От ненависти до любви...

      Зимой в коридорах Хогвартса становилось невыносимо холодно. Каменные стены замка не прогревались, и мороз пробирал до самых костей. Особенно ночью. Мантия уже не спасала и приходилось кутаться во все имеющиеся тёплые вещи. Казалось, что даже на улице было теплее, чем в школе.       С приходом весны погода стала заметно лучше. На улице уже таял снег, но в старинном замке всё так же стоял холод. Каменные стены всегда хранили в прохладу — и хотя летом, в жару это было настоящим спасением, сейчас это казалось сущим адом. Стуча зубами, закутавшись в мантию, — высунув из-под неё только нос, чтобы дышать, и палочку, чтобы освещать дорогу, — по ночным полутёмным залам Хогвартса бродила молодая слизеринка. Она была на дежурстве: все дни, проведённые в лазарете, нужно было отработать. Несмотря на то, что она почти не спала уже несколько дней, она ходила довольно быстро и нервно, не плавая по коридорам, как сонная муха — всё-таки мороз бодрил лучше всякого кофе. В голове кружились лишь одна мысль: «Когда, Мерлин их подери, наконец пройдут эти чёртовы полтора часа до конца смены?!»       Бродить по пустынным коридорам было не только холодно, но и скучно. Никакого развлечения — в эту ночь не было ни одного нарушителя. Конечно, кто в такую холодрыгу высунет нос из-под одеяла! Зато небо было ясным, и те коридоры, где были окна, заливал свет полной луны. Эта картина была по-настоящему завораживающей.        В гробовой тишине Эмили вдруг услышала шорох где-то за поворотом. Сначала она подумала, что ей послышалось, или это мыши (в конце концов, мышей в замке было полно, хотя об этом и не было принято говорить), но, подкравшись поближе, она поняла, что слышит отголоски чьего-то разговора. Судя по всему, их было несколько. «Кто в такой час бродит по коридорам?» — мысленно спросила себя Розье. Она вытащила палочку и, медленно завернув за угол, в полной боевой готовности вытянувла руку вперед:       — Кто здесь? — её голос эхом разнёсся по коридору.       Но в длинном коридоре никого не было. Вообще. Даже следов убегающих нарушителей. И голоса в эту же секунду замолчали.       Девушка ничего не могла понять. Она в удивлении осматривалась вокруг и вышла в самый центр помещения. Боковым зрением она заметила какое-то движение позади себя и резко обернулась. Но и там... Никого. Эмили была в растерянности. Продолжая оглядываться, она заметила у стены странный силуэт: какая-то смутная большая тень будто проскользнула прямо у неё перед носом и побежала — такая большая, как будто это была целая группа людей. Но в то же время она отчётливо видела, что там никого не было!       Розье было не по себе. Что... Что сейчас прозошло? Что это вообще, чёрт возьми, было? Находиться в пустом тёмном коридоре уже не казалось ей таким уж скучным и безобидным действием.       Зато холод как рукой сняло.

***

      — Так что это всё-таки было?       Подруги сидели в общем зале и завтракали. За столами уже было полно народу, стоял обычный школьный шум. Был вторник, только начало недели. Много уроков. Все куда-то спешили, суетились — до занятий оставалось не так уж много времени. На эту неделю был запланировал матч между Когтевраном и Пуффендуем. Розье почти полностью восстановилась после травм — за исключением нескольких шрамов, которые, по словам мадам Помфри, уже останутся навсегда. С приходом весны приближались и экзамены, из-за чего народ зачастил в библиотеку. Суета усиливалась. Подготовка шла полным ходом.       Сейчас, за завтраком, Эмили рассказала подруге всё то, что с ней произошло ночью. После того инцидента девушка еле выдержала остаток смены и, едва дождавшись конца, тотчас же закрылась в своей комнате, пытаясь себя успокоить. Ей долгое время не удавалось уснуть: чтобы расслабиться, она даже выпила зелье, которое ей давала врач. Помогло. Наутро, оторвав голову от подушки, она предположила, что это была чья-то злая шутка, и с каждой минутой всё больше склонялась к этой теории.       — Лори, я же уже говорила. Не знаю я. Не знаю! — ответила подруге Розье, повысив голос. В таком шуме было просто невозможно нормально разговаривать.       — Нет, ну, вдруг у тебя есть предположения?       Эмили слегка задумалась и перевела взгляд на толпу учеников. Что же это могло быть? Да и было ли это на самом деле? Она устала, несколько дней не спала, держась на одних зельях. В полной темноте многое могло привидеться.       Прервав свои мысли, она обратила внимание на Мародёров, которые сегодня были более вялые, чем обычно. Такие сонные и угрюмые. Даже особо не смеялись и не болтали, что было для них странно. Будто они, как и она, всю ночь не спали. Особенно плохо — хуже всех — выглядел Люпин. У него был совершенно больной вид.       Рассматривая четвёрку, девушка вспомнила тот инцидент в гостиной. После той перепалки она заглянула в библиотеку; убедившись в том, что Джереми и Лорейн там, она тихо ушла к себе. Кстати, Лорейн помирилась с Джереми. По словам Браун, он чуть ли не на коленях извинялся перед ней и просил прощения — и она, естественно, тут же его простила. После этого они пошли гулять допоздна, и теперь рыжая уже прожужала Розье все уши, какой он у неё всё-таки лапочка.       Из размышлений Эмили вывела подруга:       — Эми! Эми! — тряся ее за плечо, кричала Лорейн. — Эмили!       — А, да? Что тебе? — та наконец вернулась из своих мыслей.       — Мы на урок опаздываем, давай быстрее, ну! — бросила она слизеринке и, схватив сумку, побежала к выходу из зала.       — Вот чёрт! — наконец спохватившись, девушка поспешила догнать пуффендуйку. — Урок-то какой? — спросила она на ходу.       — Трансфигурация.       — Да? Так что ж ты раньше молчала?! — искренне удивишись своей забывчивости, Эмили побежала быстрее, схватив Браун за руку и потащив её за собой. — На неё нам никак нельзя опаздывать! Профессор и так меня недолюбливает.       День проходил как обычно: много уроков, много домашних заданий, суета, беготня и крики учителей. Ничего нового. Последним уроком на сегодня стояло зельеварение, которое вёл профессор Слизнорт. Предмет этот Розье нравился, и знала она его блестяще. Она даже входила в Клуб Слизней, и была этому очень и очень рада. Урок был последний, и Эмили чувствовала себя уже безумно уставшей — тем более после почти бессонной ночи. Когда ученики приступили к готовке взрывного зелья, у Эмили, как всегда, всё было безупречно. Она с лёгкостью справлялась с заданием, хотя это зелье и было одним из сложных. Иногда девушка даже задумывалась, что, может быть, ей стоит пойти работать зельеваром.       В то время как Розье спокойно занималась своим зельем, из другого конца класса постоянно слышались разговоры и смешки. Конечно же, это были ненавистная ей четвёрка. Кто же ещё! Тем более, этот урок был совмещён только с Гриффиндором. Девушка старалась не обращать на их возню внимания, хотя она и мешала ей сконцентрироваться. Ближе к концу урока Эмили одной из первых закончила свое зелье. Когда преподаватель направился к ней проверить результат её трудов, в классе раздался звук взрыва. Громкий — многие в панике упали или присели. Помещение сразу же наполнилось дымом. Эмили, не успев понять, что произошло, рефлекторно прикрыла уши руками. Обернувшись, она увидела, что один из котлов по кусочкам валялся вокруг кучки Мародёров, а жгучая, непонятного цвета смесь забрызгала их лица и одежду. Профессор бросился разбираться — но прежде, чем отчитывать их, велел отправиться в больничное крыло, умыться и подлечить ожоги.       Зелье Эмили профессор всё же чуть позже назвал безупречным.       Стоило уроку подойти к концу, девушка обрадовалась, что наконец может пойти отдохнуть. Вспомнив, что только что произошло в классе и предвкушая, как им назначат отработку, она мысленно ухмыльнулась: «Так им и надо». Но профессор попросил задержаться и её.       После долгих и муторных выяснений, что произошло (Эмили в это время смиренно стояла у Слизнорта за спиной), выяснилось, что это Блэк — то ли случайно, то ли специально — добавил в зелье Поттера что-то лишнее. Хотя Розье и показалось, что это была совместная затея Поттера и Блэка — проверить, что выйдет, или, там, просто повеселиться. Но в итоге всех, кроме Сириуса, профессор Слизнорт отпустил — как бы сильно Джеймс не доказывал, что Бродяга ни в чём не виноват, и вообще, он ничуть не в обиде.       После того, как те ушли, в кабинете повисла напряжённая тишина. Даже профессор ничего не говорил. Эмили же всё ещё не понимала, что она вообще здесь делает. Через пару напряжённых минут учитель сказал, что ему нужно ненадолго выйти, и наказал никуда не уходить.       Стоило профессору выйти, как молчание стало ещё более громким. Они просто стояли и смотерели друг на друга. Прямо в глаза. Не отводя взгляда. Их разделяло лишь пара метров и дубовый стол, по разные стороны которого они находились. И зачем они так друг на друга смотрят? Этот вопрос всплыл одновременно у обоих. Ни Сириус, ни Эмили не понимали, что происходит. Разглядывать друг у друга в глазах им было решительно нечего, но ни один из них не решался отвести взгляд. В этом не было ни капли ненависти, агрессии — ничего подобного. Лишь неловкость.       Игру в гляделки прервала Эмили, переведя взгляд на стол и сделав пару шагов в сторону.       — Что ты, блин, здесь вообще делаешь? — наконец прервал молчание Блэк.       — Не твоё собачье дело, — спокойно и буднично сказала Розье. Даже без злобы.       — Бро-ось, Розье. Ты-то что здесь забыла у этого старого хрыща? Тем более, в такой час? — с нотками возмущения и негодования спросил Сириус. — Или... Или, может, ты с ним интриги плетёшь, а? — хитро улыбаясь и наигранно удивляясь, продолжил гриффиндорец.       — Что?! — задохнулась от возмущения Эмили. — Что ты несёшь? Мне просто сказали остаться, вот я и осталась, — сказала она, повысив голос. — И вообще, не смей назвать его старым хрящем!       — Ого, ничего себе, да у вас и правда интрижка! — Сириус словил себя на том, что ему прямо-таки хочется вывести её из себя. Она так... Красиво проигрывала.       — Нет, я просто защищаю своего декана. И вообще, тебя это не в коем случае не должно касаться, ты, мерзкий...       Она не успела договорить. В кабинет вошёл профессор Слизнорт, и оба были вынуждены умолкнуть.       — Прошу извинить моё отсутствие. Так, о чём это я... Ах, да! На прошедем педсовете мы с профессорами обсудили одну мою идею... Должен сказать, они одобрили моё предложение. Особенно профессор Дамблдор был очень рад. — Пройдя за свой стол, Гораций Слизнорт, широко улыбаясь, жестом пригласил Эмили встать рядом с Сириусом, что она машинально сделала, не понимая, что происходит. — Так как это не первое нарушение дисциплины на моём уроке, — и, что того хуже, так же обстоит дело и со всеми прочими, — я не вижу смысла оставлять вас, мистер Блэк, на отработки. Вы и так постоянно на них, и никакого результата! А учитывая вашу плачевную успеваемость по моем предмету, я решил, что и вовсе не буду вас наказывать. Вам нужны не наказания, а знания, это будет куда полезнее. — Профессор говорил это медленно, с расстановкой, и в голове у Эмили был только один вопрос: «В чём подвох?», с идущим с ним вместе: «И при чём здесь, собственно, я?». — Так вы сможете занять своё свободное время, которое вы очевидно тратите не по назначению, и провести его с пользой. А поможет вам в этом, — тут профессор указал волшебной палочкой на Эмили, — Эмили Розье. Прекрасная девушка, отлично разбирается в зельеварении, а, кроме того, староста школы и должна помогать ученикам.       Челюсть отпала у двоих одновременнно, на лицах застыл немой вопрос. Казалось, это какая-то дурацкая шутка.       — Что, простите? — отойдя от оцепенения, переспросила девушка. — Я всё правильно поняла, профессор? Вы хотите, чтобы я подтянула Блэка по зельеварению?       — Да, именно так. Я думаю, это и вам будет очень полезно, мисс.       — Что? Нет! Только не с ней. Да я лучше до конца жизни буду котлы драить, чем с ней заниматься! — ругался парень.       — Профессор, послушайте, это какой-то абсурд! Он же ходячее недоразумение, — не отставала Эмили.       — Эй! — хотел было возмутиться Блэк, но она лишь отмахнулась.       — Это самое настоящее самоубийство! Мы быстрее друг друга укокошим, чем он хоть что-то выучит.       — Как я вижу, вы не очень ладите. Так что же, тогда это тем более прекрасно! Работая в команде, как раз помиритесь. Я слышал о вашей свадьбе, а жениху и невесте ссориться совсем ни к чему.       Гриффиндорец и слизеринка были в шоке — единодушно. Так значит, преподавательский состав уже знает? Что же будет, когда об этом узнают все?! Это же будет настоящая катастрофа!       Видя панику на их побледневших лицах, Слизнорт снисходительно заметил:       — Не бойтесь вы так, я никому не скажу.       — Профессор, я не согласна! — всё же настаивала на своём Розье.       — Я тоже! Ни за что не пойду на это! — поддержал девушку Сириус, сам не заметив, что согласился с ней.       — Так, всё! — видимо, терпение профессора кончилось, и он — даже чуть-чуть прикрикнув, — сказал: — Это не обсуждается! Результаты вашей совместной работы я проверю через две недели. Кстати, для большей мотивации: если не сработаетесь, и мистер Блэк не подтянет оценки, то я вычту много баллов с ваших факультетов... А вас, мисс, исключу из Клуба Слизней. Можете идти!       Сириус и Эмили вышли из кабинета зельеварения в полной прострации.       — Что... Что это сейчас было? — спросил непонимающе Блэк.       — Не знаю. — Девушка была растеряна не меньше.       — Что это вообще за бред? Почему именно я? Почему с тобой? Нет, ну как такое вообще можно было придумать?! Вот же придурок старый. — Парень не унимался и выплёскивал своё негодование, активно жестикулируя.       — Да уж, согласна, — согласна Эмили и правда была как никогда. — Но, думаю, его условия принять нам придётся, — продолжила она устало.       — Чего?       — Я понимаю, это полный отстой, но у нас нет выбора. Ты же слышал, что он сказал. Сейчас уже конец года, баллы так быстро не набрать. — Взгляд слизеринки был поникший. — Объявлять мир, конечно, будет слишком, но, может, хотя бы перемирие? Просто чтобы отмучиться и забыть, как страшный сон.       Блэк был в шоке. Такого он не ожидал. Как она могла так быстро принять условия Слизнорта? И правда зануда слизеринская. Лично он ни в чём таком участвовать не собирался. Хотя... Год обучения, как-никак, последний, и сколько очков снимут, ещё не ясно. Может, и правда так много, что лучше бы этого не допустить. Тем более, от этого ещё и его оценки зависят. Не то чтобы это его сильно тревожило, конечно, но баллы выше — не ниже, да и мало ли где может пригодиться аттестат получше...       Сириус был вынужден согласиться.       — Ладно, — с трудом выдавил он из себя. — Пока. — Резко развернувшиь, он, засунув руки обратно в карманы — истинно блэковская манера! — ушёл восвояси.       Эмили его поведение до безумия, до дрожи в коленях выводило из себя. Ну кто, кто так делает? Стиснув зубы, она побрела к себе в комнату, понимая, что эти две недели будут невыносимо сложными.