Послевкусие

«Если бы я мог что-то изменить, я бы изменил себя.» 2 недели со дня исчезновения Юнги Можно ли почувствовать боль из-за слишком яркого света? Если вы страдаете светобоязнью, то скорее всего да, если нет, то я вас поздравляю. Юнги тоже никогда раньше не жаловался на что-то подобное, сейчас же свет был настолько ярким, что ему было просто больно открыть глаза. Резко подступила тошнота. Попытки открыть глаза просто катастрофичны. Юнги хочется кричать от режущей боли, но он, кажется, не может. Поэтому спустя частые моргания все же сосредотачивает свое внимание на белом потолке незнакомой комнаты. Кажется, что вся эта комната белая, потому что дальше потолка не получается увести взгляд, но мин все же думает, что ошибается. Конечностями пошевелить не получается, тело ломает, такое чувство, что омегу избивали долго и достаточно серьезно. Мин только и может сейчас приоткрыть рот и попытаться сказать хоть что-то. Сколько он так лежал? Где он? Что это за место? Из горла только непонятный скрипящий хрип вырывается. Уже хоть что-то, но все равно не легче. Во всем теле чувствуется боль. Все оно будто составляет одну огромную гематому. Мин чувствует лишь запах лекарств, которые пытается перекрыть теплый запах дома. Кажется, пахнет шоколадом, но Мин не уверен. Попытка подняться, заканчивается громким криком. Внутри все будто скручивает, голова трещит так, что вот-вот разорвется, сердце бьется в бешеном темпе, а перед глазами снова темнота и только яркие звездочки. - Малыш, ты пришел в себя. – Теплый голос совсем рядом, Юнги стоит лишь глаза открыть и понять, что вот он и дома, но ему не дают этого сделать. Хосок осторожно взбивает подушки и укладывает Юнги на них обратно. – Тише-тише, тебе станет легче, – успокаивает альфа, поглаживая омегу по руке. Боль отходит на второй план. Рядом один родной человек. - А Чо… гу… - Мин старается, говорить внятно, но что-то мешает. Во рту будто каша. Неприятно, он даже языком не может нормально пошевелить. - Его нет. После того, что он с тобой сделал. Малыш, ты же понимаешь, что произошло? Тебе больно из-за связи с ним. Потому что он поставил тебе метку. – Хосок тяжело вздыхает и пододвигается чуть ближе к омеге. – Я знаю, тебе легче от моих прикосновений, потому что мы истинные. Я буду рядом, хорошо? – Чон осторожно подбирает слова, а Мин задыхается. - Он… к...ак. – Юнги жмурится, говорить больно, слезы текут из уголков глаз, омега сжимает челюсти посильнее. От прикосновений Хосока, действительно легче, Мин не может отказаться от этого сейчас и только кивает. - Я увез тебя из Кореи две недели назад. Врач сказал, что тебе необходима лучшая клиника и я сделал все что мог. Чонгук готовился к свадьбе и наверняка был уверен, что я мертв. Прости, что все решил за тебя. – Виноватый взгляд Сока устремлен на омегу. – Он больше не причинит тебе боль. Малыш, ты должен быть осторожнее и думай о том, что скоро станешь папой, хорошо? – Альфа улыбается, а Мин непонимающе таращится на него. - Не… х…чу. - Пытается сказать, но снова терпит фиаско. - Малыш, по показаниям врачей, тебе противопоказан аборт. Я бы хотел провести с тобой жизнь, воспитать детей и сделать тебя самым счастливым омегой на свете. – Хо пытается приободрить старшего, но тот лишь мотает головой. - Не хчу… Не хо… Нет… Не хочу. – Мина только прижимает к себе. Мин понимает, что ребенок от Гука. Они даже не предохранялись во время течки, а последний раз они оба допустили сцепку. Юнги идиот. Полнейший идиот, который станет папой, через девять месяцев. Его лихорадит от одной мысли об этом ребенке. - Малыш, все хорошо. Он будет нашим сокровищем. Я его уже люблю. Маленький Мин Юнги появится на свет и будет любить тебя, представляешь? – Наверное, у Хосока бы получилось успокоить омегу, но не Юнги. У Юнги слезы текут по щекам с новой силой. Юнги не хочет ребенка от женатого человека, даже если любит того. - Ребенку нужен отец. Я не смогу воспитать… - Настаивает на своем Юн. Он просто не готов к такому развитию событий. Все произошло не по его воле. - Эй, Мин Юнги, выходи за меня. Я хочу стать отцом твоего ребенка, слышишь? Только не отвечай сейчас, обещай подумать, потому что, когда тебя выпишут я спрошу еще раз. – Хосок это делает. Он заставляет Юнги подождать и Юнги кивает. - Где мы? – способность говорить все же возвращается. Мин еще запинается, путается в словах, но все же общаться может. - Мы в Кливленде, когда тебя выпишут переедем в Нью-Йорк. – Хо улыбается. – Ты не представляешь, как здесь красиво. Тебе точно понравится, могу поспорить на что угодно. – это вызывает улыбку у самого Юнги. - Хочу пить. – Тообщает младшему. Мин даже не знает можно ли ему, но Хо протягивает омеге стакан с трубочкой, чтобы тот не сильно напрягался. Все же за этим беспомощным котенком нужен уход. - Малыш, Тебе еще что-то нужно? – Убирает стакан и снова садится на место рядом с Мином. Омега кивает: - Хочу в туалет. - Детка, у тебя катетер, даже не парься об этом. – Такое чувство, что здесь ничего не смущает, только Хосока. Как-будто катетер, это лучшее, что могло случиться в паршивой Миновской жизни. А вот и не угадал. Мин прикрывает глаза и только стонет. Он не выдержит этого позора, который впору сравнивать с пыткой. Кажется, Мин ненавидит происходящее все больше и больше, реальность давит так, что еще секунда и омегу раздавит. Так нельзя. Он ведь должен бороться ради себя, ради ребенка. Ради себя Мин не будет бороться, никогда не боролся, да и тут не станет. Хосок настаивает оставить ребенка и жить вместе, как одна большая семья. Семья. Когда-то маленький глупый мальчик мечтал о том, что встретит своего принца, который окажется его истинным, влюбится в него и у них будет семья. В итоге глупое сердце предпочло Гука, ребенок тоже от Гука, а Миновский истинный теперь сидит рядом и пожинает плоды. Справедливо? Нет. - Когда ты понял, что мы с тобой? – Мин задает простой вопрос, на который так и не может найти ответа. Что если Хосок врет? Юнги явно во время беременности не потечет, чтобы все проверить. - Помнишь, когда у нас с Гу начался гон одновременно и мы тебя… ну это… ты понял… - Альфа застопорился на самом простом. - Трахали. – Заключает Юнги. Хо отводит смущенный взгляд и только кивает: - Мне тогда показалось, что через мое тело пропускают тысячи разрядов. Ты так сладко пах и мне безумно хотелось пометить тебя, сделать своим. Я почувтвовал, что ты и есть весь мой мир. Все мое существование начиналось на тебе и завершалось. – Хосок смеется. – Ты считаешь, что я идиот, да? - Нет. – Мин не многословен. «Я испытываю это, но не к тебе, прости.» - Поспи. Я разбужу тебя как придет врач. – Хосок гладит Юна по волосам и тот все же немного расслабляется. Он лежит, прикрыв веки. Уснуть Мин не может, его тревожит лишь одно. «Истинность не всегда означает любовь, как и любовь не всегда – истинность. Но любовь и истинность ощущаются одинаково.» Мин не любил Хосока, но он может принять то, что его самого тянет к этому альфе, а значит напротив пункта «истинность» можно поставить галочку. Возможно стоит попробовать быть с истинным? Может быть стерпится слюбится? Мин еще точно вернется к этим размышлениям, а пока он сжимает руку альфы покрепче и во сне снова видит ничего. Под вечер приходит врач. Он сообщает, что пока рано говорить об улучшениях. Омеге пропишут витамины, что бы ребенок развивался нормально с учетом творившейся ситуации. Юнги слышать про этого ребенка не Хочет. Какой вообще из Мина папа? Он максимум научит убивать и пытать. Юнги не папа, но он готовится им стать. У Мина нет выхода, только в окно, конечно, но с того сняли ручку, поэтому увы и ах, омежке не суждено установить правила в этой игре. Он может лишь наблюдать за теми, кто ее придумал. Осталось только разоблачить всех, кто замешен в этом дерьме. - Юнги, с вами все в порядке? Как вы себя чувствуете? Может быть тошнит или голова кружится? – мужчина в белом халате обеспокоенно наблюдает за пациентом, который уже не спит, но и не реагирует ни на какие внешние раздражители. - Я не могу ходить. – заявляет омега так, точно он хоронит кого-то прямо здесь и сейчас. Врач лишь тихо смеется: - Терпения, мой дорогой, мы точно поставим тебе на ноги, просто нужно сначала справится со всем, что накопилось где-то внутри тебя. Из тебя вытащат все негативные воспоминания. – Доктор кивает, а Мин не согласен с чужими предложениями. Представляете, как это избавиться от всего в один миг. Юнги даже не считает эти воспоминания болезненными, это воспоминания о любви, от которой он сбежал в далекую Америку. Мин Юнги, чувствует себя предателем. Он предал даже собственное сердце. «Что теперь делать будешь?»