dpr live – jasmine
«ким_чону_трахни.docx». Так называлось бы одно несчастное эссе по антропологии, если бы Сюйси вовремя не заметил, что забыл переименовать этот чертов вордовский документ. У него снова бессонница, новая пачка и немножко едет крыша. Этот вторник Сюйси лелеет в своей голове всю неделю: проигрывает, словно пластинку, момент смелости, когда он решился наконец его поцеловать. В тот день парень был выжат, словно лимон, стрессуя из-за зачета по мировой литературе, – который он, кстати, весьма неплохо сдал, – и нуждался в кофеине и приятной компании. Итэвон встретил его, как родного, своей хаотичной пестротой и раздражающей какофонией звуков, и когда Сюйси толкнул знакомую стеклянную дверь кофейни, все плохое осталось где-то там, снаружи. Он убегал в это место, чтобы спрятаться от приевшегося ритма жизни и наблюдать за тем, как чужие изящные мужские руки делают заказы один за одним. - Ты сегодня поздно, мальборо-бой, - медовый голос Чону коснулся Сюйси внезапно и абсолютно обезоруживающе. Он улыбнулся своей самой теплой улыбкой, на которую только был способен, и поселил еще одно семечко симпатии в его груди. - Тяжелый день в универе, ну ты знаешь… – Хуан выдохнул с усмешкой, падая на высокий стул за стойкой. - Американо с тремя шотами, пожалуйста. - Для тебя все, что угодно. И сейчас Сюйси готов кричать, словно фанбой, думая о том, как та непринужденная беседа, перетекшая в такой же непринужденный перекур у заднего входа в кафе, закончилась его ладонями на бедрах Чону. Накрапывал прохладный осенний дождь, из наружных динамиков играли вперемешку треки DPR LIVE, а они флиртовали друг с другом через фразу, и, видимо, терпеть уже не представлялось возможным. Поэтому Чону, вслед за Сюйси затушив свой окурок о рыжий кирпич, оттолкнулся от стены и с самым чувственным своим взглядом приблизился к его лицу.за чашечкой кофе дождливым днём, хорошо шинса? хондэ? апгу? без проблем
Табак, кокосовый сироп и горчинка – вот каким на вкус было счастье. Сюйси прижимал Кима к себе ближе за талию, еле поспевая за танцем чужих губ, которые, о боже, были такими мягкими, какими он даже себе не представлял. Чону сладко улыбался, оттягивая нижнюю губу зубами, и скользил холодными ладонями по хуановой шее и плечам, забираясь под воротник в поисках тепла. И только дьяволу известно, сколько эти двое там простояли, прозябая под ледяными каплями, пробуя друг друга на вкус. Какая к черту антропология, когда все, о чем Хуан может думать, это Ким Чону. Такой идеальный, похожий чем-то на него самого юноша с инженерного факультета, к которому он готов сорваться в любую секунду, примчаться в его смену в кофейню или позвать прогуляться поздно вечером – да хоть на край света. Правильно Кун говорит, «одержимый», но Сюйси ничего не может с собой поделать. Обязательно на неделе Чону зовет его к себе в гости на кофе, чтобы потом оставить кружки на кухне остывать, забываясь в теплых поцелуях и будоражащем жилы взгляде. Он абсолютно точно без ума, и это так непривычно и странно для него. Сюйси жил последний год, привыкший к всепоглощающему одиночеству, меланхолично в нем утопая, не думая о том, что когда-то сможет вляпаться по уши, влюбиться до дрожи в коленях, упасть в кого-то с головой. - Тебя так не хватало в моей жизни. «Тот самый недостающий элемент пазла», да? - полушепотом выдает он меж поцелуями в шею. Чону смеется любовно, запуская длинные, пропахшие сигаретами пальцы в волосы на хуановой макушке, пропуская сквозь них прядки, и отвечает таким же полушепотом: - Да. Ты делаешь меня счастливым, Хуан Сюйси. И тот, благодаря судьбу за их встречу, прижимается своими губами к его, забираясь на колени. «Честный друг» становится для него намного больше, чем другом. И он понял это сразу же, как только их взгляды пересеклись на остановке.