Perfect creation

– Мири! Мири, помоги, спаси меня, – слышит Лоусон панику в голосе сестры, звучащем откуда-то сверху. В этом лабиринте коридоров и лестниц непросто ориентироваться, и Миранда не уверена в том, что она не блуждает кругами, точно подопытная мышь. Очередной поворот выводит к ведущей вверх проржавевшей лестнице. Ступеньки жалобно скрежещут, когда к ним касаются, а вниз летят хлопья ржавчины. – Ми-ири! – всхлипывает Ори, и Миранда, сдавленно выдохнув, начинает подъем, надеясь на то, что лестница не обрушится. Коридор уровнем выше – точная копия нижнего. Те же коридоры без опознавательных знаков, ведущие в никуда лестницы и тусклые, то и дело моргающие лампы. Голос сестры звучит совсем рядом, но при каждой попытке найти Ориану Миранда снова и снова терпит неудачу. – Мири! – взвивается голос сестры и резко обрывается, когда Лоусон врывается в очередное помещение, биотикой отшвыривая в сторону вырванную с креплениями дверь, и замирает практически на пороге. Острое чувство дежавю накрывает ее: сестру снова держат, намекая не дёргаться лишний раз. Снова вокруг никого больше – только они. И снова она остро ощущает собственное бессилие. – Ты мертв, – глядя на Ленга, говорит Миранда, – ты не можешь здесь быть. Ты мертв. Она не видела тела, но Шепард так сказал, а он никогда не лжет в таких вопросах. Кай Ленг растягивает губы в недоброй усмешке и тянет: – Уверена в этом, Лоусон? Миранда не уверена. Мог ли он ухитриться выжить после всего случившегося? Вполне – некоторые ублюдки чертовски живучие, а Кай Ленг – первый в их списке. – Что тебе нужно, Ленг? – она сжимает кулаки, боковым зрением видя, как всполохи биотики окутывают ее. Ленг пристально смотрит на нее, словно игнорируя исходящую от нее опасность. – Чтобы ты страдала, – наконец резко бросает он и, грубо дёргая Ориану за волосы, заставляет ее чуть сильнее открыть шею. Осознание того, что значат эти слова, накрывает Миранду. Она вскидывает руку, надеясь успеть Притяжением поднять Ленга в воздух, но медленно, слишком медленно, потому что даже воздух сгущается, становясь плотным, словно резина. И Лоусон не успевает. Блеснувшее в свете ламп лезвие катаны с лёгкостью рассекает светлую кожу и сонную артерию. Ориана, которую Ленг все ещё держит, точно щит, пытается зажать рану, и Миранда видит ярко-алые струйки крови, торопливо бегущие по пальцам сестры и заливающие пол. – Все, кого ты любишь, Лоусон, умрут, – криво улыбается Кай Ленг и, отшвырнув Ориану в сторону, делает шаг назад, моментально исчезая в сгустившихся тенях. Миранда дергается, бросается к сестре… …И, вздрогнув, просыпается. Электронные часы на прикроватной тумбочке сменяют «4:19» на «4:20», в ее квартире абсолютная тишина: все, казалось бы, хорошо. Но приснившийся кошмар еще слишком свеж в памяти, и Лоусон боится, абсолютно иррационально, что он однажды сбудется. Утром. Утром она попросит друзей помочь найти могилу Ленга – где-то же его должны были похоронить, вместе с другими церберовцами? Возможно, если она плюнет на его могилу, он больше не посмеет портить ей сны?