«Flashback»
- Эй, я же занят! – омега возмущен и пытается дотянуться до книги в руках донсена. – Отдай, немедленно! - А что мне за это будет? – мальчишка напротив, лишь склоняет голову на бок. - Я не убью тебя, за то, что ты мешаешь мне заниматься. – Юнги отбирает книгу из рук паршивца и снова садится на место. - Нет, хен. Не правильно. Хочу, чтобы ты поцеловал меня. – Гук мечтательно прокручивается на носке и подходит к старшему совсем близко. – А потом мы можем заняться кое-чем поинтереснее. – Чон нарочно касается кончиком языка изящной ушной раковины омеги. Тот краснеет и громко захлопывает книгу. - За той дверью кабинет твоего отца. Он услышит, и тогда меня выгонят из этого дома. Я буду бездомным. – Фыркает омега и обняв свою занудную книженцию направляется прямиком к выходу. Чон хватает Мина на запястье и тянет в свои объятия. Книга летит на пол, а альфа шепчет в чужие губы: - Нет, ты будешь со мной вечность.«End flashback»
Кабинет отца встречает знакомым запахом старых книг и газет. Все как и в былые времена. Кажется, что отец вот-вот войдет и скажет, что Гуку пора повзрослеть и вернуться к себе. Так было раньше, а теперь Гук садится в чужое кресло и рассматривает стоявшие на столе фотографии. Вот они с Хосоком и отцом на природе, вот мама с Гуком обнимают Хосока, когда тому присудили первое место в олимпиаде по литературе. Вот мама и отец на своей свадьбе. А рядом фотография незнакомого парня, который улыбается. Он улыбается совсем, как Юнги. Чонгук где-то видел его, но где? Чон встает из-за стола. На стенах фотографий еще больше. Есть фотографии с мамой, есть фотографии Чонгука и Хосока. С семейных фотографий все они улыбаются. Все счастливы. Они всегда были счастливы, да? На одной из фотографий два парня стоят рядом с беременным омегой и показывают «класс» в камеру. Ниже уже висит фотография с того дня, когда семейство Чон без Гука приезжали к Семейству Мин. Этой фотографией Хо постоянно махал перед Чонгуком в детстве. На этой фотографии стоит все тот же омега, что так напоминает Юнги и обнимает маленького сына. Стоп. Чон возвращается к предыдущей фотографии с тремя парнями. Один из парней отец Чонгука, его сложно не узнать, второй альфа, что обнимает омегу за талию, отец Юнги, а в самом центре папа Мина, когда вынашивал их маленькое сокровище. Интересно, Юнги так же будет выглядеть беременным? Сейчас вообще не об этом. Чонгук вспоминает фотографию на столе отца. Это тот же самый омега. Папа Юнги. Вернувшись к столу, Гук все же проверяет ящички стола, там лежат сигареты, запонки, подаренные матерью на их годовщину. Чуть ниже Чон находит ворох каких-то писем. В самом нижнем же Чон находит коробку с фотографиями. Гук знал, что его отец любил фотографировать в юношестве, а потом ему пришлось взять бизнес в свои руки и бросить детское увлечение. Помнит, что мама не любила, когда отец говорил об этом, вот только малыш Чон никогда не понимал из-за чего все так. Это казалось ему чем-то невероятным, а вдруг его папа стал бы знаменитым фотографом? Сейчас это кажется просто забавной детской игрой. Все это. В том числе и эта коробка, где Чонгук находит множество фотографий одного единственного омеги. Вот на одном снимке омега смеется, прижимая к себе мягкую игрушку котенка, потом показывает на проплывающий паром, фото из парка развлечений, фото на фоне школы, фото, фото, фото. Гук задерживается взглядом на одном фото, где Чон старший держит фотоаппарат на вытянутой руке и целует этого омегу под цветущей сакурой. Сердце Гука пропускает удар. Он переворачивает фотокарточку, чтобы найти хоть какие-то ответы на свои дурацкие вопросы и, удивительно, но он находит их. «Мой маленький омега. Я так люблю тебя, мой истинный.» Как же сложно бывает сложить дважды два. Гук пришел найти ответы, а получается, что только сильнее запутался. Он роется в коробке до тех пор, пока фотографии не заканчиваются. Чону кажется, что их просто тысячи в этой коробке. На всех из них есть надписи, они все оповещают о происходивших в то время событиях. Кажется, это похоже на отцовский личный дневник. «Ты не умеешь есть мороженое, глупый.» - гласила подпись к фотографии, где Мин стоит с рожком холодного лакомства в руке, его носик и губы перепачканы в десерте. Гук невольно улыбается. «Ты сказал, что я не романтичный. Мне обидно. Возьмешь свои слова назад?» - на фотографии, где омега показывает пальчиком в сторону Эйфелевой башни. «Хочу, чтобы ты всегда готовил для меня.» - омега весь в муке и со скалкой в руках. Юнги ведь сердится прям, как этот омега. Гук опускает фотографии обратно и опустив взгляд видит конверт, что лежал под коробкой. Кажется, он пролежал там вечность. Может быть здесь он найдет ответы на свои вопросы? «Мой малыш… Мое солнышко… Мое сокровище… Мое сердце разрывается, когда я пишу это письмо. Ты говоришь мне так просто о том, что нам нужно расстаться, что я должен остаться с Мином, что ты больше не любишь меня. Почему? Чон, скажи мне, почему? Мы были вместе семь лет, а теперь ты решил избавиться от меня? За что? Что наговорил мой отец? Скажи, вся проблема только в том, что мы недостаточно богаты для твоей семьи? Тебе мало, что я люблю тебя больше своей жизни? Чон, пожалуйста, это уже восьмое письмо к тебе. Пожалуйста, ответь хоть что-то. Я пишу тебе последний раз, если не ответишь и теперь, я оставлю попытки добиться тебя. Надеюсь, что ты будешь счастлив в браке, что у тебя будет большая и счастливая семья, как мы с тобой мечтали. Что наши дети не будут зависеть от нашего выбора и этих браков по расчету. Эй, я люблю тебя как в первый раз.» Гук ловит себя на том, что сейчас сам захлебывается слезами, роняя потрепанную бумагу на стол. Его отец ведь не ответил, не сдержал обещания, его отец сам предал своего истинного. Вот только есть еще одно письмо. Это уже написано рукою отца, оно лежит в этом же конверте и, кажется, его даже не собирались отправлять. «Любовь моя. Ты человек, ради которого я дышу. Ты мой светлый лучик, который я хочу уберечь от жестокой реальности. Я знаю, тебе тяжело отпускать меня, я бы сам ни за что не отпустил тебя. Не потому что мы истинные, а потому что люблю тебя бесконечно. Так не любят даже в твоих любимых фильмах, глупый. Мин звонил мне на днях и говорил, что ты перестал спокойно спать и есть. Не совершай глупостей. Ты важен для него. Я не знаю, каково тебе иметь двух истинных, но малыш, пожалуйста, выбери Мина. Рядом со мной тебе всегда будет грозить опасность. Я не могу потерять тебя. Ты моя единственная слабость в этом мире. Пожалуйста, откажись от меня. Я буду любить за нас двоих, как и обещал, всегда.» Чонгук закрывает рот ладонью, чтобы просто не закричать. Сейчас альфу переполняют эмоции. Это похоже на ураган внутри. Душу рвет просто на части. Его отец всегда говорил, что истинность не определяет чувства. Поэтому? Господин Чон не был черствым и бездушным, как всегда думал маленький альфа. Отец любил одного омегу на протяжении всей жизни, любил, но не мог быть рядом. Он принял его сына в свою семью. Живое напоминание о самом любимом человеке в своей жизни. Гук ненавидел отца, за то, что тот всегда забирал омегу с собой по важным делам и у Юнги не оставалось много времени на альфу. Кажется, отец хотел сберечь и это маленькое сокровище семейства Чон. Он обучил Мина бою, стрельбе, научил быть собой. Он хотел защитить хотя бы сына любимого омеги, раз не смог его самого. А Гук разрушил того за считаные дни. Молодец, нечего даже добавить. Вот только у папы Юнги было два истинных. Как такое возможно. Наверное, стоит обратиться к доктору Ли с этим вопросом. Позже. Все позже. Чон так и остается сидеть в кабинете отца. Он теперь смотрит на бездушного надзирателя совершенно по-другому. Ведь несмотря на то, что Юн не был родным ребенком, к нему всегда относились так же, как и к юным альфам. Гук откидывается на спинку кресла. Внутри появляется какое-то странное чувство восторга и восхищения. Он был бы не прочь позвать Юнги на тысячу подобных свиданий и сделать фотографии омеги, которые он сохранит на память. Он бы хотел, что бы в их коробке не было подобных грустных писем, что бы их фотографии украшали их совместное жилище. Сердце ухает в пятки, когда Гук понимает, что его собственная свадьба приближается с невероятной скоростью. Есть ли выход из всей этой ситуации? Гук найдет. Он переберет все документы отца, но найдет хоть какие-то зацепки.***
Гук чувствует себя идиотом, когда не может угадать пароль от сейфа, он уже перепробовал все возможные даты и готов биться головой о стенку. Какого черта так сложно? Неужели отец просто взял и составил рандомное число? Альфа не верит и уже даже достал из рамки их семейное фото. Да, все фото были продатированы. Черт. Гук точно тупой, если еще не попробовал этого. Альфа дрожащими пальцами выковыривает фотографию папы Юнги из рамки. Внутри есть дата и подпись «С годовщиной». Бинго! Альфа набирает комбинацию и вуаля, дверца открывается. Что и требовалось доказать, как говорится. Вот только там лежит маленькая коробочка, с обручальным кольцом и серая записная книжка, которая оказывается ключом к некоторым событиям жизни господина Чона. Гук читает без перерыва на сон и порой просто поражается записям отца: «Он так похож на тебя, ни капли от твоего Мужа, такой же прямолинейный. Он еще напуган, тем, что тебя нет рядом. Я тоже напуган, родной» А до этого, десятками страниц ранее: «Сегодня я понял, как сильно люблю тебя, мое счастье. Я должен поговорить с отцом и рассказать ему о нас. Солнышко, совсем скоро на твоем пальчике будет красоваться обручальное кольцо, ты ведь будешь моим мужем?» Чон доходит до момента, когда Чон и Мин расстаются. После этого, записи ведутся со дня появления Юнги в семье. Кажется, точно маленький омега снова заставил отца дышать полной грудью. Одна запись настораживает: «Я водил твоего сына в больницу. Врач говорит, что он особенный, как и ты, малыш. А я говорил, что в нем все от тебя. Кажется, господин Мин плохо старался. Малыш, я скучаю по тебе.» В чем Мин особенный, как его отец? Может быть запах или истинные? Откуда врач может вообще знать про то, сколько у омеги истинных, это нельзя определить, ведь. Бред какой-то. Снова вопросы к доктору. Пора бы их уже записывать. Чонгук так и засыпает в этот раз на полу. Он потерял счет времени, а Ким Воншик потерял терпение, ища горе-любовника по всевозможным местам одного гребаного города. Удивительно что находит он того в ненавистном кабинете отца. Забавно- забавно. -Эй! Отшельник! – Воншик голос повышает. – Ты, блять, вообще понимаешь, сколько я времени убил, пока искал тебя? Просыпайся! – Чона обливают холодной водой, пиная в живот. – Так, давай, ты выслушиваешь меня, я возвращаю тебе эту книженцию. – Ким размахивает перед Гуком дневником отца. Гук проснулся, но пока молчит, лишь кивает в знак согласия, а Воншику и этого достаточно. - Этот врач подставной. Его купили. Наш настоящий доктор Ли, пару недель назад попал в аварию. Обстоятельства еще выясняются, но дело здесь не чистое. Я так понимаю, что семейство Чха хотели скрыть тот факт, что их дочь шалава, которая за все время сделала уже около пяти абортов. Детеныши были все от каких-то сомнительных альф, но она говорила различным бизнесменам, что это от них. К чему это я? Не сможет она родить тебе наследника. Она бесплодна. А вот Мин твой, кажется, ждет ребенка. От тебя, идиотина. – Ким швыряет бумаги на стол. – Ты что вообще не чувствуешь запахов? Как ты столько лет тупил, что твой истинный ошивается под носом? – причитает Ким. – Был бы твой отец жив! - Стоп! – на этот раз голос повышает уже сам Чонгук. – Объясни мне все. – Чон не понимает, какого черта только что сказал этот мужчина, кто чей истинный, кто беременный, а кто нет. - Читай. – Воншик устало вздыхает и уже под нос сует бумаги. – Что написано? - Мин Юнги. – Альфа поднимает взгляд на Воншика. – Это его медицинская карта? - Нет, блять, альбом с детскими рисунками. – Ким уже готов сам ударить альфу. - Кто его истинный? – да уж, Чон продолжает тупить. -Я, блять. Читай уже и соображай быстрее! – мужчина топает ногой, а после забирает карту и начинает говорить и объяснять все самостоятельно. Чон точно снова запутается. – Смотри. Первый прием у него был после первой течки, ему сказали, что шансы найти пару малы, но они есть. Только с истинным у омеги получится завести детей. Кивни, если понял. – Чон кивает, а Ким продолжает урок увлекательной биологии. – Смотри, это же ему говорят, спустя два года. И еще спустя два года сообщают, что Мину просто необходимо найти альфу, чей запах сможет сочетаться с его собственным. Истинного, короче. Тогда их феромоны не будут конфликтовать. – Гук смотрит на Воншика, как на инопланетянина и тот не жалеет дать затрещину тупому своему донсену. - Ай, ты чего? – возмущается Гук. - А того! Чха запрашивали информацию, о вашей совместимости с Мином и поверь, после того, что они узнали, ему не жить. – Воншик прикрывает глаза. – Ты его истинный, Чонгук. Ты ему нужен, должен защитить его, а ты сопли здесь жуешь! Про беременность я знаю только из записок этого врачишки, но даже он пишет, что течка закончилась раньше срока скорее всего из-за того, что у помощника Мина под сердцем твой наследник. – Воншик видит, как Гук меняется в лице. Он все понял. Понял, что баран, в голову которого нужно вдалбливать элементарные вещи. Его особенный омега, который может быть только рядом с истинным. Чонгук срывается с места, он готов бросить все и ехать к омеге, но его останавливает Воншик. - Мы должны разобраться с семьей Чха, для начала. Я запросил анализы в одной платной клинике и передал им все необходимые документы. Сейчас, все результаты у меня в автомобиле. Садись, по дороге поспишь. Твоя свадьба отменяется. Надеюсь ты счастлив. А Чонгук счастливее, чем может представить хоть кто-то на всей планете земля.«Эй, малыш, я заберу тебя, слышишь?
Иногда, прошлое нам дано свыше»