорил он, снова глядя ей прямо в глаза. Признавать ее правоту он не собирался — точно не вслух; но сейчас Кайло готов был сказать что угодно, врать сколько угодно, лишь бы снова увидеть, как его кровь окажется на ее языке, на ее губах, в ней. Теперь он сам коснулся собственной раны средним и указательным пальцами, собирая не успевшую свернуться кровь только для того, чтобы через мгновение почти силой протолкнуть их в рот Рей, сдавленно выпаливая ей прямо в лицо: — Будь хорошей ученицей… И ты получишь все книги, которые только захочешь.