Здорово, что его любовница оформила большую страховку.
— Ну и что они думают? — сквозь собственные мысли и звон бокалов до меня донесся уже такой родной голос. Я взглянула в ее не на шутку встревоженные глаза и улыбнулась, но не слишком широко — хотела припасти весь экстаз на конец встречи. — Думают, что это сделала она, но просто не могут доказать. Мы переглянулись и зашлись в приступе беззвучного смеха. Наконец-то и повод был.Неделю назад.
Джейме впустил нас в свой дом, словно у него не было причин держаться от нас подальше. Словно это не он избавился от надоевшей жены, да так искусно, что даже полиция не может вывести хотя бы одну приличную версию. Он прошел на кухню, на ходу предлагая нам лимонад. Мы молча переглянулись. Если бы она была здесь, наверное, он бы все-таки нервничал. Значит, ее здесь нет. Тем лучше. Еще в коридоре я спросила, как он. В моих глазах это был его последний шанс доказать мне, что он хотя бы немного раскаивается. Джейме же неловко пожал плечами, что-то пробурчал себе под нос и зашел на кухню. Потом спросила, как продвигается расследование. Джейме еще раз спросил, не хотим ли мы лимонад, и, увидев отрицательные кивки, открыл баночное пиво. Холодильник закрывал чуть быстрее, чем нормальные люди. Наверное, не хотел, чтобы мы увидели, что в нем завелось молоко, пусть и кокосовое. Серсея любое даже видеть не могла. Я посмотрела на потолок. Там, на втором этаже, наискосок от кухни, была их спальня. Она теперь, наверное, и в постели Серсеи спит. Меня передернуло от этой картины, тотчас возникшей перед глазами; я облокотилась поясницей о кухонный островок и скрестила руки на груди. — Никак не продвигается. Они говорят, что предупредили все морги и больницы поблизости, что если к ним поступит кто-то с такими приметами, то они обязательно свяжутся. Я идиот, — сказал он вдруг, делая особенно крупный глоток, и проводя рукой по лицу. — Недавно я видел ее во сне и просил вернуться, говорил, что исправлюсь, что мы с ней начнем заново. Тут я уже не выдержала. — Удивительно, что ты способен лгать самому себе даже во сне. Джейме поднял на меня растерянный, непонимающий взгляд. Только тогда, уже по глазам, а не по речи (что примечательно), я осознала, что это не первая его бутылка за вечер. — Удивительно, что ты способен умолять ее вернуться, и осквернять ваш дом присутствием какой-то малолетней... — Шшш, — напомнила о своем существовании подруга, нежно улыбаясь и стоя рядом с ним около плиты. — Девочка здесь не при чем. Она могла не знать, что ее мужчина женат. У Джейме были такие же красноречивые глаза, как у его жены. Серсее не обязательно было кидаться тарелками, ходить из угла в угол и превышать децибелы. Она с каменным лицом говорила: «Я сейчас очень сильно злюсь», и люди, находящиеся у нее в подчинении, стремительно улетали переделывать неудачные проекты. Вот и сейчас, я увидела все, что мне было нужно. Он был кругом виноват, хотя мы даже не приступили к главному. — Это получилось случайно, она… проходила у нас летнюю практику. Я не хотел, черт возьми. Я ей пытался сказать... Значит, не случайная знакомая, попавшаяся под руку на пьяную голову, а продолжительные измены с одной и той же девушкой. — Она была здесь вчера, — напомнила я. Он был так подавлен, что даже не спросил у меня, откуда я знаю. Если верить Джейме, то она приехала забрать оставшиеся вещи. Может быть, это и было правдой — но сути это не отменяло. Тогда я спросила его, зачем он сменил шины. Это был первый раз, когда я увидела, как человек трезвеет за секунды. Он спросил, откуда я знаю и знает ли полиция. Я уверила его, что копы еще не в курсе, и не будут, если он расскажет нам. Это был блеф на грани фола, естественно, но в кармане у меня был диктофон, с которым я и собиралась пойти в участок на следующее утро. Спойлер: не получилось. — Я не все рассказал детективам, — на этой фразе я мысленно улыбнулась, предвкушая конец этой гребанной комедии, но Джейме никогда не переставал удивлять. — В ту ночь, когда она не пришла домой, я… Я поехал ее искать, я думал, может быть она уехала за город… Там есть небольшой мотель на окраине, мы провели в нем несколько ночей, когда только переехали в штат, и ей там очень нравилось. Ее там не было, и я купил энергетик на ближайшей заправке, — множество сумбурных деталей, и не было понятно, какие имели отношения к делу, но я уже поняла, что произошло недопонимание. — Дождь лил как из ведра, я не видел его на дороге, черт… Он стек по холодильнику, как капля по стеклу, и закрыл лицо руками. Дефекты на машине он устранил на следующий день, вызвав частный автосервис. К сожалению, трупы пожилых сбитых мужчин так легко не устраняются. — Ты хочешь, чтобы мы в это поверили? — наконец, спросила Мелисандра. — Я сбросил его в канаву рядом с дорогой, — тихо сказал он. — И… я догадался сменить шины только через неделю, потому что всю неделю не было дождей, и на обочине наверняка оставались следы. — Ты хочешь, чтобы мы в это поверили? — Это правда. — Давай-ка лучше я расскажу, как все было, — она уже начинала опасно закипать, но я надеялась, что она сможет держать себя в руках. — Серсея знала. Ты удивлен? — издевательски спросила она, когда Джейме убрал руки от лица и поднял голову. — Вернее, она догадывалась. С середины лета. Наверное, даже ее терпение способно подойти к концу. У вас была ссора, и ты ее… Джейме поднялся на ноги. — Я никогда в жизни… — … убил, — договорила она, делая два шага назад, отступая от него, потому что стоя он возвышался над ней, как гора, как Колосс Родосский. Джейме схватил ее за предплечье и встряхнул. — … не сделал бы ей больно. Никогда. Слышишь? Никогда. — Ты ей изменял, — продолжала она, пытаясь убрать его руки, — это, по-твоему, не больно? — Я бы никогда не ударил ее, никогда бы не тронул! Слышишь? Скажи! — он встряхнул ее еще несколько раз, и голова Мелисандры неестественно дернулась назад. Во мне стала нарастать паника. Я схватила первое, что попалось под руку. Лица Джейме я не видела, но по лицу Мелли поняла, что произошло что-то непоправимое. Инстинктивно дернув руку с ножом назад, я увидела капельки крови, падающие на пол. Джейме отпустил Мелисандру, и видимо, дотронулся до своей футболки, обагряющейся в районе живота. — Черт… — он осел на пол, левой рукой стараясь прижать рану. — Где телефон? — опомнилась Мелисандра, — нужно вызвать скорую… — Нет. Она уже уходила в коридор в поисках телефона, но тут резко обернулась и уставилась на меня. — Что значит «нет»?! Он же сейчас… это другое. — Он не вызвал скорую своей жене, когда убил ее, — я не помню, чтобы говорила такое, но позже Мелли расскажет мне все именно так, — он увез ее тело куда-то за город и закопал. Очень удобно. Ни развода, ни раздела имущества, просто… исчезнувшая жена. — Я и пальцем ее не тронул… я… пожалуйста, вызовите скорую, — обратился Джейме уже к ней, осознавая, что со мной и так все ясно. Мелисандра стояла в дверном проеме, потерянная, как маленький щенок, которого выбросили на улицу. — Мне предъявят обвинение, если ты позвонишь, — вдруг поняла я. Джейме зашипел, сидя на полу. Его левая рука была словно из лакированной красной кожи, блестящей в свете лампы. — Дайте мне телефон. И убирайтесь… я позвоню, скажу, что было ограбление. Пожалуйста. Телефон… Зеленые глаза сначала умоляюще посмотрели на меня, потом на Мелисандру. Мы только переглянулись. — Я ее не убивал, — произнес он, снова взглянув на меня, и сам словно испугался последнего слова. — Ладно… Он хотел сказать что-то еще, но вдруг резко затих. За все наши годы дружбы с Мелисандрой, еще ни разу я не слышала от нее столько отборной нецензурщины. Но столько лет изучения друг друга и жизни бок о бок все же не могли пройти даром; это было как… воплощение слова «единство». У моих родителей был летний домик у реки Свитуотер — там же папа учил меня, как управлять лодкой. Мы обе были согласны, что это хорошее место — через пару месяцев река покроется льдом, и можно будет не вспоминать об этом до весны. Ну а самое потрясающее, что… Ну а самое потрясающее, что о его пропаже объявила бывшая любовница. Она заявилась в участок, и начала трещать, что, дескать, он не отвечает на звонки, а ей нужно срочно с ним поговорить. Ее почти отправили далеко и надолго, пока она не сказала, как зовут бывшего. Детективам Старк и Грейджой снова пришлось вернуться в тот дом. У Хиллов, конечно же, ничего не нашли — я убиралась в стольких домах не для того, чтобы не знать, как выводить некоторые пятна. Не то чтобы этому специально обучают — но так уж вышло. — Они подозревают ее из-за страховки? — спросила Мелли, когда закончила смеяться. — Именно. Все еще пытаются выяснить, не поддельная ли она. Зачем Джейме было ее страховать? Только если она подсунула ему листок, а он расписался, не читая. Но в любом случае, — я подняла бокал, чтобы наши напитки встретились, — она их единственный, хоть и плохонький, подозреваемый. — Твое здоровье.***
В дверь постучали, но негромко и даже как-то вежливо, словно боялись, что могут меня разбудить. Я накинула халат и поспешила к дверям; голова раскалывалась, и я пыталась вспомнить, остался ли в наших домашних запасах парацетамол или что-нибудь от похмелья. Я узнала ее сразу, несмотря на огромные солнечные очки. У нее были идеально выпрямленные волосы, какой-то новый серый жакет и небольшая сумка, словно после визита ко мне она собиралась сесть в машину и поехать на работу. Она молчала, и я пропустила ее в дом, осторожно закрыв за собой дверь. Я даже не обратила внимание, что у меня начали трястись руки. Она зашла в гостиную, сняла очки и посмотрела на меня в упор. Дикая смесь раздражения, злости и непонимания — хотя задним умом я чувствовала, что негодовать здесь имею право только я. Я уже хотела спросить ее, какого черта, но Серсея меня перебила. — Ну, — произнесла она, ставя сумочку на столик и складывая руки на груди, — и зачем ты убила моего брата?