***
Джисон бегает от стеллажа к стеллажу, подзывает «Акцио» старинные медицинские учебники и отдает Йеджи. Девушка попросила ранее Чана почитать про Ханахаки и возможное упоминание Мортем Игнэ в книгах. Ребята перерывают все, где сказано хоть что-то о проклятиях. Чан приносит очередную книгу японского автора, и Йеджи пробегает по тексту: «Проклятие Мортем Игнэ, или сжигающая смерть, имеет общие черты с Ханахаки, — если проклятый влюблен, то начинает прорастать цветами, которыми восхищается больше всего любимый человек. Разница в том, что цветы черные, некоторые покрыты смолой. Легкие горят, пока формируются в теле растения. Вода может ослабить приступы и придать силы проклятому, но при прорастании человек впадает в летаргический сон. Темные силы сидят в этих цветах и сводят с ума проклятого своим шепотом.» И ни слова о том, как избавиться от этого. Следующая книга, нужно больше информации! Йеджи начинает неконтролируемо плакать, чувствует на своем плече теплую руку и поворачивается на стуле. Рюджин стоит с очень старым учебником, от которого исходит явный запах гнилого дерева. На древней обложке выгравирован год издания: 1210. Название гласит: «Целитель тот, кто найдет дорогу из тьмы к свету». — Джи, я, кажется, нашла… Девушка открывает книгу: весь текст написан древними рунами, но название Мортем Игнэ — на латыни. — Черт… Я не знаю древние руны, Рю, — Йеджи вытирает с лица слезы, — нужно спросить… — Я могу помочь, — к ним подходит Чонин, — я знаю руны, могу перевести всё, что сказано в учебнике. Йеджи смотрит на объем страниц, относящихся к Мортем Игнэ, — двадцать листов. — Но… — выдыхает она, растерянно переводя взгляд с Чонина на Рюджин, — здесь много… Ян ведет головой. — Не волнуйся, я распишу каждую страницу. Дай мне час на перевод, — и садится рядом, достает маггловскую ручку, тетрадь и сразу же начинает вчитываться в старинный текст. — Спасибо… Большое спасибо тебе, Чонин, — Йеджи не сдерживает слез, — ты потрясающий, спасибо…***
Драко заходит в гостиную, следом за ним бежит домашний эльф, у которого в руках графин с водой и стаканы. Малфой смотрит на обнимающихся молодых людей и думает, что новое поколение детей гораздо умнее и сообразительнее, чем студенты Хогвартса девяностых годов двадцатого века. Домовик наливает воду в стакан и протягивает Хенджину. Слизеринец благодарит его и отпивает глоток. Недавно появившееся жжение в груди успокаивается, и молодому человеку становится легче. В кресло опускается мистер Малфой, замечает маггловскую одежду на студентах и усмехается. — Честно, в вашем возрасте меня невозможно было заставить надеть что-то, не принадлежавшее волшебному миру. Предрассудки из-за отца, вероятно. — Предрассудки среди нас никуда не делись, — хрипло говорит Хенджин, — лишь… вовремя пресекаются? Не уверен даже… Драко ведет плечами, наливает себе воду и все также продолжает смотреть на ребят. — Я надеюсь, что никому родители не внушали важность чистоты крови? Этот явный бред сильно потрепал нервы, когда я учился в Хогвартсе. Да и не только мне и сокурсникам, на самом деле. Волдеморт, это сумасшедшее создание, убил многих лишь из-за того, что они родились в семьях магглов. Мы не выбираем, где рождаться. Мы просто появляемся на свет и все. Хван напрягается, пытается сесть, и Феликс помогает ему, придерживая за плечи. — Предрассудки не имеют никакого смысла, хотя до сих пор используются, как оправдание своей возможной неприязни к человеку, — отвечает парень с поникшим лицом, — что делал и я по отношению к любимому… Латентно, правда? Внушить себе чувство ненависти, чтобы не признавать теплые чувства. Драко ведет головой и усмехается в очередной раз, отпивая глоток воды из стакана и возвращая его на маленький столик. — Я восхищался умом, сообразительностью и способностям Гермионы Грейнджер, лучшей подруги Гарри Поттера. Отец внушил мне, что магглорожденные не стоят и сикля, и в моей голове случился диссонанс. Я думал, как это возможно, человек, столь умный и полный решения учиться и двигаться вперед, пуст лишь потому, что родился не в семье магов. А затем я на автомате стал унижать ее. Как… защита самого себя после истерик отца и каждого избиения? Я думал, раз плохо мне, то почему хорошо другим? Дерьмово звучит, не правда ли? — Вероятно, все люди, кто когда-либо над кем-то издевался, руководствовались подобными вещами, — в разговор вступает Феликс, — но вы явно изменились с того периода. — Слишком поздно, чтобы что-то менять, — Драко смотрит на молодого человека, губы растягиваются в усмешке от воспоминаний о своем прошлом, — но я хотя бы могу повлиять на сына и объяснить ему, что кровь у всех одного цвета. Одинаковая, и все равно, кто в какой семье родился и какой у кого уровень… чистоты. Кровь у всех одного цвета, поэтому остальное не имеет никакого значения. Все люди важны. Общество — это огромный организм, и если что-то нарушается из-за пропажи или смерти человека, то механизм нарушается, даже если кто-то утверждает обратное. Собравшиеся слышат шаги, раздающиеся со стороны лестницы. В дверном проеме появляется кудрявая макушка. Чан старается отдышаться, смотрит на ребят и сообщает: — Нашли… Мы нашли информацию о Мортем Игнэ.***
Чонин подзывает к себе Йеджи, показывает написанное в своей тетради. Некоторые вещи выделены маркером, которые Ян пометил, как особо важные. Девушка садится рядом с ним за стол, старается вчитываться чуть ли не в каждую запятую. «Мортем Игнэ… испепеляющее легкие проклятие, из сгоревших легких формируются черные цветы… состояние здоровья проклятого поддерживается холодными примочками, заклятием заморозки и снадобьями замораживания. Так как наложение проклятия связано с куклой, то найти создателя и сам предмет можно с помощью зелья Кориум Колорис, — ладони создателя становятся синими. Игрушку обычно держит создатель рядом с собой, потому что она подпитывается энергией того, кто ее «оживил». Игрушку обезвреживают заклятием Игнэ Финита Максима, затем Фините Инкантатем, следом надо оторвать ей голову, и проклятие спадет. Проклятый будет в летаргическом сне, пока не завянут все цветы. Действовать на их гниение нельзя, они не срываются и не реагируют на заклинания. Чтобы приготовить Кориум Колорис, необходимо… Наносите его на свои руки, оно держится на вас месяц. Дотрагиваетесь до людей, у кого ладони окрасятся в синий цвет, тот и создатель.» Невыносимо… Мерлин, почему все так сложно. Йеджи шмыгает носом, стирает с лица слезы, обнимает Чонина и шепчет ему на ухо слова благодарности. Пуффендуец отвечает, что он толком ничего не сделал, и Джи в шутку говорит, что покусает его за принижение самого себя и проделанной работы. Чан спускается обратно в библиотеку, и Хван машет списком ингредиентов для Кориум Колорис. — … Так. Ребята, мы перемещаемся в Косой переулок, закупаемся всем необходимым и возвращаемся в Хогвартс. Дождь скоро закончится, буквально через полчаса, выбегаем в поле и парами трансгрессируем, как ночью. Нельзя терять ни минуты, и… кто-то должен купить котел. Пока Министерство Магии очухается и найдет Хенджину место в больнице, он успеет уже несколько раз зарасти цветами, впасть в летаргический сон или даже умереть. Сынмин и Чанбин вызываются купить котел и инструменты для приготовления зелья, и ребята прибирают за собой, возвращая книги на свои места.***
На улице идет сильный дождь. Льет как из ведра, и Хенджину пришло в голову выйти из Малфой-мэнора во двор, пока Феликс спит. Молодой человек дергается, встает с дивана и выходит из гостиной. Тепло и тяжесть пропали, и Ли ведет головой, просыпаясь. Нет ни Хенджина, ни сидящего напротив мистера Малфоя. Слышит, как открывается входная дверь, и Феликс подрывается с места. Хенджин выходит за пределы дома, и ледяные капли дождя тут же налетают на него. Впиваются в кожу, словно иглы, холодный ветер дует, и молодой человек разводит руки в стороны, поднимает голову и наслаждается происходящим. — Джинни… Джинни, тебе не холодно? Парень оборачивается и видит Феликса, восстанавливающего дыхание после бега. Хенджин обнимает его и смеется. — Нет, солнце мое. Мне легче от воды. И от того, что ты рядом со мной, все хорошо. Феликс прижимает его к себе, смотрит в радостные глаза и улыбается сам. Каким бы странным ни было проклятие, раз Хенджину лучше от дождя, то Феликс спокоен. Ли чувствует, как Хенджин двинулся с места, и рефлекторно начинает двигать ногами в такт. Парень наступает, разворачивает к одному из столбов двора Малфой-мэнора, наклоняется к лицу Феликса и целует. Так отчаянно, обнимая со всей силы, будто в последний раз. Их сердца выскакивают, сбиваются с ритма и ускоряются, словно решили покинуть тела прямо сейчас и улететь, растворившись в воздухе от взрыва чувств. Мальчики сталкиваются зубами, кусают губы, оттягивают их, стонут, сплетаясь языками. Каждое действие, как последнее для них, — никто не знает, что будет сегодня спустя некоторое время, завтра и в ближайшие дни. У Хенджина таймер в виде горящих легких и возможного прорастания тела чёрными цветами. Дождь усиливается, бьёт по ребятам, но они игнорируют его, обнимают друг друга, прижимаются так, словно Феликс хочет своей грудью забрать боль и проклятие себе, лишь бы с Хенджином все было в порядке. Кто-то открывает дверь Малфой-мэнора и зовёт их, потому что начинается гроза, Феликс проводит руками по мокрым волосам любимого, и Хенджин отстраняется, облизывая свои невозможные пухлые губы. — Я люблю тебя, Феликс Ли. Невероятно сильно и непередаваемо одними лишь словами. Если… — шепчет он, иначе голос начнёт дрожать, — если со мной что-то случится… Пожалуйста, живи дальше, живи счастливо и свободно, влюбись еще один раз и подари себе необыкновенную жизнь. Феликс трясет головой, отчаянно вцепившись в плечи Хенджина. — Единственный человек, в которого я хочу влюбляться снова и снова, это ты, Хван Хенджин. С тобой ничего не случится, никто не позволит тебе умереть. Я не позволю тебе умереть. Ты понял меня? Хенджин растягивает губы, издаёт слабый смешок и целует щеки Феликса, стараясь захватить все веснушки. — В моей комнате есть твой портрет, — Хван шепчет ему на ухо, — если вдруг будешь скучать, смотри на рисунок и вспоминай меня. Хотя не советую зацикливаться… Кто я такой, чтобы… — Ты моя любовь, Хван Хенджин, — Феликс чуть ли не до синяков сжимает его плечи, — Не смей принижать себя, не смей думать о себе в плохом ключе и не смей отговаривать меня любить тебя.***
Гроза действительно проходит через полчаса, как и говорил Чан. Ребята благодарят Драко за оказанную помощь, выходят за пределы Малфой-мэнора и разбиваются на пары в ближайшем поле. — И так, — вещает Йеджи, — Минхо после перемещения идет за соком ягоды бум, потому что его продают тем, кто старше восемнадцати лет, а большая часть из нас до сих пор считается подростками. Я и Рюджин договорились достать капли лунной росы, Рю знает, у какой ведьмы она продается. Нужна кровь саламандры, за ней пойдет Крис, магазин находится рядом с инструментами и котлами для снадобий. Джисон и Чонин добывают порошок асфоделя, а Феликс остается в Дырявом котле присматривать за состоянием Хенджина. На все покупки у нас есть ровно час. Полетели. Йеджи первая разворачивается на пятке, приставляет к себе ногу и хлопает. Мир на мгновение теряет краски, кружится голова, и через пару секунд девушка оказывается на переполненной улице. Добро пожаловать на Косую аллею днем. Следом за ней трансгрессируют остальные и тут же разбегаются в стороны. Йеджи смотрит на брата, кивает ему, находит в толпе Рюджин и направляется к Лютному переулку. «К счастью, мы идем не в «Горбин и Бэркес», продавец — свинья продажная», — еще до перелета говорила Шин, — «мы держим путь в «Спини Серпент». Я знаю, что дверь открыть невозможно, но у меня и моей матери есть доступ в этот магазин, так что дверь откроется сама, не переживай». Чан в это время добирается до места, где можно достать кровь различных существ. Баночка с кровью саламандры оказывается последней, Крис платит за нее десять галлеонов, это приблизительно сто американских долларов, если переводить на маггловские деньги. Осматривается, видит, как в магазин по соседству заходят Сынмин и Чанбин. Со что-то говорит ему, и Ким довольно резко жестикулирует, явно недовольный разговором. — В следующий раз, как решишь спать со своим слизеринцем, предупреждай хотя бы меня. Из-за вас я всю ночь спал в кресле гостиной Когтеврана. — Я думал, что ты ушел спать в Выручай-комнату, — Сынмин выбирает необходимый котел, — я не знал, что ты вернулся. — А что мне нужно было сделать? — Чанбин нервно закидывает в корзину все необходимые инструменты, — Послать сову? Или вызвать патронус, прервав ваше занятие? Сынмин останавливается и разворачивается к Бину. — Ты столько дней молчал об этом, игнорировал меня, а сейчас тебя прорвало? Я уже сказал тебе, что больше не сплю с ним, ясно? Я не понимаю, почему тебя вообще это волнует… — Потому что он использует тебя, кусок ты огромного непонимания, — Чанбин выставляет вперед руку и тыкает пальцем в грудь Сынмина, — ты должен знать, что ты не игрушка, а человек! Ким убирает его руку от себя, яростно смотрит в глаза напротив и произносит сквозь стиснутые зубы. — Я… — в этот момент звенит колокольчик магазина из-за открывшейся двери, — больше не сплю с ним. Я больше не игрушка Минхо, я взял себя в руки и прогнал его тем утром. Я. Больше. Не. Сплю. С. Ли. Минхо. Успокоился наконец? — Что… ты только что сказал? Парни разворачиваются и видят ошарашенного Чана. Мерлин, как можно было так облажаться. Сынмин пятится к стене, хотя Крис ничего не делает, просто стоит на месте и смотрит на ребят. — Чан, я… — Ким заикается, — я… Бан отмирает, машет рукой. — Ты чего вжимаешься в угол, не буду я тебя бить или что-то вроде этого. Просто повтори, что ты сейчас сказал. Минхо спал с тобой? Сынмин нервно сглатывает и кивает. — Он спал с тобой, находясь со мной в отношениях? Ким снова кивает и добавляет, что был с Минхо и во время его отношений с Чаном, и во время ссор, и после расставаний. Кристофер усмехается, плюет на руку, снимает с пальца кольцо и выходит из магазина. Замахивается, со всей силы кидает его в сторону, где нет людей, и оно теряется среди маленьких камней. Больно. Как же, блять, больно. Столько истерик, столько нервов, бессонных ночей и потраченного времени. Столько лет отношений, которые в итоге ни к чему не привели. Проблема измены не только в самом физическом контакте. Чан думает, проблема измены состоит в том, что человек, изменяющий любимому, вольно или невольно воспринимает окружающих вещами, которыми можно воспользоваться, чтобы потешить себя. Либо от любви уже ничего не осталось, и человек ищет способ заглушить пустоту внутри себя, и Бан не знает, какой вариант подходит больше под ситуацию, но ни в первом, ни во втором случаях вернуть былые отношения не хочется. Можно ли простить измену? Все зависит от ситуации и от самих людей, но Кристофер не видит в этом никакого смысла. Скорее, для него это бесполезно, потому что все уже утеряно безвозвратно.