Крошка Лу: «Привет, Гриф»
Гриф: «Привет, Крошка Лу. Как ты?»Крошка Лу: «Кхырово, если честно… щас такое узнал»
Гриф: «Что?»Крошка Лу: «Мой друг оказывается следил за мной. Он работает на Майлбрука Я просто… просто не знаю Зачем он это сделал????????
ЗАЧЕМ? У меня полный раздрай»
Гриф: «Может быть он пытался тебе помочь?»Крошка Лу: «В смысле?»
Гриф: «Тебе нужна защита. Ты не принял бы помощь от того, кого считал врагом. Нам пришлось так поступить ради твоего блага»Крошка Лу: «Нам? Кто ты? ... Гриф, кто ты?????»
Гриф: «Я давно хотел поговорить с тобой. Слишком поздно понял, что ты не только отрицательный, но еще и чужак. И твои моральные нормы отличаются от наших. Прости. Я не знал тогда, что для тебя это станет тяжелым потрясением и глубокой душевной травмой. Я ошибся. Был не прав Я раскаиваюсь Тим, где ты сейчас?»*Пользователь Крошка Лу удалил аккаунт*
Вот дерьмо! Я со злостью захлопнул ноут. Соседи с недоумением покосились и продолжили заниматься своими делами. У меня же все внутри клокотало! Это уже слишком! Гриф, как ты мог?! Неужели все это время я переписывался с… этим… этим… Блин-блин-блин! Вот я идиот! Откровенничал с ним. Делился всем, советовался. Придурок! Стало невыносимо стыдно. И горько. Хотелось кричать от обиды! Какая же тварь этот Майлбрук! Лживая, изворотливая, двуличная тварь! Сколько он еще будет издеваться надо мной? Все эти чувства и мысли раздирали на части. Я понял, что взорвусь, если ничего не сделаю. Схватил куртку и выскочил на улицу. Уже стемнело. Не к кому было пойти, некому даже написать или позвонить. Летти наверняка еще дуется. Как никогда ощутил себя одиноким в этом чужом мире. Так! Не раскисать! Соберись, тряпка! Я шел куда-то в ночь и сам не заметил, как вышел за пределы студгородка. Впереди замаячили огни студенческого клуба, где я работал раньше. Точно! Выпить не помешает. Я уверенно направился в сторону огней. Алкоголь помог. Правда не сразу, пришлось нехило налакаться. Но где-то с пятой рюмки чего-то крепкого мне, наконец, полегчало. Как хорошо, что всегда можно расплатиться маной! Я пил и сорил ею направо и налево! Спустя еще три рюмки пришло удалое «А пошли они все!» И вскоре потянуло на танцпол. Я отрывался, как в последний раз! Угощал девушек коктейлями, танцевал, изливал душу бармену, снова танцевал, пил на спор с каким-то пареньком-хумансом, докапывался до каких-то ребят, побратался с кем-то из посетителей и под занавес исполнил стрипдэнс на барной стойке. Смутно помню, как нас с новым приятелем вежливо выпроваживала охрана, потому что клуб закрывается. Да вы прикалываетесь! Я же только разошелся! Счас вот отдохну малясь… Но нас выставили. Гады! В общагу все еще не хотелось. Ночевать на улице тоже. Здорово я набрался, с прошлой жизни так не пил, до вертолетиков. Да че там вертолетики, весь мир опасно покачивался и накренялся при каждом шаге, грозя броситься дорожным покрытием в лицо. Хорошо, тот чувак предложил проводить. Последнее, что помню, как медленно брел куда-то, опираясь на спутника и сосредоточив все свое внимание на том, чтоб не упасть. Пробуждение было пыткой. Нещадно болела голова, она была похожа на ведро с булыжниками, которые перекатывались по оголенным нервам при каждом движении. Во рту насрали кошки, мутило, хотелось ссать и долбил сушняк. Все признаки тяжелого похмелья налицо. А еще надеялся, что с метаболизмом оборотня похмелье будет легче. Не прокатило. Черт… надо хоть до толчка доковылять… С трудом разлепил глаза. Где это я? Вокруг совсем темно, немного света пробивалось через маленькое зарешеченное окошко, давая рассмотреть крошечную комнатушку с единственной жесткой койкой, на которой я лежал прямо в одежде. Чужое место, чужой запах… Я осторожно сел, тело затекло от неподвижного лежания на жестком. Помассировал руки-ноги. Блин, как же охота в туалет! Доковылял до двери, подергал за ручку — заперто. Что за фигня? Подолбился, поорал — тишина… Что за дичь здесь творится?! Обвел взглядом комнатку с низким потолком. В углу стояло ведро, с крышкой. Сойдет. Или я лопну! После того, как отлил, одной проблемой стало меньше. Что дальше? Выглянул в зарешеченное окошко. В свете луны виднелись какие-то невысокие постройки, темнели заросли на заднем фоне. Это даже не город. Мысли ворочались со скрипом. Куда я мог попасть? На полицейский участок не похоже. Не мог же я… Ну нет… Че вот так сразу? Вышел ночью без охраны — похитили? Ха-ха! Бред. Чья-то дебильная шутка, небось. Разбираться с этим дерьмом не было никаких сил. И я решил оставить все до утра, завалился обратно на койку и моментально вырубился. Разбудил меня шум. Ну что за люди?! Не дают поспать! Со стоном продрал глаза и сел. Все та же крошечная комнатка. Стало светлее, наверное уже утро. Откуда-то доносились крики, шум. Что происходит? Все перекрыл резкий громкий звук, похожий сразу на рев тигра, слона и крик птицы, а следом выстрелы. Я подскочил, забыв про головную боль. Что за лютая дичь?! Там какая-то заварушка? Это уже не похоже на шутку. Через некоторое время шум раздался за дверью, щелкнул замок и… Когда я увидел того, кто открыл дверь, стало не до шуток от слова «совсем». Освещенная ярким светом из коридора, в проеме двери возвышалась фигура моего врага. Нет. Нет! Что ему опять от меня нужно?! *** Дрейган Майлбрук *** Все как-то сразу пошло наперекосяк. Хотя с этим мальчишкой никогда просто не было. Начиная с того первого дня, когда он врезался на дурацкой леталке в его новенький Крузер. И сейчас, когда Раф застыл на выходе, Дрейган понял, кто там стоит, еще до того, как услышал голос. Говорил же этому увальню, чтоб не орал на весь корпус! Теперь искать этого красноволосого паршивца. Телефон его зазвенел под соседним столом. А Раф успел прицепить к пацану только самый простой маячок, да и то дистанционный. Разговор в сети не задался. Наверное, не стоило сразу все карты открывать. Но теперь уж поздно. Пришлось приставить сопровождение. А вот то, что парень пойдет успокаивать нервы в ближайший клуб, в общем-то предсказуемо. Там знакомая охрана и одного человечка вполне хватит, чтоб присмотрел. Кто ж знал, что Тим его перепьет? Поэтому проснувшись с рассветом и обнаружив маячок за пределами города, Майлбрук был неприятно удивлен. В этом месте находилась заброшка, которую местные преступные группировки, что помельче, использовали как временное убежище и перевалочный пункт. Что там могло понадобиться Чайнингу? Юрист набрал вчерашнего парнишку-хуманса, которого приставил в сопровождение, и обнаружил его в невменяемом состоянии. То есть редкий и чрезвычайно ценный отрицательноёмкий объект находился сейчас совершенно один на перевалочной базе каких-то уголовников?! Майлбрук готов был рвать и метать! Если они успеют передать его заинтересованным лицам, мальчишку не найти. Он поднял на ноги оперативный отдел, велел отправить туда бригаду, спецназ, армию, авиацию, королевскую конную гвардию — кого угодно, только быстро! Все-таки не усидел, поехал сам. Дрейган редко принимал истинный облик, утолкать потом зверя в человеческую оболочку бывало не просто. Да и в профессиональной деятельности в этом нет нужды. Но каким-то чудом он оказался на месте раньше всех. Наверное, потому что гнал как сумасшедший. Ну, а когда на его требование отдать мальчишку, охрана нагло послала лесом, поигрывая оружием, просто не удержался. Черная крылатая тварь вырвалась наружу и начала крушить и убивать. Когда зверь немного успокоился и удалось упрятать его внутрь, во дворе не осталось ни одной живой души и целого предмета. Первый найденный вменяемый бандит уже не посылал, трясясь, как осиновый лист, показал, где держат пацана. Увидев его в открытую дверь живого и вроде бы невредимого, Дрейган наконец успокоился. Провожатого вырубил, а когда повернулся обратно, мальчишка испарился! Вот только что сидел на кровати, испуганно пялясь на вошедших, и уже нет. Куда делся-то? Тут же прятаться негде! Койка и ведро. Майлбрук вошел и закрыл за собой дверь. Портироваться малец не мог, стать невидимым тоже. Не его уровень. Значит, где-то здесь… Заглянул под кровать — из дальнего темного угла блеснули зеленым глаза, послышалось рычание. Перекинулся. — Вылезай, Тим, не обижу, — Дрейган протянул руку и тут же ее обожгло резкой болью. Острые клыки вонзились в ладонь и рванули, разрывая кожу и плоть. Парализующий заряд сорвался чисто инстинктивно, от боли и неожиданности, вырубив и обездвижив предполагаемого врага. Дрейган вытащил обмякшее тельце зверька из-под кровати. Маленький какой! А заряд мощный словил, да еще так близко. Но ничего вроде, живой, дышит. Мужчина скинул куртку и завернул в нее енота. Когда вышел во двор, только начали подъезжать свои. Полиция, как всегда, задерживалась. Выясняют, чьи интересы столкнулись? Ну да это на руку. Майлбрук отдал распоряжения и прыгнул в ближайшую машину. Водитель — свой человек — без промедления поднял авто в воздух и направил к городу. — У вас кровь, босс, — заметил водитель, хороший парень, хуманс. Кажется, Николас. — Ерунда, вот этот приятель цапнул. — В бардачке аптечка. Перевяжите, а то всю машину зальете. — Сейчас сама остановится, — Дрейган облизал ладонь, ускоряя механизм регенерации. Кровь перестала течь, ранки на глазах рубцевались. — Ух ты! Быстро вы это!.. И все же зря вы не дождались бригаду. Пусть бы делали свое дело. Зачем рисковать? Мужчина не ответил. Он аккуратно развернул куртку. Енот лежал неподвижно с закрытыми глазами. Майлбрук осторожно потрогал его, чтобы понять дышит ли, да так и оставил руку в мягкой шерстке. — Енот? — водитель удивленно уставился на зверька. — Это он? Тот парнишка? — Да. — А что с ним? — Парализующий словил с близкого расстояния. В клинику гони. — Да, босс. Повисла тишина. Негромко гудел двигатель. Енот чуть слышно сопел. Дрейган неторопливо поглаживал спящего зверька. — Откуда же он такой взялся? — опять нарушил тишину Николас. — Почему бы его по обычной программе не провести? Особенный какой-то? Мужчина промолчал. — Вы извините, босс, — спохватился водитель. — Я, наверное, не в свое дело лезу. — Хм. Есть немного… — хотелось успокоить нервы, отвлечься, и Майлбрук продолжил разговор. — Он издалека. Когда мы встретились полтора года назад, он даже язык еще плохо знал. Все время на другой какой-то перескакивал, особенно, когда волновался. Не повезло ему тогда попасться мне под горячую руку. С неудачных переговоров возвращался, а он на глидере в дверцу машины въехал. Дерзкий такой. Самым простым щитом парализующие отклонял, представляешь! Выбесил знатно. Знаешь, наверное, что бывает с теми, кто меня бесит? — Наслышан. — Ну вот, а он не знал… Не принял он этого. Ненавидит меня до сих пор. Я довольно быстро понял, что парень отрицательный. У него на руке браслетик был детский, для измерения уровня заряда. Так вот, он уже пропищал, что уровень на нуле, а мана все течет. А мне тогда до зарезу нужно было знать, сколько за раз отрицательный может маны отдать. В общем, не повезло мальцу. Енот вяло зашевелился, неуклюже дернулся и попытался сползти с колен. — Тихо-тихо. Куда полез? Николас, останови. Я его назад пересажу. Как только зверек оказался на заднем сидении, тут же перекинулся. Но человеческое тело тоже оказалось под действием парализации. Парень сразу начал заваливаться куда-то вбок. Дрейган поймал его за плечи и помог выпрямиться. — Руки убери от меня, — медленно и не очень внятно пробормотал красноволосый. — Упадешь. Подвижность еще с полчаса восстанавливаться будет, — юрист зафиксировал его ремнем безопасности. — И кто в этом виноват? — Ты меня укусил. Это ответная реакция. — А ты думал, я тебе на шею кинусь? Я решил, ты меня похитил… — Понятно. Как себя чувствуешь? — Сдохнуть охота. А так ничего. — Пить хочешь? — Дрейган протянул бутылку с водой. Парень поколебался, но жажда победила. Он жадно присосался к бутылке и за раз ополовинил ее. — Голова не болит? По угрюмому молчанию, мужчина понял, что угадал. Не мудрено — словить парализующий, да еще с похмелья. Да наверняка не первый, должны же были похитители его как-то обездвижить. Дрейган прикоснулся ко лбу парня ладонью, запуская механизм регенерации. Тот явственно вздрогнул и отодвинулся. — Скоро станет легче… Поговорить надо. — Отвали. — Нет уж. Сейчас самое время. Когда еще такая возможность представится? — Угу. Мне не сбежать и не отбиться. Все как ты любишь. Можешь даже поиметь меня, в уплату за спасение. А Ник сделает вид, что не слышит. Да, Ник? — Он реально не слышит. Я звуковую завесу установил. Прислушайся. В наступившей тишине было слышно лишь дыхание. Ни звука двигателя, ни гудения ветра, ничто не нарушало абсолютную тишину. Завеса глушила все. — Я понимаю, почему ты злишься. Я действовал слишком жестко. Не учел твоих особенностей. Зашел слишком далеко. Я… прошу прощения. — Да что ты понимаешь?! В моем… там, откуда я родом, однополые отношения считаются извращением, презираются и преследуются. Особенно в провинции. Раньше за это вообще сажали и расстреливали. У вас отыметь за долги — это норма, а у нас это называется «опустить», и это жестокое унижение. Так только на зоне делают, с отбросами последними. — Я не знал. Прости. Дрейган утешающе накрыл ладонь парня своей. Тот дернулся и неуклюже отстранился. После каждого выпада он упорно отворачивался. Прямо как тогда. Когда его тело плавилось от удовольствия в умелых руках и кончало раз за разом, он продолжал отворачиваться, прятать лицо и выстанывать проклятия. Майлбрук тряхнул головой, прогоняя наваждение. Вообще не к месту! — Все как-то так совпало… Я был на взводе, а ты… вел себя очень вызывающе. Задел мое самолюбие. Я грифон. Мой зверь не прощает оскорблений. Он сильный, и мне приходится с ним считаться. Поэтому… А потом ты оказался отрицательным. — Да, я слышал. Ты эксперименты на мне ставил. Ну и как, успешно? — Вполне. В ту ночь я выкачал из тебя три с половиной тысячи биолей. Это только положительной. И еще полторы тысячи отрицательной. Ты понимаешь? И это не предел, я просто устал. Если бы я продолжил, ты бы и дальше отдавал. — Пока не сдох под тобой, ага. Неплохо ты наварился. — Эти деньги твои. Часть я уже тебе перевел. Отрицательную ману трудно реализовать законно без указания источника. Все очень хотят знать откуда она взялась. Но как только смогу ее продать… — Перевел? Мне? Так это не стипендия? — Тим изумленно распахнул темно-карие, почти черные глаза. — Нет. Тот спонсор никогда не дает стипендию оборотням. Приходилось тебе врать. Прости. — Задолбал ты своими «прости»… — устало и как-то растерянно ответил парень. — А зачем было ко мне Рафа в друзья навязывать? Зачем в душу лезть? — Рафаэль должен был просто быть рядом и присматривать. Ты сам к нему подсел, глупо было не воспользоваться случаем. Он, кстати, реально к тебе привязался. Переживает. Поговоришь с ним? — Не знаю… Оставьте уже меня в покое. — Не могу. Ты ведь понимаешь, что тебе в этот раз несказанно повезло. Если бы мы опоздали, и тебя передали в лабораторию, ты бы оттуда уже не вышел. У меня есть программа защиты отрицательных. Мы помогаем таким людям скрывать свою особенность и жить обычной жизнью. Подключишься к программе? Так всем будет проще. — Не знаю. Мне надо подумать. — Хорошо, думай. А пока мы приехали в клинику. Тебе надо показаться врачу. Это наши проверенные специалисты, можешь не беспокоиться. Да и мне надо зверя подлатать, в него один урод пистолет разрядил… *** В клинике пришлось задержаться на полдня. Добродушный полненький доктор тщательно осмотрел, взял анализы и попросил остаться в клинике пока не кончится действие препаратов. Я все-таки был прав, не должно быть такого похмелья у оборотней. Что-то мне подмешали в этом клубе, иначе бы так не напился. Наверное тот парень, что прилепился под конец. Не стоило так громко изливать душу бармену, наверное сболтнул лишнего, а кто-то услышал. Короче, положили в отдельную палату, поставили капельницу, и торчал я там один наедине со своими мыслями. А подумать было о чем. Все перевернулось с ног на голову. Раф оказался засланным казачком. Гриф, которого я считал своим ангелом-хранителем, жилеткой и справочником на все случаи жизни — моим злейшим врагом. А злейший враг рисковал жизнью, спасая от похитителей. Как так?! Ну вот как?! Все это не умещалось в голове, не укладывалось в привычную картину мира, выпирало острыми углами. Слишком многое нужно было пересмотреть и переоценить. Заходил Майлбрук, интересовался самочувствием. Такой заботливый, блин! Меня все еще бросает в дрожь в его присутствии. Не умею я так быстро переключаться! Да и надо ли? То, что он сделал сейчас, не отменяет того, что он сделал раньше. Хотя собственно ничего такого он и не сделал, это даже за рамки закона и местной морали не выходит. Короче, хренпоймичто творилось в голове и в душе. Я устал от всего этого и сам не заметил как вырубился. Разбудил Ньют, тем что напрыгнул на меня сверху, вереща что-то про то, как он удивился, узнав что я в больнице, и как рад, что теперь все в порядке. Вот уж неунывающий персонаж! Раф неуверенно и виновато топтался у двери, не зная зайти или выйти. — Не тупи, Раф, заходи. Я не собираюсь терять друга, только из-за его поганого работодателя, — ворчливо сказал я, садясь. Демон в один миг оказался рядом и вдруг сгреб нас с Ньютом в охапку. Е-мааа! Мне показалось, что я попал в лапы цепного медведя. Притиснутый ко мне хуманс жалобно пискнул. Рафаэль опомнился и отпустил нас, засопел смущенно. Блин. Что это сейчас было? Так… стремно. Даже Ньют порозовел ушами и перестал трещать. К вечеру наконец отпустили из клиники. Я решил забить пока на Майлбрука и прочую мутотень, и жить как жил. И без того весело. Пары в универе уже закончились, так что мы проводили Ньюта до метро и поехали в общагу. Нужно сделать домашку, сварить пожрать… Завтра в универ, где меня ждет мой цветочный цундэрэ… Все как всегда. Все. Как. Всегда. ВСЕ, матьвашу! КАК ВСЕГДА! …то есть через жопу…