Крошка Лу: «Нуууу ок»
Гриф: «Я попал в затруднительную ситуацию и не знаю как поступить. Не очень хорошо повел себя с одним человеком и теперь он на меня сильно обижен. Я бы и рад извиниться, но он меня слушать не хочет. Как думаешь, что можно предпринять?»Крошка Лу: «Хм. Если сильно надо… Я бы всетки попробовал поговорить…»
Гриф: «Не вариант»Крошка Лу: «Не могу поверить, что ты мог сделать что-то настолько плохое О_о»
Гриф: «Ты меня совсем не знаешь. Так что бы ты сделал?»Крошка Лу: «Надо как-то заставить его выслушать»
Гриф: «Приковать наручниками к батарее? XD»Крошка Лу: «А если письмо написать? В сети тоже можно»
Гриф: «Станет ли читать? Ты бы стал читать письмо от человека, на которого сильно обижен?»Крошка Лу: «Нет, конечно! Какого кхыра ему мне писать?»
Гриф: «Вот и тот человек наверное так думает. Может твой юрист тоже хотел бы извиниться?»Крошка Лу: «Исключено! Почему юрист?»
Гриф: «Ну я только одного твоего врага знаю. Можешь представить себе ситуацию, когда он бы захотел извиниться? И в каком виде ты бы принял извинения?»Крошка Лу: «Не могу такого представить
Это невозможно!
НИКОГДА! И не смей сравнивать себя с этим уродом!!!»
Время шло, учеба продолжалась. Раф с Ньютом после того случая ходили везде со мной. Но подозрительный мужик больше не появлялся, и мы снова расслабились. Я опять потерял работу. Капец, как это надоело! Решил сделать небольшой перерыв, на следующий семестр деньги есть, и постараться подойти к поиску работы более серьезно. В тот вечер один из моих соседей по общаге ушел на тренировку, а второй опять привел девушку. Меня при этом не очень вежливо выставили из комнаты. А я, между прочим, поучиться хотел! Ну да фигсним, первый раз, что ли? Пошел в общий холл и засел там с ноутом. Когда я закончил с докладом и вернулся в реальность, было уже совсем темно. В холле никого не осталось. По коридору, болтая и смеясь, прошли парни из нашей общаги. Я невольно прислушался к их словам, пока они шли мимо. — …цветение уже началось. Даже снаружи видно. Самое время. — Интересно, кто из остроухих попадется в этом году. Каждый год одно и то же! Ха-ха! — Я слышал, кое-кому намекнули. — Прикольно, если это реально будет придурок Майнинен! Ха-ха! О чем это они? Куда попадется придурок Майнинен? Что там зацвело? Эльфы известные любители всего растущего. Даже их общага расположена по соседству с оранжереей, так что через стеклянные стены и потолок им видно, как там все растет, цветет и колосится. Уж не там ли что-то такое зацвело? Пойти глянуть что ли? Так, для успокоения совести. Все-таки у меня теперь должок перед этим остроухим. Прям так, не одеваясь, добежал до оранжереи. Уже не так холодно, да и рядом совсем. Ключ-карта сработала и я смог войти. Было темно и пусто, в такое время здесь уже никого нет. Прошел через холл-гардероб-склад, прихватив на всякий случай нож для обрезки растений, и вошел в саму оранжерею. В огромном помещении было влажно, горело тусклое ночное освещение, маячили силуэты диковинных растений, отражаясь в стеклянных стенах, слышались какие-то шорохи… Жутковато. Просто проверю. Я медленно пошел по основному проходу. Шел осторожно, крепко сжимая нож в руке, будет глупо стать тем, кто «попадется в этом году». Когда прошел уже добрую половину зала, вдруг послышался тихий стон. Я насторожил уши. Впереди что-то шуршало… Опять тихий стон. Что за фигня? Пошел на звук. Почти в самом конце зала посреди прохода валялись какие-то тряпки и почему-то ботинок. Из зарослей растения с гигантскими слабосветящимися цветами послышался еще один тихий стон. Я глянул туда и увидел второй ботинок, надетый на чью-то ногу, утопающую в зарослях растения. Нога пошевелилась. Е-мааа! Там кто-то есть! Что за дичь? Подбежал, раздвинул длинные разлапистые листья и увидел явно человеческую фигуру, густо оплетенную стеблями растения. Из слабо шевелящейся массы торчала рука. Блин, оно его жрет что ли?! Вот дерьмо! Мне стало дурно. Из кучи опять послышался стон. Надо его спасти! — Держись! Сейчас я тебя вытащу! Схватил за ногу в ботинке и потащил несчастного на себя. Почувствовав это, он отчаянно забился в путах и замычал. Некоторые стебли натянулись, какие-то даже порвались, но мне удалось вытащить человека вместе со всей намотанной на него зеленью в проход. Здесь было лучше видно и я, пользуясь этим, стал перерезать и срывать с него стебли. Они были разные: темно-бордовые — мягкие, скользкие, легко рвались и отваливались от жертвы с влажным чавканьем, а темно-зеленые — жесткие, плохо поддавались даже ножу, держались крепко. Довольно быстро мне удалось сорвать толстую вяло шевелящуюся массу бордовых стеблей. Показалось тело несчастного в обрывках одежды. Как только я освободил его руки, он тоже стал срывать с себя плети растения. Да, это был эльф, судя по комплекции и светлым волосам. Неужели все-таки… Толстый зеленый стебель, намотавшийся поперек головы, закрывал половину лица и глаза, и парень никак не мог его оторвать. Я поспешил на помощь и стал пилить зеленую плеть ножом. Наконец перерезал что-то в ее сердцевине, она тут же разжалась, обвисла, и эльф смог ее размотать. — Чайнинг, идиот, что ты здесь делаешь? — зашипел на меня помятый, лохматый и почему-то красный Майнинен. Я даже оторопел от такого приветствия. — Тебя спасаю, дубина. Мог бы и спасибо сказать. Он попытался принять сидячее положение в куче зелени, я потянул его за руку, помогая. Эльф ойкнул, неловко заваливаясь на один бок. Что это растение с ним сделало? — Вали отсюда пока не поздно! Я сам разберусь! — он тяжело дышал и кусал губы. — Ага. Видел уже, как ты разбираешься, — проворчал я и продолжил пилить стебли. — Дурак, оно почуяло тебя! Сейчас ловчие плети выпустит! Уматывай! — У меня нож. — Не спасет твой нож! И магия не спасет, оно ее поглощает! Беги же, дурак! — он уже кричал и отталкивал меня. Совсем двинулся! Может этот цветочек что-то психотропное источает? Тут раздалась серия щелчков, свист, и в меня врезались, сбивая с ног, толстые упругие стебли. Тело, ноги и руки мгновенно оказались оплетены и примотаны… к эльфу, на которого я свалился. — Чайнинг, ты идиот! — придушено застонал тот подо мной. — Нож все еще у меня. Сейчас освобожу нас обоих, — я попытался подняться, но получилось только завалиться на бок. — Ну-ну. Пока ты один пилишь, тебя уже десять новых оплетает. Расслабься. Навоевался на сегодня. Говорил же, проваливай! — И что, я должен был оставить тебя на съедение?! — Оно меня не ест. Это же Венерины силки. — А что оно делает? — Сейчас узнаешь… — Не собираюсь я ждать… Ой, что это оно делает?! Тонкие концы стеблей ввинчивались под одежду, разрывая ее. Прохладные плети заскользили по телу. — Контакт с кожей создает. Эльф устало отрывал с себя бордовые стебли одной оставшейся свободной рукой. В районе бедер их было еще достаточно много. Я скосил глаза и как раз увидел, как он передернувшись смотал толстую бордовую плеть прямо с крепко стоящего члена. Че? А потом, вздрагивая и тихо матерясь, вытянул тонкий усик прямо из его дырочки. ЧЕ?! Это как ваще?! Зеленые гибкие ветви медленно, но верно спеленывали нас, обездвиживая и притягивая друг к другу. Я не успевал резать их, а вскоре уже совсем не мог двигать рукой. Вслед за зелеными появились и мягкие, скользкие бордовые стебли. Они тоже настойчиво лезли под одежду. Майнинен ерзал и пыхтел куда-то мне в плечо. — Ты можешь толком сказать, зачем оно это делает? Что ему надо? — не выдержал я. Двигаться уже почти не получалось, а говорить еще мог. — Ману оно сосет. — И все? А че тогда не отдашь? Сколько ему надо? — Все ему надо! Все, до капли! — закричал вдруг эльф, напрягаясь изо всех сил в своих путах. — Пока все не высосет, будет трахать во все щели! — В смысле трахать? Растение?! — Когда кончаешь, не контролируешь отток маны, не знал? Оно сейчас залезет тебе во все дыры и будет елозить, пока не обкончаешься, — Майнинен вздрагивал и тяжело дышал. Он на себе уже все это испытал? — Ну, так давай сольем все побыстрее. Оно отстанет тогда? — В смысле сольем? Я же говорю, оно не успокоится, пока ВСЕ не заберет. Все под ноль! — Ну, в чем проблема? Сливаем быстрее и валим. Эльф молчал. Я чувствовал, как скользкие мягкие стебли двигаются по моему телу, настойчиво лаская. Меня будто облизывало сразу множество языков. Джинсы не выдержали напора растения и с треском разошлись по швам. Стебли сразу облепили бедра и пах. Вот же блин! Гадость какая! — Ты же оборотень! Как ты можешь так спокойно расставаться с маной? Ты ведь даже перекинуться не сможешь! — глухо заговорил Майнинен. — Это ж временно. Завтра уже что-то восстановится. А лучше терпеть, как тебя насилует растение и ждать непонятно чего? Зачем затягивать мучения? — Я не могу так! Без магоэнергии я беспомощен. Я чувствовал, что начинаю возбуждаться от чисто механического раздражения сразу всего тела, в том числе и всех чувствительных мест. Сердце застучало чаще, кровь побежала быстрее, в паху уже собирался жар… А если оно мне в задницу полезет?! Нет уж, я на такое не подписывался! Ай, кажется уже лезет! Мамочки! Спасити-памагити! Жизнь меня к такому не готовила! Я напрягся изо всех сил, сопротивляясь незаконному проникновению. — Ты как хочешь, Майнинен, а я сливаюсь. Я это терпеть не намерен! — пропыхтел я, отплевываясь от настойчиво лезущего в рот липкого стебля. И снял все барьеры, отпуская себя на энергетическом уровне. Мана сразу потекла свободно и широко, как река. — Ну ты… кретин, гья! — простонал эльф, которому приходилось совсем не сладко, растение над ним уже поработало. Чтобы слить всю ману потребовалось не больше пяти минут. Что я пережил за это время! Адское растение-извращенец воспряло от притока энергии и удвоило свои старания по всем фронтам. Задница держала оборону уже из последних сил, а член бодро стоял по стойке смирно. Как всегда я наэлектризовался при большом оттоке магоэнергии и начал искрить. Запахло озоном. И тут мана наконец кончилась, вместо этого внутри поселилось непривычное чувство пустоты и холода. Как по команде плети растения стали расплетаться и сваливаться с меня. Через пару мгновений то же стало происходить и с эльфом. Похоже он сдался. Ну и правильно! Мне, например, задница дороже. Вскоре мы с ним лежали, тяжело дыша, на кучке оборванных плетей. А все целые бодро втягивались вглубь густых зарослей с гигантскими флюоресцирующими цветами. Надо валить. С одеждой все плохо, на нас остались лишь обрывки, чудом уцелевшие в битве с растением. Я подобрал валявшийся рядом ботинок и протянул угрюмому эльфу. Ну че расстроился, ушастик? Живы же. — Вставай, Майнинен, там в холле халаты лаборантские были. Поддерживая друг друга, как два раненых красноармейца, мы доковыляли до халатов, напялили их и потащились дальше. — Пошли ко мне, — предложил эльф. — Это ближе, и свидетелей меньше. — Логично. До его общежития мы добрались без приключений. Уже была глубокая ночь. Все нормальные люди спали. — Ты можешь мне объяснить, зачем ты к нему полез, если все знал? — допытывался я у собрата по несчастью, пока мы поднимались по лестнице. — Посмотреть хотел. Оно редкое. Цветет красиво. И только ночью. — А-а-а-а, тогда понятно… — Что тебе понятно, придурок, — устало огрызнулся эльф, услышав сарказм в моем голосе. — Я полжизни мечтал на него посмотреть! И когда узнал, что оно здесь есть, не смог удержаться. Все было под контролем. Я только длину ловчих плетей неправильно рассчитал. Думал, оно молодое еще… точнее мне сказали, что оно молодое. А когда понял, было поздно. Наконец, мы добрались до его номера и ввалились внутрь. Чувствовал я себя мерзко, помятое тело ныло, уставшие от борьбы мышцы гудели, все было перепачкано липким соком растения. Да еще и возбуждение никак не проходило, член так и торчал, топорща халат. Майнинену было еще хуже. — На магическую чистку нет маны. Придется по-простому мыться в душе. Вставай горе-ботаник! Я потащил вялого ушастика в ванную. Помог раздеться, затолкал в душ и включил воду. Мы уже не стеснялись, не до того было. Недолго думая, я тоже разделся и залез под горячие струи воды. Че-е-е-ерт! Какой кайф! Смыть с себя наконец эту гадость! Остроухий еле стоял, прислонившись к стенке. На теле его были видны длинные полосы синяков. — Эй, ну чего закис? — попытался я ободрить страдальца. — Все закончилось. К утру мана восстановится, сможешь себя полечить… — Знаешь, Чайнинг… это так противно, когда тебя насилует безмозглое растение… — тихо проговорил он. — Когда насилует человек — не намного лучше, уверяю тебя, — утешил я его и затянул в центр кабинки под самые струи, чтоб перестал пялиться обалделыми глазами. Помог отмыть всю гадость, отмечая про себя, что возбуждение не проходит и у него тоже. И тут я подумал… — Слушай, Майнинен, а эти твои силки ничего такого не выделяют? Эдакого? Почему у нас не падает до сих пор? Он обреченно кивнул. — У него возбуждающий компонент в соке… — Гьяа-а-а-а! И чё делать теперь? Сколько это продлится? У меня уже яйца звенят… — Понятия не имею. Ты бы знал, что у меня в заднице творится… Бедолага. Значит тылы не уберег. Я посмотрел на него с сочувствием. А он на меня как-то странно… Закусил губу и покраснел… чего это он? — Тим, я помню, что ты говорил… Но может поможешь мне… разок… в качестве исключения? Мм? — и он повернулся спиной и уткнулся лбом в стену. Я, медленно соображая, смотрел на его прогнувшуюся в пояснице худую спину, длинные волосы, мокрыми прядями лежащие на острых плечах, тонкие пальцы, упирающиеся в стену, и призывно оттопыренный зад. Гладкий такой, крепкий и отчего-то очень соблазнительный. Че-е-е-ерт! Да о чем я вообще?! Самая обычная тощая пацанская задница! Я тряхнул головой, прогоняя наваждение. Не помогло. Задница манила. А еще длинные стройные широко расставленные ноги. И это надменный аристократ Майнинен? Таким я его еще не видел. Вдруг захотелось обнять, утешить… или не утешить… но обнять захотелось… и вообще захотелось… Я неловко прижался к нему, обхватил поперек груди, член лег точно в ложбинку между ягодиц. — А что делать-то? Я с парнями ведь никогда… — Просто вставляй. Там все готово, — выдохнул он. — Ладно. Провел ладонями по его груди, впалому животу, бокам, спустился вниз, положил руки на обе половинки и аккуратно развел их. Показалось розовое пятнышко входа. Оно действительно легко раскрылось, стоило потянуть пальцами за края. Я приставил член к отверстию и надавил. Несильно. Головка легко скользнула внутрь. Эльф вздохнул и прогнулся сильнее, подаваясь навстречу. — Не больно? — Нет. Давай быстрее. Не томи! Я решил не томить и толкнулся прям от души, легко проскальзывая на всю длину. И замер, переводя дух. Потому что мне стало так хорошо! Внутри Летти оказалось так жарко, тесно и влажно, он так плотно сжимал со всех сторон, что я еле удержался, чтоб не кончить сразу. Сам он часто дышал, привыкая к размеру. — Сейчас-сейчас, все будет. Потерпи чуть-чуть, — приговаривал я, наглаживая его спину. А потом стал двигаться. Вперед-назад, вперед-назад, тут хитрого ничего нет. Но черт возьми, как же это офигенно! Ему тоже было хорошо, он тихонько постанывал, прогибался, вставал на носочки, подмахивал… Я понял, что долго не продержусь и запустил руку ему под живот. Не знаю, как кончают истинные пассивы, а обычному мужику хорошая дрочка никогда не мешала. Понимая, что самому мне осталось уже совсем чуть-чуть, сумел довести до разрядки сперва его, а потом кончил следом ему на спину. Чувствуя, как дрожат ноги, привалился к эльфу, вжимая его в стену. Он тяжело дышал и вздрагивал всем телом, переживая отголоски оргазма. Нестерпимо захотелось поцеловать его. Я решился приласкать губами кусочек плеча, выглядывающий из завесы волос, возражений не последовало, тогда я отвел мокрые пряди и присосался как вампир. Он склонил голову на бок, изящно изгибая тонкую шею, подставляя ее под мои губы. Кожа у Летти бархатная, светлая, будто прозрачная, теплая… Так приятно вести по ней губами, собирать капельки воды, облизывать языком, втягивать в себя тонкую складочку, слегка прикусывать, чувствуя, как его пробивает дрожь. Я добрался до острого ушка, всосал мочку, прошелся языком по нежной коже за ним. Эльф сладко вздыхал и покрывался мурашками. Интересно, он всегда такой чувствительный, или это цветочек посодействовал? Однако, ничего не упало ни у меня, ни у него. Мы посмотрели друг на друга и перебрались в кровать, где в каком-то угаре предавались греху — грязному и аморальному мужеложеству — пока действие афродизиака не прекратилось и мы не попадали без сил. Меня еще хватило на то, чтоб почистить постель перед сном. Да, мана уже успела поднабраться у обоих. Летти почему-то попросил слить ее в батарейку. Не было сил даже выяснять «анафига?» Он достал из тумбочки кристалл, а я его наполнил. Потом прижал к себе ушастика и вырубился.