Одарённый студент.

I will love you till the end of time, I would wait a million years. Promise you'll remember that you're mine. Baby, can you see through the tears, Love you more than those bitches before.

Через три быстротечных года.

      — Дорогая Хелен, запиши, пожалуйста, встречу в медицинском на следующую неделю и отметь, что завтра мне нужно просмотреть заявление поступающих первокурсников, — спокойно командовал мужчина после длинного рабочего дня, расслабляясь на заднем сидении машины, которую ему больше не приходилось водить самому, — Я чертовски устал, куда мы едем?       — Мистер Айеро, сегодня Вы просили довести вас до клуба, вас уже ожидают там, — покорно отвечала секретарша, которая с утра до вечера все рабочие дни была рядом с начальником, — Ещё напоминаю, что завтра у вас приём у стоматолога в два часа дня.       — Спасибо, Хелен, можешь быть свободна, и отдай мне сразу отчет за неделю, — в руках Фрэнка оказалась папка документов, напоминающих о всех мероприятиях этой насыщенной пред-учебной недели — семестр ещё не начался, но работа уже кипела и ему, как новому директору, на голову упал миллион новых обязанностей, о каких прежде он не думал.       Сначала Фрэнк был преподавателем в Лос-Анджелесе, а теперь, в связи с уходом того самого неприятного ректора-начальника его, как всеобщего любимца, повысили. И теперь Фрэнк гордился собой ещё больше, ещё масштабнее мыслил, чувствуя, какую важную роль теперь занимает в обществе, мог рассказывать прессе, что добился всего сам, предпочитая не делать оговорку на отца своего возлюбленного.       — Я смотрю, вы почистили сиденья, кожа совсем как новая, да и окна прозрачно чистые, — хвалил своего водителя Фрэнк, осматривая салон дорогой машины, о которой заботился, как о своём ребенке, ведь это было его новым статусным достижением.       — Да, мистер Айеро, после вашей поездки в горы она запылилась. Мы уже подъехали, до завтра, — прощался с ним мужчина, который тоже являлся его чуть ли не ежедневным сопроводителем на дороге от дома на работу и не только.       Фрэнк шагнул на раскаленный асфальт, который только начал охлаждаться с уходом солнца, двинулся в сторону заведения, напоминая себе, что является партнером самого шикарного клуба этого штата, где на входе его уже встречали постоянные клиенты, одобрительно кивая. Он пожимал руки всем попавшимся под нос состоятельным мужчинам, глазами в толпе разыскивая мисс Альви — ту самую гордую танцовщицу, которая положила начало их с Джерардом проживанию в Лос-Анджелесе.       Тогда парню удалось договориться с женщиной об одном танце, и эта необычная пара ей очень приглянулась, а Фрэнк просто не мог удержаться: он согласился инвестировать в это место, только скрепившее их отношения, и оба они были безмерно благодарны этой прелестной даме. Пара лишь ненадолго вернулась в свой штат, где после этого путешествия не хотелось находиться вовсе, и Фрэнку не пришлось долго ждать обратного приглашения.       Он провёл настоящие реформы в новом университете, увольняя бестолковых и лицемерных сотрудников, ведь опыта своей старой начальницы мисс Ванденбург ему хватило на то, чтобы понять, что между коллективом, а тем более учителем и начальником должны быть как минимум доверительные отношения, и это у него получилось: он набрал на работу молодых учителей, только закончивших обучение, на своем опыте понимая, что они не могут найти достойную вакансию, и амбициозные работники показали себя с лучшей стороны.       — Здравствуй, друг мой, сегодня ты без опозданий, не пришлось разбираться с бумагами? — чуть насмешливым тоном спрашивала мисс Альви, оглядывая строгий костюм-униформу Фрэнка, — Мы все уже тебя заждались, знаешь ведь, что без тебя шоу не начнётся. Весь зал полон, люди с каждым разом ждут всё сильнее, будто живут от представления до представления, — она передала мужчине крепкую сигару своими тонкими руками, которые украшали тонкие кружевные перчатки.       Танцовщица звучала обоснованно гордо, ведь она работала на этой сцене дольше всех, построила в этом месте всю свою карьеру и сейчас выступала реже, скорее была организатором и хореографом, помогая новичкам со своими танцами. Она также обучала Джерарда, который спустя эти три года уже был совершенной балериной.       — Да, я сегодня без опозданий, сам уже заждался, всё же одного шоу в две недели уже маловато, зато костюмы каждый раз такие разные, ведь актёры тоже долго готовятся к спектаклям, верно? — он принял сигару, доставая из карманов тяжелую металлическую зажигалку, вдыхая сладковатый дым, — Я смотрю, ты сегодня с Леонардом? Вы снова вместе? — он оглядывал окружающую их толпу, зная каждого второго человека лично и тем более самого яркого любовника этой дамы.       — Это я узнаю с восходом солнца, Фрэнк, — загадочно отвечала женщина, улыбаясь ярко-красными губами и поправляя своё длинное платье, которое наверняка ей одолжил один из знакомых модельеров, — Глупо было бы в моем возрасте накладывать ожидания на плечи таких недалёких мужчин, знаешь ли. Я никогда ни с кем не встречаюсь.       — Мы с тобой ровесники, милая, — даже чуть смущенно отвечал Фрэнка, каждый раз ощущая, что говорит с матерью, — Я это прекрасно помню и знаю, что каждый второй здесь очень завидует твоей легкости и независимости, при всем этом ты остаешься так счастлива, поэтому люди и тянутся к тебе.       Взгляды на отношения у знакомых различались, но при этом они понимали друг друга, даже восхищались, но нисколько не завидовали. Пока Фрэнк был предан Джерарду, даже не смотря в сторону других (и не дай Бог кто-то посмотрит на Джерарда), мисс Альви оставалась жгучей любовницей, чьи глаза с каждым днём пылали всё сильнее в поисках новой жертвы, будь то возрастной мужчина или молодая девушка.       В своём роде занятий она никогда не была проституткой: смело отказывала нежеланным партнёрам, не брала деньги после оказанного удовольствия, никто не принуждал её снова появляться в этом кругу, она была взрослой женщиной, любящей других людей. Но ещё больше она любила себя, никогда не давая себя в обиду. Мисс Альви всегда получала то, что хотела и никогда не шла против своих желаний.       — Знаю, спасибо ещё раз. Нам уже пора, твой мальчик уже заждался, так иди скорее, — сама мисс Альви кинулась в другую сторону в поиски своего спутника, оставляя мужчину одного среди шепчущийся толпы.       Фрэнк двигался ко входу, чувствуя, что его ладони немного потеют, ведь каждый раз при встрече с Джерардом он до сих пор немного волновался, так как каждый их вечер был разным и запоминающимся, он не всегда знал, что ожидает его сегодня. Он проплывал по тёмным коридорам с тусклыми подсвечниками на тёмных стенах, где в одной из маленьких комнат наконец заметил знакомый силуэт, окруженный другими, которые вовсе тускнели на его фоне.       — Уйдите все отсюда, быстрее.       Голос Фрэнка звучал более, чем убедительно, и вскоре они остались наедине, тяжелая дверь гримёрки хлопнула, оттуда ушли все выступающие, не смея взглянуть владельцу в глаза. Перед ним на небольшом столике с профессионально подсвеченным зеркалом сидел Джерард, грациозно свесив ноги, болтал ими в воздухе. Из-за яркого света Фрэнк почти не видел его лица, хоть и различал гордую улыбку, а также какой-то новый яркий и воздушный наряд с объемной рубашкой. У Джерарда было много рубашек с того самого вечера, когда Фрэнк подарил ему первую.       Фрэнк ничего в этом не понимал, просто знал, что Джерард напрямую отвечает за эти наряды, конструируя их и встречаясь с швеями, которые использовали его как модель с идеальными параметрами, изготавливая уникальную одежду по его эскизам. Плюсом ко всему, теперь в шоу участвовали и парни-танцоры, что только повышало рейтинг заведения.       — Детка, я уже соскучился, наконец-то, — хрипло заговорил Фрэнк, он подлетел к сидящему, уткнулся лицом в его размерено дышащую грудь, обвил руками бёдра, скользя ими и по коленям вниз, — Как тебе удаётся всегда выглядеть так прелестно? Ты будто совсем не меняешься, только хорошеешь.       — Фрэнки, ты выглядишь таким усталым, бедный, ты так много работаешь, отдыхай побольше, — очень жалостливым голосом отвечал Джерард, поглаживая сгорбленную спину мужчины, — Я как цветок: мой хозяин любит меня, заботится, так с чего бы мне не расти? Может пойдём, там уже шоу начинается, я ведь не зря готовил наших моделей, верно?       И тогда Фрэнк подарил ему поцелуй, содержащий ещё больше страсти, чем в начале отношений.       Они всегда наблюдали зрелище с задних столиков, ведь главным для каждого являлась не сцена, а сидящий рядом, пока первые ряды занимали зрители, которым нужно было поближе разглядеть танцовщиц и танцоров, выбирая лучшую и лучшего. Тем временем Фрэнк лениво наблюдал за действием, развалившись на удобном диване, пока Джерард довольно улыбался, громко аплодировал, иногда от радости хватая мужчину за руку.       Джерард закидывал свои обтянутые брюками ноги на расставленные колени Фрэнка, и тот гладил их, как бы даже щекотал и иногда прикрывал глаза, просто наслаждаясь приятной музыкой и нетерпкими духами парня, чья гиперреактивность и тепло только подбадривали его в конце дня, открывая второе дыхание.       Фрэнк был счастлив: только к тридцати годам он обрёл то, что заставляло его просыпаться и ждать вечера, нового утра, ведь он точно знал, что имеет что-то помимо работы, чувствовал, что его ждут дома и всегда готовы согреть объятьями, и сам не обделял своего парня ими. В конце концов, никогда он не чувствовал себя таким нужным кому-то.       — Ну что, тебе понравилось? — прижимаясь к расслабленному телу сильнее спрашивал Джерард, витая где-то около его губ, — Я стараюсь только для тебя. Кстати, дома уже готов не менее аппетитный ужин, если ты устал, едем? — Фрэнк что-то проурчал в ответ, действительно чувствуя, что засыпает, — Понял тебя, дорогой, теперь мое время заботиться о тебе.       Они жили в просторном двухэтажном доме, даже имели свой небольшой участок с бассейном, о котором мужчина мечтал всю жизнь, но ещё больше он мечтал о собаке, которых обожал с детства, и сейчас их радостным лаем встречала Лойс, виляла хвостом, бежала к хозяевам, высунув розовый язык.       — Лойс, привет-привет, я смотрю, Джи тебя хорошо покормил, когда ты успела так вырасти? — Фрэнк немного проснулся и оживился, встречая своего любимого питомца поглаживанием короткой шерсти, — Совсем недавно была щенком, а сейчас уже вон какая. Ты её постриг?       — Да, мы ездили в салон вчера, её стрижку немного подправили, — Джерард открывал тяжелую каменную дверь, изготовленную под заказ для них, — Кстати завтра у меня выходной, мы с Лойс затеяли генеральную уборку, я хочу приготовить твои любимые вегетарианские роллы.       Джерард, как и мечтал, открыл свой салон, которым занимался в первую очередь после подработки дизайнером. Он с трудом закончил университет, который больше не нужен был ему для связи с любимым учителем, и работал татуировщиком, открыв в себя способность к рисунку: сам разрабатывал эскизы в свободное время. Конечно, первым делом на капитал Фрэнка, но уже давно он окупил эти деньги, сам принося половину их семейного бюджета, оказался неплохим предпринимателем, нашел своё дело, приносящее ему только радость.       — Роллы? Это отлично, а я завтра еду на отбеливание зубов, — отвечал Фрэнк, проходя за своим парнем вслед, они оказались в просторной прихожей, хранящей обилие их верхней одежды, прошли в зал, — Ты не собираешься в салон? Не бойся просить деньги, ты же знаешь, — он включал плазменный телевизор, любимый сериал, который они смотрели каждый вечер после работы.       — Вообще-то я хотел, чтобы мы поехали туда вместе, все давно мечтают увидеть тебя, да и маски для лица и тебе не помешают, — чуть стыдливо просил Джерард, возвращаясь из кухни с полной салатницей цезаря, тарелкой сыров и оливок, аккуратно подавая всё это голодному мужчине, — Ещё нам нужно решить что-то с садом, будем сажать цветы?       Их отношения больше не были таким риском или запретностью, в них появлялось всё больше бытовых моментов, но ссоры или трудности еще больше скрепляли их, ведь каждый раз они справлялись и мирились. Они уверенно избегали рутины, будучи в состоянии позволить себе столько развлечений и времени вместе, сколько кажется нужным. И Фрэнк довольно наблюдал, каким ответственным и серьёзным становится Джерард, не теряя при этом своей легкости и здоровой улыбки.       — Думаю, это будет красиво, но не нужно перебарщивать, а то за одним домом следить так сложно, спасибо, что ты всё это успеваешь, — Фрэнк чмокнул Джерарда куда-то в лоб, укладывая руку на плечо, — И салат очень вкусный, серьёзно, твоя готовка не сравнится с тем рестораном, куда мы ездили в прошлый раз. Что там было в прошлой серии?       — Линда женилась на Роджере, ты уже забыл? И спасибо, я просто готовлю с любовью, — гордо отвечал парень, он до безумства любил, когда именно Фрэнк хвалил его, в эти моменты чувствовал неимоверную гордость, — Я бы хотел съездить на конное ранчо снова, мне кажется, это интересно, а то всё так надоело, хочется чего-то необычного, а ты как?       — Да, неплохая идея, — отзывался мужчина, доедая последний кусок риккоты, — Я видел твою последнюю работу в инстаграмме, это прелестно, ты у меня молодец, кажется, работаешь всё больше, да и всё лучше.       Солнце уже зашло за горизонт и в зале было темно, а ещё десять минут назад сквозь высокие окна во всю стену пробивались последние его лучи, поблескивая на густых ресницах Джерарда и белых каменных стенах. Дом был их личным убежищем, куда они не пускали лишних людей, где наслаждались обществом друг друга, здесь было так спокойно и просторно, босые ноги могли смело ступать по полу с подогревом.       Вот, например, на первом этаже был целый угол любимых комнатных растений Джерарда, где и стояли цветы в вазе, которые Фрэнк дарил ему каждую неделю, сейчас, например, ярко пахнущие лилии. На стеллаже рядом с телевизором стояло множество сувениров из множества стран, где они побывали на каникулах. Выше висели грамоты и похвальны листы директора, и натюрморты художника.       — Джи, ты чего так носом хлюпаешь? Заболел? Плачешь?       Череда вопросов Фрэнка звучала утвердительно, он точно знал, почему Джерард тихо скулил, чуть вздрагивая в его руках. Мужчина лишь посильнее прижал его к себе, не заставляя говорить, просто ждал, когда Джерард сам этого захочет, и смотрел в окно на постепенно сгущающие тучи, такие серые, готовые в любой момент разориться дождем. Он не хотел возвращаться к этим неизбежным разговорам и каждый раз противился до последнего.       — Я знаю, что мы договорились об этом не говорить, но я просто не могу спокойно жить, последнее время думаю только об этом. Я знаю, что с каждым днем близится момент, когда мы расстанемся…       — Джи-Джи, подожди, с чего ты это взял?       — Я же знаю, что ты захочешь создать настоящую семью, найдёшь ровесницу, ты ведь наверняка хочешь детей?       — Ты моя семья, не надо думать, что я просто так тебя оставлю, с чего бы? Я уже точно знаю, чего хочу, я хочу быть с тобой.       Фрэнк видел, как наворачиваются слёзы на глазах Джерарда, как дрожали его губы и ресницы, но просто крепко обнимал в ответ, даже не представляя, что ему делать. В какой момент Джерард перенял ход его мыслей, но только наоборот? Может, они всё же не так счастливо устроились?       Фрэнку не нужны были дети, не нужна жена, но от его желания сейчас зависит очень мало, и обманывать Джерарда становилось всё мучительнее с каждым днём.       — Айеро, ты же взрослый человек, всё понимаешь? Наиграется — оставишь его в покое, могу даже повысить тебя, могу всё при условии, что ты навсегда оставишь моего сына.       Фрэнк очень долго не плакал, но сейчас сидел в подходящей истерике, медленно поднимающейся вверх по горлу в самую глотку, вырываясь потоком криков, вырывающихся в ужасных словах.       — Какого чёрта ты решаешь, что ему делать дальше? Оставь взрослого человека одного, прошу, он же всё юношество помогал твоему звёздному сынишке, может, хватит? Джерард очень старался добиться уважения, так для чего сейчас тебе нужен этот контроль?       — Это вовсе не твоё дело, я могу позволить себе это. Я могу сделать с тобой то, из-за чего Джерард будет очень долго плакать, но нам ведь такое не нужно? Он просто будет счастлив без тебя. Смирись.       Двое взрослых мужчин стояли друг на против друга в тишине и темноте ночного парка, сражаясь за бедного Джерарда, мнение которого никто слушать и не думал. Они пытались разорвать его напополам, совсем как мальчики плюшевую игрушку. Отец Джерарда нетерпеливо нервно дергал ногой, отряхивая рукава своей дорогой дубленки, пока Фрэнк еле сдерживал кулаки в карманах.       — Пусть он останется со мной, я тебя умоляю, он будет счастлив!       Фрэнк упал на колени перед министром образования, чувствуя, как колени упираются в каменистую землю. Ветер задул сильнее, и волосы целиком закрыли его лицо, а ветки окружающих их деревьев буквально летали в воздухе, создавая шум.       — Мистер Айеро, не позорьтесь и не пытайтесь. Месяц. Ровно через месяц ты возьмёшь и исчезнешь из его жизни.       Джерард тут же встрепенулся, вытерев слёзы рукавом, вскочил, усевшись на бедра Фрэнка, придавил его к дивану, смирив грозным взглядом, какой ему совсем не шёл, да и использовал его тот очень редко. Он до боли сжимал плечи Фрэнка, пока тот растерялся и только испуганно сглотнул, не зная, чего ожидать.       — Фрэнк, эта надежда будет только убивать нас, ведь в один день просто разрушится вдребезги. Это будет ещё больнее, слышишь меня?       — Джи, что ты хочешь услышать? Я тебя не совсем понимаю.       Вместо ответа Джерард снова резко дёрнулся, впиваясь сухими губами в приоткрытые губы Фрэнка, схватил его шею, очень легко сдавливая её, а языком проникая всё глубже в горячий рот, чувствуя, как тело снизу целиком ему поддается, и руки вцепляются в его талию, сжимая ребра, теперь он едва мог дышать.       — Я не отдам тебя так просто, ясно?       — Фрэнк, ты помнишь, какой дракой закончился ваш прошлый разговор?       — Никакие саднящие синяки не стоят твоих поцелуев, глупый.       И они снова слились, только плотнее прижимаясь телами в полной ночной темноте и тишине, неловкой пустоте, пока за окном сверкала яркая молния, разрезая серое небо, лишь на секунду позволяющая им увидеть их сомкнутые глаза друг друга.       Скоро Джерард должен будет жениться на абсолютно незнакомой ему девушке. И Фрэнк принял это как простое запугивание, подумав, что вскоре они оба про это забудут, но отец постоянно напоминал об этом сыну, и даже когда они перестали общаться, продолжал звонить, угнетая, заставляя плакать ночами.       Джерард первое время скрывал свои серьезные волненья, и Фрэнк не понимал резкого упадка его настроения, которое ему не удавалось поднять прежними способами, и вовсе не понимал, почему тот перестал общаться с любимым братом. И когда эта ужасная тайна раскрылась, он отправился на серьёзный разговор с его отцом, но только усугубил ситуацию, заставляя того послать за ними некую слежку из приближенных министра, о чем Джерард до сих пор не знал.       — Ты действительно веришь, что у нас получится сбежать вдвоём?       Фрэнк грустно улыбнулся, отводя взгляд от горящих надеждой глаз Джерарда, прекрасно понимая, что это невозможно. Он погладил парня по голове, не выпуская из своих объятий.       — Да, я сделаю всё для этого. Мы что-нибудь придумаем, правда? Я смогу и без этой работы.       — Мы уедем в Джерси?       — Если хочешь.       Невозможно было не заметить поникший голос Фрэнка: Джерард залез к нему на колени, нежно обхватывая его лицо двумя руками, понимая, что они оба плачут. Джерард прильнул своим аккуратным носом к носу Фрэнка, и всхлипы того только усилились. Парень принялся быстро гладить шею и плечи профессора, пока тот заливался слезами впервые в его присутствии.       — Ты чего, дорогой, ты же сам говорил, что всё получится, что ты нашёл нам дом. Я никогда не видел тебя таким поникшим.       После этих слов Фрэнк мысленно собрался, через силу останавливая поток слёз и реальных мыслей, неизбежность которых устрашала его как ничего более. Он прижался к лицу Джерарда, показательно улыбаясь, хотя всё внутри разрывалось от осознания того, что он не может поделать ничего.       — Извини, я просто ужасно устал на работе. Ты прав, всё будет ещё лучше, чем сейчас.       — Я тебя люблю, Фрэнк.       Фрэнк смотрел за тем, как шевелятся его губы, произнося эти слова, и моментально терялся, принимаясь целовать его шею, жадно скользя руками по всему телу, пока он мог себе позволить делать всё, что доставляло так много удовольствия. Фрэнк молча принялся раздевать его, зубами задирая футболку, вдыхая полные лёгкие запаха тёмных волос, не останавливаясь ни на мгновенье, ощущая, как проходят их последние минуты, словно перед глазами были песочные часы с отсчетом.       Джерард тут же опустил глаза, чувствуя, как щёки загораются, а в горле совсем сухо, каждый раз он чувствовал, что Фрэнк еле держатся, чтобы просто не растерзать его: сбитое дыхание, шепот, потеющие руки. Джерард не знал, чем производил такой эффект на мужчину, но каждый раз их секс был как в первый. И сейчас с последней близости прошла целая неделя, которая казалась бесконечностью. Он беспрекословно подчинялся любимым рукам, даже не подозревая, как нагло обманут.       На телевизоре включилась какая-то медленная музыка, а за окнами, оберегающими их от дождя, постепенно начали расходиться тучи. Казалось, дождь пошёл вместе со слезами Джерарда и ушёл, когда парень успокоился. Это точно показывало, что они чувствовали: стоило выйти из дома, как на них мог обрушиться ледяной дождь в виде людей, пытающихся разрушить их отношения. Единственный путь остаться вместе — запереться здесь навсегда.       — Верь мне, я говорю правду.       — Я знаю, Фрэнк.       Фрэнк с легкостью донёс Джерарда до второго этажа, до их огромной спальни с не менее большой кроватью, которая и не могла сравниться с той в их номере отеля, казалось, им всегда есть и будет куда стремиться, и они просто не могли остановиться сейчас, и когда Джерард падал на мягкие простыни, смущенно хихикая, думал, что это не тупик отношений, а Фрэнк, целуя его грудь, готов был поклясться, что запоминал каждый миллиметр тела, которое скоро будет так болезненно далеко от него.