От ненависти до любви...

      16 апреля 1960 года в доме чистокровных волшебников Розье родилась дочь.       У супругов Корлинуса и Авроры Розье родилась девочка, которую назвали Эмили. Ребёнок был желанным — супруги очень хотели наследника, давно его ждали. У старого Доминика Розье было трое детей: Корлинус — старший сын, Уильям — средний, и младшая дочь — Друэлла. Корлинус, как старший сын, должен был оставить наследника, и именно его потомки, согласно традиции, должны были унаследовать все владения и семейный бизнес. Он женился в 1945 году на Авроре Яксли с однозначной целью — произвести на свет наследника. Но их планам не было суждено воплотиться в жизнь: ребёнок появился на свет лишь в 1960 году, и это был не мальчик, а девочка.       Когда Эмили появилась на свет, она стала разочарованием своих родителей. Отец сразу же невзлюбил малышку, да и мать относилась к ней холодно. Они были уже в возрасте, и прекрасно понимали, что едва ли им удастся произвести на свет ещё одного ребёнка, и их мечты о наследнике пошли прахом. Это была катастрофа в двойном масштабе, потому что у младшего брата Корлинуса, Уильяма, годом ранее уже родился сын — Эван. А это значило, что всё наследство после смерти Корлинуса перейдёт именно ему. Но вскоре супруги решили, что сохранить семейный бизнес и фамильное поместье им поможет лишь одно: выгодная женитьба дочери. Таким образом, судьба девочки была предрешена с младенчества. Она была буквально рождена, чтобы выгодно выйти замуж — и всё детство ей неустанно твердили, в чём заключается смысл её жизни.       Эмили росла и воспитывалась по всем обычаям волшебной аристократии. Ей с детства твердили про превосходство чистокровных волшебников над другими, про такое отрепье как маглов, про грязнокровок и осквернителей рода. Её учили всегда держать лицо, никогда не показывать своих слабостей и хладнокровно смотреть на всё глазами, полными безразличия. Молчать, даже если внутри очень больно, даже если сердце рвётся на части и нет сил терпеть. Всегда. Прятаться за маской равнодушия.       В 1963 году у Эмили родилась двоюродная сестра — Эмалия, сестра Эвана. В родах умерла её тетя, супруга дяди Уильяма.       В 1971 году Эмили пошла в Школу чародейства и волшебства Хогвартс. Волшебная шляпа, естественно, распределила её на Слизерин — ведь там же учились её родители и их родители до них. Вся её семья, все родственники и знакомые семьи учились на Слизерине. Впоследствии она познакомилась и с Северусом Снейпом — он поступил в школу в тот же год, что и она. Первое время в Хогвартсе, впрочем, Эмили ни с кем не общалась и изо всех сил старалась быть хладнокровной и надменной. Достойной слизеринкой. Вернее, она и не знала, что можно вести себя по-другому.       В 1972 году отец, а затем и мать девочки вступили в ряды приспешников набиравшего влияние нового тёмного мага, лорда Волан-де-Морта. Стали Пожирателями Смерти.       Когда Эмили училась на втором курсе, её прежде непоколебимые убеждения пошатнулись. Однажды, когда она возвращаясь вечером в свою гостиную, её внимание привлек к себе громкий плач. На небольшом выступе у стены сидела маленькая пуффендуйка — девочка с огромной копной рыжих кудрявых волос. Она горько плакала. Эмили хотела было пройти мимо, но что-то внутри остановило её, и она решила попробовать успокоить девочку.       — Что случилось? — неуклюже попыталась наладить контакт юная Розье, не забывая держаться на формальном расстоянии от плачущей.       Лишь когда она заговорила, рыжеволосая девчушка, услышав её голос, обратила внимание на стоящую рядом слизеринку.       — Ничего. Все хорошо, — пробормотала она сквозь слёзы.       Эмили уже хотела было уйти, понимая, что у неё не получится завести разговор. В голове она уже тысячу раз пожалела, что вообще полезла не в своё дело. Но раз уж полезла... Стоило попробовать ещё раз.       Не говоря ни слова, она села рядом с пуффендуйкой. Обе молчали, не решаясь преодолеть повисшую между ними неловкость. Лишь рыжая периодически всхлипывала, нарушая тишину. Эмили потеряла счёт времени, прежде чем девочка постепенно успокоилась.       — Люциус. — Девочка первая прервала молчание, перестав плакать. Её голос звучал почти твёрдо. — Это он меня обижал. Опять. Он... Он постоянно меня достаёт.       Голос девочки дрогнул, едва она произнесла эти слова. Казалось, она готова снова сорваться в истерику, но Эмили не дала ей, продолжив разговор.       — Что он сделал сегодня? — Розье знала младшего Малфоя не понаслышке и относилась к нему с уважением. Она считала его правильным во всех отношениях приятным молодым человеком. Но как бы ни был ей неприятен этот разговор, она решила продолжить его. В конце концов, пусть девочка объяснится.       — Они со своими дружками выхватили у меня сумку и вытрясли из неё все учебники. Они обзывали меня, толкали... Смеялись надо мной.       — Что же ты им сделала? — недоумевая, переспросила слизеринка. Она не верила, что Малфой мог просто так делать такие пакости.       — Ничего. Абсолютно ничего. Я... Я просто шла в свою гостиную. Они просто постоянно меня задевают. — Девочка опять начала всхлипывать.       — Но почему? Других девочек они же не трогают? — Эмили искренне не понимала, почему Люциус и его компания друзей достают именно рыжеволосую, причём без веской на то причины.       — Просто потому, что я пуффендуйка, потому что я рыжая, потому что некрасивая, потому что маглорождённая, потому что я вообще есть и не такая как они, — девочка говорила это уже спокойно, принимая это как факт. Считая, что так и должно быть.       Розье не верила своим ушам. Неужели её задирают просто потому, что она отличается от них? Но она видела, что девочка не врёт. Сама она не обратила никакого внимания на то, что она маглорождённая, хотя, в общем-то, до этого никогда с её подобными не общалась. Родители твердили ей, что они хуже — но она не видела, не увидела разницы своими глазами. Девочка была совершенно такая же, как и Эмили, и сейчас ей было её искренне жаль.       — Не расстраивайся. Они просто дураки, раз думают, что ты хуже их. — Эмили совсем не знала, что надо говорить в таких ситуациях. — Просто забудь про них. Всё будет хорошо, я обещаю. — Она улыбнулась своей широкой улыбкой, невольно заставив расстроенную девочку улыбнуться в ответ.       До сих пор Розье никогда и ни с кем не разговаривала так тепло.       — Меня, кстати, Эмили зовут. Эмили Розье. — Спохватившись, представилась она, вспомнив, что так и не познакомилась со своей неожиданной собеседницей.       — Я знаю. У нас с тобой совмещённые уроки по Травологии и Трансфигурации. Мы с тобой на одном курсе уже второй год учимся. Ты меня даже пару раз в дверном проёме толкнула.       Эмили искренне попыталась вспомнить её, но безуспешно, и ей тут же стало за себя стыдно.       — Я Лорейн Браун. — Девочка мягко улыбнулась, будучи явно не в обиде на то, о чём сама же упомянула ранее. Она протянула Эмили руку, на что та ответила улыбкой и пожала руку в ответ.       — Рада знакомству.       Так началась долгая и очень крепкая дружба двух таких непохожих друг на друга девушек.       Когда Эмили исполнилось тринадцать, родители начали искать подходящую кандидатуру на роль жениха их дочери, стремясь выдать её замуж как можно скорее и как можно выгоднее. Девочка же, естественно, замуж не хотела. Она не верила, что в браке по расчёту, с каким-нибудь незнакомым чистокровным волшебником, она сможет иметь хоть какую-то свободу. Что уж говорить о счастье! После замужества её ждало сплошное уныние: полное подчинение мужу, лишение прав и свободы, запрет на какую-либо интересную работу, строгое подчинение правилам и единственная задача — выполнять обязанности жены. И это в тринадцать лет! Она была убеждена в том, что после свадьбы жизни нет, и поэтому всеми силами пыталось предотвратить каждую из них. Когда на горизонте появлялся очередной претендент, Эмили делала всё, чтобы предотвратить помолвку и впоследствии женитьбу. Нет, она не действовала открыто: лишь подталкивала одну или другую сторону сделать шаг к расторжению договора. Хитрость, способность выкручиваться из разных неудобных ситуаций и, конечно, много-много лжи — вот как она добивалась цели. И ей это долгое время удавалось.       На четвёртом курсе Эмили решила попробовать себя в квиддиче. На всеобщее удивление, её взяли на роль вратаря слизеринской команды. Первая девушка за долгие годы в слизеринской команде! Она была одна из лучших: Эмили великолепно держалась на метле и отлично справлялась со своей задачей — отбивать квоффл и не подпускать к воротам охотников.       В этом же году в слизеринскую команду на роль ловца взяли Регулуса Блэка. Эмили была с ним знакома давно: он поступил в Хогвартс всего годом позже Розье и происходил из уважаемой чистокровной семьи Блэков, с которой её собственная семья тщательно поддерживала хорошие отношения. Он был единственным из Слизерина, с кем она могла спокойно поговорить — их отношения даже можно было назвать неплохими.       С каждым годом Эмили всё больше убеждалась в том, что её родители были абсолютно неправы. Она уже буквально не могла слушать все эти наставления, что чистокровные волшебники — лучшее, что могло случиться с волшебным миром, про это помешательство на чистоте крови. После присоединения Авроры и Корлинуса Розье к Пожирателям Смерти жизнь Эмили стала ещё хуже: отец стал буквально одержим идеями Тёмного Лорда, и настойчиво пытался внушить их дочери. Та же, в свою очередь, считала и самого Волан-де-Морта, и Пожирателей, и даже собственных родителей ужасными людьми, способными на самую невероятную жестокость. В какой-то момент она осознала, что ненавидит своих родителей, но никогда не говорила этого вслух. Она вообще старалась свои взгляды не озвучивать, понимая, что будет только хуже, а слушаться родителей всё равно придётся. Да, может, и просто боялась.       Эти вечные маски, за которыми можно спрятать себя настоящую. Эмили практически не снимала их. «Всегда держать лицо» — так твердили ей с детства. И она держала: вечно носила маски. Для каждого отдельную.       Когда Эмили было четырнадцать, погиб её дядя, Уильям Розье. Осиротевшие кузен и кузина переехали жить к ним. Эмили неплохо ладила с Эваном: в детстве они всегда играли вместе, и она привыкла полностью доверять ему. Будучи на год старше её, он оказывал ей такую нужную ей поддержку. Был для неё таким старшим братом, о котором мечтает каждая девочка. Когда они стали жить все вместе, одной большой семьёй, брат и сестра стали ещё ближе. С Эмалией же дела обстояли хуже. Она была очень молчалива, всех сторонилась, всегда отвечала односложно и высокомерно — и дома, и в школе. Эмили не знала, как к ней подступиться, да и не особенно стремилась.       В отличие от дома, где всегда царило депрессивное, вызывающее у Эмили приступ тошноты, настроение, в школе она могла хоть немного, но открыться внешнему миру. Однажды осознав, что окружающие её ребята — такие же, как она сама, она перестала носить маску хладнокровной и надменной слизеринки: напротив, стала очень общительна, с радостью помогала всем, кто просил её о помощи. Но и не терпела, когда ею пользуются, оскорбляют, пытаются унизить. Она умела за себя постоять — да и кто бы посмел её тронуть? Маска гордой слизеринки оставалась при ней — но теперь к ней добавилась и доброта. Будучи отличницей, Эмили спокойно давала списать другим ученикам, не заботясь о том, с какого те факультета. Она вообще относилась ко всем одинаково, не испытывая ни к кому злобы. Но когда на пятом курсе она стала старостой факультета Слизерин, несмотря на то, что она не испытывала презрения к другим факультетам, она приложила все усилия, чтобы именно Слизерин взял кубок школы.       Кузина Эмили, Эмалия — так же, как и все Розье — поступила на Слизерин. Их отношения оставались натянутыми, пока всё не изменил один случай. Эмили тогда была на пятом курсе: став старостой, она ответственно подходила к своим новыми обязанностям, и искать Эмалию, которая в очередной раз прогуливала Защиту от Тёмных Искусств, было её задачей.       Девушка нашла сестру на привычном месте, сидящую под деревом около озера. Она была одна и что-то рисовала в своём блокноте.       — Эмалия! Ты опять прогуливаешь урок? Ну что такое... Ты же знаешь, мама будет очень недовольна. Неужели ты хочешь её разозлить? — сравнительно спокойно начала Эмили.       — Да мне плевать на тётю Аврору! — развернувшись, неожиданно громко закричала девочка.       Эмили ошеломлённо застыла. Для неё это было неожиданностью: обычно Эмалия молча поднималась и шла обратно в замок, равнодушно выслушивая её нотации, которые она читала ей, как староста.       — Мне надоело это уже! Вы все мне надоели! — кричала Эмалия. — И ты тоже! Отстань от меня! Оставь меня по покое!       Когда она, успокоившись, показательно вернулась обратно к своему занятию, Эмили тихо села рядом с ней. Абсолютно наплевав на то, что ей нужно было отвести сестру в школу и отправить на занятия, она попыталась мягко заговорить с ней:       — Почему? Лия, что случилось? — осторожно спросила Эмили.       — Я хочу побыть одна. — Младшая говорила спокойно, но твёрдо.       — Но, Лия, нельзя всё время быть одной! Ты всё время одна, ни с кем не общаешься, ни с кем не дружишь. Так нельзя! — Эми пыталась, но не могла её понять.       — Не знаю. Мне так комфортно. Папа всегда говорил, что нельзя заводить близких друзей. Что единственные люди, кому ты можешь доверять, это твоя семья.       Лишь только сейчас, слушая её, Эмили поняла, что её кузина не просто социопатка, считающая себя лучше других, а лишь маленькая девочка, которая потеряла обоих родителей и теперь подвергается сильнейшему давлению со стороны опекунов. Которая просто боится общества и не знает, как нормально общаться с другими людьми. Так же, как и она сама когда-то. Эмили увидела это только сейчас.       — Так почему же ты не общаешься со мной?       — Ты не моя семья. Моей семьи у меня больше нет, — грустью и тоской сказала Эмалия.       — Лия, мы твоя семья! Да, твоих родителей больше нет, но мы можем стать твоей семьей! Я, Эван — мы всегда рядом, — мягко произнесла девушка.       Эмалия заплакала. Эмили обняла её, и та доверчиво прижалась к ней в ответ.       — Я всегда рядом, Лия.       С того самого дня у Эмили появился ещё один близкий человек, за которого она готова была убить любого.       Эмили вечно скрывалось под маской спокойствия. Но и у Розье был один человек, с которым она могла быть настоящей. Снять все маски, быть слабой и говорить то, что думает, не боясь осуждения. Девушка с огромной копной рыжих непослушных волос и причудливыми веснушками по всему телу, всё свободное время пропадающая в библиотеке. Тихая и скромная Лорейн, её Лорейн. Её лучшая подруга, которая всегда поймёт и поддержит. Та, с которой она не стеснялась быть настоящей, искренней, быть собой. Только с ней она могла не скрывать своих эмоций, и только ей она могла позволить себе поплакаться в жилетку.       Эмили, в свою очередь, делала всё, чтобы защитить подругу от нападок. Пуффендуйку называли то занудой, то дурой, обзывали и насмехались, а Лорейн не могла за себя постоять. Но когда это видела Эмили, она была готова уничтожить каждого, кто хоть одно плохое слово сказал в адрес рыжей.       Все были в недоумении: «Как же так? Чистокровная слизеринка — и маглорождённая пуффендуйка?!» Но это было так. Эми даже во время завтрака часто сидела за пуффендуйским столом. Сначала пуффендуйцы были против, побаиваясь высокомерных слизеринцев, но потом приняли её — одни, узнав её поближе, отбросили свои предубеждения, другие просто смирились.       Розье искренне гордилась тем, что она дружит с такой прекрасной девушкой, как Лорейн. В Рождество, когда большая часть учеников разъезжались по домам, маглорождённую пуффендуйку даже можно было часто встретить в гостиной Слизерина. Лорейн стала самым дорогим человеком для Эмили, и в том числе благодаря ей потомственная слизеринка и стала более доброй и открытой.       За свою подругу она была готова даже умереть.