Через ещё три долгих года.
Рука наполовину спящего Фрэнка ударила стену с глухим звуком, и кровянистая сетка разошлась по всему забитому татуировками кулаку. Самый верный способ проснуться за последние пару лет редко подводил его. Каждый день это были мгновения, когда осознание всего ужаса жизни в один момент падало на голову. Не мог же он чудом появиться рядом... Ему было очень больно, и дело вовсе не в хрустящих костяшках. Взгляд всегда падал на вторую половину кровати, но та была пуста. Рядом с ним больше не посапывал любимый, не готовил ему завтрак, не гулял по утрам с собакой. Но Лойс никуда не делась: она скулила у входной двери, напрашиваясь на утреннюю прогулку, так что Фрэнку пришлось подняться и завернуться в первую попавшуюся кофту, выйти на улицу. Погода в Джерси не удивляла и не радовала, только загоняла в большую тоску, и Фрэнк с точностью мог сказать, что ненавидел всё, что было за входной дверью. Только дома он мог немного смириться с нынешним положением и самим собой, а сейчас нервно курил, оглядываясь по сторонам. Лойс перед ним всё быстрее бежала вперёд, радуясь прогулке, затягивая унылого хозяина за собой, и так заставляла его слабо улыбнуться, принося палочку откуда-то из кустов. Фрэнк ненадолго забывался, почесывая своего преданного друга за ухом, но даже от отдаленных голосов вздрагивал, тут же вскакивая с коленей. Кого ты там ожидаешь увидеть, Айеро? Фрэнк раздраженно окинул взглядом соседей, счастливо играющих с детьми, сплевывая сгусток недовольства со слюнями на землю. Собака жалобно заскулила в ногах, а хозяин тихо выругался, пока его глаза всё ещё устремлялись куда-то вдаль, высматривая то, чего нет. Это был не совсем тот случай, когда он мог порадоваться возвращению в любимый прежде город. Где-то здесь мог ходить он. Фрэнк периодически вздрагивал от своих мыслей так же, как от холодной воды с утра, брызгающей с лица на практически лысую голову, благодаря которой он выглядел не только старше, но и более устрашающе вместе со своим убитым выражением лица. Он недолго смотрел на себя в зеркало, быстро справляясь с бритьём, чтобы снова вернуться в кровать. Проверишь сообщения? Фрэнк вздрагивал и по пути в постель, но всегда подчинялся своим мыслям, что стало самым привычным поведением. Поэтому он усаживался обратно, с головой накрываясь серым, как и весь его дом, одеялом, быстро бегая глазами по своей странице в инстаграме, понимая, что того, что ему надо, нет и быть не может. Крепко сжимает телефон в уже болящих руках и закрывает глаза. Сон уже накатывает... Проверь ещё раз все его страницы! Иногда Фрэнк думал, что доведёт себя до виселицы, но сейчас просто отбрасывал телефон в сторону. Разве он мог подумать, что будет страдать таким в своём-то возрасте? Разве об этом он говорил, полагая, что доживёт жизнь в Джерси? Нет, это уже не его жизнь.***
— Джерард, как ты работаешь тату-мастером, если боишься игл? — Фрэнк, что тебе снится там? Очень редко бывали дни, когда первым делом он пользовался глазами, а не рукой, но непонятно откуда взявшийся второй голос не на шутку напугал его: всё же пока что он различал, что голос раздаётся только в его голове, но, может, это начало конца? — Я больше не буду спать с тобой, ты постоянно пугаешь своими словами с самого утра, хотя ночью покорно молчишь и не ебешь мозг таким бредом. Фрэнк спокойно выдохнул: нет, это правда голос снаружи, всё в порядке. Он ничего не отвечал, молча разыскивая свою одежду среди смятого постельного белья и разбросанных чулок голой девушки, которая тоже пыталась найти себе что-то, чтобы прикрыться. Фрэнк мельком глянул на её недовольное лицо и побитое тело, безразлично отводя глаза. — Это был последний раз, когда мы видимся. Девушка, имя которой Фрэнк даже не помнил, одарила его сонное лицо увесистой пощечиной, по пути к выходу натягивая на себя узкие джинсы. Фрэнк только погладил краснеющую щеку, честно говоря, даже почти не ощущая жгучей боли, скорее инстинктивно морщась. Он даже не встал, чтобы закрыть замок после громкого хлопка дверью, потому что вставать казалось слишком сложным для истощенного организма. — Эй, Майки, да, это Фрэнк. Ты, наверное, сам знаешь, когда и как я тебе помог, поэтому сейчас я прошу тебя об обратном. — Мистер Айеро? После всего этого Вы так просто звоните мне? — То, что я набил морду твоему отцу, ещё ни о чем не говорит, просто один раз я заберу у тебя должок. Фрэнк улыбался уголком губ, ощущая, как потрескавшаяся кожа расстегивается и уже начинает рваться от следующих слов Майки, когда улыбка как из ниоткуда появляется на лице. — Нужен Джерард? — Конечно, нужен, но я прошу просто увидеться один раз. Можешь так и передать, что только увидеться. Фрэнк долго ждал ответа, слыша, как тягостно вздыхает Майки, как он перебирает бумаги в своем офисе, где теперь работал. Он точно знал, что парень помнит, как был им спасен, как благодаря ему выиграл, кто выучил его до самого конца, направляя на такой правильный путь карьериста. Фрэнк знал, что младший Уэй не сможет ему отказать: слишком уж он боготворил учителя в своё время. — Хорошо, я пришлю СМС вечером, договоримся. Фрэнк ничего не успел ответить, когда Майкл сбросил трубку, наверняка принимаясь дальше за работу, пока он залился довольным смехом, падая на пропитанную женским запахом подушку. Кто она была? Старая подруга из Джерси. Он примерно воспроизвел круг прежде лучших друзей, как только приехал сюда, но сегодня потерял последнюю связь с социумом. Но как же хорошо, что номера телефонов хранились в памяти телефона. Как хорошо, что Майк вырос именно тем, кем Фрэнк хотел его видеть: спокойный семьянин с престижной работой, вовсе не скажешь, что когда-то он же лежал на полу маленькой квартире в передозе. Фрэнк продолжал улыбаться, в разные стороны разгребая кучи бардака из бутылок, одежды и мусора на полу, радуясь, что достойный парень занял его место. Фрэнк уже давно не был почетным членом образовательной структуры Америки, но на простое существование ему хватало и денег, получаемых с концертов его место-известной группы и выпуска их графоманских альбомов. Никогда не было секретом то, что Фрэнк обожает музыку: всегда ему нравилась гитара, звучание от самых нежных мелодий до металла, а теперь он опустился до того, что мог позволить себе организовать свою группу так, словно он подросток, а не потерявшийся взрослый. Фрэнку очень повезло, что у него остались приятели, заинтересованные тем же. Новых знакомств после Джерарда он и не заводил. И именно сегодняшним вечером ему выпала возможность наконец-то насладиться редкими яркими отрывками скучной жизни: на сцену он выходил с обжигающей улыбкой, удивляя своих напарников, пока те лишь перешептывались, гадая, что случилось. Но Фрэнк никогда и никому не рассказывал историю своей второй и последней в жизни любви, ведь тогда пришлось бы объяснить, что лжец и предатель здесь он, а лишний раз осуждения испытывать не хотелось. В баре, куда он и приглашал завтра Джерарда, собралось порядка трехсот человек, что казалось им неплохим показателем для своего штата. Место было довольно старинным и не таким молодежным, но публика их в основном была подростками, чего и стоило ожидать для группы с довольно страдательной поэзией о несчастной любви. Иногда они писали о чём-то другом, но будучи фронтменом, Фрэнк изливал в текстах всё, что прямо никому не говорил, а здесь называл это выдумкой для романтичного образа. Наперевес с любимой гитарой он уверенно стоял на сцене так, будто рожден был прямо за этими кулисами. И в разгаре концерта, когда он нарочно срывал горло и раздирал пальцы в мясо, когда сотни голосов двигались и подпевали в такт, он задумывался, тем ли занимался всю свою молодость, но ответить сам боялся, чтобы вновь не разочароваться в себе. Только в те моменты он переживал своё прошлое, и даже немного становилось легче дышать.***
Вдруг он не придёт, это просто ловушка, чтобы поймать тебя снова, совсем как тогда... Он не мог не нарядиться этим вечером: надев свои любимые джинсы и лучшую куртку, набрызгавшись остатками свежих духов, он ожидал самого желанного в мире человека у входа в бар, который только вчера вечером рвал, так что все коктейли для него здесь были бесплатные. Фрэнк думал, что в один момент упадёт в обморок от кружащейся головы и невообразимого волнения от ожидания встречи с тем, кто изменил его всего. Он нелепо упирался одной ногой о каменную стену, перекладывая из руки в руку уже помятый букет. — Фрэнк, мужик, да вчера вы просто блистали! Он, погруженный в свои мысли, содрогнулся от прикосновения к плечу какого-то пьяного фаната, портящего ему вечер. — Спасибо, чувак, но сейчас лучше оставь меня одного. И Фрэнк суетливо принялся отталкивать его от себя, пытаясь увести в другую сторону пьяное и еле стоящее на ногах тело, как вдруг уловил за своей спиной среди прочего шума громкую насмешку. — Издержки популярности, звезда? Джерард стоял перед ним в своём новом обличии: красные волосы развевались почти до плеч, а тёмные очки закрывали половину такого же бледного и аккуратного лица, пока его руки были гордо скрещены на груди. Фрэнк моментально выпустил из рук пьяного подростка, замерев перед неповторимым образом своего самого любимого прежде студента. Того ученика, которого не забыл бы, даже если бы не их история. — Джи... Блять, ты обожаешь его ничуть не меньше спустя столько времени. Джерард без прочих слов отбросил сарказм, замечая, как сильно в худшую сторону даже внешне изменился Фрэнк: он больше не казался тем, на кого можно положиться целиком и полностью, но и Джерард уже не такой маленький, он значительно повзрослел духовно, поэтому даже не смел упрекать любовника в этом. Он крепко схватился за давно знакомые плечи, всем телом прижимаясь к по-прежнему ласковому Фрэнку, который также обнимал его в ответ, не смея отпустить первым. — Что с тобой, Фрэнки? Слова Джерарда вырвались неосознанно и неожиданного для него самого, но Фрэнк нисколько не обиделся: он чуть отпрянул от родного тела, осторожно проводя шершавыми уставшими пальцами по линиям милого лица, понимая, что Джерард стал только прекраснее, чуть повзрослев. Сам Фрэнк знал, что больше не выглядит так сексуально и опрятно, ведь его одежда неглаженная, элегантная прическа отсутствует, а на лице не осталось прежней веселости. Всё было упущено с их разлукой. Поцелуй его, прошу! — Я думаю, тебе не хотелось бы знать все подробности того, что было со мной за это время. Но оно правда сильно на мне отразилось. Пойдём внутрь? Джерард неуверенно кивнул, наконец убирая свои тёмные очки и следуя вниз, в подвал, по ступенькам за Фрэнком. Его сердце бешено колотилось, ещё утром отговаривая его ехать сюда, но он просто не мог поступить по-другому: его переполняли воспоминания и ещё вовсе неугасшие чувства, пугающие его каждую ночь, когда образ Фрэнка представал прямо перед глазами, и дышать уже было невозможно. — Джерард, скажи, ты работаешь всё также? Как ты справляешься с фобией? — Я не боюсь держать иглы в своих руках, я боюсь, если они у меня под кожей. Парень опешил от первого вопроса, ведь он мог спросить так много о его новой жизни, но захотел узнать это. Но Джерард просто плыл по течению, забирая с барной стойки свой коктейль, хотя уже давно не брал в рот и капли алкоголя, следовал за Фрэнком, хотя, как ему казалось, любил другую, присаживался напротив, не сопротивляясь внимательным темным глазам, давая им сполна себя разглядеть. Нет, он точно не любил другую. — А я вчера... — Я знаю, я стоял в зале первый час концерта. Я слушал все ваши песни и мне не верится, что это про меня. Фрэнк хитро усмехнулся, тут же выпивая три шота подряд без всякой закуски. Он думал об этом, но слабо верил, что Джерарду это будет интересно. Поморщившись от тут же ударившего алкоголя, он потянулся через весь стол к Джерарду, раскрывая свою руку и оставляя на столе. Джерард переводил взгляд с него на открытую ладонь, чуть посомневавшись в правильности своих действий, но всё же вложил свою руку в его, тут же ощущая, как сильно она сжалась. — Музыка — моя вторая личность отныне, вся наша история, пожалуй, самая крупная часть меня и по сей день. Ты сейчас одинок? — Фрэнк спрашивал это даже не с надеждой, а с ярким уколом ревности, сжимающей сердце, думая о том, как он противен своими вопросами. — Да, скорее да, — помедлив, ответил Джерард, легко улыбаясь приоткрытому рту напротив, — Мне близко всё, о чём ты поешь. Даже спустя время я давно простил тебя, я всё понял, я вырос. И понял твои слова о взрослении, но всё ещё не стал таким, как ты думал. Фрэнк встал с кровати, оставляя невесомый поцелуй на лбу спящего, но не остановился на этом, продолжая разглядывать расслабленное лицо, покрывая его целиком своими прощальными поцелуями, неспособными разбудить ничего не подозревающего Джерарда, который ещё час назад спокойно засыпал в обнимку с возлюбленным, обещавшим ему незабываемую поездку в ресторан на яхте. Фрэнк на цыпочках ходил по их спальне, сдерживая льющиеся слёзы, понимая, что за такой подлый поступок ему будут даны самые кошмарные страдания, какие только можно представить. Вещи ему приказали собрать скорее, так что он накидал только самые нужные в маленький чемодан, даже прикинув, поместился ли бы туда Джерард. Выходя из комнаты, он долго разглядывал спящего, запоминая его ровное дыхание и стараясь не представлять его истерику при пробуждении. — Отлично, Айеро, сюрпризов от тебя ждать не стоит? — Нет. Мужчина опустил пистолет, пряча его в складки своего любимого пальто. Его телохранитель подхватил скулящую Лойс на руки, кидая вместе с остальными вещами в машину. Фрэнк знал, что сопротивляться больше нечему. Он меланхолично рассматривал полную луну в небе, надеясь, что его прямо сейчас застрелят в лесу. Он в последний раз обернулся на дом, где у них почти получилось полное семейное счастье. — Фрэнк, ты делаешь правильный шаг. Не стоило и ничего начинать. Твои деньги в машине. Мужчина протянул руку на рукопожатие Фрэнку, но тот уверенно её отдернул, врезаясь своими холодными глазами в удовлетворённые противные глаза мужчины, отнявшего у него самое дорогое. — Мне деньги не нужны. — Зачем ты соврал, что мы по-настоящему расстались? Ты не представляешь что было, когда я проснулся, нельзя описать, как я сходил с ума, как хотел придушить тебя. — Я не мог сказать тебе, извини. Я врал тебе два раза в жизни, и оба случая связаны с твоим наглым отцом. И что он с тобой делал эти годы? — Мы все живём в одном огромном загородном доме так, как будто мы ебанная семья дворян или самого короля. Это настоящий ад, Фрэнк, — Джерард в этот момент тоже крепко сжал не отпускающую его руку, опрокидывая в себя полстакана, — Майкл уверяет себя, что ему это по душе, а я всё остаюсь куклой. Понимаешь? Конечно, Фрэнк всё понимал, но хотел услышать ещё раз. Парень не говорил, но Фрэнк и так знал, что он был в официальном браке с какой-то девушкой такой же богатой семьи. Он наблюдал за тем, как зелёные глаза наполняются слезами, и кулаки снова чесались как тогда, когда он избивал этого ужасного человека. Фрэнк знал, что мужчина с навсегда изуродованным носом никогда не забудет ту ночь, как и его кулаки, отныне привыкшие бить стену по утрам. — Ты пробовал уйти? Как же ты выбрался и вчера и сегодня? — Разумеется, два раза у меня даже получалось, но он просто блокировал мои карты, заявляя в полицию. Я так и не смог понять, откуда у него такая мания держать нас с братом постоянно рядом. А сейчас я очень рискую и своей жизнью, наверное. Он почти сдался, почти отпустил меня во второй раз, и я надеюсь, что так он устанет разыскивать меня. Какой он красивый всё же. Фрэнк заметил, что Джерард уже допил свой коктейль, а в баре уже начала играть неприятная музыка, так что они решили своевременно уйти отсюда, пока Джерарда не начали искать там, где его мог сдать Майки. Фрэнк уверенно поймал такси, и уже через пятнадцать минут они стояли на пороге маленького дома: Фрэнк, матерясь себе под нос, дрожащими руками искал ключи, пока Джерард прижимался к нему ближе, заинтересованно оглядывая район, где теперь тот живёт. — Какой же у тебя завал, неужели ты ведешь такую жизнь после меня... Блять, я не верю, что ты согласился прийти... — Скажи, ты часто меня вспоминал после? — хрипло спросил Фрэнк, опираясь на дверь в спальню, надеясь, что тот беспорядок они не успеют рассмотреть. Джерард удивленно и немного испуганно бродил по дому, спотыкаясь о пустые банки пива. Наконец, он сел на диван, успокоившись, беспомощно уставившись на Фрэнка так, как он делал в их отношениях, когда думал о том, что сам решить не мог. — Почти каждый день, хотя несколько раз пытался просто забыть и перестать жить иллюзиями, но уже не мог, — Джерард закрывал лицо руками, считая себя слишком взрослым для слёз, — Но пережить оказалось не проще, чем надеяться. Фрэнк сел рядом, молча принимаясь целовать его лицо как в последнюю ночь, пропуская меж пальцев яркие волосы, на ушко шепча комплимент внешнему виду и почти начиная плакать, в свою очередь не стесняясь этого. Фрэнк вцепился в него, усаживая себе на колени, завлекая в поцелуй, пропитанный алкоголем и поднимающейся страстью. Никогда так долго он не ласкал любимые губы. Джерард активно отвечал ему, ёрзая на родных коленях, обводя пальцами татуированное тело, с жаром впиваясь в крепкие руки, скользящие по всему телу, понимая, что никто никогда не делал ему так приятно, понимая, как же жадно на него смотрят угасшие глаза, в моменте пробуждающиеся от спячки. Он оторвался от покусанных губ, ощущая, как медленно с плеч сползает рубашка. — Когда ты решил забить всё тело? — запыхавшийся Джерард чуть отстранился, позволяя разглядеть свой силуэт в свете одной тусклой лампы. — Я много думал о том, что хочу тату от тебя, но довольствовался тем, что есть. Мне нравилась эта боль, — с таким же трудом отвечал Фрэнк, притягивая дрожащее тело обратно, — Я хочу исцеловать тебя всего. Я хочу, чтобы ты почувствовал всё, что я должен был сказать. Джерард усмехнулся ему в губы, принимаясь ласкать руками всё его тело, спускаясь вниз, чувствуя, как тяжело под ним дышит Фрэнк, как струйки пота стекают вниз со лба, как он сильнее сжимает красные волосы, наматывая на свои пальцы. Они оба чувствовали прилив того самого возбуждения, с которым проходила почти каждая их ночь прежде. Их движения были пропитаны истинной бешеной любовью, и это тот момент, когда никаких слов не нужно было. Да, он всё так же прекрасен, он просто неповторим. Джерард опустился на колени перед сидящим Фрэнком, который запрокидывал голову от одних касаний пальцев к его ширинке. Когда Джерард стягивал с него и себя последнюю одежду, мог поклясться, что Фрэнк почти кричал, но он не давал ему приступить к чему-то большему, снова вставая на колени. Фрэнк с отвращением к себе видел, как недоверчиво Джерард прошёлся глазами по оставшимся засосам и синякам на его теле, но при этом не остановился, открывая свой самый приятный горячий рот с самыми вкусными губами. — Сынок, отойди от него, я думал, мы с тобой всё уже решили. Джерард замер с членом у рта, боясь пошевелиться. Фрэнк медленно отпустил его волосы, не оборачиваясь на знакомый и самый мерзкий в мире голос. Джерард неторопливо встал с коленей, не прикрываясь одеждой, когда отец подошёл ближе, направляя пистолет в затылок Фрэнку, который уже был готов прыгнуть на того с кулаками. Джерард утешительно погладил его по плечам, закрывая своим телом. Парень уверенно поправил волосы, решив, что другого момента ему и не выпадет, смеясь прямо в гневные глаза старшего Уэя. Сука, как они могли прервать нас сейчас! Я убью его первый! Джерард знал, что Фрэнк любил его. Джерард уверенно приставил пистолет к своему лбу, двигая ближе руку отца. Он знал, что поступает правильно после всего, что уже пережил. — Давай, пап. Пистолет бессильно опустился.