Цветы кровавого оттенка

— Вот и пришли! Дверь в пекарню открылась со скрипом, после чего Мари с Адрианом, прошли к гардеробной. Что злило Дюпен-Чен в гардеробной: старая полка, которая находилась выше крючков, из-за чего шапки и шарфы она закидывала так, будто играла в баскетбол во время напряжëнного момента, который зависим от того, кто кинет мяч в корзину. Но не время для фантазий: в пекарне находится гость, а закинутые на полку шапки и шарфы будут такими же раздражающими, как неровный шов на платье или же как неподходящее сочетание цветов в образе модели на эскизах. Повесив пальто на крючок, Адриан хотел куда-нибудь положить свой шарф, но заметив, как Маринетт стояла на табуретке и, сохраняя равновесие, клала на полку шапку и аккуратно сложенный шарф, парень хотел было подойти к ней, но задев ногой ножку табуретки, которая впоследствии пошатнулась, Маринетт с криком испуга не смогла удержать равновесия, после чего ребята упали друг на друга. — Под ноги смотреть не учили? — недовольно буркнула девушка, потирая локоть. — Про тебя я вообще молчу, — прохрипел Адриан, глядя на неë. — Ты лежишь на моëм животе. — Этого можно было избежать, если бы кто-то не толпился возле меня, — девушка села на пол и пыталась встать, но боль в локте левой руки, которой Маринетт опиралась, давала о себе знать. — А ещë этого можно было избежать, если бы ты попросила меня помочь, — у Адриана немного болело колено, но игнорируя этот факт, он помог Маринетт встать. — Где там твоя аптечка? Про шарфы ребята уже забыли, так как следующие 20 минут парень потратил на то, чтобы понять, что с локтëм Маринетт. "Отëк, красно-синий оттенок синяка... Что это может быть?..", — он ломал голову, что выводило Маринетт из себя. — Ты долго так сидеть будешь? — девушка была разозлена: всë снова пошло не по плану. Вместо того, чтобы наряжать рождественскую ëлку, она сидит с каким-то аболтусом, который не может отличить ушиб от перелома. — Просто принеси лëд из морозилки. — Как скажешь, — оставив равнодушный ответ, Адриан направился к морозилке, после чего принëс пакетик, где было несколько кубиков льда, и отдал Маринетт. "Хотя бы за это спасибо", — язвительно сказав про себя, она приложила к синячку у локтя лëд; с небольшим шипением от боли Дюпен-Чен думала о другом: как украсить ëлку. — А чего здесь думать? — будто прочитав мысли, Агрест нашëл ящики с ëлочными игрушками. — Берëшь... — поставив на пол два ящика, он вздохнул — и украшаешь! В ящиках было всë: от ëлочных игрушек и мишуры до венков из остролиста и гирлянд из колокольчиков. Да, фантазии и правда можно было разгуляться, но как любитель минимализма, Маринетт не стала использовать все украшения, благодаря чему рождественская ëлка в пекарне была не такой, как у всех. Признаюсь, Агресту даже нравилось, как девушка выражала свою оригинальность через, казалось бы, незначительные вещи. Вскоре, Маринетт отложила пакетик льда, хотя локоть всë ещë болел, правда через время она почувствовала что-то неладное... — Будешь чай? — всë-таки Агрест находится в гостях у Дюпен-Чен, поэтому нужно соблюдать гостеприимство. — Не откажусь, — Адриан сел за стол, после чего потирал колено. Кран. Вода. Конфорка. Газ. Огонь. Чайник. По сути, эти действия Маринетт делала машинально: в пекарне часто приходилось делать кому-то чай. Всë бы ничего, вот только когда девушка решила налить в стакан воду из-под крана... "Почему она на вкус такая... " — Мыльная? — выплюнув, она сказала с недоумением. — Что именно? — Адриан не мог понять, о чëм именно говорила Маринетт. — Вода мыльная. На вкус как раствор для мыльных пузырей, — после этого Маринетт прикрыла рот рукой, из-за чего убежала в ванную, откуда приглушëнно слышался сильный давящий кашель. "Красный цветок... с белым оттенком? " — лепестки и правда выглядели странно, ведь края слегка побелели, но не суть. Кровь воистину вселяла страх, поэтому девушка поспешно еë смыла с рук, а цветок выбросила в ведро. Как ни в чëм не бывало, она вышла из ванной и направилась на кухню, после чего охнула: всë было в мыльных пузырях, а в самом центре стоял он. — Ну здравствуй, Дюпен-Чен...