Роза и виолончель

В нос ударило затхлой сыростью. Мия зажгла свечу — Тео сидел на куче гнилой соломы, привалившись к блестящей от влаги стене. Он поднял голову — на лице красовалось несколько запекшихся ссадин, а щетина уже начала превращаться в бороду. — Черт, если бы я знал, что ты и вправду придешь, то потребовал бы цирюльника. — От звука хрипловатого голоса все тело покрылось мурашками. — Прости, не могу предложить тебе сесть — обстановка здесь, как видишь, скудновата. Мия нервно сглотнула. — Ничего страшного. Что-то лязгнуло, и она заметила, что запястья Тео скованы между собой кандалами, а от них к стене тянется довольно короткая цепь. Сердце сжалось. Ублюдки! Посадили его на привязь, как собаку! Мия оглянулась — оба стражника стояли возле решетки и внимательно наблюдали за происходящим. — Эй вы! — Она достала из кармана несколько серебряных монет и подошла к тюремщикам. — Хотите немного подзаработать? — А что надо сделать? — охранники алчно уставились на вознаграждение. — Снимите с него кандалы. Бруно развел руками. — Нее, барышня, не положено, — виновато протянул он. — Нам за такое бошки поотрывают. — Капитан лично приковал его к стене перед вашим приходом, — добавил Джованни, — так что, ключ у него. — Ладно, — с досадой бросила Мия. — Тогда хотя бы отойдите в сторону и не маячьте. Мне нужно поговорить с заключенным с глазу на глаз. Встаньте за угол и ждите там. — Хм… Ну что ж, — ухмыльнулся Бруно, — это мы можем, да, Джованни? — Угу, — осклабился тот. — Повезло же утырку, даже в тюрьме его такая дамочка навещает. — Пошли прочь, пока я не передумала! — рявкнула Мия. — Если понадобитесь — позову. Она всучила деньги Бруно. Сумма вполне устроила, и оба тюремщика исчезли из поля зрения. Мия повернулась к бывшему возлюбленному. — Ну, здравствуй, Тео, — нарочито понизив голос, проговорила она. Тот сидел на соломе, измученный, осунувшийся, но в его глазах по-прежнему горел неукротимый огонь. Мия подошла поближе и опустилась рядом. Тео шумно вздохнул. — Вот уж не думал, что ты действительно придешь. — Он чуть отодвинулся в сторону. — Я тут торчу уже хрен знает сколько — от меня, должно быть, разит, как от свиньи. — Ничего, как-нибудь переживу, — усмехнулась Мия, доставая из корзинки вино. Она огляделась. В камере не было даже стола, не говоря уже о посуде. Придется пить прямо из горла, как тогда, в беседке. Пробку она предусмотрительно выкрутила заранее, и та наполовину торчала наружу. Тео взял у нее бутылку, вытащил пробку зубами и снова вручил ей. — Ну, как ты? — спросила Мия, сделав глоток густого терпкого вина. Она протянула бутылку Тео, и он тоже к ней приложился. — Ух! — с наслаждением выдохнул он. — Теперь, когда со мной рядом ты и бутылочка отличного красного — лучше и быть не может! Мия отщипнула ломтик сыра. — Завтра тебя казнят, — как бы между прочим заметила она. — Так это ж только завтра. — Тео откусил шмат колбасы. — А сегодня, моя прелесть, предлагаю сполна насладиться жизнью. В носу защипало. Как он может быть таким беспечным? — Скажи мне, зачем? — Мия порывисто подалась вперед, отчаянно вглядываясь в его глаза. — Зачем ты это сделал? Почему ты пытался убить моего отца? Тео откинулся к стене и вновь отхлебнул из бутылки. — Это долгая история. Она тебя утомит. — Не утомит. Давай, рассказывай! — Ну что ж… тогда слушай. *** Семья Мариотти не могла похвастать несметными богатствами. Она существовала за счет доходов с небольшого имения в окрестностях Форталезы, где разводили скот и выращивали оливки. Этого хватало на безбедную жизнь в городском особняке и позволяло всецело посвящать себя музыке. Старший брат Тео — талантливый скрипач Анджело Мариотти — обучал нотной грамоте юного наследника Себастьяна и его кузину Доминику. Иногда Тео вместе с братом приходил во дворец, и пока Анджело заставлял учеников разучивать пассажи, он или бродил по саду, разглядывая клумбы и статуи, или любовался картинами в галерее. Как-то раз Тео сидел в парке на лавочке и ждал брата, чтобы вместе отправиться домой. Вдруг из-за фонтана метнулась серая тень. Кролик! Он молнией пронесся по дорожке и тут же юркнул в ближайший куст. Снедаемый мальчишеским любопытством, Тео подхватился с лавки и подбежал к кусту. Снизу листва была не такой густой, и Тео присел на корточки, а затем и вовсе опустился на четвереньки — где-то здесь должна быть нора! Зверька он так и не нашел, зато услышал, как на дорожке зашуршал гравий. Тео замер. Если Анджело увидит, что он пачкает новые бархатные бриджи, то ему крепко влетит — сперва от брата, затем от матушки. — Эй ты, музыкантишка! — неожиданно раздался грубый голос с лающим хейдеронским акцентом. Тео осторожно высунулся из-за ветвей и увидел, как к идущему по тропинке брату приближается коренастый незнакомец в серо-голубом мундире Серебряной Стражи. — Что тебе нужно? — холодно осведомился Анджело. — Я скажу один раз и больше повторять не буду, — отчеканил его собеседник. — Держись подальше от леди Доминики. — Не понимаю, о чем ты. — Брат с достоинством вздернул подбородок. — Так сейчас поймешь! — Мужлан схватил его за грудки и сильно встряхнул. — Еще раз увижу, что ты тянешь к девчонке свои лапы, переломаю тебе все пальцы, и ты больше не сможешь пиликать на своей вшивой скрипочке! Грубиян был на полголовы ниже брата, но с виду гораздо крепче него. У Тео невольно сжались кулаки. — Убери свои руки, вонючий хейд! — Анджело попытался отпихнуть наглеца, но тот даже не пошелохнулся. — Эй ты, отвали от моего брата! — неожиданно для себя выпалил Тео, как чертик из табакерки выскакивая из-за куста. Хейдеронец в недоумении повернул голову. В глаза бросилась рассеченная бровь, грубый шрам на переносице и несколько рубцов на скулах и лбу. — Кто тут тявкает? Сопливый защитничек? — ухмыльнулся он и оттолкнул Анджело так резко, что тот не удержался на ногах и плюхнулся на дорожку. Футляр выпал у него из рук и раскрылся, обнажая хрупкую скрипку среди внутренностей из алого бархата. — Я тебя предупредил, — ледяным тоном добавил стражник и, не спеша, удалился. — Кто это такой? — спросил Тео, поднимая с земли футляр. — Чего он до тебя докопался? — Ревнивый кретин! — Анджело встал и принялся с возмущением отряхивать брюки. — Хейдеронский выродок — чертов учитель фехтования нашего принца. Зигурд, мать его, Кернхард. — И что ему от тебя надо? — Мы сегодня занимались на террасе, а этот болван крутился рядом. Ну, я девчонке пару раз локоток подправил, чтобы она смычок держала как положено, а этому ослу не понравилось, что я до нее дотронулся. — А ему до этого что за дело? — не понял Тео. — Да запал он на нее, старый хрыч. Пялится, как удав на кролика, когда думает, что его никто не видит… Тео невольно поморщился. Ему едва стукнуло одиннадцать, и юная леди Доминика казалась вполне взрослой особой… Но все-таки, разве не должны такие пожилые мужики, как этот Зигурд, интересоваться дамами своего возраста? — Проблемы? — раздался сзади глубокий бас. Братья оглянулись. К ним вразвалочку приближался Вильфредо — капитан княжеской стражи и друг семьи Мариотти. — Да нет, все в порядке. — Анджело достал из кармана платок и принялся смахивать с футляра налипшие крупинки гравия. — Зигурд, что ли к вам прицепился? — поинтересовался капитан. — Чего хотел? — Не стоит беспокоиться, — заверил брат. — Мы уже во всем разобрались. Тео решил вмешаться: — Господин Вильфредо, он толкнул Анджело на землю! — Тео! Не ябедничай! — воскликнул брат. — Это правда? — капитан пригладил густые черные усы. — Ну… мы немного повздорили, — потупился Анджело. — Накажите его, господин Вильфредо! — Тео снова влез в разговор. — Бросьте его за решетку, а лучше — велите вздернуть! Он посмел поднять руку на дворянина! А еще он пристает к леди Доминике… — Тео! — оборвал его брат и повернулся к капитану. — Не слушайте его, он все преувеличивает. Никто ни к кому не пристает. Не нужно никого наказывать, я не хочу скандала. — Ну что ж, наказывать не буду, но потолковать — потолкую, — пробасил тот. — Мы как раз сегодня вечером собираемся с ним в кабачок. Вот за кружечкой пивка и обсудим его поведение… — Ненавижу хейдов, — буркнул Тео, когда Вильфредо ушел. — Дикари неотесанные. — Они тоже не пылают к нам любовью, — заметил брат. — И немудрено — Хейдерон ведь включили в состав Монтерры насильно. — И что? С тех пор прошло уже триста лет, пора бы и привыкнуть. Анджело тяжело вздохнул. — Не нравится мне ситуация в княжестве. Напоминает гнойник, который вот-вот лопнет. Тео позабавило такое сравнение, но, взглянув в серьезные глаза брата, он понял, что тот не шутит. — Думаешь, они могут поднять бунт? Анджело пожал плечами. — Надеюсь, что до этого не дойдет. Хотя, иногда мне кажется, что мы стали слишком беспечными. Мы привыкли считать их никчемными варварами, полагаем, что крепко держим их в узде. Но оглянись — мы окружены ими со всех сторон. Батраки, прислуга, солдаты — сплошные хейды. Даже в Серебряной Страже их полно, а ведь это, на минуточку, элитная княжеская гвардия. Тео никогда раньше не задумывался, почему все дворяне и богачи, с которыми общается его семья — ангалонцы, а челядь, крестьяне и городские стражники — хейды. Нация слуг и нация господ — так было всегда, и это казалось естественным порядком вещей. — Надо попросить Вильфредо, чтоб он их всех повыгонял, — хмыкнул он, — а в первую очередь этого козла… как там его зовут? — Зигурд Кернхард. — Что за дурацкое имя! Ни в жизнь не запомню… Назавтра всех поразила дикая новость о том, что тело капитана Вильфредо было найдено в одном из каналов Форталезы. По официальной версии он напился и утонул, но Тео этому не поверил. Он был твердо убежден, что к гибели капитана приложил руку этот проклятый Кернхард. После того случая Тео время от времени сталкивался с Зигурдом во дворце, и каждый раз его пробирало морозом от взгляда странных, белесо-серых глаз — таких светлых, что радужка почти сливалась с белком. Хейдеронец больше не цеплялся к брату, но было в нем что-то зловещее, словно он замышлял какую-то пакость. Однако остальным, по всей видимости, Зигурд казался белым и пушистым, потому что вскоре его назначили капитаном стражи на место покойного Вильфредо.